— Одиннадцать всего... Ребёнок страху натерпелся... Но выбрались... С дури, попер на запад. К цивилизации. Нет, чтобы кластер кругом обойти... Кто же знал... Но и там прорвались... Просто повезло... Через два кластера от Пахтаабада есть стаб... Село Карнаб. Вот к нему мы и вышли... Всякое жильё обходили, я думал — массовая эпидемия... До того момента, пока рубера не увидел. Слава Богу, издалека... Тогда дошло — не эпидемия это... Карнаб укреплённый. Узбеки стен из сырца понастроили... Может, кто был?

Все отрицательно помотали головами.

— Вот... Там и осели... Я начал техникой заниматься... Машины переделывал в броневики... Лизочка — дома... Домик себе подобрали... Карнаб большой, зелёный. Сплошь частные домики... Потом насобачился миномёты собирать из труб... На стены их ставили... Разного калибра...

Елизавета перебила:

— Там было хорошо...

Кваз повздыхал печально, помолчал.

— Потом понял, куда я попал... Понял принципы работы Улья... Как системы... Мда... А Лизонька у меня ксерокс... Так-то, основной дар у неё "политик". Знаете, что это такое?

Бабка и Ванесса покивали. А Пашка, хоть и не знал, но не стал перебивать.

— Когда узнал, как на людей действует жемчуг, сразу решил — Ниночку надо выдернуть при перезагрузке. Скормить ей "чёрную", а для верности — две. Пусть будет квазом, но с нами... Про белый жемчуг я тогда не знал... Да если бы и знал, где его взять. Такая дороговизна... Ну, а если Нину, то и новую Лизоньку... Тогда и нового меня, тоже... Вот... Одно за другое цепляется... Имунный-то в одном месте не появляется, если один уже есть.

Кваз снова глубоко вздохнул.

— Накопил шесть "чёрных"... Отслеживал дни перезагрузок... Собирал информацию... И когда по подсчетам наступило время, пошел в Пахтаабад... Никого не спас... Сам еле живым выбрался...

Бекас рассказывал спокойно, без надрыва. Квазы так устроены, что демонстрировать эмоции они физически неспособны. Чувствовать — да. А проявлять — нет.

— Вернулся домой, отлежался, обдумал всё... И решил, что надо самому квазом становиться... Поговорил с дочкой... В Улье дети быстро взрослеют... Она поплакала, но согласилась.

— Я хотела, чтобы мама с нами была.

— Да... Ну, проглотил чёрную, а наутро проснулся квазом... Тренировался, качался... Ел всё подряд, чтоб вырасти...На следующую перезагрузку пошёл уже полуящером... Мда... Пока уговаривал эту перепуганную семейку поверить мне... Короче, время прошло... И оказалось, что... Вы знаете, что из правила "один иммунный" бывают исключения?

Ванесса подтвердила:

— Да. Очень редко, но бывают.

— А тут два исключения. Я и Лизонька... Когда Нина начала обращаться, я таки насильно скормил ей жемчуг... Сутки просидели, ждали, пока жена полностью обратится и восстановится... И потом на пару с ней... Просто прорубились через толпу пустышей... А от руберов всяких сбежали... И пошло поехало... Каждые сто девяносто дней, я уходил в Пахтаабад... Сначала один... Потом жёны подключились... Многих вытащили... Но многих и потеряли...

Кваз надолго замолчал. Лизонька тоже понурилась.

— И долго это продолжалось? — спросила Бабка.

— Почти полторы тысячи дней... Четыре года непрестанной войны за семью... За дочку...

— Я представляю, какая это трагедия. Каждые двести дней своего ребёнка спасать... А потом?

— Потом я встретил знахаря. Он мне сказал, что я "слухач" и "портальщик"... А Лиза — "политик" и "ксерокс"... Вот... И мы решили всё это как-то применить... Начали тренироваться... Дочки начали патроны делать... С утра до ночи...

— Я хотела на "белую" заработать. Для мамы.

— Дак, это. Подожди... — задумалась Бабка, — а сколько ты дочерей вытащил?

— На сегодня — сорок семь.

— И все ксероксы?

