Стало легче. Правда. Как-то Ната услышала от одного человека, что слезы — всего лишь выплеснутые сильные эмоции. Не обязательно плохие, просто для человеческого восприятия и организма их становится слишком много. И организм не справляется со всем спектром нахлынувших ощущений, поэтому пытается сбросить излишек в пространство. Ведь люди взахлеб рыдают, когда рождаются дети или происходит что-то потрясающее. Но они плачут не от радости, а от накопившегося напряжения, волнения, нервозности, которые становятся особенно сильными на пике радости. Вот так и Куцова сейчас проплакала, освобождаясь от того излишка эмоций и напряжения. Но даже под шум воды старалась вести себя тихо, чтобы, не дай бог, не разбудить.
Умылась, хмыкнула, глядя на свое опухшее и покрасневшее от слез лицо, и вернулась в постель, наконец-то уютно устраиваясь под боком у Артема и засыпая. Наверное...ну можно же предположить, что это все стоит того? Правда?
Утро началось...быстро. Мало того что они с Артемом уснули очень поздно, так еще с утра у Христенко явно болела голова, поэтому он постоянно хмурился и вообще, выглядел весьма угрожающе, а она проснулась вся помятая и разбитая. Один другого краше, честное слово.
— Раньше такого не было, — то ли удивился, то ли пожаловался Христенко, с остервенением роясь в домашней аптечке и выискивая лекарства от головной боли. Судя по тому, с какой злостью разлетались пластинки в разные стороны — поиски продвигались не вполне успешно. — Старею, наверное.
— Пить меньше надо, — Куцова недовольно из-под одеяла выбралась и подошла к столу, бедром толкая Артема в сторону ванной. — Иди в душ пока, может, легче станет.
— Да что я там выпил-то...
— В следующий раз будешь знать. Тоже мне, моду взял, — бурчала девушка себе под нос, безошибочно извлекая из груды лекарств нужную белую коробочку и вытаскивая две таблетки. — Чуть что — так гадость какую-то в рот тянет. Стареет он, видите ли.
— Эта гадость стоит штуку баксов.
— Да хоть две! — ответила Ната и вошла в ванную. — На, пей.
— А поласковее можно? — Артем, брезгливо поморщившись, в рот две таблетки закинул и залпом запил. — И не кричи, и так болит все.
— Так тебе и надо, — злорадно поддела Ната, забирая стакан, но голос понизила. Он, правда, выглядел очень бледным и изможденным. — Ты есть будешь?
— Кофе только. Нат, а у нас минералка есть?
— Нет, зато есть коньяк за штуку баксов. Тебе плеснуть?
— Язва.
— Сам виноват.
Но все равно пошла и сделала крепкий кофе. В конце концов, у него сегодня эта встреча с...Абель. Ему надо бодрячком быть, сохранить, так сказать, трезвость и остроту ума. Работы много.
Дальше началось самое интересное. Артем попросил ее посидеть дома. Она, в принципе, не против была, да и отдохнуть не мешало, но только не под конвоем.
— Он что тут делает? — хмуро уставилась Наташа на загородившего дверной проем Дмитрия, выглядевшего этим утром до противного бодрым и выспавшимся. И веселый такой. А главное, чувствует себя как дома. — Это ты мне досуг организовываешь?
— Не язви, ради бога, — поморщился Артем, одевая галстук. — Он просто с тобой...посидит.
— Наталья, сделайте лицо попроще, — хитро щурясь, посоветовал Орлов. — Я тоже не в восторге. Но я хотя бы улыбаюсь.
А по лицу не скажешь, что он не в восторге. Наташа недовольно губы поджала, руки на груди скрестила и стала сверлить взглядом Дмитрия затылок. Сам мужчина успел к тому моменту разуться и в данный момент мыл руки, заинтересованно поглядывая на холодильник. Куцова как-то уже привыкла считать в этом доме себя хозяйкой, даже тетя Женя теперь все согласовывала именно с ней, и фривольное поведение Димы ее злило. Хотя злил ее, скорее, сам Дима.
— Все нормально? — спросил Артем, переводя изучающий взгляд с нее на Орлова.
