Так что капитан даже не замедлил шага, прошел мимо испуганно отшатнувшейся девицы, которая, теоретически, должна была оформлять документы, и направился к первому попавшемуся пассажирскому катеру. Страшная, как смертный грех (ну, это на взгляд Соломина, для местных она, может быть могла сойти за красавицу) китаянка, стоящая на выходе и распределяющая пассажиров, что-то защебетала, но тут же заткнулась и больше не делала попыток помешать русским идти без очереди. В результате Соломин оказался на поверхности планеты очень быстро и вполне комфортно — летели они в гордом одиночестве.
Не то чтобы Соломину так уж хотелось кого-то унижать — ему, если честно, вообще наплевать было на всех китайцев вместе и каждого в отдельности. Однако приходилось учитывать особенности восточного менталитета, который многим эстетам кажется невероятно сложным, а на деле столь же невероятно прост. Описать его можно одной-единственной фразой: "кто сильнее — тот и прав". А тот, кто сильнее, должен всячески это демонстрировать, чтоб, значит, не забывали. Вот и приходилось делать хамскую морду и строить из себя робота а-ля рюс. Хорошо хоть, ни то, ни другое для Соломина труда не составляло. Держаться независимо и небрежно оскорблять всех подряд — на это особых мозгов не требуется, главное тут соответствующий настрой и долгие годы тренировок.
На планетарном космодроме их встречал дон Мигель — веселый, бодрый и похудевший еще больше. Правда, выглядел он несколько удивленным, и причину удивления тут же озвучил:
— Я, конечно, понимаю, что вы всегда отличались стремительностью, капитан, но как вам удалось так быстро пройти таможню?
— Да просто, дон Мигель — я всего-навсего указал местным кадрам их место, и они согласились, что я прав.
— И где же их место? — с интересом приподнял брови дон Мигель.
— Как говорят наши уголовники, у параши. К делу, мой друг. Чем вы можете меня обрадовать?
А вот чем обрадовать у дона Мигеля было. Пока Соломин занимался мелочью вроде захвата планет, старый пройдоха сумел провести массу переговоров и договориться с представителями наиболее влиятельных семей, контролирующих криминал в этом секторе, и сейчас они вторую неделю сидели на Гонконге Третьем, ожидая прибытия новоявленного диктатора. Ну, пусть ждут — Соломин не любил торопиться.
Дон Мигель, когда Соломин ему об этом сказал, вначале удивленно покрутил головой, а потом признался, что сам давно мечтал заставить этих заносчивых снобов стоять по струнке. Капитан заверил, что все у него еще впереди, и поинтересовался насчет гостиницы — на этот день он запланировал небольшой отдых и культурную программу. В принципе, не так уж ему это требовалось, можно сказать, вообще не требовалось, но уж больно хотелось указать местным мафиози на их истинное место в этом мире.
Город произвел на капитана Соломина довольно странное впечатление. С одной стороны, это был стандартный мегаполис миллионов на двадцать населения, со зданиями из стекла и бетона высотой под сотню этажей, с другой, в нем присутствовал неповторимый восточный колорит. Что ни говори, а при всех своих недостатках китайцы были работящим народом, умеющим совмещать несовместимое. Однако это относилось не только к архитектуре, но и вообще ко всему — в этом городе уживались богатство и нищета, практически военный порядок и разнузданный бандитизм. Во всяком случае, так утверждал дон Мигель, проверить последнее утверждение на собственном опыте Соломину не довелось. Во-первых, они не заходили в кварталы, пользующиеся дурной славой, а во-вторых, вряд ли нашелся бы дурак, который рискнул бы проверить на прочность четырех человек со знакомой всей галактике эмблемой на рукаве — взлетающим Змеем Горынычем.
