Риан смотрел на своё лицо так, как не смотрел никогда прежде. Перед его глазами нет-нет да и вставала старая маска, и собственное лицо в эти мгновения казалось чужим, возникал страх, что собственное отражение вдруг заживёт собственной жизнью и превратится в Аполло, но Двуликий упрямо продолжал вглядываться в своё отражение, стремясь запомнить каждую мелочь, каждую чёрточку. Кристи ничего не говорил, не спрашивал. Он понимал, насколько для парня это важный момент. Момент обретения себя.
Наконец Риан заговорил, и голос его был едва слышен — от избытка эмоций.
— Спасибо...
— На здоровье. Если вдруг захочешь что-то изменить — приходи. Постригу бесплатно.
Кристи ласково приобнял молодого сородича за плечи, и Риан уткнулся в его плечо.
— Простите за... то.
— Не стоит, дружок. Я не сержусь. И ты, признаю, мастер своего дела.
— Я не должен был...
— Что было — то было. Пережили как-то, и пора идти дальше. Ладно, мне надо возвращаться в салон, а то у меня трое по записи, и подводить их нельзя. Да и у меня уже задание от Гилла на пуск пары слухов. Люди наверняка беспокоятся, и надо дать им повод хоть немного выдохнуть с облегчением.
— А где сам комиссар?
— Пошёл узнавать, что с твоим охранником. Как его там?..
— Лука? — вскинулся Риан.
— Да, кажется. Его забрали в главное здание внутренней разведки вместе со всеми сотрудниками студии, включая рабочий персонал, так что стоит узнать, отпустят его или нет. Если нет, то семью Луки возьмёт под крыло "Милосердие". Если всё-таки отпустят, то помогут найти новую работу и хорошего врача для его сына.
— Я бы хотел снова с ним встретиться. Лука так меня выручил... и он хороший человек. Он мой друг.
— Будем молить Деймоса о милосердии.
— Деймоса? — поразился Риан. — В каком смысле?
— В древности, да и в Альхейне тоже, Деймос не считался абсолютным злом, каким его начали представлять при Саккареме и его преемниках. Деймос стоял в одном ряду с другими богами. Его задача — плести судьбы людей, создавая условия для выбора, как в самом начале мироздания он смешивал всё подряд. Это уже во времена Великого Холода его сделали Изгоем. Да, он любит бросить подлянку, запутать людей, но таков Замысел Светлейшего, чтобы мы учились и развивались. Вот и Деймос ничего не делает просто так. Просто делает то, что должен. И раз он привёл тебя к свободе именно таким страшным и тяжким путём, то у этого тоже есть своё предназначение.
— Значит, Зла не существует?
— Добро и Зло — это всего лишь определения, две стороны одной монеты, а не абсолютные истины. В древности даже существовала поговорка: "Ничто не истина, всё дозволено, но всё оставляет свой след." При Саккареме последний фрагмент выбросили, и получилось, будто старый канон призывал к хаосу. А если вспомнить, что тогда творилось, то понятно, откуда появлялись неофиты среди отступников. Люди хотели порядка и стабильности, хотели выжить. На этом и играли отступники, прибирая всё к рукам и убивая тех, кто им мешал. На самом деле в учении древних был глубочайший смысл, и весь жизненный уклад и законы подгонялись именно под него. Альхейн унаследовал это и тем самым подписал себе смертный приговор — в Ингерне настолько укоренилась трактовка Саккарема, что достичь взаимопонимания было невозможно в принципе.
— Да, вчера мне рассказывали про скандалы, из-за которых начались войны...
— Вот видишь. Ладно, давай закругляться, а то я опоздаю.
— Да... конечно.
За дверью уже ждали Авель и несколько здешних обитателей-омег, которые, видимо, тоже были на реабилитации. Увидев выходящего Двуликого, они восхищённо ахнули, а Авель обнял и поцеловал, с удовольствием запуская пальцы в перекрашенные волосы. Риан краем глаза заметил разочарование на лицах сородичей и с сожалением мысленно послал им свои извинения. Нет, ребята, вы, конечно, милые, но больше никаких чужаков в моей постели не будет. У меня уже есть муж, и никого другого мне не надо.
Здание "Милосердия" когда-то вмещало в себя то ли школу то ли какое-то ещё социальное учреждение, которое вдруг ни с того ни с сего решили расформировать и снести, но тут вовремя вмешались Бароны, выкупили здание, подремонтировали его, и теперь тут была благотворительная организация. Само здание имело форму прямоугольника без одной перекладины, и в просторный внутренний двор со спортивной площадкой и хозяйственными пристройками выходили широкие окна столовой. На всей обстановке тоже был виден режим строгой экономии, часть мебели сделана вручную из самых доступных материалов, выглядело это достаточно пёстро и разностильно, и Риан снова начал бороться с чувством нереальности происходящего — настолько он привык к выверенным интерьерам, созданным именитыми дизайнерами.
