— Света, какой к чёрту сюрприз? — он специально понизил голос, чтобы с кухни его, не дай бог, не услышали. — Я тебя просил не ездить пока в Нью-Йорк. Ты должна была со мной всё обсудить для начала. Что за самодеятельность?
— Не кричи на меня, — обиделась жена. — Можно подумать, что я не для тебя всё это делаю!
— А разве для меня? Или я что-то пропустил?
— Илья!..
— Ну что? Свет, ты перестала меня слушать! Мы не готовы к весеннему показу в Нью-Йорке. И готовы не будем, как бы тебе этого не хотелось!
— Вот спасибо тебе, милый, — голос Светы стал язвительным и неприятным. — Я тут ни минуты на месте не сижу, а ты...
Говоров потёр лицо рукой.
— Я прошу тебя прилететь в Москву. У меня к тебе важный разговор.
— Я тебя слушаю.
— Я не думаю... что это телефонный разговор, — Илья смущённо кашлянул в сторону.
— Я не собираюсь прилетать в Москву ради того, чтобы выслушивать от тебя упрёки и претензии!
— Как интересно! — не удержался и съязвил он. — Так ты возвращаться не собираешься, как я понимаю? Я тебя злю постоянно, и разговаривать со мной ты устала, да?
— Господи, я хотела, чтобы ты гордился мной! Думаешь, мне легко было договариваться на таком уровне?..
— Света, мне нужен развод.
Она сбилась на полуслове. Повисла пауза, потом жена переспросила:
— Развод?
Илья тоже помолчал пару секунд, а после подтвердил:
— Да. И чем быстрее, тем лучше.
— Ты сошёл с ума? Ты что говоришь?
— Прости. Но я серьёзно. Мне надо.
— Что тебе надо? — она закричала, и Говоров отвёл трубку от уха.
— Приезжай, и поговорим. Я не буду обсуждать это по телефону. Это слишком долгий и важный разговор. Для меня, по крайней мере.
— Илья, ты настолько разозлился на меня?
— О Господи, Света!.. Нет, дело не в этом. Приезжай. Мне очень нужно с тобой поговорить, — она молчала, и он попросил: — Я тебя очень прошу — приезжай.
— Что у тебя случилось?
— Ты приедешь?
Она усмехнулась.
— Конечно. Разве я тебе когда-нибудь отказывала, милый?
Разговор оставил неприятный осадок. Илья ещё некоторое время стоял у окна, сжимая в руках несчастный телефон. Потом прибежал Ванька и подёргал его за руку.
— Папа, давай маме позвоним? Я соскучился.
Говоров улыбнулся. Сел в кресло и усадил Ваньку к себе на колени. Обнял.
— Давай. Я тоже соскучился.
Судя по голосу, Ксении разговаривать было некогда, Ванька что-то пытался рассказать ей про собаку, что Аньке подарили и про толстого кота, который сбежал, а потом отдал телефон Илье.
— Илюш, у вас всё в порядке?
Говоров отпустил от себя ребёнка.
— В порядке. Мы позавтракали, сейчас гулять собираемся. А у тебя что?
Ксения сказала что-то в сторону, явно не ему, потом негромко проговорила:
— Суматохи много и за вас переживаю.
— Не надо за нас переживать. Мы взрослые мальчики.
Она рассмеялась.
— Это хорошо.
— Ксюш... Света звонила только что.
— Да? — голос у неё заметно подсел.
— Да. Я сказал ей про развод.
— Сказал? Она расстроилась?
— Скорее уж разозлилась. Но ты не переживай, работай спокойно. Я сказал просто для того, чтобы ты знала. Вечером поговорим.
Они попрощались, Говоров повернул голову и увидел Дениса. Он стоял в дверях и наблюдал за ним с лёгкой насмешкой.
— Значит, Светке ты сказал?
— Сказал.
— Да-а, — глубокомысленно протянул Горский. Прошёл к дивану, сел, положил руку на ободранный подлокотник и обвёл маленькую комнату взглядом. — Не хилые у тебя перемены в жизни, Илюха. А родители знают?
— Узнают, — несколько зловеще пообещал Говоров и поднялся. — Ванька, егоза, ты где затих? Одевайся.
Мальчик выглянул из детской.
— На рынок поедем?