В Российской империи вообще любили символику, и официальную, и не очень. Особенно русским нравились символы, пришедшие из глубины веков. К примеру, официальным гербом империи были щит и меч с рубиновой звездой на фоне планеты. Этот символ был почти целиком заимствован с символа Комитета Государственной Безопасности, древней и могучей спецслужбы еще доимперских времен. Ничего удивительного — ведь первый Император был выходцем как раз из спецслужб. Единственно, герб максимально упростили, убрав всевозможные завитушки, да еще серп и молот со звезды, но это было в духе той эпохи. Планету, в которой легко можно было узнать Землю, добавили чуть позже, как символ главенства русских над всем прочим миром. У многих соседей это вызывало протесты. Глухие такие протесты, шепотом, чтобы русские, не приведи Бог, не услышали и не отвернули недовольным головы. А то ишь моду взяли — протестовать...
Ну, щит и меч — это всего лишь один из примеров. Были и другие, многие с юмором и выдумкой. Так, гербом Черного Новгорода был вставший на задние лапы бурый медведь с огромными когтями и надписью "в России главное — не бояться", а символом военной разведки — летучая мышь, державшая в лапах галактику.
И для разных случаев были, опять же, свои традиции и приметы. Так, по традиции, оставшейся со времен одной страшной и позорной войны, русские иногда писали на броне своих танков и кораблей "мир вашему дому". Трактовалось это однозначно — русские намерены вести войну на уничтожение, и плевать им на обвинения в геноциде. Там, где проходила лязгающая металлом русская армада, не оставалось ничего живого — ни людей, ни домашней живности. Тотальная зачистка.
Была своя символика и у военно-космических сил, причем как официальная, так и неофициальная. Официальный символ — старинная ракета, уходящая в небо — была уважаема, но не слишком часто используема. Куда чаще можно было встретить неофициальный символ — извергающего пламя Змея Горыныча. Как этот персонаж древнерусских сказок стал одним из самых узнаваемых символов галактики — вопрос спорный, хотя злые языки и утверждали, что символ очень правильный. Дескать, три головы — это символы трех ветвей власти, законодательной, исполнительной и судебной. Ну и для четвертой власти в лице независимой прессы тоже местечко найдется, и расположено оно как раз под хвостом. Так это было, или же была какая-то иная причина, сказать сейчас было сложно хотя бы потому уже, что символу было несколько столетий и все, кто стоял у истоков, давным-давно умерли. Как бы то ни было, символ прижился и служил своему обладателю и визитной карточкой, и защитой не хуже, чем бронежилет — все знали, что мстить за его хозяина, случись что, прилетит целый флот.
В общем, осматривали они город часа два, и пришли к выводу, что, если отмести легкий налет национального колорита, город самый обычный. А больше ничего и смотреть не было — особой историей Гонконг Третий похвастаться не мог. Жуткая банальщина — прилетели, терраформировали и заселили. Причем недавно — и двухсот лет не прошло. Исходя из этого, а также, в большей даже степени, из того, что все проголодались, экскурсию было решено прервать. Пообедав в небольшом ресторане и отдав должное местной кухне, космонавты отправились в отель — уютный комплекс из нескольких одно— и двухэтажных домов за городом. Ну а утром, выспавшись и позавтракав, вся компания отправилась на собственно переговоры.
Надо сказать, без приключений все же не обошлось — в ресторан они направились пешком, и почти сразу обнаружили слежку. Шли они из местного музея, наполненного высококачественными подделками — китайцы, как и в далеком прошлом, пытались убедить всех, что они самые древние, и даже история этой планеты дольше, чем кажется. Если в далеком двадцатом веке подобное еще удавалось, и все на полном серьезе считали, что история Китая длиннее на несколько тысячелетий, чем на самом деле, то сейчас это вызывало только смешки и укоризненные взгляды экскурсоводов. В общем, они вышли в хорошем настроении, как после выступления хорошего юмориста.
