Мерлин сидел совершенно неподвижно почти минуту, его борода поблескивала на солнце. Животные немного беспокоились, водили носами, ерошили перья. Наконец, Мерлин встал, и это выглядело так, словно гора поднялась со своего основания. Он двигался медленно, с массивной грацией, пока полностью не выпрямился, его посох стоял рядом с ним, его проницательные голубые глаза обратились к директрисе.
— Вы правы, мадам, — сказал Мерлин, его голос был ровным и не вызывающим сомнений. — Таково было мое эгоистичное желание: покинуть мой век только ради того, чтобы найти время, где моя сила восстановится в полной мере. Высокомерие было моим пороком, и оно погубило меня. Вернувшись сейчас, я нашел свою силу еще более ущербной, чем прежде. Я прошу у вас прощения как человек чести, но я не могу и не хочу браться за дело, о котором вы мне рассказали. Это больше не мой мир. Возможно, вы одержите победу и без меня. Возможно, нет. Я не вижу иного будущего в этом времени, помимо того, что солнце взойдет завтра и будет путешествовать по небесам так же, как это было тысячу лет, пока я отсутствовал. Будет ли оно освещать войну или мир, правду или ложь, не знаю, знаю лишь, что оно будет освещать мир, который мне незнаком, и который не знает меня. А теперь я покину вас, мадам. Желаю всем вам удачи.
Мерлин поднял руку с посохом. Как одна, птицы на перилах и скамьях сорвались со своих насестов. Сотни крыльев, бьющих по воздуху, были подобны грому. Когда птицы разлетелись в разные стороны, освободив площадку на вершине башни, не осталось никаких признаков Мерлина.
Джеймс пристально смотрел на то место, где только что стоял великий волшебник. Все закончилось. Ничего не осталось. Гарри повернул Джеймса к себе и обнял его.
— Все в порядке, сынок, — сказал он. Но Джеймс не верил, что все в порядке, хотя и был рад услышать эти слова. Он обнял отца в ответ.
— Интересно, он и вправду ушел навсегда? — вслух подумал Невилл.
— Я не сомневаюсь в том, что он хочет, чтобы мы поверили в это, — ответила директриса, вставая с кресла на вершине башни. — Но на самом-то деле, ему ведь некуда идти. Его слуга, Астрамаддукс, по-видимому был отправлен в загробный мир, значит у Мерлина больше нет ученика в этом мире, который мог бы организовать его повторное возвращение, если он опять захочет уйти за границы времени. Я боюсь, Мерлин по-прежнему среди нас, хорошо это или плохо. Мистер Поттер, можем ли мы проследить его путь?
Гарри задумался на мгновение.
— Трудно, но не невозможно. Скорее всего он вернется под защиту леса, где его способности сильнее. Без сомнений, ему известно множество способов выживания и укрытия, но волшебник такого уровня всегда оставляет заметный магический след. Я уверен, мы могли бы обнаружить его, будь у нас команда мракоборцев и достаточно времени. Вопрос в том, что нам делать с ним, когда его найдем?
— Мы должны выяснить его намерения, — мрачно сказал Франклин, медленно подходя к креслу, на котором сидел Мерлин. — Мерлин — это странное и загадочное существо. Несмотря на его слова, я чувствую, что он сам не уверен в своих предпочтениях. В его время все было проще. Вы тоже это почувствовали? Он не уверен в этом времени. Он не знает, кому можно доверять, и чьи цели наиболее совпадают с его собственными. Это усугубляется тем, что, как вы верно отметили, директриса, мораль Мерлина в лучшем случае неоднозначна. Он отступил сейчас, чтобы разобраться в себе и изучить разногласия этого времени.
— Вы правда в это верите, профессор? — спросил Гарри.
Франклин извлек то же самое медное устройство, с помощью которого осматривал сломанную руку Джеймса тогда, на стадионе. Некоторое время он рассматривал сквозь него стул, на котором ранее восседал Мерлин. Затем медленно кивнул.
— Верю. Мерлин признал, что гордыня является самой большой его слабостью. Он ни за что не позволил бы нам увидеть его неуверенность. Однако, здесь нет ни малейшего сомнения. Он не знает, на чью сторону встать в этом времени, поскольку не знает, к чему стремится его сердце, но осознал он это только сейчас.
— Сомнения не будут длиться вечно, — сказал Невилл, направляясь в сторону лестницы. — Мы не можем позволить себе сидеть сложа руки и ждать, пока он определится, к какой из сторон примкнуть. Может, его сила и уменьшилась, но, готов поспорить, с ним по-прежнему не сравнится ни один из живущих волшебников на данный момент. Мы можем предположить, что он у наших врагов, пока не решит быть нашим союзником.
Гарри покачал головой.
— Я согласен, что сейчас он, возможно, пребывает в неуверенности, но я не думаю, что он злой. Или по меньшей мере, его зло не намеренное.
— Что вы хотите сказать? — встрял Зейн. — Разве самые злые волшебники не искали его возвращения в течение последней тысячи лет?
— Не только злые волшебники, — многозначительно сказала МакГонагалл.
