Я кивнул Минни, и та попросила заинтригованного мальчика следовать за ней. А едва за парочкой закрылась дверь, Помфри уставилась мне в глаза и разъяренной змеей зашипела:
— Отсроченное проклятие? Думаете, кто-нибудь всерьез поверит в этот бред?
— Поппи, если помнишь, десять лет назад вся страна поверила, что младенец смог выжить после 'авады', — спокойно парировал я. — Однако в нынешней ситуации мне вовсе не нужно, чтобы эта история стала достоянием общественности, а для Гарри с Минервой данного объяснения окажется вполне достаточно.
— Значит, вы знаете, что в черепе ребенка находится крестраж, — уже нормальным голосом констатировала целительница, повернувшись ко мне боком и складывая артефакты в стол.
— Знаю. И хочу его оттуда извлечь, после чего уничтожить. Поможешь?
— Чей он, сказать можете? — поинтересовалась колдомедик.
— Волдеморта, — честно ответил я.
Это было ошибкой. Причем осознал я это, лишь когда женщина резко развернулась ко мне, заставив встрепенуться сидевшего на спинке стула феникса. В руке колдомедик сжимала направленную на меня волшебную палочку. Я замер, не отводя взгляда от серо-голубых глаз и готовясь в любой момент кинуться в сторону, уходя от выпущенного заклинания, а мысленно ругал себя последними словами. Вот же, дебила кусок! Поппи знает о подмене и видела мое мастерство, а кто еще может достоверно изобразить Великого Мага, как не равный ему по силе волшебник, за время противостояния успевший досконально изучить привычки и манеру поведения своего главного врага?
Но атаки не последовало. Сверля меня взглядом, целительница спросила:
— Почему вы в этом так уверены?
'Ну, теперь точно песец!' — пронеслось в моей голове.
Все так же изображая статую, я осторожно уточнил:
— Прежде чем отвечать на этот вопрос, я могу принести клятву, что не являюсь Лордом Волдемортом и никогда не откликался на имя Том Реддл? Или ты больше доверяешь веритасеруму?
Фокус не удался. Видимо, зелья правды под рукой у колдомедика не было, а позволять мне коснуться волшебной палочки Помфри не собиралась, решительно заявив:
— Это лишнее. Говорите!
— Я знаю, что крестраж принадлежит Реддлу, поскольку сам создал его и поместил в Гарри.
Подобного Поппи точно не ожидала услышать. Кончик палочки потрясенного до глубины души колдомедика задрожал:
— Но зачем?!
— Чтобы ослабить потерявшего тело Волдеморта. Чтобы выяснить точное количество его 'якорей'. Чтобы со временем окончательно уничтожить ускользнувшего из ловушки Темного Лорда, — продолжил я резать правду-матку, глядя в лицо целительницы. — И лично мне кажется, что любая из этих целей стоила возможного вреда, который мог причинить мальчику крестраж. Ты со мной согласна?
— Это безумие! Можно же было как-то иначе...
— Нельзя! — жестко возразил я. — В тот момент создание 'якоря' в теле Гарри было единственным возможным вариантом. И если бы я этого не сделал, к настоящему моменту Реддл давно подыскал бы себе подходящую тушку, восстановил свою организацию и начал новую войну... Ну что, у тебя еще остались вопросы, или приступим к обсуждению способа ликвидации крестража?
Помфри колебалась. Это было слышно по ее эмоциям. Однако я не зря считал ее женщиной разумной. С большим трудом обуздав чувства, Поппи вспомнила, что один раз уже мне доверилась, сообразила, что раз с ней заключили долгосрочный преподавательский контракт, то вряд ли собираются ликвидировать добровольную помощницу после того, как в ней отпадет надобность, прикинула, что узнала уже достаточно неприглядных тайн директора, которые отчего-то не собираются исчезать из ее памяти...
Глубоко вдохнув, колдомедик опустила палочку, позволив мне расслабиться:
— Что вы предлагаете?
— Извлечь 'якорь' Реддла можно с помощью одного не слишком сложного ритуала. Он уже подтвердил свою работоспособность — два крестража Волдеморта уничтожены.
— Ваше магическое истощение тоже следует отнести к результатам ритуала? — деловито уточнила Помфри.