— Да. Все... А мы, отцы, все "портальщики" и "слухачи". А вот у Нины разные дары. Раз на раз не приходится... Есть одна знахарь. Очень сильный... Мда... А на тот момент у меня четыре Лизоньки было... Вот она — первая. А остальные по номерам... Хм... Мда... Кроме меня ещё два Кости... Было... Они тоже решили квазами стать. Вместе дело пошло веселее... Но всё равно... Потери были... Те, первые мои дубли, погибли... Я искал портальные точки, из Карнаба в Пахтаабат... Два года искал, пока нашёл... Да! Нашёл!... Прямо из дома в тот ангар... Мы Лизу и Нину доводим до ангара, закидываем в портал, а сами... Один, кто-то должен остаться, держать портал. Верная смерть... А так — женщин в портал, а сами группой вручную пробиваемся. Хе-хе... По старинке... Вот...

Бекас отпил молока из бадьи, которую жена поставила ему вместо кружки.

— Один раз напоролись на муров... До портала не добраться... Я их отвлёк, а девочки с Восемнадцатым ушли... Меня ранили... Уходил по степи... Ночами... У меня зрение-то ночью лучше чем днём... Гнали, сволочи, как зверя... Загнали в Уйтак... Мне бы пожрать чего, так я бы их... Но рюкзак я не взял, а что-то искать не давали... Постоянно на хвосте сидели... Залез в дом... Думаю — ну всё, отбегался. Сил не осталось... Нашёл муки мешок, и две банки солёных помидоров. Съел... Ну и решил... Пропадите вы пропадом, уйду через портал... Хоть в космос... Сдохну, а вам в руки не дамся... А попал вот сюда... Повезло... И дорогу... Ну, то есть, координаты, запомнил... Тут кругом чернота... Кластер, вроде бы даже стаб, посреди моря тьмы...

Бабка удивилась:

— Вон оно как. То-то ты говорил о защищенном кластере.

— Да. В кластер попасть можно только через портал... Ну вот... Перетащил всех сюда... Поначалу "своих" выводил после перезагрузки в Уйтак, а потом уже в Кижу... Это наше село так называется — Кижа... А потом наладили портальное сообщение прямо из Пахтаабада... Сами видели... Мда... Так и живём...

Лизонька прижалась к боку кваза:

— А что, неплохо живём. А, папка? Мы же хорошо живём?

— Ну, да... Нормально... Вот только парней для Лизоньки нет... Большая уже, замуж пора...

Лиза смутилась:

— Папка! Ты опять за своё! Не нужен мне никто. Мне и без парней хорошо. Зачем они мне?

— Мда... Кхе... — тоже смутился Бекас.

Бабка тут же уловила коммерческую сторону вопроса:

— Слушай, а если мы вам парнишек будем поставлять, то это как, нормально? Не бесплатно, конечно...

— Нет, — отказался Бекас, — сейчас наша сила в отрезанности и отсутствии чужих людей. Здесь — только наша семья. Появится другой, неизвестно кто он, что замышляет... Опасно...

— Пропускать через ментата.

— У нас нет ментата.

— У нас два. Вон, Ванесса и Машенька. Машенька очень сильный ментат, может даже внушать. Установить принцип отбора и жёстко выбраковывать.

Бекас посмотрел на Лизу. Та подозрительно скривилась, пожала плечиками.

— Идея неплохая, — резюмировал кваз, — но надо подумать.

— Думай, думай. Мне кажется это выход. Не бесплатно, конечно... Да! Кстати! Об оплате. Ты обещал две "белых".

— Пошли ко мне домой, там расплачусь.

И они вышли из столовой.

Бекас жил с дочкой в типовом, ничем не выделяющемся, сельском домике, на два хозяина.

— Садитесь, — показал на диван, на софу и пару кресел хозяин, — я сейчас.

Он ушёл в другую комнату, забрякал ключами. Отпирал что-то. Вышел с ящичком, размером так, на литр. Поставил на журнальный столик и открыл.

— Выбирай.

Бабка ахнула. Да и все остальные рты раскрыли. Ящичек был полон белых жемчужин.

Кваз не дождался, когда Бабка сделает выбор, сам вытащил две штуки и положил их на полировку стола.