Старые привычки постоянно давали о себе знать. Например, к порции риса с котлетой и простенькой подливкой, выданным на обед, не прилагался столовый нож, и Двуликий на миг растерялся, не зная, как быть с котлетой — забыл, как лихо располовинивал её кусочек за кусочком в детстве и учил этому Авеля, а то и вовсе откусывал, держа на вилке и так же ловко стряхивая котлетину обратно на тарелку. За что постоянно получал выговор от воспитателя. Сами ложки и вилки были неновыми, какие-то заметно деформированными, и омега разглядывал их с лёгкой ноткой ностальгии — подобного было в избытке в его родном приюте. На столе почти не было салфеток, скатертей вообще, столы стояли рядами параллельно друг другу, чтобы как можно рациональнее использовать имеющееся пространство. Сама еда была откровенно дешёвой и простой, и Риан окончательно понял, в чём была суть разговора про рестораны с комиссаром Моэной. Что-то было вчерашним, что-то приготовлено с утра, и только голод позволил съесть свою порцию — ему досталось именно разогретое, да ещё и исходник, видимо, не был отборным продуктом. Глава центра Дигори виновато косился на нового подопечного, и Риан решительно задавил рвущиеся с языка язвительные замечания, в которых поднаторел на светских вечеринках.
— Я понимаю — это не высокая кухня...
— Ни-ничего... не извиняйтесь...
— Вам, я вижу...
— Не надо выкать, — нервно попросил Риан. — Мне и так не по себе.
— Смотрят? Это нормально. У нас каждый новичок вызывает пристальное внимание. Один из принципов нашей работы — коллективизм. Немало ребят пережили тяжкие испытания, и осознание, что они не одни такие, помогает им справляться с неприятными воспоминаниями. Те установки, что сохранились со старины, вынуждают их чувствовать себя изгоями, а это для полноценной жизни недопустимо. Что было — то было. Было и прошло. Ни к чему бередить старые раны. Тем более, что ты Двуликий и спутник Ангела.
— Спутник? Вообще-то мы пара.
— Это параллель с дорогой, — объяснил Дэлла, который сидел с ними за одним столом. Пока омега обедал, его подменяли повстанцы. — Ведь того, кто идёт с тобой рядом, называют спутником.
— Дорога... Интересный образ, только не новый.
— Да, он такой же древний, как и человеческая цивилизация, и как любой образ он точно так же изменял области применения и смысл на протяжении веков, — кивнул Дигори. — В старом учении этот образ был одним из центральных, и плетением дорог человеческих судеб занимается Деймос. Об этом рассказывается в Последнем Завете, который последователи Саккарема заменили на Новый Завет, а сами Заветы по сути были чем-то вроде учебного пособия пополам с книгами храмовой школы, с помощью которых формировали мировоззрение учеников. Не священные тексты, а просто книги, в которых собраны легенды с участием божественных сил. В них не было ничего сакрального — сакральное окружает нас постоянно. Понимание этого и отличает старое учение от нового особенно сильно. Саккарем и его идеологи выстроили иерархическую систему, при которой одни имеют преимущество и привилегии перед другими по умолчанию. В старой системе царил принцип равноправия, которому каждый был волен как подчиниться, так и пойти против него. Разумеется, люди были разные — и хорошие, и плохие, и просто мерзавцы, вообразившие о себе пёс знает что, вот только...
— "...всё оставляет свой след," — процитировал Риан слова Кристи.
— Именно, — кивнул Дигори. — В физике есть правило: "Сила действия равна силе противодействия." В жизни этот закон работает точно так же, и если не оскорблённый человек становится карой, то последствия поступков того самого мерзавца. С каждым новым беспринципным шагом такой человек всё глубже увязает в болоте зла, и рано или поздно это его покарает. Либо этот человек проживёт остаток жизни в страхе или диком напряжении постоянной борьбы, что вполне способно свести с ума, либо его всё-таки убьёт кто-то другой, либо его маленькая империя рухнет сама, если будет перейдён определённый рубеж. Падений таких маленьких империй можно найти в нашей истории множество, и везде виден тот самый закон причины и следствия. Только в процессе таких взлётов и падений участвует множество факторов — от человеческих мотивов и поступков до законов природы. Это сложно на первый взгляд, но когда понимаешь законы и закономерности, то всё получается просто и логично. Именно по этому самому принципу работают аналитические группы в экономике и политике, делая прогнозы, а сама работа аналитика выставляется как нечто исключительное, на что способен не каждый. На самом деле всё упирается в обучение правилам логического мышления и области их применения. Да, гениев, способных держать в голове всё и выдавать более-менее точные прогнозы, не так много, как хотелось бы, однако освоить подобное хотя бы на самом простом уровне способны все, кто может увидеть дальше своего носа. Этот тип мышления характерен для торговых работников, учёных, конструкторов, художников, писателей и так далее, иначе результат их работы будет либо разваливаться либо просто потеряет цельность и законченность, а в сфере экономики это чревато кризисами и дефицитом или наоборот профицитом товаров и денежной массы. Идеология, прививаемая с раннего детства, вносит свой вклад постоянно, её образы и понятия прочно укрепляются в подсознании, и это становится одним из ключевых факторов, двигающих ход истории вперёд. Это как снежный ком, который растёт век за веком, и сейчас мы приближаемся к точке невозврата, за которой будет только крах.
