— Ты права, милая. Из всех троих очевидцев только Нрэн соответствует титулу 'Ферзь Мечей', — охотно согласился Мелиор, задумчиво постукивая пальцем по подбородку. — Что же касается второго откровения, то вопросы и вовсе излишни...
— Я польщен, — ухмыльнулся Бог Воров.
— Второе пророчество слышал только Джей. Очевидно, он же и является адресатом, — признала справедливость слов брата принцесса.
— Туз обманов и авантюр, — процитировал Мелиор и подтвердил, задумчиво, словно музейный экспонат, изучая Джея. — Ты права, дорогая, принадлежность сомнений не вызывает. Игральные карты и кости — это его атрибуты.
Вор ответил брату нахальным взглядом задиристого петушка, но промолчал, придерживаясь давнего правила: адресант пророчества не должен принимать участия в его обсуждении.
— Туз — понятие привычное, хотя его 'масть' имеет странное определение, а вот 'Ферзь' — интересный термин, не характерный для карточной игры, — принялся рассуждать Мелиор.
— Исключая Пасьянс Творца, — торжествующе заметил картежник Джей.
— Да? — выгнул бровь принц, показывая, что не прочь услышать подробности.
— Это очень старая игра, — признался шулер, решив, что больше нет смысла скрывать информацию: пусть и для его знаний найдутся заложники. — Я когда-то давно читал обрывки личных записок чокнутого Либастьяна.
— Кто это? — с брезгливым любопытством поинтересовался Энтиор.
Джей уставился на братца с неподдельным изумлением, словно ему только что признались в том, что не знают, как выглядит солнце. Но, все-таки решив, что сейчас не время препираться, бог объяснил:
— Либастьян был гениальным шулером и рисовальщиком карт. Его колоды и раньше-то стоили недешево, а сейчас стали еще большей редкостью. Стоят бешеных денег. Карты не рвутся, не истираются, не теряются, а выглядят, как настоящие картины. Я слышал, что чокнутый Либастьян, его в жизни вообще ничто кроме игры не интересовало, не только знал все карточные игры Вселенной, но и сам выдумал не одну сотню. За несколько клочков его записок, почерк, кстати, у мужика отвратный, я отвалил полторы сотни корон. И то так дешево мне продали их только потому, что авторство было не доказано и Рик сумел сбить цену. Там написано, что для Пасьянса Творца, а Либастьян похваляется, что это его изобретение, используется особая колода с тремя Джокерами, а карты делятся на несколько основных категорий: Ферзи, Тузы, Всадники и куча всяких дополнительных карт, имеющих особые названия. Самая многочисленная — Всадники, Тузов, кажется, пять, а Ферзей три.
— Тебе, как знатоку карт, придется поискать более точные данные о пасьянсе, — 'великодушно' предложил Мелиор.
— И не только, — заметила принцесса. — Думаю, Лоуленд найдет средства для того, чтобы профинансировать сбор коллекции колод работы Либастьяна. Это неплохое вложение капитала. Если вы, Мелиор, подключите к операции Рика, то есть шанс найти что-нибудь важное с минимальными затратами сил и средств. Твое знание известнейших собраний и крупнейших коллекционеров, сведения Джея о Либастьяне, его проворные руки и умение рыжего торговаться — могучая сила.
— Отличная идея, сестра, — согласился польщенный принц.
— Когда вы собираетесь объявить общий семейный сбор? — спросил Энтиор, рассчитывая таким образом узнать и о том, как долго им с Мелиором ходить в Заложниках Информации.
— Как только жиотоважское посольство уберется из Лоуленда, — вновь вступил в разговор Джей.
— Зачем ждать? Все равно они давно спят, а мы пока не ложились, — резонно осведомился вампир, разглядывая длинные ногти.
— Нет. Ижене ни к чему лишний раз сталкиваться с членами нашей семьи. Обойдемся без создания провокационных ситуаций, — возразила принцесса. — Слишком мало информации о степени опасности.
— Ты считаешь, драгоценнейшая, что возможны новые пророчества? — заинтригованно уточнил Мелиор, материализуя на столике рядом с собой бокал вина и тарелочку с аппетитными тарталетками.