Так вот, почти сразу же обнаружилась слежка. Ну, обнаружилась — громко сказано, какой-то китаец шел за ними, практически не скрываясь. Соломин, может, и не обратил бы внимания, для него практически все незнакомые китайцы были на одно лицо, но сопровождающие его десантники, натасканные, в том числе, и на контртеррористические операции, моментально просекли слежку и сделали стойку, как и положено хорошо натасканной охране.
Соломина слежка не слишком взволновала. Можно сказать, не взволновала вообще — если бы им всерьез хотели причинить вред, то как минимум слежку не удалось бы обнаружить. А скорее всего, ее бы и не было — отследили бы со спутника, а дальше открывается широкий простор для комбинаций. Однако поучить китайцев вежливости все равно стоило, и чем раньше — тем лучше.
Рубить хвосты решили в ресторане, благо "хвост" зашел туда вслед за ними. Кухня там, к слову, была выше всяческих похвал. Воистину, по-китайски готовить умеют только китайцы, и их кухня — одно из тех достижений, которыми не стыдно гордиться. Ну и шпика заодно зажали в сортире, куда он пошел то ли руки помыть, то ли еще что. Соломин в подробности не вдавался — делом занимались профессионалы, если конкретно, старшина Мещевич, который сломал китайцу пару ребер и получил исчерпывающие объяснения происходящему. Как оказалось, шпика приставили к высоким во всех смыслах гостям в качестве охраны. Охрана, хе! Что за охрана, которая сама себя защитить не может?
После ресторана русские отправились собственно в отель, где их приняли по высшему разряду. В смысле, выделили целиком дом с полным пансионом. Даже гейши были, или как там у китайцев называют профессиональных шлюх высокого класса. Ну что же, раз сервис предусматривает и такую услугу — надо пользоваться, тем более что долгое воздержание вредно для здоровья. В общем, отдохнули...
О том, что мафиозные кланы чувствуют себя на этой планете вольготно, Соломин знал. Однако он и предположить не мог, насколько вольготно — по его мнению, встречи, подобные этой, должны были быть, как минимум, хорошо законспирированы, а тут никто не скрывался. Собрались в одном из лучших ресторанов города, просто уединившись в отдельной комнате, и вели себя так, будто явились не на переговоры, а на вечеринку. Во всяком случае, женщин с собой притащили. А может, как раз женщины и были здесь главными? Хрен его знает, про мадам Вонг, королеву пиратов, слышали все. Правда, куда она делась в конце своей карьеры, мало кто знал. Соломин, кстати, знал — интересовался когда-то, благо доступ к архивам имел. В общем, старая жирная дура потеряла чувство реальности и хапнула груз, который не то что брать — слышать про него и то смертельно опасно. В общем, тогда великая империя под названием Советский Союз послала группу спецназа, и они в два счета закончили карьеру легендарной пиратши.
Когда Соломин в сопровождении дона Мигеля (остальных пришлось оставить в холле — встреча все же предполагала несколько узкий круг общения) вошел в комнату, он решил, что попал не на деловые переговоры, а на вечеринку. В своем строгом черном мундире он выглядел белой вороной по сравнению с ярко и цветасто разряженными собеседниками. Его, правда, не слишком интересовало, что это — мода или отсутствие вкуса, но данный расклад капитана неожиданно взбесил. Очень удачно — теперь можно было сыграть заранее разработанную партию безо всякого лицемерия, даже повода искать не нужно. А дон Мигель подыграет, даже не зная, что подыгрывает. И не будет ни малейшей фальши, потому что оба актера свято верят в свои роли, так что никто не должен почувствовать, что их разводят.
Соломин поступил так, как всегда поступал в подобных случаях. Расправив плечи и высокомерно оглядев собравшихся, он повернулся к сопровождающему его дону Мигелю и тихо, но так, чтобы слышали все, чуть брезгливо произнес:
— И куда это вы меня привели? Я думал, будет серьезный разговор, а тут какая-то выставка клоунов.
— Капитан, — то ли прошептал, то ли прошипел испуганно дон Мигель, — это же...
