— "До размера книги", говорите? Да, Вы хоть понимаете, какую ахинею несёте?! — психует тот, — покиньте помещение, молодой человек и не морочьте мне голову всяким бредом.
— Да, давайте хоть попробуем...
— Я сказал: идите!
Ещё раз посмотрел внимательно на него, потом посмотрел на себя — как бы со стороны и сравнил...
Да!
За редким исключением конечно, но мне — не достучаться до хроноаборигенов-специалистов: уж слишком они о себе — любимых, высокого мнения.
Включаю "заднюю":
— Ладно, до свидания... А кто такой "Васька Пупкин", не подскажите?
"Прикалывается поди и, никакого Васи Пупкина — не существует в живой природе...".
Презрительно, по-снобистки фыркает:
— Да, такой же фантазёр и баламут как Вы. Можете найти его у нас на втором этаже в стеклодувной мастерской и вдоволь поговорить об вашем "стержневом пентоде".
Чуть ли не в пояс дурашливо кланяюсь:
— Ладно, спасибо Владимир Васильевич на добром слове и, ещё раз: "давай, до свиданья".
С другими руководителями лабораторий разговор был ещё более краток!
Даже, с постоянно сильно занятом и чем-то озабоченном Вологдиным, мы не нашли общий язык... Меня просто посылали прогуляться лесом — бывало вежливо, бывало — не очень.
Впрочем, понять их можно: без всякого сомнения — вот-вот грядут перемены и сокращения и, попробуй только заикнись не в тему с "генеральной линией" — вылетишь первым.
С началом НЭПа у Нижегородской радиолаборатории появился мощный конкурент — который в конечном итоге её и "съел". По решению VIII Всероссийского электротехнического съезда в октябре 1921 года, все национализированные предприятия "слабого тока" (телефонной, телеграфной и радиопромышленности), с марта 1920 года вошли в состав "Электротреста" — подчинявшегося отделу электротехнической промышленности ВСНХ. Тогда же, Президиум ВСНХ принял решение о создании "Государственного электротехнического треста заводов слабого тока" (ГЭТЗСТ) и об объединении в нём всех предприятий электротехнической промышленности Северо-западного региона страны. Правление "ГЭТЗСТ" организовало новый электровакуумный завод в помещении бывшего петроградского завода "РОБТиТ", с радиолабораторией, проектным, монтажным и конструкторским бюро. Лаборатория получает наименование "Центральная радиолаборатория" (ЦРЛ) и постепенно начинает как курочка Ряба "грести под себя" — переманивая ведущих радиоспециалистов из других городов.
Начальник Главэлектро ВСНХ Куйбышев предложит работающему сейчас в Нижегородской радиолаборатории профессору Вологдину перейти в "ГЭТЗСТ" — чтобы возглавить радиопромышленность и, тот не сможет отказаться от искушения стать из провинциала столичным жителем. В октябре 1923 года, Вологдин займёт пост директора "Треста по радио" и сделает на заседании правления "ГЭТЗСТ" доклад о необходимости концентрации в Петрограде всех инженерных кадров — до того разбросанных по отдельным радиолабораториям страны в Москве, Казани, Нижнем Новгороде, Одессе и других...
Короче, говоря своими — современными мне словами: питерские нагнут нижегородских!
Это будет смертельным приговором не только Нижегородской лаборатории — которую окончательно закроют в 1928 году.
Все предприятия советской радиопромышленности сосредоточат в Ленинграде, в "Тресте заводов слабых токов" — который станет монополистом в этой отрасли и, это будет иметь свои — трагические последствия для миллионов людей. Я уже не говорю об погибших в Блокаду радио-специалистах и членов их семей... В восточной части СССР накануне войны не останется сколько-нибудь серьёзных предприятий — способных производить военную радиоаппаратуру и, после оккупации западных районов и, главное — блокады Ленинграда, выпуск радиостанций всех типов будет полностью прекращён.
Практически — до середины 1942 года, танки уходили на фронт без раций!