— Я не знаю, — со вздохом покачала головой богиня. — Но предпочту не рисковать, дорогой. Поднимем излишний шум вокруг пророчества, и явление демона на Новогодье покажется детскими игрушками.
— Возможно, ты права, — решил осторожный Бог Интриги.
— Проще разбить яйцо, чем охотиться на дракона, — признал справедливость выводов сестры и Энтиор.
— Элия считает, что мы и так слишком приметны, — гордо заметил Джей. — Хотя, я никогда не считал это недостатком.
— Стрела в горле изменяет точку зрения, но, как правило, времени переменить ее остается не так уж много, — иронично заметил Мелиор, прихлебывая вино. — Ты права, Элия, давай выждем, пока посольство не покинет Лоуленд. А потом возьмемся за реализацию планов.
— Может, стоит посвятить в дело отца? — предположил вампир. — Он, конечно, проклятый ублюдок, но опыт, мозги и сила нам пригодятся.
— Нет! — на два голоса возразили Мелиор и Элия.
Джей вопросительно вздернул бровь. Сам вор не предложил обратиться за помощью к Лимберу только из природного упрямства, но родственнички возражали чересчур категорично для проявления банальной вредности.
— Отец — монарх Лоуленда и Хранитель Равновесия мира Узла. За ним установлена постоянная слежка не только Сил, но и куда менее безвредных сущностей, — пояснила богиня то, что для нее было очевидно. — Лимберу придется все рассказать только в самом крайнем случае.
— А пока подождем. Но девушку необходимо взять под опеку, — изрек предусмотрительный Мелиор, нахмурив брови.
— Хвала нашему дальновидному отцу, — неподдельно изумился Джей.
— Что ты имеешь в виду? — подозрительно уточнил Энтиор, всегда болезненно относившийся к похвалам в чужой адрес, тем более к неожиданным и немотивированным похвалам.
— По великодушному предложению Лоуленда Вар Монистэль с радостью примет принца Рикардо для укрепления защитной магии Храма Кристалла Авитрегона, — пояснила принцесса вместо Джея.
— Да, воистину хвала, — тонко усмехнулся Мелиор. — Но охранные чары могут понадобиться девушке и по дороге к дому. Сплетем защиту утром? Пусть Жиотоваж приветствует еще один благороднейший жест Мира Узла.
— Договорились, — не стала спорить богиня.
— А пока мы более ничего предпринять не в силах. Прекраснейшей ночи, дорогая, — Мелиор допил вино и, не вставая с кресла, отвесил сестре прощальный поклон. А потом испарился из ее покоев.
Глава 30. А ларчик просто открывался
То ли уже вставший, то ли еще не ложившийся, — растрепанная шевелюра и застегнутый не на те пуговицы камзол с равной вероятностью могли свидетельствовать о том и другом, — барон Оскар Хоу сидел за громадным подковообразным столом в библиотеке. Он перебирал тонкие костяные пластинки из ящика каталога. Время от времени библиотекарь сверял написанное с пергаментным свитком, закрепленным в бронзовом держателе. Сосредоточенно-деловой вид неисправимого пасквилянта никак не вязался с улыбкой полного удовлетворения, время от времени пробегавшей по его губам.
Тишина. Книги. Запах чернил, бумаги, кожи и кофе. Оскар пошарил по столу, подцепил пальцами чашку с благоухающим горячим напитком и с удовольствием сделал маленький глоток. Хоу никогда не понимал Лейма, способного глушить кофе ведрами. Нет, правильно было смаковать удовольствие! Оскар вдохнул аромат и сделал еще глоточек.
В эту священную для любого кофемана минуту оглушительно хлопнули створки дверей и в библиотеку ворвалось проклятие Энтиора — принцесса Мирабэль. Привычным жестом закинув толстую косу за спину, девчушка радостно провозгласила:
— Привет, Оскар!
— Привет, Оскар! Вет! Кар! — веселым эхом откликнулась библиотека.