— Это правда, — подтвердил Гарри. — Только те, кто запутались или же сбились с пути, полагая, что их цели, так или иначе, благие. Те, кто не сомневался в порочности своей души, кто не отрицал свои злодеяния и гордились ими, никогда не искали Мерлина. По крайней мере, насколько нам известно.
— Давайте уже вернемся в школу, — сказала МакГонагалл со вздохом. — День только начался, а у нас уже больше забот, чем мы можем справиться. Кроме того, я мечтаю избавиться от этой невыносимой одежды как можно скорее.
Франклин открыл люк, и вся группа двинулась вниз по лестнице. Животные, ранее собравшиеся на вершине башни, теперь бежали и прыгали возле их ног. Слизнорт и остальные преподаватели, собравшиеся внизу, приветствовали их с обеспокоенными выражениями лиц и шквалом вопросов. Джеймс проигнорировал их и последовал за отцом вниз по спиральной лестнице.
— Как ты добрался сюда так быстро, пап? — спросил он. — Мерлин ведь появился здесь в полночь. Как МакГонагалл сумела связаться с тобой так скоро?
— Джеймс, меня привела сюда вовсе не директриса, — ответил Гарри, обернувшись через плечо, — а твое письмо. Нобби доставил его мне этим утром, и, прочитав его, я тут же отправился в путь. Директриса была также поражена этим, как и все остальные, когда я объявился в камине ее кабинета.
— Но Сакарина сказала, что ты занят на особом задании, и тебя нельзя беспокоить!
Гарри от души рассмеялся.
— Именно эта деталь твоего письма подтвердила, что мне необходимо было попасть сюда как можно скорее, Джеймс. На этой неделе я не занимался ничем, кроме бумажной работы. Если же Сакарина сказала, что я в командировке, то это только потому, что она хотела быть абсолютно уверена, что меня здесь не будет.
— Ага, — кивнул Джеймс. — Портрет Снейпа говорил мне, что Сакарина и Рекрент не относятся к хорошим ребятам. Оба они связаны с Прогрессивным Элементом.
Гарри остановился на лестнице, обернувшись к Джеймсу, Ральфу и Зейну.
— Будьте осторожнее, выбирая, кому говорить об этом, — сказал он, понизив голос. — В наши дни Министерство кишмя кишит людьми, подобными Рекренту и Сакарине, для большинства из них это просто способ покрасоваться и отдать дань моде. Гермиона делает все возможное, чтобы бороться с пропагандой и найти зачинщиков, но это действительно непросто. Рекрент — всего лишь инструмент, но Сакарина и в самом деле опасна. Не удивлюсь, если именно ей пришла в голову мысль возродить Мерлина.
— Что? — выдохнул Джеймс, тоже понизив голос, как и его отец. — Это невозможно! Прошлой ночью в пещере была мадам Делакруа!
— Верно, Сакарины здесь вечером даже еще не было, — добавил Зейн.
Выражение лица Гарри было серьезным.
— Сакарина — не такой человек, который будет пачкать свои руки настоящей работой. Для этого ей нужна была Делакруа, а сама Делакруа не смогла бы украсть трон Мерлина из Министерства без помощи Сакарины. Рекрент и Сакарина прибыли сюда только как «эксперты по отношениям между волшебниками и маглами», чтобы разобраться с этим Прескоттом. Но таких специалистов не существует. Они собирались предъявить самого Мерлина в качестве такого «эксперта».
— Так они никогда и не собирались помешать Прескотту раскрыть тайны магического мира магловской прессе! — воскликнул Ральф, лицо его побелело от возмущения. — Предполагалось, что Сакарина и Мерлин будут сотрудничать, чтобы Прескотт получил свою историю, так?
Гарри кивнул.
— Я так думаю. Это все не просто совпадение. Это именно то, на что люди вроде Сакарины всегда надеялись. Воссоединение мира магии и мира маглов очень важно для их финального плана всеобщей войны.
— Но Мерлин не принял ничью сторону, в конце концов, — сказал Джеймс. — Значит, их план рухнул?
— Не знаю, — вздохнул Гарри. — События уже развиваются, и их будет очень трудно остановить сейчас. Сакарина, возможно, больше не нуждается в Мерлине для осуществления этой части своего плана.
— Так как вы планируете остановить Прескотта? — спросил Зейн.
— Остановить его? Меня вообще здесь не должно быть, помнишь? Сакарина за это отвечает.
— Но она же враг! — воскликнул Джеймс. — Ты не можешь просто позволить ей вершить свои дела!
— Мы не позволим ей этого, Джеймс, — сказал Гарри, опуская руку на плечо Джеймс, но голос его был тверд, — но мы должны быть очень осторожны. Сакарина имеет немалое влияние в Министерстве. Я не могу напрямую бросить ей вызов. Она надеется, что я сделаю что-то импульсивное, что-то, что можно будет использовать против меня. Она хочет, чтобы Департамент Мракоборцев полностью закрыли. Недопущение подобной ситуации крайне важно для всех нас. Даже важнее, чем сохранность магического мира в секрете.
— Значит Сакарина и Делакруа победили? — спросил Джеймс, глядя отцу в глаза.