— В расчёте?

— Да... А где вы их берёте? Это же, сколько скребберов надо завалить, чтобы столько...

Лизонька усмехнулась.

— Подождите... — не унималась Бабка, — вы их, этих тварей, что — разводите? Или как-то с ними договариваетесь?

— Бабка, — притормозил её кваз, — ты задаёшь неприличные вопросы. Это наше "ноу-хау". И мы его раздавать никому не собираемся.

И тут Короткий вклинился в разговор:

— А если обмен. "Ноу-хау", на "ноу-хау".

Бекас посмеялся:

— Хе-хе-хе. Ты хоть представляешь, сколько стоит эта информация?

— Мы можем предложить информацию аналогичной стоимости.

Бабка заволновалась:

— Аркаша, ты про что?

— Я про электричество. Я смотрю — у них тут сплошь керосиновые лампы. Значит — электричества нет.

Тут уже Бабка возмутилась:

— Ты что?! Ты с ума сошёл?! Ты им своё, то есть, наше... Наше, понял! Наше изобретение отдашь?! Да ты хоть представляешь — сколько оно стоит!... Тысячу белых будет мало! Нет, Короткий. Мне такой обмен не подходит. Обменять такую информацию! На способ поимки скреббера! Извини, но это неравноценно и глупо... Нет! Я запрещаю.

Бекас заинтересовался:

— То есть, у тебя есть схема электростанции.

— Нет! — снова отрезала Бабка. — Никаких обменов!

Бекас намекнул:

— Никаких скребберов ловить не надо... И договариваться с ними — тоже...

Все долго молчали. Лизонька тревожно глядела на своего жуткого отца.

Наконец Бекас решился:

— Давайте выдавать информацию по частям. По порциям. Если у нас появится настоящее электричество, а не этот убогий, кривой ветряк на шесть вольт, то мы... Представляешь, Лизонька? Мы сделаем освещение, поставим доильные аппараты, понавезём техники, холодильники, электрические плиты, вентиляторы, фены в конце концов. Баки с постоянно горячей водой... Давайте порционно оценивать информацию.

Снова все умолкли.

Глава 46. Торги

Бекас сделал первый ход. Повторил:

— Никаких скребберов не надо. Способ не опасный.

Бабка парировала:

— Мы знаем, что и в некоторых элитах белые есть.

— И с элитами дело иметь тоже не надо. Теперь вы.

— Это не схема электростанции. Это... Никаких механизмов... Но это, фактически, вечный двигатель.

Бекас напрягся, думая над очередным ходом.

— Их можно делать, — выдал он.

Бабка ахнула:

— Твою мать! А как?!

Бекас спокойно молча ждал.

Пашка сидел и тихо охреневал от такого торга. Договаривающиеся стороны ни на грош не доверяли друг другу, но, в то же время, пытались нащупать точки соприкосновения и понять ценность товара, предлагаемого на обмен.

Короткий снова приоткрыл карты:

— Я получаю электричество из тьмы.

— Ладно. Хорошо... У нас их... Белые эти... Лизонька научилась делать.

— Ксерокс копирует белые?! — догадалась Бабка. — А из чего?!

Бекас снова выжидательно молчал.

Короткий снова выдал порцию информации:

— Толстый медный, или алюминиевый провод, вдоль границы тьмы.

Тут уже Бекас подскочил:

— И всё?! Чёрт! Просто — ложишь провод и получаешь ток?

— Нет, не просто.

— А какое напряжение?

— У меня двести семь, двести восемь вольт.

— А мощность?

— Не знаю. Кажется — неограниченная.

Бекас забегал по маленькой для него комнатке.

Потом бухнулся на табуретку.

— Бабка, ты даёшь слово, что это не выдумка?

— Какая, в задницу, выдумка. Мы так у себя на базе освещаемся, и холодильник подключили, и плита электрическая.

— На какой базе?

— Ну, база у нас тут, недалеко.

Короткий добавил, с хитрой усмешкой:

— И сварку подключаем, и станки...

Кваз аж захрипел от предвкушения.

— Лиза — покажи.

— Папа, а не получится?... Ну... Не обманут?