Подождав пока отголоски радостного вопля юной принцессы, взобравшись по винтовой лестнице, заплутают где-то в районе верхней галереи первого зала, библиотекарь вынужденно пробормотал:
— Прекрасное утро, ваше высочество!
Для себя Оскар перестал считать его прекрасным с того самого мгновения, как пролил полчашки крепкого кофе в карман камзола, ошеломленный внезапным вторжением Бэль.
— Ты нашел мне книжку про шкатулку? Я помню, что ты просил зайти сегодня днем, но я шла мимо на занятия по истории и решила зайти. А вдруг ты уже нашел? Лорд Эдмон сказал, что у нас в библиотеке есть биография и классификаторы работ мастера-волшебника. Если ты нашел, я сразу расскажу о Себаре Ижене, а то она уедет и ничего не узнает! И почему как только я с кем-то подружусь, этот кто-то сразу исчезает? Несправедливо! — вывалила на нового знакомого гору разнообразной информации маленькая эльфиечка. Ее мысли скакали, словно белки по ветвям. — Мы вчера так весело играли в садах, по деревьям лазили, замки из песка строили! Если б еще Нрэн не мешался... Так ты нашел книгу про Себара и его шкатулки? — чувствуя, что библиотекарь немного запутался, снова уточнила цель своего прихода принцесса, зашарив глазами по столу с ровным стопками книг.
— Шкатулки, — сосредоточился Оскар. — Да, Бэль. Я нашел тебе книгу. Знаешь, так странно. Я никогда бы не обнаружил ее, если б между двумя шкафами не провалился том 'Антологии лоуленских анекдотов', который просил вчера принц Джей. Полез вытаскивать его, а заодно сыскал и этот журнальчик. Он немного потрепан, но цел. Кажется, это и есть каталог работ Себара.
— Давай посмотрим! — аж подпрыгнула от нетерпения принцесса.
— Конечно, — согласился библиотекарь, отодвигая кресло и вылезая из-за стола. — Я заправил журнал в тиски, чтобы немного распрямить.
Оскар подошел к соседнему столику со столешницей, обитой черной кожей, и извлек тонкую книжицу, зажатую между двумя поставленными вертикально отшлифованными мраморными блоками.
— Это она? — Бэль с любопытством оглядела невзрачную фиолетовую обложку. Книга выглядела истертой и покрытой пятнами, но не рваной.
— Да, — заверил принцессу барон. — Совершенно точно. На титульном листе есть надпись.
Оскар сел на полукруглый диван и, дождавшись, пока Мирабэль легко, как пушинка, опустится рядом, открыл книгу и указал девушке на несколько витиеватых строк заглавия, зачитав вслух:
— Мастер Себар Керон дель Лабран. Личный свод работ.
— Да? — удивилась принцесса, с восхищением разглядывая завитушки и загогулинки, украшавшие странные буквы в заглавии. — А почему я не могу прочитать ни словечка? Одни буквы похожи на наши, а другие совсем нет. Эта книжка написана на каком-то древнем языке?
— Высокий шрифт, сдобренный старолоулендской вязью, нелегок для прочтения, — охотно согласился Оскар, припомнив, что не все способны разбирать то, что он еще в юности освоил играючи и не раз использовал в остроумных проказах. Как-то самовлюбленный граф Кьергорин, заинтригованный таинственной анонимкой, благоухающей 'Звездным ветром' — популярным и дорогим дамским ароматом тогдашнего осеннего сезона, — решил похвастаться записочкой в кругу друзей. Один из сведущих в магии приятелей сплел заклятье истинной речи для перевода. Над красным от злости графом несколько дней хохотал весь Лоуленд, ибо приятели, услыхавшие восторженную 'Хвалебную оду свинорылому и боровоподному герою попоек в кабаках Лоуленда, миров ближних и дальних', не стали держать языки за зубами.
— Какой ты умный, почти как Элтон! — восхитилась эльфиечка, отпустив самый, по ее мнению, щедрый комплимент — сравнение с братом-книжником.
— Спасибо, — хмыкнул Оскар, не зная, гордиться ему или обижаться. Но, понимая, что девчушка вполне искренна, не стал ерничать по поводу похвалы.
