— Запись? Подожди! Какая запись?
Джайл испуганно замолчал, понимая, что сболтнул лишнего. Раскаяние сменилось страхом, затем гневом.
— Дафф тебя шантажирует? — продолжала спрашивать Джейн, хватаясь за новые догадки.
— Убирайся из моей машины! — агрессивно закричал он, понимая, что в попытке попросить прощения сдал себя с потрохами.
— Да, Дафф тебя шантажирует! — в глазах Джейн отразилось понимание, картинка начала складываться, — А на пленке... Боже... Это ты... Ты убил Вивьен!
— Я не убивал ее! — отчаянно закричал он, тем самым лишь сильнее доказывая свою вину.
— Джайл...
— Пошла вон из моей машины! — начал долбить кулаками по приборной панели, угрожая в скором времени переключиться на девушку.
— Боже, ты чудовище! — с этими словами ошарашенная Джейн покинула автомобиль.
— И если ты хоть слово кому-то скажешь... Клянусь, я убью тебя! — крикнул ей вслед парень, стартующий с места под звуки стирающейся об асфальт резины.
Джейн побрела по улице, обдумывая услышанное. Такого поворота событий она точно не ожидала. Оказывается, все это время против ее Макса велась страшная игра — Джайл с Даффом хотели вновь сделать его наркоманом. У них ничего не получилось, и дилер решил пойти на крайние меры. Это случилось сразу после драки. Видимо, Даффу стало невыносимо, что Макс сопротивляется, что у него получается "соскочить". Кроме того, у дилера есть какие-то доказательства причастности Джайла к преступлению — теперь ясно, откуда у него связи в Нью-Йорке.
Джейн очень подробно передала разговор Фреду, адвокату и Сэму. Теперь все встало на свои места, но легче от прояснения ситуации не становилось. Адвокат сказал, что Хертцы обладают огромной властью в этом городе, идти против них в открытую — смерти подобно. Фред с ним согласился. Новый тупик.
Время суда приближалось, напряжение возрастало. Сторонники Макса пытались сделать все, чтобы отвести от него подозрения, но с каждым новым днем ситуация казалась все безнадежнее. Джейн обрывала телефон Джайла, пока он не сменил номер, она дежурила у его дома, но он куда-то съехал. Перестал появляться на учебе. Пропал. Никаких сомнений, его мучила совесть, было видно, что он не мог смотреть в глаза Дежйн, и спонтанная исповедь была нужна даже больше ему, чем ей. Вот только Джейн ему грехов не отпустила, она сильнее давила и продолжала усугублять ситуацию своим присутствием, напоминая, какой груз теперь пожизненно придется тащить парню. Фред все это время пытался достучаться до Рента, который, подобно Джайлу, был в ужасе от случившегося и до безумия боялся дилера.
* * *
До слушания оставалось все меньше и меньше времени. Макс сидел на тонком матрасе, подпирая кулаками лоб, его потряхивало от бессильной злобы, которая периодически сменяла апатию. Пару недель назад ему передали сообщение, что если его Джейн переспит с Даффом, и Макс даст на это согласие, у него будет шанс выбраться из тюрьмы. Его пытались раздавить всеми мыслимыми способами. Он устроил драку прямо в столовой... Нервы стали ни к черту. Боже, за что это все ему? За какие проступки он платит? Возможно, ему предстоит искупить грехи отца? Не может быть, чтобы все было кончено. Видит Бог, Макс никогда не был идеальным человеком, ему еще в средней школе пророчили подобную судьбу, но... не может его жизнь так опрокинуть! Не должно все так закончиться!
— Сандер, на выход! — в тишине камеры раздался низкий бас полицейского. Что? Еще допросы? Адвокат уже неделю не появлялся.
— Пошевеливайся! Или ты собираешься оставаться здесь? Так это легко устроить!