Илья кивнул.
— Ура! — Ванька подскочил к нему и подпрыгнул, подняв руки вверх. Илья взял его на руки и поцеловал в щёку.
— Только одевайся как следует, чтобы меня мама не ругала потом.
Ванька пообещал, а потом спрыгнул с его рук на диван. Горский едва успел отодвинуться.
Когда садились в машину, Денис с усмешкой заметил:
— Круто твоя тачка смотрится с детским креслом на заднем сидении.
— Думаешь? — хмыкнул Говоров, устраиваясь за рулём.
Ванька зашуршал фантиками и Илья обернулся, чтобы посмотреть на него.
— Опять конфеты? У тебя карман бездонный, что ли? Не кончаются...
— Бабушка дала, — спокойно пояснил ребёнок и сунул леденец за щёку.
Денис тоже обернулся назад и посмотрел на мальчика.
— А угостить дядю Дениса?
Ванька поправил шапку, потом полез в карман и протянул Горскому леденец. Тот взял, отвернулся и довольно зашуршал фантиком.
— Пожалуйста, — громко сказал Ванька.
Денис замер, а Илья расхохотался. Потом кивнул.
— Правильно, сын. А то дядя Денис у нас невоспитанный.
Горский недовольно покосился, буркнул в сторону "спасибо" и сунул конфету в рот.
На Птичьем рынке Ваньке понравилось. Рот от удивления не закрывался, ребёнок тыкал пальцем то в одну сторону, то в другую, и смотрел на всё, в том числе и на Ильи, восторженными глазёнками. Даже Денис смеялся и, судя по всему, проникся ситуацией. Потом Ванька пожаловался, что ему жарко.
Илья присел перед ним на корточки, снял шапку и шарф и расстегнул молнию на куртке.
— Никуда от меня не отходи, — предупредил он, а Ваня быстро закивал, ухватившись за его руку.
Со всех сторон нёсся птичий щебет, мяуканье, лай. Они втроём ходили по рядам, оглядывались, потом Ванька подёргал Илью за руку.
— Папа, а кого мы домой возьмём?
— Давай выбирать, — проговорил Говоров с долей неуверенности в голосе.
— Вот, — воскликнул Горский и подвёл их к одному из столов. На столе стоял большой аквариум, в нём копошились черепахи, а рядом стоял ухмыляющийся усатый мужик. Илья приподнял Ваньку, и они вместе заглянули в аквариум, потом Говоров с сомнением глянул на Дениса. Тот развёл руками. — А что? По квартире не носится, шерстью не разбрасывается, в тапки не гадит. И ест мало. Что ещё надо?
— Как погляжу, у тебя большой опыт, — съязвил Илья. Посмотрел на Ваньку. — Ну что?
Тот закивал с самым восторженным видом.
— А кормить её чем? — осведомился Говоров у мужчины.
Тот начал рассказывать, достал из аквариума черепашку и показал Ваньке поближе. Бедное создание беспомощно зашевелило лапками, а ребёнок завизжал от восторга.
— Папа, я хочу!
Денис с Ильёй переглянулись.
Ванька аккуратно взял черепаху, ахнул, а та спряталась, вжав лапки и голову. Мальчик непонимающе нахмурился и посмотрел на Ильи, который выяснял у продавца все тонкости содержания "животного".
— Папа! Папа, она куда-то делась. — Ванька потряс черепаху, и попытался заглянуть в дырку, где скрылась черепашья голова. Горский рассмеялся, наблюдая за ним. Илья же улыбку попытался спрятать.
— Просто она испугалась, вот и спряталась.
— Да? — Ванька повернул черепаху, осмотрел с разных сторон, но уже с интересом. И деловито осведомился: — А как она открывается?
Теперь уже нахмурился Говоров, и несчастное создание у ребёнка отобрал. Вернул ухмыляющемуся продавцу и покачал головой.
— Черепаху мы покупать не будем. Рановато нам.
— Как хотите, — пожал тот плечами.
— Может рыбку? — предложил Денис, когда они пошли дальше.
— Да ну... Толку от неё?
— Это смотря какую завести,— возразил Денис. — Можно осетра.
Илья выразительно глянул на него.
