— Я вам что, кукла в витрине? Че вы меня разглядываете?
— От куклы ты мало чем отличаешься.
— Вы разбудили меня, чтобы поругаться?
— Я имею право делать все, что захочу.
— В таком случае я тоже — встала, наморщила носик.
"Сколько литров духов он на себя вылил?".
— А сколько смолы ты вылила на свою голову?
Ада хмыкнула. Это было странно, но злобы она не чувствовала ни в нем ни по отношению к нему.
— И все-таки, чего вам надо?
— А чего надо тебе?
— Мне!? Обалдеть!!! Меня будят и спрашивают, чего я хочу!
— И все-таки?
— Есть!
— Что же ты за демоница, если даже пропитание себе добыть не можешь?!
— А что же это за хозяин, которому нечем накормить гостей?!
"Хотя в принципе могу откусить от него кусок. Ха-ха! Хотя он вряд ли вкусный...Никогда не пробовала импов на вкус, да особо и не желаю...".
— И правильно. Не стоит этого делать.
"БА! Похоже все всё чаще начинают слышать мои мысли. Что-то мне это не нравится...".
Эртис что-то пробормотал. На столе возникла тарелка с вяленым мясом. У мяса был весьма подозрительный запах. Такой знакомый и такой противный, чуть ли не самый противный из всех запахов, что она знала.
— И как его звали? — спросила Ада.
Лорд улыбнулся ее словам, как улыбаются глупой выходке маленьких детей, после чего сказал:
— Изволь.
Аду передернуло. Это слово звучало так странно. Оно не было выдавлено — оно будто вырвалось. На эти мгновения голос лорда стал каким-то удушающе-мягким и приторно-сладким, помимо того, что на эти несколько секунд он стал значительно выше. Чуть заметно передернуло и самого Эртиса. В воздухе возник почти неразличимый испуг. Ада внимательно посмотрела на него. Она долго вглядывалась в его лицо, после чего спросила:
— Как вас зовут?
— Ты что, забыла?!
— Как можно забыть то, что не знаешь?
— Тебе что, по голове кто-то треснул и отшибло память и рассудок?!
— Нет. Мой рассудок здрав и силен, на ваше несчастье...
— Это угроза?
— Возможно...Так как вас зовут на самом деле?
"Его зову...".
— Ирис, если тебя это так волнует.
— И кто же вы?
"Как там говорит мой павлиноподобный братец?...".
— Темный Лорд.
— И чего же вам угодно, лорд Ирис?
— Знать вас...
Он хотел сказать что-то еще, но Ада рассмеялась, перебив его.
— Я и сама себя не знаю. Я уверена, что вы знаете обо мне гораздо больше.
— Тогда извольте делать то, что вам угодно — снова эта удушающая сладость голоса.
И снова голос стал выше. Ада была готова поклясться, что он чуть не отвесил ей поклон. И снова страх, будто сделал что-то не так.
— А вы можете меня оставить?
— Вы уверены?
— Да!
— Как вам угодно...
У Ады чуть не свело зубы от сладости в его голосе. Он медленно исчез в тучах пыли. Ада легла и заснула. Снова те же сны. Но теперь они шли не вперемешку, а по порядку, правда задом наперед: начиная от ее последних минут в Дневалище и кончая появлением в нем.
Ты мне — я тебе.
Устойчивое ворчание в животе заставило ее проснуться. Потянулась, встала, зевнула. Делать было нечего. Села за стол, скривившись, окинула взглядом кусок мяса. Настроение у нее было не самое радостное, а точнее сказать крайне сердитое...
"Как есть хочется...".
Стала есть, чтобы не чувствовать вкуса заглатывала большие куски не жуя совсем. Набитый желудок настроения не поднял, даже наоборот. Зачем-то взяла недавно выброшенную книгу и принялась ее читать дальше. Стук в дверь. Вошел Атиус со стопкой бумаг и книг.
— Ну и? — вопросительно подняла бровь.
— Здравствуй — аккуратно положил бумаги на стол. — Ты мне в прошлый раз не рассказала ничего...
— А разве я обязана это делать?
— Что ты!? Просто это стоило бы сделать.
— Не тебе говорить, что мне делать.
— Не спорю, но...
— Зачем это? — кивнула на кипу чистой бумаги. — Ты решил записывать все, что я говорю?
— Бумага может пригодиться тебе, скоро...
— Зачем?
— Скоро узнаешь...
— Попу подтирать? Пасибо, не надо.