* * *
Лицо Макса нужно было видеть. Нет, его нужно было снимать на камеру и транслировать по всему миру в какой-нибудь юмористической передаче. Брови поползли вверх, ресницы распахнулись до такой степени, что стало видно белки глаз вокруг карих радужек. Нижняя челюсть опустилась, приоткрывая рот. Он мог лишь моргать и кивать, когда ему зачитывали что-то вроде извинений за доставленные неудобства, говорили о его правах, возвращали личные вещи. Затем вывели на улицу, где на его шее тут же повисла Джейн, обнимающая с такой силой, что у него едва ли не треснули кости. Он пошатнулся, так как помимо рук она воспользовалась ногами. И целовала. Лицо, шею, руки, волосы, снова лицо — куда могла дотянуться. Что — то шептала, сбивчиво, невнятно. Что-то о любви и о том, как она счастлива.
Из машины вышли Фред и Брэдли. Макс растерянно им улыбнулся, продолжая обнимать девушку, поддерживая и прижимая к себе скорее интуитивно, чем осознанно.
Фред рассмеялся и направился к парочке:
— Теперь ее от тебя клещами не оттащить. Брэд, дай ему сигарету и налей выпить!
Джейн согласилась опуститься ногами на землю, но продолжала виснуть на Максе, терлась лицом о его грудь, слегка щипала, убеждая и убеждаясь, что все происходит наяву. Вместе они кое-как забрались в лимузин, где Максу вручили стакан с коньяком и уже зажженную сигарету. Он крепко затянулся.
— Вашу мать, я сегодня плохо соображаю, но... что происходит? И если это гребанный сон, то пусть я не проснусь никогда.
Джейн сидела настолько близко, что между их телами невозможно было просунуть и ученическую линейку. Для пущей верности она закинула на него ногу, расположилась у него под мышкой, умудряясь при всем при этом целовать в щеку и подбородок. Поза была жутко неудобной, но им и в голову не приходило ее изменить.
Фред и Брэдли рассмеялись шутке, а Джейн прижалась еще теснее.
— Малыш, осторожнее, ты меня раздавишь... Я не представляю, кого вам пришлось подкупить, и что я теперь вам должен... — он на мгновение замер, перевел взгляд на Джейн, лицо почернело:
— Джейн, что ты сделала... — с трудом выдавил из себя, лицо исказила гримаса боли.
— Ничего, что бы тебе не понравилось, — быстро заверила она.
— Расслабься, мужик, — толкнул в плечо Брэд, — в мире все-таки существует справедливость! — ухмыльнулся. — С тебя всего лишь куннилингус одной престарелой особе, — подмигнул и показал неприличный жест, обозначающий сие действо. Брови рокера вновь поползли вверх. Затянулся сигаретой.
— Пей давай, солнце мое, — Фред наполнил опустевший стакан. Макс опрокинул его. — Я думаю, что с тебя кунилингус и минет, — глубокомысленно продолжил рассуждения менеджер... Макс жестоко подавился и начал дико кашлять, а взволнованная Джейн принялась хлопать по спине, гладить по плечам. Она в основном молчала, особо не вникая в смысл реплик окружающих. Пока еще не могла поверить, что ее Макс рядом с ней.
— Можно тогда мне обратно в тюрьму? — наконец справился с кашлем рокер. — А если серьезно, что случилось?
— Я тебе все расскажу, любовь моя, во всех подробностях, — Джейн гладила его лицо. — Самое главное, что с тебя сняты все обвинения. Ты полностью свободен.
— Дело закрыли?
— Нет, нашли другого обвиняемого. Теперь действительно виновного.
— И насчет минета я не шучу... — попытался продолжить жутко интересовавшую его тему Фред, но в этот момент Джейн все-таки удалось забраться к Максу на колени и завладеть его губами. Макс выронил недокуренную сигарету и позволил пальцам убедиться, что перед ним действительно его девочка, а не очередной мираж из сновидений.
* * *
Джейн больше минуты возилась с дверным замком, Макс терпеливо стоял рядом, держал ее сумочку, обдумывая превратности судьбы.
— Макс, как я рада, что тебя уже отпустили! — из соседней квартиры выплыла миссис Олди в миленьком розовом платьице в цветочек, с белым платочком на шее.
— Вы не представляете, как я рад... — пробормотал он, улыбаясь.