Но к аквариумам они всё-таки подошли, полюбовались, потом увидели тех самых большущих тараканов, мадагаскарских. Денис с Ваней разглядывали их с интересом, а Илья пренебрежительно поморщился.
— Гадость, — сказал он, когда они отошли.
Горский толкнул его локтем и зашептал:
— Прикинь, приходишь к девушке в гости, а у неё целый выводок этих тварей. И все шипят!..
Илья фыркнул от смеха.
В итоге купили хомяка, рыжего и толстощёкого. Он испуганно таращил чёрные глаза, похожие на бусинки, и носился по голому дну клетки. Потом, видимо совершенно обезумев от страха, забрался в колесо и принялся бегать. Ванька с Денисом на заднем сидении громко смеялись, доводя бедного хомяка до истерики.
— Надо назвать его как-то мощно, — бушевал от переизбытка энергии Горский. — Терминатор!
Илья ухмыльнулся.
— Ага, Крепкий орешек.
— О, точно!
— Вань, ты имя придумал?
— Папа, почему он не хочет леденец?
— Хомяки леденцы не едят, убери. Имя придумал?
— Да. Пуфик.
Денис посмотрел удивлённо.
— Какой ещё Фуфик?
— Пуфик! — воскликнул Ванька.
— Илюх, это что такое? Это даже не имя!
Говоров рассмеялся.
Дома споры по поводу выбора имени продолжились. Но после обеда все втроём уселись у клетки и наблюдали за тем, как Пуфик грызёт яблоко. Засовывает за щёку большой кусок и воровато оглядывается.
Илья обнял Ваньку.
— Ты доволен?
Мальчик закивал, не спуская глаз с хомяка.
— Ну и отлично, — довольно сказал Говоров и поцеловал его в макушку.
Ксения приехала только в половине шестого. Вошла в комнату и остановилась, в удивлении воззрившись на Дениса Горского, который с комфортом расположился на диване, сложил руки на груди и смотрел телевизор.
— Добрый вечер, Денис Викторович, — поздоровалась она, не сдержав иронии.
Горский посмотрел на неё и улыбнулся.
— О, Ксения, добрый!..
— Надеюсь, вам удобно?
Он поёрзал.
— Как вам сказать? Диван пора заменить.
— Как мило, — тихо проговорила Ксения, поражаясь чужому нахальству.
Из детской выскочил Ванька и радостно закричал:
— Мама приехала! Папа, мама приехала!
— Что ж ты так кричишь-то? — возмутился Денис.
— Мама, а у нас Пуфик есть!
Она хотела обнять сына, переспросить, о чём он говорит, но из детской вышел Илья и буквально смял её в объятиях, и поцеловал. Ксения вцепилась в его плечи, чтобы не потерять равновесие, а сама вспыхнула при мысли о том, что на диване лежит Денис и без сомнения за ними наблюдает. С любопытством. Правда, продолжалось это недолго, так как Ванька запрыгнул на диван, пытаясь дотянуться до матери, и ногой угодил Горскому в грудь. Тот охнул и застонал.
— Мама, мама, у нас Пуфик!
Илья отпустил её, и Ксения покачнулась. Облизала губы и попыталась вернуть себе чувство реальности.
— Вы купили пуфик? — переспросила она. — Зачем?
Ванька унёсся к себе в комнату, так и не ответив.
— Устала? — спросил Говоров и усадил Ксению в кресло.
— Немного. Вы ели?
— Пиццу заказали, сейчас привезут.
— Кстати, пора бы уже, — ворчливо заметил Денис, потирая грудь. — Я умираю с голода.
Ванька подбежал и что-то сунул ей в руки.
— Вот, мама, Пуфик.
Ксения улыбнулась сыну, а в руках вдруг что-то закопошилось, нечто тёплое и пушистое. Степнова вскрикнула от неожиданности, посмотрела на свои руки, а это "что-то" начало быстро карабкаться по рукаву её водолазки.
— Илья! — взвизгнула Ксения и вскочила.
Говоров подскочил и поймал юркого зверька, который уже успел добраться до Ксюшиного плеча. Горский захохотал, а Ванька застыл в растерянности и обиде.
— Илья, что это?!
— Мама, тебе не понравился Пуфик?
— Это мышь! Вы с ума сошли?
— Ксюш, успокойся, — Илья обнял её одной рукой и прижал к себе, — это хомяк.