С этим надо что-то срочно делать...
* * *
Оказывается, он существует!
"Их" Василий Пупкин оказался девятнадцатилетним парнем, по профессии — учеником стеклодува, по общественному положению — секретарём комсомольской ячейки Нижегородской радиолаборатории. Действительно, несмотря на продолжающуюся учёбу на вечернем факультете Нижегородского университета — малый оказался недостаточно технически подкованным: последние годы ученичества в реальном училище — приходились на лихие "военно-коммунистические" годы, когда было не до науки. Своим внешним обликом он мне несколько напоминал "самого маленького гнома Васю" из советского мультфильма — невеликого росточка, с почти детскими ручонками и наивно-открытым лицом.
Однако, понаблюдав за ним в процессе работы в самой лаборатории, подкатив как "секретарь к секретарю" в Губкоме РСКМ, познакомившись поближе на кое-каких комсомольских мероприятиях, я понял: как это очень часто бывает — первое впечатление обманчиво.
Под маской наивного простофили-добряка скрывается честолюбивый, энергичный и шебуршной боец-карьерист — которому не чужды "подковёрные" интриги за спиной начальства. Васю Пупкину его нынешняя профессия стеклодува, на кою он устроился чисто из-за продуктовой пайки в голодный год — не устраивает категорически и, до конца своих дней — её заниматься он не собирается. Он рвётся вверх — к высоким должностям, окладам и славе, а туда его не пускают "старые буржуазные специалисты".
Из "послезнания" мне вспоминается предвоенная печальная история — разделение нашей авиации на два враждующих лагеря и война (буквально — на смерть!) двух "кланов" авиаконструкторов: "старых" специалистов из "МВТУ" и креативной — но, недостаточно грамотной и опытной молодёжь из "ВВИА" имени Жуковского. В той, в "реальной" истории — победила "молодость": многие "старые спецы" сменили профессию — уехав в места массовой заготовки целлюлозы, а коим и лоб зелёнкой намазали...
Конечно, для только-только начавшейся создаваться отечественной авиационной школы, это был очень тяжёлый удар, а для многих из этих людей и их семей, это была личная трагедия... Но, стоит ли их жалеть — не сами ли "спецы" этому всемерно способствали? "Забронзовев" навек, занимаясь явным очковтирательствам — своими "сверхдальними" перелётами, мировыми рекордами да лозунгами "выше всех, дальше всех, быстрее всех"?
Словами одного из победителей — авиаконструктора Александра Яковлева, Сталин тогда сказал: "Мы верили старым специалистам, а они завели нас в болото".
Могу с ним отчасти согласиться: ибо никакой "войны кланов" в советской радиопромышленности не наблюдалось, а "болото" в которую её "завели" — вот оно в наличии!
* * *
Вася "изобретает" гениальные — по его мнению вещи, а эти вредители его посылают в том же направлении — что и меня. На этом мы с ним и скорешились...
Сидя в одной довольно приличной нэпмановской забегаловке — куда я его затащил и накормил от пуза, спрашиваю за стаканом чая:
— Скажи мне, Вася, а какая у тебя самая заветная мечта?
— Мировая революция, — не задумываясь отвечает, — и Всемирная Республика Советов. А у тебя?
— Аналогично! А если на ближайшую перспективу и лично для себя?
Тут, Вася несколько завис... Зуб даю, после плотного обеда — ему прямо сейчас хотелось "горячей и бескорыстной" любви с какой-нибудь — глубоко разделяющей его убеждения комсомолкой. Но он понимает, что не пользуется особым успехом у представительниц противоположного пола, которым подавай "плечистых" — а, не просто — таких как он "речистых". Вот, если бы...
— Кожаную куртку хочу, — облизнул враз пересохшие губы, ответил мой новый друг, — такую как у тебя, но лучше новую.
