— …Как не видеть: из-за холмика появляются сначала головы, потом тулово. И, тогда мы их, как… Ох, мать твою… Сколько ж, мы их там «наваляли»…Боже ж, ты мой! Ох, твою ж, мать…
— В этот раз попал в кого-нибудь?
— Как не попасть — если, даже в рожу его видно?! Ох, попроси доктора, милостивец, чтоб руку не отрезал! Ох… Болит то, как… Боженька ты ж, мой… Куда ж я без руки, то?!
— Извини, солдат — над докторами и смертью я не властен… Спасибо тебе за всё, солдат!
Жестока же ты, война!
Между делом познакомился с двумя полковыми батюшками.
Один из них — бывший полковой священник недавно расформированного «паркетного» 7-го Финляндского полка, постоянно вертелся под ногами — «информирую» меня об всех замеченным им упущениях, хваля одних офицеров, ругая других…
В конце концов, мне это надоело и, я послал его на куй.
С другим, я познакомился на местном кладбище — сельском погосте: вместе с местным протоиреем и недавно созданной «похоронной командой», он отпевал и хоронил умерших раненых.
Увидев меня, полковой батюшка, воспользовавшись небольшим «перерывам», подошёл и обратился ко мне с довольно-таки корявой и несколько пугающей речью, в которой убеждал — как важно для воина знать, что в «надлежащий» момент его отпоют и, зароют не абы как — а именно по обряду религии.
Сей полковой священник, производил впечатление слегка тронутого, но надо признать — «похоронное дело» у него, поставлено весьма и весьма солидно!
* * *
После лёгкого полуденного завтрака со своими свитскими и бывшими штабными офицерами 2-ой Финляндской дивизии, поговорил по телефону со Свечиным, посидел над картой, проанализировал донесения и ситуацию и, глубоко задумался. Вчера, от усталости и не высыпания ничего не соображал, а сейчас… Действительно, или читанные мною в своё время мемуары Свечины были сильно не точны — или, что-то изменилось кардинальным образом!
Что мы имеем в плюсах? Немецкое командование сильно дезориентировано нашим отступлением, противостоящие нам его войска находятся в непрерывном — выматывающем их, движении по местности — с которой неудобно атаковать и, на которой ещё труднее обороняться — в случае нашей внезапной контратаки.
Тактически немцы, ещё до собственного наступления, сидели головой в «мешке» — образуемому петлёй реки Вилии… Наступая, они влезут туда с ногами и, неожиданно ударив двумя полками на село Гени — мы завяжем этот «мешок» наглухо!
Минусы… Не знаю каким образом, но «кот» — которого мы решили поиметь в этом «мешке», оказался чересчур велик, зубаст и клыкаст. По моим расчётам, в ловушку должна была попасть одна кавалерийская дивизия да пару пехотных полков ландвера (при очень большой удаче!), а сейчас их там…
Звоню Свечину:
— Какие новости, господин генерал?
Конечно, не двадцать первый век — далеко не он и, качество телефонной связи, ещё то… Даже, в Ставке. Здесь же — ваще, но понять при желании можно.
— Немцы, непрерывно атакуют пехотой позиции Первого стрелкового полка, господин полковник, — для секретности, было запрещено называть меня, особенно — по телефоны «Его Величеством», — пока отбиваемся, с большим уроном для неприятеля.
— Артиллерия противника?
— Буквально только что, неприятелем была введена в действие ещё одна тяжёлая гаубичная батарея и замечены два змейковых аэростата германцев — корректирующие огонь, поэтому наше положение намного ухудшилось…
Твою ж, в дивизию, мать… Всё пошло, совершенно не так! Теперь, вся наша «военная хитрость» — основанная на тактике обороны на обратных скатах высот, летит к чертям… Сверху, «ему» всё будет видно, а зенитных орудий — чтоб сбить аэростаты к чертям собачьим, у нас нет! Одно хорошо — новых пехотных частей противника не замечено и есть надежда, что они не успеют подойти до решающих событий.
— Что кавалерия?