— Какая глупость! Подожди — узнаешь.
— А я хочу сейчас.
— Скоро...но ты должна рассказать мне, что с тобой произошло.
— Я никому ничего не должна!
Он еле заметно вздрогнул.
— Ты не могла бы рассказать мне это?
— А ты расскажешь мне про свою школу все? И про Эртиса?
— Куда я денусь...
— Ну что ж. Я видела жирного гоблина, который ночью воровал из домов имущество. Потом меня чуть не сожгла какая-то нелюдь, звавшая себя инквизицией, но при этом называвшая меня вампиром и всеми сопутствующими этому словами...но меня не подожгли, потому, что прилетели какие-то твари. Все люди разбежались с криком "кирши", а "монахи" стали в круг и принялись вытворять какие-то жесты руками, похожие на те, что делаешь ты...Потом была куча муторных снов, вернее один очень длинный. Туда, куда звал меня Кенх, я не попала. Я проснулась в доме его подружки, а может в доме его самого. Вышла в дверь, навернулась и оказалась в каком-то заброшенном городе. Вокруг города было опустыненное поле, дальше лес. Какие-то всадники мчались. Я побежала в лес. Первый всадник въехав в лес отпустил лошадь и взобравшись на дерево принялся разбрызгивать свою кровь. Потом приехали другие и принялись таранить дерево. Люди эти оказались задраенными в латы по самое невозможно. Очень большие и сильные, почему-то вселяют страх, но злости в них нет. Они просто хотели играть...Мы поиграли в драку и они ушли. Потом я вновь встретила этого парня. С ним была суккубка. После она куда-то делась. Парня звали Фарс. Он назвался живым вампиром. От него я узнала что оказалась в каком-то Тэхато...он пытался отправить меня сюда, но нам помешали какие-то типы в черных рясах. Мы долго ходили, потом нас поймали латники. Их главарь, Эльрик, оказался братом Фарса. Я была вынуждена с ним драться. Я познакомилась с одной девушкой по имени Никто. Когда я сумела победить Эльрика он сковал мне меч, потом я снова с ним дралась и он отпустил меня и девушку. Мы расстались у поселения, отдала ей меч. Потом я опять встретилась с Константиновцами, это лжеинквизиция. Кстати об лжеинквизиции: нынешний глава клана Черной Вдовы ни какой не инквизитор. Он один из Константиновцев. Меня отправили к их главному, кстати его зовут Константин. Он пытался присоединить меня к своим и выяснить, кто я. Под конец это мне надоело и я смылась оттуда. Очутилась опять на той поляне и попала в здешний лес. В лесу я встретилась с потешно одетой девушкой скелетообразного вида. У нее были явно не благие намеренья по отношению к местным эльфам...Она кинулась на меня и я ненароком вогнала ее нож ей в сердце. Вроде бы это все.
— А что тебе снилось.
— А, — махнула, — всякая ерунда. Но об этом после. Расскажи.
— Потом. Возьми книгу.
Ада протянула руку.
— Нет, без рук.
Нахмурилась.
— Давай, возьми. Это просто. Ты же это делала.
Нахмурилась еще сильнее. Выражение ее лица при этом говорило: "Ты издеваешься?". Атиус внимательно на нее посмотрел.
— Ты не хочешь, не помнишь или не можешь?
Наморщила нос. Губы мага еле различимо вздрогнули, непонятно, какое выражение желая принять.
— Почему ты столь яро совершаешь многое, но только не осознанно? Не управляя этим?
Лицо Ады разгладилось на миг. Губы чуть вздрогнули. Было унявшаяся злоба начала вновь возвращаться. Книжка взмыла в воздух, совершая круг, пролетела в опасной близости от головы мага, раскрылась, страницы стали перелистываться. Книжка приземлилась в руки Аде. Она закрыла ее и вернула на стол, при этом насмешливо ухмыляясь. По губам мага тоже скользнула усмешка. Ада пожала плечами.
— Ты можешь перенестись, ну скажем в тот угол?
Ада фыркнула, исчезла, возникая в означенном месте.
— Перенести предмет, чтоб он не плыл по воздуху?
Книжка вздрогнула, поднялась, упала, снова поднялась и исчезла со стола, возникая над головой мага. Он еле успел отскочить, чтоб не получить по голове — Аде все это уже начало надоедать.
— Верни книгу на место, пожалуясто — твердо сказал он.
Книга перелетела с пола на стол.
— Так. А подойти ко мне не касаясь пола ногами?