— Хомяк?
Илья показал ей зверька, которого осторожно держал в кулаке.
— О Господи, — Ксения перевела дыхание и прижала руку к груди. — Господи...
— Ты испугалась?
— Мама! — Ванька от расстройства готов был расплакаться. Она снова присела в кресло и обняла сына.
— Всё хорошо, милый. Конечно, понравился. Я просто от неожиданности вскрикнула.
— Тебе понравился Пуфик? — с надеждой спросил ребёнок.
Ксения покосилась на зверька, который крутил головой и шевелил ушами, зажатый в кулаке Говорова. Кивнула.
— Конечно.
Ванька просиял.
— А у него домик есть!
В дверь позвонили, и Горский тут же вскочил.
— Пицца! Наконец-то.
— Пицца, — поддакнул Ванька и бросился за ним в прихожую.
Илья присел перед Ксенией на корточки и заглянул в глаза.
— Насыщенный день?
— Насыщенный, — подтвердила она и слабо улыбнулась. — Покажи мне хомяка, только не отпускай, — и сама рассмеялась. Говоров показал, а она осторожно, пальчиком, погладила зверька.
Илья опустил голову и поцеловал Ксению в коленку. Степнова погладила его по волосам.
В комнату заглянул Денис.
— Хватит целоваться, идите пиццу есть, пока горячая.
Говоров махнул на него рукой, приподнялся и поцеловал Ксению в губы. Денис фыркнул и вытащил из комнаты вбежавшего Ваньку.
— Пошли, я покажу тебе, как пиццу надо есть!..
— А Пуфик будет пиццу есть? — послышался голос Ваньки с кухни.
— А как же...
16.
Остановиться пришлось у школьной подруги. Ольга привезла её к себе домой и радовалась, суетилась, хотя и понимала, что повода для охов и улыбок нет. Света без сил опустилась на диван и несколько минут сидела, уставившись в одну точку.
— Светуль, ты устала?
Ольга остановилась рядом и с тревогой смотрела на подругу. Красивая, холёная, она пугала своим тусклым взглядом и тенями, залёгшими под умело подведёнными глазами. Света казалась чужой и отстранённой.
Потребовалось не меньше минуты, прежде чем Света начала реагировать. Словно вопрос подруги только что дошёл до её слуха. Подняла голову, посмотрела на Ольгу и даже улыбнулась, только взгляд оставался печальным и обеспокоенным.
— Немного устала, — созналась она. — Два перелёта сразу... Оль, ты сядь, не стой. Надеюсь, я тебя не стесню?
— Ну что ты говоришь? — возмутилась подруга. Села рядом с ней на диван и по привычке поджала под себя ногу. — Не стеснишь, конечно. Я рада, что ты приехала... — и замолчала под взглядом Светы. — Извини.
— За что ты извиняешься? — Она поднялась и прошлась по комнате, которая объединяла в себе гостиную и спальню. — Не скажу, что рада своему возвращению... но я рада тебя видеть.
Ольга закусила губу, обдумывая, стоит ли задавать следующий вопрос, но любопытство победило.
— Что ты собираешься делать? — спросила она, осторожничая.
Света сделала шаг в сторону и едва не споткнулась о свой чемодан. Ругнулась чуть слышно.
— Посмотрю...
— То есть, ты так ничего и не решила?
— Я хочу посмотреть на них, — уточнила Говорова. — Потому что ничего не понимаю, если честно. Ты ведь... не шутила?
— Да не шутила! — Ольга возмущённо фыркнула. — Он живёт с этой девушкой и её ребёнком! А ты бы видела где!.. Спальный район, старый дом какой-то... И Говоров там. На своей иномарке, как гость заморский.
— Но он же там... И как я понимаю, даже не прячется.
Ольга задумалась на секунду, но потом недоверчиво хмыкнула.
— Она на самом деле была его секретаршей? Это просто безумие какое-то.
Света снова села на диван и сложила руки на груди. И замолчала. Ольга томилась, смотрела на неё в ожидании, надеялась, что она сейчас что-нибудь пояснит, но Света молчала и в мыслях своих, кажется, унеслась далеко. Ольга ещё пару минут посидела рядом, а потом ушла. Объяснять ей никто ничего не собирался.