— А то вздумали тоже! Такого парня изолировать! С ума сойти! Я как увидела тебя в новостях — сразу приехала. Если бы я не гостила у своей сестры в Мексике, к тебе бы даже притронуться не посмели, — погрозила пальцем. — Трудно поверить, но в течение этого времени я знать не знала о том, что тут творится! — и продолжила другим тоном, мягче: — Я же так переживала за Джейн в ту страшную ночь. Бедняжка прибежала домой, споткнулась в подъезде, упала... Плакала. Я не смогла уснуть, пока не увидела, как ты приехал ее успокоить, хотя в четыре утра у меня был самолет. Только не подумай, что я слежу за вами через дверной глазок, просто... Сердце мое болит за эту девочку, — приобняла Джейн, которая смущенно улыбнулась. — Я еще часок понаблюдала... убедилась, что у вас все хорошо и пошла спать. Вообще, вы слишком часто ссоритесь, понимаю, что дело молодое, эмоции на пределе, но так нельзя.
Макс пораженно кивал, соглашаясь с каждым словом, пытаясь "въехать" в то, что говорила старушка.
— А эти полицейские? Сколько тестов мне устроили! Хотели убедиться, что я в своем уме. Ну, на зрение я пока еще не жаловалась. Попробовали бы они не учесть мои показания. Но, кстати, тебе, солнце мое, совершенно не идут розовые рубашки. Хоть Джейн и сказала, что рубашка была белой, и следователь говорил о том же... Поверь мне и моему художественному образованию, такие оттенки... хм, "белого" тебе не идут!
Макс снова кивнул, соглашаясь.
Миссис Олди сказала еще что-то, потом попрощалась и ушла к себе, а Джейн, наконец, справилась с заедающим замком.
— Нужно вызвать мастера, — сказал она, закрываясь изнутри. Макс снова кивнул — сегодня он не был настроен с чем-либо спорить.
— Розовые рубашки? — осторожно повторил он.
— Тревер носит иногда розовые рубашки, — объяснила Джейн.
— И?
— И со спины вы очень похожи, — сделала паузу, позволяя парню "переварить" информацию. — Показания нашей соседки взорвали полицейский участок! Кроме того, она дала интервью нескольким каналам и радиостанциям... В общем, что там было... — покачала головой и хлопнула от удовольствия в ладоши. — Фред воспользовался ситуацией, вплотную занялся Рентом, рассказал парню, что миссис Олди подтверждает мои слова, "намекнул" на чью сторону следует встать, пока не поздно. И гаденыш "вдруг" вспомнил, что случилось в ту ночь на самом деле.
У Рента появились целых две версии случившегося. Первую, наиболее полную, он рассказал Фреду, а вторую приготовил для полиции. Рент признался, что сам открыл Даффу дверь — ему нравилось общаться с этим мужчиной, и он не понимал, почему Макс к тому так плохо относится. Дафф был с компанией замечательных людей. Началось веселье: они пили, курили, рассказывали байки и смешные случаи. Улыбка не сходила с лица Вивьен, никаких сомнений, девушка была счастлива находиться в квартире своего кумира, часто смеялась, даже танцевала. Затем Дафф достал героин и сделал всем инъекции, после чего Джайл утащил девушку на кухню. Следом туда же ушел Дафф, послышались глухие стоны и вскрики. Тишина. Действие наркотика достигло своего пика, и Рент отключился.
В версии для полиции исчезло только имя Хертца.
— Следствие предложило Нику сделку, и он раскололся — подписался под каждым словом Рента, — закончила говорить Джейн, — Даффа повязали прямо в отеле.
* * *
Следующим утром Макс позволил себе полчаса полежать в ванной, расслабляясь в горячей воде, наслаждаясь чистотой и удобствами своей квартиры, а также ощущением того, что Джейн спит в соседней комнате. Такая хрупкая и такая сильная, любящая, преданная и самая лучшая. Предел его мечтаний. И хотя, первым делом, оказавшись дома, Макс схватил блокнот и карандаш и около часа записывал придуманные в тюрьме наброски, а потом еще час играл на гитаре, воспроизводя их, — она была для него на первом месте. Особенно после того, как накормила божественной домашней едой и подарила умопомрачительные оральные ласки прямо в душе.