— Замечены немецкие драгуны, Ваш… Господин полковник!
Я соскочил с места в крайнем возбуждении:
— ЁПСЕЛЬ-ДРОПСЁЛЬ!!!
В «мешке», мать его, уже находятся — как бы ни три германские кавалерийские дивизии!
Свечин, вслух бодрился — но по интонации голоса, было заметно — что ему кисло… Надо бы, его взбодрить начальническим «рыком»!
— Господин генерал! Ни в коем случае — даже в случае всемирного потопа, не отвлекайте полки от предназначенной им роли! Не раздёргайте их на оборону или для нанесения мелких — частных контрударов! НЕ ЗАБУДУ, НЕ ПРОЩУ(!!!), если Вы мне операцию просрёте!
— Вас понял, господин полковник…
* * *
Минусы, минусы… Ещё раз припадаю к карте-«двухвёрстке»: намечающийся «двух— мерный» мешок обещает быть узкими длинным — какая-то «слепая кишка», аппендикс с гноем — а не мешок! У нашего «аппендикса» крепкая «завязка» — Второй и Третий стрелковые полки 6-ой Финляндской дивизии, плюс Донская казачья бригада генерала Шишкина. У нашего «мешка» довольно прочные «стены»: с одной стороны Первый стрелковый полк на укреплённой позиции, на местности — которую трудно атаковать, тем более кавалерией. Другая стенка «мешка»: река Вилия и позиции 10-ой армии генерала Плеве за ней — ещё прочней.
Но, у нашего «мешка» гнилое, дырявое дно! Между позициями Первого стрелкового полка и руслом реки от трёх до шести вёрст, в длину — вёрст двадцать пять — тридцать… Правда, труднопроходимой для пехоты и артиллерии местности — заболоченная низина с кустами и одна узкая грунтовка, на ней. А для кавалерии?! К тому же, это лето было засушливым и, «заболоченность» той местности может оказаться сильно преувеличенной.
Затем, перед выходом немецкой кавалерийской группы на «оперативный простор» — сплошной массив леса, пронизанный несколькими «второстепенными», судя по карте, грунтовыми дорогами, а за ним…
СЕЛО ГАЛИНА!!!
В коем, находится никчёмная тушка Императора Российского и моё попаданско-вселенское сознание в нём. В принципе, «тушка» Императора может — хоть счас прыгнуть в «Фюрермобиль», свистнуть Свите и свалить отсюда подальше, но…
Меня пробил холодный пот: в селе, вокруг него находятся учебные команды новобранцев — практически безоружные, отошедший сюда после оборудования Основной позиции Инженерно-сапёрный полк Борисенко — с «одной винтовкой на троих», дивизионный госпиталь, интендантские службы и склады и многая, многая, многая…
И главное, это — важный перекрёсток дорог! Взяв село Галину, немцы запрут в «мешке» уже самого Свечина! А дальше — прямой путь на Вильно, в тыл «группе генерала Олохова» или 5-ой армии Плеве — выбирай, что хочешь!
ЧТО Я НАТВОРИЛ!!!
Никаких мер, я заранее не предусмотрел: в этом месте — в «реальной» истории, немцы действовали против Мейшагольской позиции довольно вяло — если судить по мемуарам уважаемого генерала Свечина и, я Богу молился— чтоб, хотя бы 1-ая Кавалерийская дивизия немцев, хотя бы одним полком в ловушку попала… А, в «новой» реальности — по всей видимости, в «мешок» нагло влезла вся кавалерийская группа генерала Фон Гарнье172! Четыре кавалерийские дивизии — как минимум!
Рисунок 116.Генерал-лейтенант О. фон Гарнье.
«Бойтесь своих желаний — они могут исполниться!» — причём, в гипертрофированном виде.
Так, что?!
«Свенцянского прорыва» на Минск не будет? Прорыв немецкой кавалерии будет здесь — на Вильно?! Немецкие фельдмаршал Гинденбург и генерал Людендорф отказались от идеи окружить 10-ую армию русских?! …А, смысл? В чём суть такой «рокировки»? А, что взамен?