— И, это всё?! А, что так мало, — хмыкнул я, чувствуя себя библейским змеем-искусителем — предлагающему не так давно сотворённому из глины Адаму, курнуть "косячка", — почему не мотоциклет, к примеру? Представляешь: подкатываешь к девушке, катаешь её, приглашаешь в ресторан — где угощаешь и танцуешь, а потом ведёшь к себе в отдельную квартиру...
Обидчиво поджимает губы, не дослушав:
— "В отдельную квартиру"?! Если ты шутишь, товарищ Свешников, то очень неудачно для комсомольца.
Как мне известно, Вася Пупкин живёт в коммуналке с мамой и старшим братом — инвалидом Германской войны и алкоголиком. Девушек, конечно, туда водить можно — но только чтоб судно под последним менять. Отдельная квартира ему — сродни личного вертолёта для моего современника.
Обидевшись, хочет уйти — но я ловлю его за полу старенькой ученической куртки, застиранной уже до состояния ветоши:
— Никаких шуток, товарищ! Есть одно серьёзное предложение, выполнив которое — ты сможешь получить и, то и другое и, даже возможно — третье.
Тот, слегка "взбледнул" — видимо решив, что я его вербую куда-нибудь в какой-нибудь антисоветский заговор и, пуще прежнего — затрепыхался в моих руках, пытаясь вырваться:
— Пустите!
— Спокойно, Вася! Сядь, допей чай, успокойся и расскажи мне, много ли хлопот изготовить радиолампу.
Тот, враз обмяк, порозовел и вскоре начал с энтузиазмом вещать:
— Итак, сперва нужны материалы для лампы: сам баллон выдувается из стеклянной, вернее — из хрустальной трубочки... Сложного, покамест ничего нет — такое в Древнем Египте уже делали! Правда — необходимы определённые навыки. Далее, нужна малоуглеродистая тонкая стальная проволока — подходит так называемая "гвоздильная". Листовая сталь, такая же как консервная — только не луженая, хотя наш Бонч-Бруевич сперва делал сетчатые аноды из той же гвоздильной проволоки. Нужны никель, вольфрам, молибден, платина — по доступности, хотя бы три последних металла — если нить накала не оксидная. Карбонат кальция, если совсем с этим минералом вилы — мелем скорлупу от черной курицы... Хахаха! Слабый раствор медного купороса — для омеднения проволоки, которую запаивать в стекло будем...
Всё-таки, мой главный расчёт кажется верным: кроме собственных амбиций и хотелок — Вася Пупкин всерьёз увлечён радиоделом.
— ...Теперь о главных хитростях: все работы по стеклу и отжигу конструкции лампы проводить только водородной горелкой в водородной среде.
— Не бабахнет? — интересуюсь для продолжения разговора.
Вася невозмутимо отвечает:
— Вполне вероятно. Но, как говорится: боимся — но делаем! Металлические части внутри лампы не паяются, а варятся вольтовым столбом...
От удивления неожиданной продвинутостью хроно-технологий, перебиваю:
— Точечная сварка, что ли?
— Можно назвать и так, — согласно кивает, — для создания вакуума внутри баллона лампы нужен роторно-поршневой насос Комовского или ртутно-капельный Шпренгеля. Откачиваем до 10-5 — меньше "шпренгелем" не у кого ещё не получалась, запаиваем... Вуаля! На выходе мы получили лампу по типу "французского триода".
— Какой срок использования?
— Бывает по-разному, — пожимает плечами, — но через сто часов обязательно сдохнет.
— Поднять срок службы — хотя бы до пятисот часов, никак?
Где-то на компе у меня есть инфа, про то — как это сделать, но пока не будем умничать.
Пожав узкими покатыми плечами, довольно пренебрежительно:
— Зачем? Легче и дешевле выпустить пять ламп вместо одной, нежели увеличивать срок жизни в пять раз. Из стекла в момент отпайки выделяются газы и поднимают давление в лампе, а во время работы из окисного катода выделяется кислород и лампа перегорает...
Конечно, про геттерные лампы — где выделяющиеся газы поглощаются специальными составами, он пока и слыхивать не слыхивал.