— Лизонька, покажи. Это, в конце-концов, Бабка, — повторил Бекас.

Лиза вышла и тут же вернулась с холщовым мешочком и пятилитровым бытовым термосом. Достала из мешочка чёрную жемчужину. Открыла термос и отсыпала из него в ладошку горку спорановой паутины. Положила сверху на серую кучку чёрный шарик, сжала кулачок. В другую руку взяла белую жемчужину, тоже сжала ручку. Раздался тихий щелчок, из под сжатых пальчиков вспыхнуло ярко-розовым. Лиза протянул обе ладошки. На обеих лежало по "белой".

Скорый поинтересовался:

— Долго экспериментировала, пока компоненты подобрала?

— Да, — вздохнула девушка, — больше двух месяцев. Опыт за опытом, эксперимент за экспериментом, с утра до ночи.

Бабка одобрила:

— Она у тебя умница.

— Знаю, — прогудел кваз. — Теперь вы.

— Пошли, — скомандовал Короткий, — только провод надо и аккумулятор на двенадцать.

На подстанции перекинули соединения и склепали из найденных деталей преобразователь. Через час работы подключили поселковую электросеть. На столбах села загорелись раньше никому не нужные лампочки. Бекас и набежавшие жители Кижи были в полном восторге.

— Бекас, кто тут за электрику отвечать будет? Назначь.

— А вот — Костя тринадцатый. Тринадцатый, берёшься?

— Конечно берусь, — с энтузиазмом согласился "тринадцатый Костя". Он был человеком, а не квазом.

И Короткий начал ему объяснять принцип работы системы электроснабжения, и что придётся дополнительно в эту систему подключить.

Когда закончил, тот восхищённо выдохнул:

— Это же вечный двигатель! Ты слышал, Бекас?!

Достал из ящика стола электродрель, воткнул её в розетку и нажал кнопку. Патрон завращался. Толпа стояла вокруг и смотрела на этот работающий инструмент как на чудо.

— Ну, — спросила Бабка, — равноценно?

— О-о-о! Да! — заверил Бекас. — Надо это дело отметить. Это надо... Семья! Надо праздник устроить!

И все радостно загомонили и разбежались. Видно было, что каждый чётко знал свою роль, даже и в таком непредвиденном случае.

Отгуляли знатно. На радостях зарезали трёх баранов и забубенили шашлыки и рёбрышки-барбекю. Притащили откуда-то старенький магнитофон, и под "Песняров" устроили танцы. Прямо на улице в ограде столовой.

Пока все веселились, Бекас с бригадой уселись в уголке столовой и продолжили налаживать деловые связи.

— Бабка, что ты там говорила про мальчишек в наш город?

— Ну, смотри. У вас куча белых...

Короткий перебил:

— И у нас куча белых. У нас же есть и чёрные и два термоса паутины.

— Ну и что? — свела на него брови Бабка, — у нас ксерокса нет.

— Есть, — таинственно заулыбался Короткий.

Ванесса ахнула:

— Так ты ещё и ксерокс?

— Нет, — интриговал Короткий.

Мазур его укорила:

— Аркаша, не издевайся, выкладывай.

— Надя Габри, — выложил тот.

— А откуда ты знаешь?

— А Доза сказал. Я его просил пока никому не сообщать. Это несколько... Опасная для девочки информация.

Бабка медленно произнесла, покачивая в такт головой.

— Тво-ю-же-мать...

Бекас огорчился:

— Мда... Теперь выходит сделка не состоится. У вас и так ресурсов будет полно.

— Подожди, как это не состоится? Бумага есть, и карандаш?... Смотри.

За пять минут Бабка набросала такую заковыристую схему производств, обменов и выгод, что даже на морде кваза, который физически не мог выражать эмоции, нарисовалось восторженное удивление.

— Это в том случае, — комментировала Мила, — если наш ксерокс сможет копировать жемчуг. Если Габри не в силах это делать, тогда вот эту часть отсекаем, и у нас остаётся вполне жизненная схема движения ценностей. Но придётся добавить вот эту часть, — она обвела кружком один квадрат, — массовое производство "белых" твоими девочками.