Холодок пробежался по всему тему — от макушки до самых пяток, наперегонки с целым стадом «мурашек»:
— МОЖЕТ, «КТО ВЗАМЕН»?! …Я?!
Набрал в грудь побольше воздуха и, как заревел белугой:
— АЛЯРМ!!!
* * *
— Господа офицеры! — сообщил я прибежавшей на мой вопль толпе свитских и штабных, — наступил момент, когда Отечество и Государь Император требуют от вас исполнить свой долг!
— Что, случилось, Ваше…? — встревоженные опасением за душевное здоровье Императора, лица.
В двух словах, быстренько всё объяснил… Как бы, не у половины тыловых «героев» — озабоченные лица, махом стали слегка позеленевшими.
— К вечеру, самое позднее — с утра, надо ждать появления из того леса за околицей кавалерии противника.
Естественно, первой стратегической мыслью — чуть ли не хором, высказанной штабными и свитскими офицерами — было убедить меня в том, что: «не красен бег, но здоров!». Однако, не угадали:
— Я не для того взял на себя обязанности Верховного Главнокомандующего — чтоб, бегать подобно зайцу от врага!
Спиридович, начал было:
— Ваше Императорское Величество! Я настоятельно рекомендую…
— А я ещё более настоятельней, «рекомендую» Вам заткнуться, господин генерал и, внимательно слушать и беспрекословно выполнять мои приказания — как велит долг!
Бывший начальник штаба 2-ой Финляндской дивизии подполковник Шпилько, по всему его виду — редкий мастер по канцелярской части, заламывая в отчаянии руки, пытался меня переубедить:
— Ваше Императорское Величество! Никто не посмеет поставить Вам в упрёк…
— ВСЁ!!! — пришлось ударить по столу кулаком и рявкнуть на них, — эту тему дружно забыли, господа офицеры!
Этот момент был переломным. Поняв, что с таким взбесившимся Императором, воевать так или иначе — но придётся, все присутствующие замолчали и выжидающе уставились на меня.
Командуй, мол!
Так, с чего начать? Сообщить командованию? Так я же сам приказал телефонные провода снять — чтоб обеспечить связью артиллеристов! Вот, это залёт…
— Господин полковник! — бывшему при мне в штабной комнате полковнику Нагаеву, — срочно, не медля ни минуты посылайте гонцов из офицеров понастырнее, к начальникам всех близлежащих штабов: первым делом в 5-ую к генералу Плеве, в 10-ую армию — к генералу Радкевичу, в V Армейский корпус — к Балуеву, в Гвардейский корпус… ВСЕМ!!!
— Приказ?
— Некогда приказы писать! — разведут счас канцелярщину! — на словах пусть передадут: Государь-Император и Верховный главнокомандующий требует прислать сюда, все самый лучшие части — какие найдутся. НЕМЕДЛЕННО!!! Чтоб быстрей, возьмите все автомобили Свиты — кроме моего личного… Генерал Спиридович! Немедленно распорядитесь насчёт автомобилей!
— Слушаюсь!
Очень скоро — чуть ли не мгновенно, полковник Нагаев представил пред мои очи «гонцов». Посмотрел на них: грёбанный стыд… Да, они обосрутся и язык себе в …оппу засунут — увидев начальника, чином выше полковника!
— Отставить! — оборачиваюсь назад и обращаюсь к Коменданту Свиты Воейкову, — Господин генерал, Владимир Николаевич, на Вас вся надежда! Летите молнией в штаб 10-ой армии и сообщите её начальнику генералу Радкевичу: сдачи ещё и Вильно, я ему не прощу! ПОВЕШУ!!! Повешу вместе с собакой Григорьевым, сбежавшим из Ковно!
Я топнул ногой:
— Здесь, в этом селе — ключ от Вильно! Пусть направляет сюда все подкрепления, что имеются!