* * *
Наконец, перехожу к делу:
— Вася! Мне нужна радиолампа. Сможешь её сделать?
— Ну... Если тебе требуется лампа и имеются деньги — её можно купить.
С нажимом:
— Нет, Вася — нельзя! Такие лампы ещё не продаются.
— Почему?
— Да потому что, такую радиолампу — ты ещё не изобрёл.
Тот, аж за сердце схватился:
— Кто...? Я?!
— Ну, а кто ещё? Я за тебя, что ли? — тычу пальцем себя в грудь, — мне, это и на фиг не надо. У меня уже есть кожаная куртка и отдельный дом: куда я могу привезти на председательской машине — хоть девушку, хоть сразу двух. Могу, конечно и трёх зараз, но это будет уже злостное мещанство!
Надо отдать ему должное — Вася в момент всосал тему. Спрашивает:
— Что за лампа, можно узнать? Если тебе для передатчика — то нужна платина или вольфрам на анод, иначе плавиться будет. Если для приёмника — можно обойтись никелевыми сплавами, которые имеются в нашей лаборатории.
— Мне для приёмника и как-нибудь попроще на первый раз — чтобы проверить правилен ли сам принцип...
Прикрыв глаза, я сморщившись напряг память и как заученное стихотворение пробубунил:
— Ты должен изобрести сверхминиатюрную радиолампу прямого накала с электронно-оптической фокусировкой или, как её ещё назвать — лампу со стержневыми электродами.
Нарисовал приблизительную схему пентода и рассказал всё, что знал. Дополнительная инфа будет — как только мой комп оживёт, а пока я прощаюсь:
— Запомни Вася! Во-первых, кругом чужие уши: поэтому сделай так, чтоб про эту лампу никто не узнал — иначе останешься при бобах и пиковом интересе. Во-вторых: сделав лампу — ты в любом случае заработаешь себе на новую кожаную куртку. А вот будут ли к ней мотоциклет и отдельная квартира — зависит от её миниатюрных размеров и срока службы... Понятно?
— Понял, — чешет Вася репу, — как не понять, товарищ!
— Ну, тогда — до скорой встречи и удачи нам обоим...
* * *
Кстати, в Нижегородской радиолаборатории в то же самое время работал и экспериментировал небезвестный Олег Лосев — изобретатель кристаллического детектора "Кристадина", который некоторые "знатоки" в моё время — путали чуть ли не с первым в мире полупроводниковым транзистором.
Как я мог пройти мимо столь знаковой личности, чтоб не озадачить её нужной и полезной для страны и, себя лично "заклёпкой"?!
Вася Пупкин нас познакомил и я наблюдал этот прибор в действии.
Посмотрев, как изобретатель мурыжится ища металлической иголкой точку генерации на кристалле цинкита в деревянном корпусе, я прямо и честно смотря ему в глаза сказал:
— Нет, Олег! Извини, конечно — но это тупиковая ветвь развития радиотехники.
Тот, сразу на дыбы и крайне агрессивно:
— Почему, это? А ну-ка объяснись, товарищ!
— Как сам понимаешь, выжать из вашего "кристадина" эту самую "генерацию" — это даже не фэнтазийная магия, это — шаманство и колдовство. Потому что радист должен обладать опытностью настройщика роялей!
— Ты ошибаешься, Серафим! Радиокристадин проще построить. Проще, чем лампы или искровики. Материалы для постройки доступны фактически с Древнего Египта... Ну, несколько преувеличиваю, конечно. Колебания генерятся незатухающие, что очень хорошо. Наконец, внедрение кристадина очень дешево — в отличие от искровых станций.
— Единственное, в чём ты прав — в дешевизне. Потому, что это — от нашей бедности! Как только появятся нормальные лампы — про твои кристаллы все забудут. Советую пока не поздно бросить заниматься ерундой, а заняться к примеру... Селеновым выпрямителем! Успех, не меньше — чем у Вологдина, гарантирую.