— Сейчас, возможно, но не теряйте надежду. У Невилла, директрисы и меня еще припрятано несколько тузов в рукавах. Мы переживем этот день независимо от того, что случится с Прескоттом. Остается лишь один вопрос, кто впустил сюда Прескотта?
— Ну, это могла быть Сакарина? — предположил Зейн.
— Нет, не могла быть, — вздохнул Джеймс. — Она также связана обетом секретности, как и любая другая ведьма или колдун. Если бы она попыталась что-то рассказать Прескотту, даже в письме, обет остановил бы ее так или иначе. Кроме того, она не знает ничего о том, как работает игровая приставка или как ей воспользоваться, чтобы провести кого-нибудь в Хогвартс.
Голоса и шаги над ними эхом отдавались на спиральной лестнице. Директриса и преподаватели спускались вслед за ними. Гарри жестом указал мальчикам следовать за ним остаток пути.
— Вот это действительно сбивает меня с толку, — сказал Гарри, тяжело спускаясь вниз по лестнице. — Каждая ведьма и волшебник связаны обетом секретности. У каждого родителя-магла есть свой договор о неразглашении. Это означает, что никто из тех, кто знает о магическом мире, не способен раскрыть секрет. Но тем не менее кто-то сумел это сделать, и я должен его найти.
К тому времени, когда они достигли последнего витка лестницы, директриса, Невилл и остальные преподаватели нагнали их. МакГонагалл обратилась к студентам, ждущим внизу.
— Леди и джентльмены, как вы видите, мы все вернулись к вам целыми и невредимыми, — она остановилась и оглядела собравшихся внизу. — Для того, чтобы развеять слухи и успокоить страхи, я намерена быть вполне откровенной и расскажу о том, что произошло здесь сегодня. В течение последних двух дней в этих стенах появились двое человек, весьма необычными способами. Первый из них по-прежнему здесь. Его имя Мартин Прескотт и он — магл. Его намерения весьма сомнительны, но я могу заверить вас, что мы, ваши преподаватели, готовы к…
— Спасибо, Минерва, — прервал ее высокий, звонкий голос. — Но я, на самом деле, уже изложила вкратце ученикам события сегодняшнего дня. Тем не менее, я ценю твою скрупулезность. Присоединишься к нам?
Сакарина и Рекрент вышли из толпы студентов и подошли к лестнице. Улыбка Сакарины была широка и сияла в пыльном свете башни. МакГонагалл пристально смотрела на нее долгое время, а затем снова повернулась к ученикам.
— В таком случае, я полагаю, у всех вас есть уроки. Ваши преподаватели любезно проводят вас в классы. Давайте используем с умом остаток дня!
— Ты действительно думаешь, что сегодня есть необходимость в уроках, Минерва? — сказала Сакарина, когда директриса и остальные спустились по оставшимся ступеням. — Ведь сегодня не совсем обычный день.
— Не совсем обычные дни — лучшие дни для занятий, мисс Сакарина, — ответила МакГонагалл, проходя мимо женщины. — Это напоминает всем, для чего мы здесь в первую очередь собрались. Прошу извинить меня.
— Гарри, — сказал Рекрент, улыбаясь даже слишком воодушевленно. — Признаю, Бренда и я не ожидали увидеть тебя здесь сегодня. Семейные обстоятельства? — он повернулся с улыбкой к Джеймсу, а затем перевел взгляд на Ральфа и Зейна.
Гарри натянуто улыбнулся.
— Я так же удивлен, увидев здесь вас двоих. Я не видел никаких документов о повторной встрече с делегацией Альма Алерон, а я очень много занимался бумажной работой в последнее время, как вы знаете.
Сакарина взяла Гарри за руку, и он позволил ей вывести себя из башни вслед за оставшимися студентами.
— Это было очень неожиданно, — сказала она доверительным тоном. — Ужасная ситуация. Уверена, Минерва рассказала тебе обо всем? Мартин Прескотт, репортер-магл, прямо здесь, на территории школы. Однако, Министерство считает, что это было неизбежно, в конце концов.
— Правда? — сказал Гарри, останавливаясь возле двери и поворачиваясь лицом к Сакарине. — Значит, Локвациус Кнапп знает об этом?
— Министр знает общую картину событий, — заметил Рекрент. — Мы не утруждали его частностями как таковыми.
— Так фактически он не знает, что вы здесь? — сказал Гарри, позволив себе тонкую улыбку.
— Гарри, — гладко сказала Сакарина, — факт в том, что подобное развитие событий полностью в компетенции Департамента Международных Дел. Ты ведь не требуешь подписи министра на каждый шаг Департамента Мракоборцев. И нам не требуется его разрешение для исполнения наших повседневных обязанностей. Ты намерен остаться на весь день?
— Думаю, да, Бренда, — спокойно ответил Гарри. — Мне любопытно взглянуть, каким образом Департамент Международных Дел будет исполнять свои повседневные обязанности в подобной ситуации. К тому же, ты наверняка согласишься, что посторонний беспристрастный свидетель может быть полезен в случае… расследования?