— Да, не бери в голову, — принужденно отмахнулась девушка, решив не волновать Христенко по пустякам. Что она, маленькая, в конце концов? Потерпит пару часиков, не умрет. Не хватало еще, чтобы Артем себя и по этому поводу накручивал. — Ты когда закончишь?
— Не знаю. Я позвоню.
— Ладно, — Ната, не обращая внимания на красноречивый взгляд Дмитрия, буравящий ее спину, в прихожую прошла вслед за Артемом и боком к стене прислонилась. — Тём, а у тебя в Москве еще квартира есть?
— Нет. А зачем? — он замер и удивленно голову повернул.
— Да просто так спрашиваю, — отмахнулась Куцова. — Закончишь когда с клубом, будем двери ставить.
— Где?
— Хотя бы здесь, — она рукой показала на дверной проем позади себя. — А то сил никаких уже нет.
— Чем тебе арка не нравится?
— Тем и не нравится.
Артем слабо улыбнулся и притянул ее к себе, нежно целуя. Вначале. Спустя минуту Ната даже не заметила как, поцелуй перестал быть нежным и осторожным. С самого утра Христенко к ней приглядывался исподтишка и пытался подловить на чем-то. То ли напряжение хотел разглядеть, то ли страх, то ли еще что-то. И поцелуй был таким же — осторожным, изучающим, как по шаблону. Он показывал ей, что не причинит вреда, а она говорила ему, что верит.
А потом как-то разом они отбросили всю благопристойную чушь и накинулись друг на друга. Руки Артема, до этого спокойно лежавшие у нее на талии, съехали вниз и лихорадочно смяли ткань футболки, приподнимая ее и оголяя живот. Наташины пальцы, минуту назад мягко поглаживающие заднюю часть шеи, обхватили его лицо, бешено стараясь прижать еще ближе. Ната раздвинула ноги, приподнялась на носочки и, отгоняя воспоминания о вчерашнем госте, потерлась о мужские бедра, ощущая, как натягивается черная ткань брюк. А осознание того, что он сейчас уйдет, а она останется здесь, только подстегивало все чувства, делая их острее и пронзительнее. Все, чего сейчас хотелось Наташе — закинуть ноги ему на талию, сжать и тереться, тереться, стараясь унять пробирающий до самого основания зуд. А еще лучше ощутить его внутри себя. Именно его, реально и настоящего. Потому что рядом с ним она обо всем забудет.
— Артем Олегович, ты мне зачем звонил? — раздался позади них насмешливый с хитринкой голос Дмитрия. — Устроили здесь бесплатное представление.
— Заткнись, а? — Артем через силу оторвался от девушки, и тяжело дышал. Взгляд у него поплыл, волосы растрепались. Ната, облизнув припухшие и покалывавшие губы, провела рукой по его темным прядям, приводя их в подобие порядка. — Так, ладно, — он выдохнул, обретая над собой контроль, и направился к выходу. — Я уехал. И не передеритесь тут.
Куцова прошла мимо Дмитрия в ванную, поплескала себе в лицо холодной водичкой, успокаиваясь и беря себя в руки. Что уж такого сложно в том, чтобы провести сегодняшний день дома, пусть и в присутствии постороннего? А Артем...можно представить, что он просто уехал на работу.
Дмитрия она застала удобно устроившимся на их диване и поедающим бутерброд, который он сделал себе сам.
— Удобно? — яда в ее голосе хоть отбавляй.
— Очень, — мужчина даже ногу на ногу закинул. — Наталья, можешь так на меня глазами не сверкать — все равно не подавлюсь.
— Больно надо.
— Да ладно тебе, — примирительно произнес мужчине, махнув в ее сторону бутербродом. Наташу его мнимое смирение никак не успокоило. Вообще, все ее сегодня не устраивало, а когда Артем ушел — стало не устраивать еще сильнее. А Орлов ее сейчас жутко бесил. — Ты так себя ведешь, как будто это я решил приехать к тебе в гости и испортить все утро. Я сам не в восторге. Я, голодный, невыспавшийся и злой рано встал и ехал к Артему домой с другого конца города. Хотя с таким же успехом мог лежать в теплой постели. И может быть, даже не один, — последнюю фразу он пробормотал значительно тише, себе под нос, не рисуясь, а как бы размышляя вслух. — Может, заключим перемирие? Хотя бы на сегодня? Воспринимай меня как бессловесного, невидимого охранника, к которым ты наверняка привыкла с детства.