Фред дал Максу два выходных, после чего парню предстояла череда пресс-конференций, чуть ли не ежедневные выступления и работа над новым альбомом. Да, утром Макс обнаружил в почтовом ящике сообщение от менеджера, содержащее вкладыш с подробным графиком работы на ближайшие несколько месяцев. В конце было приписано: "Хватит уже прохлаждаться. Пора делать деньги". Как понял рокер по прекрасному настроению Фреда, кошмарная ситуация, которую он пережил с таким трудом, группе пошла на пользу.
Макс вышел из ванной, планируя вернуться в теплое местечко под одеялом рядом со своей девочкой, но столкнулся с Джейн в коридоре. Девушка ждала его прямо у двери в ванную, подбирала слова, прижимая к груди телефонную трубку. Судя по ее взволнованным глазам и пылающим щекам, — что-то случилось.
— Макс, — начала она. Он насторожился, сжал кулаки. — Макс, Дафф обещал показать следствию фотографии и записи той ночи... помнишь, я тебе рассказывала?
— Да, и что?
— Не покажет.
— ?
— Сегодня ночью он погиб в драке между заключенными.
— Эпилог
Крики ликующей, предвкушающей двухчасовой экстаз толпы оглушали. Организаторы шоу не помнили, когда в последний раз стадиона
* * *
** одновременно касались подошвы ста шестидесяти тысяч кед и кроссовок, когда здесь в унисон дышали восемьдесят тысяч человек! Зал, ведомый общим духом и единой целью незабываемо провести время, отрываясь в стиле RP, гудел от бесконечных волн, снова и снова воспроизводимых нетерпеливыми поклонниками. Ожидание, жажда предстоящего сумасшествия и предвкушение незабываемого зрелища парили в воздухе, подобно выкрикам самых преданных фанатов, разносимых порывистым, но теплым ветром между трибунами. Дневная нестерпимая жара спала, уступая место вечерней прохладе, ясное, все еще светлое небо поражало чистотой голубого сияния. Восхитительная погода позволяла поклонникам насладиться каждой минутой ожидания встречи, которой большинство из них давно бредило.
Повсюду виднелись огромные флаги и плакаты с надписями RP. Фанаты в футболках, банданах и браслетах с символикой группы синхронно поднимали вверх руки. От фирменных цветов группы: терракотого и темно-синего, — рябило в глазах. Билеты на предстоящий концерт стоили немало, но многим желающим не хватило мест. По предварительным данным, прямое включение грандиозного шоу собирались смотреть несколько миллионов человек. Десятки камер транслировали приготовления к концерту сразу на три канала. Сегодняшним крупнейшим в истории группы выступлением завершался тур RP по стране в поддержку нового альбома. Музыканты вместе с фанатами собирались на полную катушку отметить окончание очередного года непрерывной работы, запомнившегося выходом новой пластинки и шести клипов, проведением двухсот семидесяти восьми концертов.
От столь напряженной работы даже Фред похудел на пять килограммов.
Сотни выступлений на телевидении, в клубах, на стадионах... И каждый раз эмоции на пределе, каждый новый трек, написанный и исполненный со всей страстью, — точное попадание в сердца слушателей. Их ценили за честность и смелость, с которой парни говорили о важных, трогающих душу вещах. На каждом концерте они отдавались полностью, делились, казалось, неиссякаемой жизненной силой. А после, возвращаясь домой, ощущали лишь внутреннюю пустоту, скрашенную восхитительным удовлетворением от любимой и отлично выполненной работы.
Дерзкая пятерка рокеров уже пять лет уверенно занимала верхние ступени на пьедестале успеха. После каждого выступления, каждого клипа, выпуска нового сингла поднимаясь на ступень или две выше. За первую неделю выхода второго альбома, удалось продать четыреста двадцать восемь тысяч копий. Критики не сомневались, что у музыкантов есть все шансы побить рекорды первого альбома, ставшего платиновым и получившего Гремми.