Барон вместе с Мирабэль принялись листать книжицу, заполненную причудливым изящно-бисерным почерком и искусными цветными зарисовками разнообразных ларцов, шкатулок, ящичков, оправ зеркал, подсвечников, чертежами, сметами на материалы и отдельными фрагментами работ великого мастера-мага. Библиотекарь очень аккуратно переворачивал тонкие, почти просвечивающие насквозь листы. Судя по тому, что успел прочесть Оскар, обнаруженные им записи действительно принадлежали перу Себара и являлись его личным каталогом работ. Мастер был аккуратен и пунктуален до маниакальности.
Принцесса не требовала от Оскара постраничного чтения вслух, она проглядывала картинки, восхищаясь иллюстрациями, сохранившими первозданную яркость цветов, и, наконец, обнаружила искомое.
— Вот она! — Мирабэль радостно ткнула пальчиком в знакомое изображенье деревянной шкатулки, изукрашенной перламутром и жемчугом. — Точно она! И птички и изогнутые веточки! Ты прочитаешь, что написано о моей шкатулке?
— Давай! — улыбнулся библиотекарь умильному взгляду, брошенному на него принцессой, и, опуская перечень материалов и расценки на жемчуг, перламутр, серебро и ароматное дерево фардон, начал разбирать мелкие буковки: — Над рисунком надпись. Шкатулка для драгоценностей...
— Я тоже храню в ней свои сокровища! — гордо вставила принцесса.
— Сделано для Эсмеральдины дель Оантон, — продолжил Оскар и с разбегу прочел дальше: — Да будет проклято Темной Бездной Межуровнья имя неверной твари.
— Ой, — округлив глаза, потрясенно выдохнула малышка, зажав на секунду рот ладошкой. — Он ненавидел женщину, для которой вырезал шкатулку. Но зачем же тогда он ее делал, и такую красивую?
— Да ввергнет заклятие Сетей Бездны ее нечестивую душу в вечную Тьму, — ответил цитатой из записок миляги Себара Оскар и, наскоро пробежав по строчкам, касающимся шкатулки, потребовал отчета: — Где эта вещь, Бэль? Она у тебя?
— Была у меня, но вчера я отдала ее Ижи, она хотела перерисовать птичек, — жалобно ответила маленькая принцесса.
— Какому ёжику ты ее отдала? — не понял барон.
— Ижене, жрице из посольства Жиотоважа, — пояснила Бэль и недоуменно добавила, нервно дергая себя за кончик косы: — Но я же играла со шкатулкой, и ничего не было! Джей не мог купить мне плохой вещи! Может быть, Себар пошутил?
— Вот уж не думаю! Скорее! — Оскар вскочил, небрежно сунул под мышку журнал, схватил Бэль за руку и, до предела напрягая свои слабые магические таланты, телепортировался вместе с девчушкой к дверям покоев принцессы Элии.
После настойчивой трели звонка, наигрывающего 'Мелодию прощанья', замок щелкнул, и Хранитель королевской библиотеки влетел в прихожую, волоча за собой перепуганную эльфийку. Оскар даже не заметил того, что чуть не придавил распахнутой дверью пажа. Бедный мальчик едва успел вжаться в дверцу шкафа, спасаясь от неминуемых синяков.
— Элия! Ты где? — возопил барон Хоу, врываясь в гостиную.
— Была в ванной. Привет, Бэль. — спокойно ответила принцесса, завернутая в огромное персиковое полотнище полотенца, появляясь в комнате. Капли воды блестели на коже богини, влажные волосы рассыпались по плечам. — В чем дело, Оскар? Какая трагедия заставила тебя покинуть книжную берлогу? В библиотеке завелись мыши и сожрали твои носки?
— Нет! — отмахнулся от ироничного замечанья барон, выпустив, наконец, руку Мирабэль, и зашелестел страницами, отыскивая нужный отрывок.
— Там написано, что в шкатулке Себара, которую мне купил Джей, заклятье Сетей Бездны! — пожаловалась Мирабэль, подбегая к сестре и, ткнувшись в пушистую безопасность полотенца, спросила: — Это очень страшно, Эли?