Ага, как же! Сидит, развалился здесь посреди комнаты. Не заметить такого громилу очень сложно, а уж у себя под носом! Она мысленно фыркнула.
— В последний раз меня охраняли в тринадцать лет. И это, дай бог памяти, был интеллигентный молчаливый мужчина. Который не оскорблял меня и не хамил.
— Вот видишь, не так уж и страшно. А не оскорблял и не хамил потому, что ему твои родители деньги платили, — назидательно поведал Орлов, подхватывая и отправляя в рот огурец. — Это не значит, что мысленно он рассыпался тебе в комплиментах.
— Давай я тебе заплачу и ты оставишь в меня в покое? — без особой надежды предложила Наташа.
— Шутишь, да? — хмыкнул Дима. — Давай договоримся — ты не мешаешь мне, я не трогаю тебя. Идет?
— Ладно, — хоть она и согласилась, но радости отнюдь не испытывала. — Идет.
В принципе, все оказалось не так уж страшно. Ната, сделав себе салат и чай и захватив ноутбук, уселась по-турецки на постель, подальше от Орлова, и начала просматривать почту и новости. Дима же поставил чайник, навел себе кофе и сел смотреть телевизор. Звук он сделал не очень громко, поэтому ее ничего не отвлекало. Все счастливы и довольны.
Пытаясь себя чем-то занять и не думать о том, что Артем сейчас находится с теми двумя, Куцова связалась с Аленой. Поболтали. Лёна сказала, что вернулась в Питер, правда, одна, точнее, с Костей, но без Игоря. Похвасталась, что дом они купили, расписывала, что да как. Про ремонт говорила, а Наташа краем уха слушала, кивала в нужные моменты, а сама все время на часы посматривала.
— У тебя случилось что-то? — спросила Алена позже. Скрыть что-то от человека, с которым общаешься больше пятнадцати лет, да еще и жил под одной крышей, — невообразимо сложно. И хоть они находились на расстоянии друг от друга, но все равно чувствовали настроение каждой из них. И Ната видела, что Алена, впервые за многие-многие годы выглядит успокоившейся и умиротворенной. Всегда в ней было что-то такое надрывное, больное, что жгло ее изнутри. А сейчас этого нет. И Куцова, несмотря на все свои проблемы, не могла за Алену не радоваться. — Чего молчишь?
— С чего ты взяла? — Ната улыбку выдавила и излишне бодро выпрямила спину. — У нас все прекрасно.
— Ты какая-то осунувшаяся, — Алена голову набок склонила и с недоверием прищурилась. — Это твой Христенко тебя так довел?
Дима еле слышно хмыкнул с дивана. Ну кто бы сомневался, что все слушает, хотя и делает вид, что сосредоточен на каком-то фильме.
— Нет, у нас нормально все.
— А он где?
— У него важная встреча.
И ведь не соврала ни в чем.
— Ясно. Сейчас они все замотались жутко. Игорь вообще разрывается. В Екатеринбурге все решить надо, тут еще мы дом приобрели. И кстати, они решили в Питере открыть филиал своей фирмы, — похвасталась Алена успехом мужчин как своим. Ната уголком губ улыбнулась. — Тоже мороки стало — ужас. Миша уже рычит.
— Про филиал я знаю. Вчера дядю Олега видела — он сказал, — поведала Куцова. — А Михаил там что?
— Да нету никого, — объяснила Алена таким тоном, как будто это было само разумеющимся. — Я почти не появляюсь сейчас, ты вообще неизвестно где.
— Я делом занималась, если что, — строптиво поправила Ната. — А не прохлаждалась...по большей части.
— Вот то-то и оно, что по большей. А Подольский в последнюю свою поездку по Европе о чем-то договаривался с фармацевтической компанией немецкой.