— И вы хотите перестроить общество и мировую политику с помощью этого самого мышления, в том числе и на низовых уровнях, — понял Риан. — А если этот принцип усвоит и криминал?
— Он и так его знает и использует постоянно. Законы криминального мира, так называемые "понятия", существуют с тех самых пор, как появился институт Баронов и правила взаимодействия между крупными группировками. Они не связаны государственными законами, их руки свободны от ограничений, в которых живут обычные люди, правила морали в этой среде нередко условны и приближены к законам звериной стаи, но если такой зверь переходит некую черту, то он быстро сходит со сцены — его просто убирают как вредного и опасного. Либо он нарывается по какой-то мелочи и гибнет сам. Сила действия равна силе противодействия. Это один из основных законов мироздания. В том числе и на ментальном уровне.
Риан молча сделал глоток из стакана со сладким чаем. Чем больше он думал над ситуацией, в которой оказался, тем больше осознавал важность своей роли в происходящем. Понимал он и то, какие силы в любой момент могут вторгнуться в его новую жизнь и всё в ней сломать. Авель, оми, Ким и все те люди, которые сейчас его окружают... Голова начала пухнуть от обилия образов, стало страшно, и Двуликий сгорбился, прикрыв лицо ладонью.
— Боги... как мы докатились до всего этого???
— Век за веком, — вздохнул Дигори. — То, что наш мир всё ещё стоит и живёт, говорит о том, что ещё остались сдерживающие моменты, которые пытаются не замечать сильные мира сего, которые пытаются рулить всем и искренне думают, что всё в их власти. Это не так, и уже сейчас выстроенная ими Система начинает трещать по швам. Ещё Рейган Мариус предвидел это, почему и начал свою революцию именно сейчас, пока всё не зашло в тупик окончательно.
— Он, наверно, был гением... — Риан вздохнул и вернулся к обеду.
— Да, он был гением, но и эта гениальность тоже не с потолка взялась. Во-первых, он был потомком Спенсеров, которые веками хранили чистую кровь в то время, когда аристократия вырождалась и из последних сил сражалась за выживание всеми доступными способами. Чистая кровь дала ему очень высокий потенциал, который был реализован. Первыми наставниками Рейгана были его родители, Тобиас Мариус и Салли Спенсер-Кристо. Тобиас был сыном выдающегося адвоката своего времени, Эркюля Мариуса, который был умён и прозорлив. Кроме того, Тобиас был учеником одного из лучших прогностов своего времени, профессора истории беты Элиаса Тьюринга. Тобиас и сам стал признанным доктором наук. Разумеется, что и об образовании сына он заботился самым лучшим образом. Те основы, что Рейган получил в детстве, и его цели позволили ему поступить в университет и стать первым признанным омегой-учёным, пусть и всего лишь аспирантом. То, чего он пытался добиться мирным путём науки, встревожило рулевых нашего государства и идеологов настолько, что они вынудили Рейгана пойти путём кровопролития. Ему просто не оставили выбора. Как и то, что когда-то пережил сам Рейган, не могло не оказать своего влияния. Под воздействием всех этих факторов Рейган и принимал решения, строил планы. Он сам пошёл на смерть, сдавшись в руки внутренней разведки, чтобы оттянуть на себя внимание и дать своему единственному сыну, Риану Мариусу, которого больше знают как Риана Сантану, продолжить его работу, что он сейчас и делает. И что тебе, думаю, покажется особенно занятным — Рейган был Двуликим.
— Как я???
— Да, как ты. Он был силён духом, отважен и упорен в достижении своих целей. Да, начало его революции было обагрено кровью и усеяно трупами, но то, к чему мы пришли, не могло закончиться иначе. Напряжение в обществе всё больше нарастало, разница между классами росла, казна гнала технический прогресс бешеными темпами, на границах укреплялись боевые контингенты, которые требовали внушительных финансов. И всё это подкрепляли и обосновывали идеологи. Это не могло не рвануть, и оно рвануло. Только после публичной казни Рейгана пошли кое-какие послабления, которыми мы и пользуемся сейчас. Только наши властители не собираются ослаблять хватку совсем, иначе они потеряют всё, и ближайшие выборы в Ингерне окончательно определят, в какую сторону всё пойдёт дальше. Если ты захочешь нам помочь в этом, то мы будем тебе очень благодарны, но это повлечёт за собой и опасность для тебя и твоих близких. Поэтому мы не торопим тебя с принятием решения. Подумай. Ты имеешь полное право остаться в стороне, и мы примем твоё решение, каким бы оно ни было. Ты сам по себе человек выдающийся, талантливый и способен внести свой вклад другим способом — в сфере искусства. Как каждый человек вносит свой вклад каждый день. Любой — как хороший, так и плохой.
Риан покосился на Дэллу, который украдкой любовался им, и решился спросить.