Ада отвернулась от него, откинулась назад и зависла в воздухе лежа на спине. Закинула ногу за ногу.
— Адааааа.
— Не хочу.
— Прошу.
Девушка медленно поплыла к нему, выпрямилась, вставая на ноги, повернулась к нему лицом.
— Доволен?
"Этого и следовало ожидать. Она действительно прекрасно владеет левитацией и телепортацией...Пожалуй можно дать ей задание многократно сложнее".
— Возьми лист и нарисуй что-нибудь.
— Чем?
Протянул заточенную на манер карандаша свинцовую палочку. Ада сердито свела брови, но сделала, что просили. Дала лист магу. У Атиуса нервно задергались мышцы лица. С адиной точки зрения она не нарисовала ничего смертельного — просто черта на свинье.
— Нарисуй что-нибудь другое — попросил он. — Что-нибудь безобидное и милое.
— А чем тебе это не безобидно и мило?
— Ну, скажем...ВСЕМ. Для большинства людей ЭТО далеко не мило. Может, все же, нарисуешь что-то другое?
— Зачем? Не хочу.
— Все-таки, как ни как, я должен тебя учить.
— А я не хочу, сейчас.
— А чего ты хочешь?
— Чтобы ты рассказал мне про школу и Эртиса.
— Ты уверена, что это тебе нужно? — ему явно не хотелось что-либо говорить.
— Да. Расскажи.
— А ты расскажи, что тебе снилось.
— Но ты обещал.
— А ты мне еще всего не рассказала.
— Я рассказала достаточно! — вспыхнула она.
От перемены в ее голосе Атиус вздрогнул.
— Я хочу чтобы ты ответил мне, сейчас — его упрямство сейчас жутко раздражало Аду.
— Я сомневаюсь, что тебе сейчас стоит это знать...
— Позволь мне самой решать за себя.
— То, что ты услышишь, может тебе не понравиться...
— Как-нибудь переживу.
— А еще ты переживешь и без моих рассказов.
Ей не стоило читать эту книгу: в голову ей начали лезть не самые хорошие мысли. И эти мысли весьма явно отразились на ее лице, но продержались там не долго. К губам подступила краска.
— Милый, я тебя очень прошу: не делай глупостей...— проворковала она, подойдя к нему вплотную.
Бывший свидетелем подобной нежности Атиус понял, что ничего хорошего это не сулит и, испугавшись, постарался отойти он нее. Ада максимально мило и обворожительно улыбнулась.
— Расскажи. Я очень этого хочу.
"А если я чего-то хочу — я это получу" — мелькнула у нее в голове исполненная решительности мысль.
Пахло страхом. Наклонила голову набок, внимательно глядя на "учителя". Судя по всему ее мысли опять слышали. Наморщила носик.
— Сядь, лапа — указала на место рядом с собою.
Атиус сел, однако подальше от нее: на стул у стола. Взгляд его ненароком упал в раскрытую книгу. По лицу прошла нервная судорога.
— Откуда ты это взяла — сказал он, собрав всю имевшуюся у него твердость.
— Что "это"? — встала.
— Вот эту книжку.
— А, это!...Да она тут на столе лежала, а я возьми ее и прочти.
— Это далеко не самое хорошее и не самое полезное, что можно было прочесть.
— Возможно, но сделанного не воротишь. Может расскажешь про свою школу? А то ты уже все обо мне знаешь, а я о тебе почти ничего не знаю.
— Ты знаешь столько же, если не больше, чем я знал о своих учителях.
— Но я ведь не ты, милый. Да и ты — не твои учителя, не так ли? — подошла к нему.
— Это уж точно...Сядь на место.
Ада села, улыбаясь.