Обращаюсь к своему верному Генеральному Секретарю Мордвинову:
— Анатолий Александрович! Вы, как можно быстрее — в 5-ую армию к генералу Плеве. То же самое: пусть высылают сюда все подкрепления — всё, что стреляет и на двух ногах телепает! Кроме этого, передайте мой дополнительный приказ: поддержать нас артиллерийским огнём с их берега. Всю свою артиллерию пусть сосредоточит и перекроет огнём, подход к нам германской кавалерии вдоль Вилии!
Так, кого ещё…
— Господин полковник! — обращаюсь к офицеру из Ставки, бывшему с нами — больше не к кому, — Вы к нашему левому соседу — в группу генерала Олохова… В V Армейский корпус к Балуеву, в Гвардейский корпус… До кого раньше доберётесь.
Ко всем сразу:
— Задача ясна, господа офицеры и генералы?
— Так, точно!
— Тогда в путь! С БОГОМ!!!
Только выбежали, как во дворе тотчас взревели моторы… Чёрт… Самое главное забыл!
Вспомнив, я выскочил на крыльцо, еле успев притормозить — уже газанувшие было с пробуксовкой, автомобили:
— Господа офицеры! На обратном пути, привезите мне каждый по пулемёту с патронами! Обязательно — по пулемёту с расчётами и патронами!
Немой вопрос в глазах…
— Где хотите — там и, найдите! «Георгия» за пулемёт и следующий чин!
Пулемётов, у нас в наличие всего два — у Заградительного отряда, причём с неопытными расчётами. Важнейший элемент успешного противостояния кавалерии, практически отсутствует! Почти… Правда, есть у меня одна заначка — на «чёрный день», так сказать.
* * *
Госпиталь приказал немедленно эвакуировать в соседнее село, оставив лишь младших фельдшеров да санитаров для оказания первой медицинской помощи.
Ну а мы пока подготовимся к обороне:
— Где начальник Инженерно-сапёрного полка Борисенко? Где этот чёртов, хитрый хохол? Почему он отсутствует, мать его?!
Тот, вместе со мной полтора суток не спал — оборудуя Основную позицию, потом отмечал повышение в звании и, до сих пор ещё «не отошёл»… Поэтому, он явился пред мои очи заспанным, слегка покачивающимся и как Змей Горыныч трёхмоторный — дышащий приличным выхлопом.
— Соберитесь, господин подполковник! — ору на него, — или приказать Вас водой из колодца окатить?!
Тот, ничего не может понять, обиженно хлопая ресницами — зато в глазах появилось хоть какое то осмысленное выражение.
— Обстоятельства, кардинальным образом изменились! Понимаю: Вы и ваши люди устали, находятся на пределе человеческих сил… Но надо, понимаете — НАДО!!! Срочно надо оборудовать Резервную позицию на опушке того леса и подготовить село к обороне! Один батальон оставить здесь, два — в лес! Собрать вся оружие, весь инструмент, что найдёте, мобилизовать всех мужиков из села… Всех, кого поймаете в лесу!
Приказал ему валить лес на опушке, сооружая сплошную засеку из поваленных крест на крест — верхушками в глубину леса, деревьев. Это, для того чтобы спешенные немецкие кавалеристы, не смогли пробраться к селу напрямую через чащу… По крайней мере достаточно быстро.
— Понял, слушаюсь!
Подполковник Борисенко, заревел команду своим поручикам — бывшим ещё вчера прапорщиками, те — унтерам и, работа тут же закипела…
Дороги через лес, приказал перекрыть давно забытыми ограждениями против конницы — деревянными «рогатками». Это, простой ствол дерева — с врезанными в него с четырёх сторон, кольями. С нашей стороны засеки, приказал рыть окопы среди стволов деревьев — для стрельбы во фланг противнику, по дорогам двигающемуся. Пока немецкие уланы с драгунами будут эти рогатки рубить, или растаскивать их спешившись, в них можно будет хорошо пострелять и конкретно проредить. Если же немцы спешившись полезут в лес, то среди засеки их будет ждать сюрприз — злой русский мужик, умеющий хорошо работать топором!