— Что ж ему не сидится на одном месте, — недовольно пробурчала Куцова себе под нос. — Мы еще с поляками не до конца закончили.
— А что поляки — формально они согласились на все условия. Осталось только подписать...Кстати! — Лёна щелкнула пальцами, вспоминая что-то. — Пока про поляков начали...Ты знаешь, — доверительно понизила девушка голос, — у нас тут во всех новостях говорят о Сафронове.
Наташа забыла, как дышать. Сердце забилось где-то в горле. Только этого не хватало! Она заледеневшие руки потерла, обнимая себя за плечи, кинула быстрый взгляд на неподвижного Орлова и посмотрела на монитор.
— А что такое? Что-то случилось?
— Случилось. Клуб его закрыли.
— Как закрыли?
— Ну, может, и не закрыли. Не знаю. Но в клубе обнаружили много наркотиков. Ты прикинь? — всегда спокойная подруга почти шипела от ярости. Если Ната Сафронова боялась и ненавидела, но научилась с этим жить, то Лёна просто ненавидела и смиряться не собиралась. — Так этому ублюдку и надо.
— Лён, хватит, — напряженным тоном попросила она. Не могла же Ната сказать, что распространяться сейчас, когда в ее доме чужой человек сидит, не нужно. — Ты лучше скажи, это значит, что поляки с ним ничего не успели заключить?
— Ну да. С кем заключать-то? Его через неделю-две посадят, — наверное, она побледнела, потому что Лёна странно замолчала и с сочувствием поглядела на нее. — Не волнуйся, Нат. Скорее всего, сидеть он будет долго. И уже вряд ли что-то будет из себя представлять. Заслужил он, — твердо и уверенно произнесла подруга. — Заслужил.
— Да, конечно, — Куцова нервно сглотнула и губы облизнула. — Ладно, Лён, я пойду.
— Мишке только позвони.
— Сейчас прямо и позвоню, — пообещала она.
Конечно, звонить она не стала. Полезла в интернет быстрее, новости читать. Телевизор Наташа не смотрела, только фильмы какие-нибудь, да и то редко, а новости предпочитала узнавать из интернета. Вбила фамилию Сафронова в поисковике и на первой же странице нашла интересующие ее новости. Оказывается, в ходе удачной операции, где сработали...бла-бла-бла...удалось обнаружить крупную партию наркотиков. И далее.
Оказывается, вся канитель с клубом тянется с начала года. Становится понятно, почему Ната до сих пор об этом ничего не знала — ее в стране-то и не было. А потом как-то не до Питера было.
А со дня на день должен был состояться суд. И Нате так страшно стало, до ужаса. Такой страх она только однажды испытывала, да и то не совсем такой. Сейчас все острее и больнее ощущалось, по крайней мере, ей так казалось. Она ничего сделать не могла, а сидеть без дела было пытке подобно.
Только она двинулась на кровати, раздался голос Дмитрия — спокойный, тягучий, но уже без насмешки и игривости.
— Куда собралась?
— Тебе-то какое дело? — огрызнулась она, со злостью рассматривая стриженый затылок. — Мне что, и пошевелиться нельзя?
— Все равно ты ничего сделать не сможешь, — Орлов на ее слова никакого внимания не обратил. — Ты даже не знаешь, куда ехать. Сиди уж тут. Так хоть Артем знает, что ты здесь под присмотром и с тобой все в порядке.
— Да не могу я на одном месте сидеть!
— Пойди поесть приготовь. Книжку почитай. Поиграй в компьютерную игру.
— Не люблю я игры, — чуть не плача выдавила Куцова, обиженно шмыгнув носом. — И читать не хочу.
— Поесть приготовь, — терпеливо и вкрадчиво повторил Дима. — Только ножики большие не трогай. Между прочим, я сегодня не ел даже, а мне с тобой целый день тут торчать.
— Тебя не звали, — гораздо спокойнее ответила Наташа, постепенно успокаиваясь. Бежать куда-то сломя голову уже не хотелось. — И ты, кстати, ел. Бутерброд.
— Черствый, — пожаловался Дима. — С листом салата. И даже без масла. А в холодильнике у вас что?