— То, что я расскажу, объяснит тебе мою точку зрения, из-за которой я и не смог стать Чисто-Белым магом. Все началось с того, что однажды к нам в деревню приехал цирк. Фокусник показывал трюки и исчезновением. Меня и еще нескольких ребят вызвали из толпы зевак в помощники. Мы были полны щенячьей радости, ибо, будучи детьми, мы не могли видеть хорошо представление из-за чужих спин, а нам позволили видеть его со сцены и даже участвовать в нем. Последнему, как всем переключениям и приобщению к чудесам, мы радовались еще больше. Кого-то накрывали платком, кого-то клали в коробку, пока все мы не исчезли. Как я потом узнал, в конце трюка "мы" вышли из ящика, но то были лишь иллюзии, исчезнувшие после того, как цирк уехал. Сами же мы оказались в большой комнате. Там мужчина спросил кто мы и откуда. Нас записали, дали нам по "конфете". Только эта конфетка была с соком голубой морянки. В малых дозах сок этого растения блокирует на время большинство магических способностей. Это делается для того, чтобы юные маги не хулиганили колдовством, пока не станут достойными волшебниками. А еще, чтобы уменьшить вероятность их превращения в двусущих, ведь двусущими становятся сильные волшебники нежного возраста при активных способностях. Действие сока начинает спадать через три года, а полностью исчезает через двадцать сем лет, а именно столько учатся в школе на мага-практика. На мага-теоретика учатся девять, а маги непослушные, которые могут обратиться к хаосу, вылетают к концу теории — через три года. Большинство учеников отсеивается. Ни чего особенного в моей учебе не было. Те же слишком строгие и не умеющие обращаться с детьми учителя-Белые маги. Те же порядки. Помимо мер приличия и такта есть несколько правил: без разрешения колдовать запрещено, запрещено ходить по зданию, кроме как на уроки, запрещено ходить к простым людям до конца девятого года. Официально все школы существуют на деньги, выделяемые Абероном, но реально до школ доходит только груша сушеная, так что школа на полном самообеспечении. Помимо этого после девяти лет учебы ученик обязан вести борьбу с тьмой и привести пятнадцать новых учеников взамен себя. Детей, одаренных магическими способностями, воруют, уводят, покупают. Борьба же с тьмой осуществляется почему-то варварским и глупым способом — уничтожением Гайя, которые никогда никого не тронут, если на них не нападать. Больше мне рассказать нечего. Так что видишь, Светлые не так уж светлы.
— Но Яно ведь тоже Гайя...Но ты говорил, что он твой друг.
— Видишь ли, с Яно вышла одна маленькая история...из-за него меня чуть не выгнали...
— Расскажи.
Атиус вздохнул, посмотрел на нее.
— Однажды я привез в школу на редкость способного мальчика. Мы сдружились. Толи он выплюнул конфету, толи морянка на него не подействовала...Через пол года он совершенно исхудал, перестал спать, обрел волчий аппетит и стал говорить с животными и растениями, а к людям обращаться, произнося задом наперед. Видимо со мной тоже было что-то неладно, поскольку я не разу не слышал тарабарщины, хотя с чужих слов все было именно так...Мне было приказано его убить. Я отвез его на пустырь, но вместо того, чтобы перерезать ему глотку, отпустил его, крикнув, чтобы он бежал на все четыре стороны и боялся людей. Сам же оцарапал себе руки и ноги, чтоб сымитировать буйное сопротивление. Пол года все было нормально, но потом он объявился вновь. Не знаю, наверное он соскучился. Бродить в одиночку это мало какому человеку по душе, а двусущему — тем более. Он прятался, непонятно где, и появлялся сразу, как только я оставался один. Я пытался убедить его, что ему здесь не место, но он меня не слушал. Шли месяцы. Настала зима. Я уже думал, что он избежит временного потемнения, но под конец случилось то, чего я боялся. Его силы ослабели и он превратился в тварь. Двусущие — милейшие и добрейшие создания, но только в своей светлой ипостаси. Когда же верх удается взять их темной части — это очень коварные и кровожадные твари, не имеющие ничего общего с своей прежней сутью. И хотя тьму можно разогнать просто очень яркой вспышкой света...В общем он превратился в упыря и начал бедокурить. Перевернул вверх дном все в преподавательских комнатах, распугал первогодок, съел все мало-мальски съедобное на кухне. Его начали ловить — он начал кидаться на людей. Половина преподавателей была покалечена. Потом он выскочил на меня и, странное дело, присмирел, я вызвал яркий свет — он обрел человеческое обличие. Забыв, что натворил, с радостными криками кинулся ко мне. Я начал ему растолковывать, что произошло. Он не верил. Тут прибежали другие маги. Уворачиваясь от заклятий, Яно сбежал. Начались разбирательства: что он тут делал, по какому праву я не убил его и чем я с ним связан. До этого у меня были все права стать Чисто-белым магом, но это закрыло эту тропу. Как я теперь понял — на мое счастье. Я доучивался к тому времени последние недели. Кончилось все тем, что меня сделали Синим, потом Голубым, за примерное поведение...— помолчав несколько минут он сказал — Но хватит обо мне. Возьми лист бумаги и нарисуй что-нибудь, только не внеочередную образину...