— Да плевать мне, кто это, — отмахнулся Соломин. — Я веду дела с серьезными людьми, а не с толпой идиотов.
— Капитан...
— Что капитан? Если человек выглядит, как идиот, держится, как идиот и говорит, как идиот — значит, он и есть идиот.
— Капитан! — дон Мигель чуть не плакал. — Да любому из них достаточно приказать...
— А мне достаточно пальцами щелкнуть — и эта планета сойдет с орбиты вместе с вашими приказчиками!
Местные "авторитеты", которые считали себя акулами криминального мира, но, на взгляд Соломина, тянули разве что на пескариков, сначала с удивлением, а потом с тревогой смотрели на разбушевавшегося неадекватного русского. Потом они, видимо, сообразили, что ситуацию надо срочно разруливать, иначе, как минимум, сорвутся переговоры, из-за которых они и так потеряли немало времени, ожидая прибытия Соломина. А что уж будет по максимуму, вообще представить страшно — русские не церемонятся ни с кем, это было вбито в мозги собравшихся на уровне подкорки еще в сопливом детстве. И, как ни удивительно, первой среагировала как раз одна из женщин — видимо, традиции китайского пиратства были прочнее их страны.
— Капитан, мы просим нас простить за бестактность — наш климат располагает как раз к подобной одежде...
Она что-то еще говорила, но это было неважно — Соломину надо было дать себя уговорить, и он, естественно, позволил это сделать. Да и реально он остыл — действительно, климат в этом районе планеты был жарким, близким, скорее, к субтропикам. Естественно, что никому не хочется париться. Кто-то может действовать, как Соломин, мундир которого, помимо всего прочего, имел режим кондиционирования, а кто-то предпочтет одеться сообразно погоде. Вполне нормальный повод немного сдать назад и вернуться к переговорам.
— Благодарю, мадам?..
— Мадемуазель, — улыбнулась китаянка. — Для друзей — Веики.
— Веики... — посмаковал слово, будто пробуя его на вкус, Соломин. — Красивое имя. Что оно значит?
— Сохраняющая любовь.
— Действительно, красиво.
Китаянка еще раз улыбнулась. Соломин посмотрел на нее повнимательнее — выглядит молодой, но даже не учитывая возможностей современной медицины назвать ее возраст он бы не рискнул. Все-таки, разные расы стареют по-разному, и экспертом Соломин себя не считал. Ну и хрен с ним — не больно-то и хотелось.
— Ну тогда, если вас не затруднит, уважаемая Веики, представьте меня вашим друзьям.
Пока женщина с легкой, приятной и великолепно скрывающей ее истинные эмоции улыбкой на великолепно очерченных губах представляла капитану собравшихся, он напряженно думал, ухитряясь при этом сохранять прежнее, непроницаемо-брезгливое выражение на лице. Слушать Веики (интересно, это ее настоящее имя?) ему не было никакой нужды — имперская разведка в лице Петрова и так снабдила его исчерпывающей информацией обо всех присутствующих. И о них, и еще о нескольких десятках человек, чьи лица намертво опечатались в тренированной памяти капитана. Собравшиеся не были первыми лицами в кланах, которые они представляли, но и шестерками тоже не были — так, выражаясь цивильным языком, менеджеры высокого, но не высшего уровня. Пожалуй, единственным ему незнакомым лицом здесь была сама Веики, и это говорило либо о том, что имперская разведка не всемогуща, либо о том, что это и впрямь просто шустрая девочка из низшего звена, подруга одного из "крутых", просто обладающая смелостью и хорошими мозгами, и вовремя среагировавшая на проблему. Ну, что имперская разведка знает не все и не всегда Соломин и так знал, единственно, в случае, если было верным первое предположение, получалось, что ее возможности заметно ниже, чем он полагал. Ну а если верным было второе предположение (во что не очень-то верилось), то девочку жалко будет — сочетание ума и смелости всегда ценная штука. Хотя, конечно, ее поведение капитана смущало.