— Да. Банально не рассчитал силу, — я пожал плечами. — По уму мне следовало разбираться с осколками Тома по одному, но я решил рискнуть, поэтому под самый конец остался без капли магии. Хорошо еще, Страж Хогвартса помог добраться до кабинета... Впрочем, это не столь существенно. Важнее то, что Малфой пообещал в скором времени добыть еще два крестража, и я хочу, чтобы на следующем ритуале присутствовала ты. Мне нужно понять, сработает ли он на живом объекте и не повредит ли Гарри.
— А сколько всего 'якорей' осталось у Темного Лорда?
— Четыре, включая мальчика. Ну и основная часть души, с которой я планирую разобраться чуть позже.
Поппи ненадолго задумалась, затем решительно тряхнула головой и объявила:
— Я согласна. Но надеюсь, вы не забыли, что в ближайшие несколько дней вам запрещено пользоваться магией? Да и энергозатратные ритуалы лучше не проводить.
— Я помню. Однако время не ждет. Если Волдеморт каким-то образом доберется до крестражей, все наши усилия будут напрасными. Уничтожить 'якоря' нужно как можно скорее, и мне кажется, я нашел возможность обойти запрет. Допустим, я возьму вместительный накопитель, солью в него всю накопленную за эти дни силу, а свой резерв заполню энергией из камешка Фламеля. Быстро проведу ритуал, затем избавлюсь от остатков природной силы и снова впитаю 'родную'. За столь короткое время магический очаг не должен сильно пострадать, а возвращение большого количества собственной энергии способно нивелировать губительное воздействие заемной силы. Что скажешь?
— Возможно, вы правы, — поразмыслив, ответила Помфри. — Но также я допускаю, что колоссальное напряжение во время проведения ритуала способно ускорить процесс разрушения магического очага, оставшегося беззащитным перед природной энергией. В таком случае вы легко можете стать сквибом. Или даже умереть, если повреждения окажутся слишком серьезными.
Умереть или лишиться магии — даже не знаю, что хуже. Но часики тикают. По версии канона, Волдеморт в теле Квиррелла уже вернулся в Лондон. Если их общих ушей успели достигнуть распускаемые Фламелем слухи о нынешнем местонахождении философского камня — хорошо. Но если в волшебной среде появились сплетни о серьезной болезни Великого Мага, из-за которой он практически не вылезает из Больничного крыла, то они вполне могут натолкнуть Тома на идею воспользоваться моей слабостью, и тогда мне крышка. Дамблдора исподтишка даже Поппи умудрилась завалить, что уж говорить о Реддле, для которого проникнуть в Хог — вовсе не проблема.
— Я готов пойти на риск! — заявил я целительнице. — Ты со мной?
Смерив меня удивленным взглядом, Помфри легонько кивнула:
— Да, я с вами. Когда именно Малфой предоставит крестражи?
— Скоро узнаем. Есть листок бумаги?
Колдомедик, порывшись в столе, выдала мне требуемое, предусмотрительно подсунув перо с чернильницей. Черкнув короткое послание, содержавшее настоятельную просьбу заглянуть через часок в мой кабинет, я попросил Фоукса отправиться на поиски павлина. Взяв листок в клюв, гонец исчез в пламени, а въедливая Поппи стала раскручивать меня на подробности ритуала. Пришлось начертить схему и озвучить особенности рунной конструкции, попутно ответив на массу уточняющих вопросов. Феникс, вернувшийся спустя минуту с ответной запиской-согласием, нам не мешал, наслаждаясь любимыми семечками.
Следует отметить, Помфри сумела в очередной раз меня удивить. Являясь профессионалом своего дела, она не только быстро разобралась в принципе ритуала, но даже выдала пару очень ценных советов по улучшению базовой пентаграммы, которые должны были существенно облегчить работу с объектом. Разумеется, в теории. На практике их еще предстояло проверить. Но одно радовало — целительница согласилась, что данный вариант избавления Гарри от крестража является лучшим из ей известных. Правда, она заподозрила, что процесс может доставить мальчику много неприятных ощущений, но это не беда! Снотворное в Больничном крыле имеется. Если, конечно, не вспоминать старую поговорку о том, что надежно зафиксированный пациент в наркозе не нуждается.
Спрятав дополненную схему ритуала, чтобы чуть позже еще раз ее обдумать, колдомедик поинтересовалась:
— Господин директор, а зачем вы сказали мальчику, что в проблеме со зрением виноват 'подарок' Темного Лорда?
— Поппи, ты же целительница и должна знать о существовании такой вещи, как магия веры. У магглов есть поговорка: если больной хочет жить, медицина бессильна. Тут похожий случай. Я специально заострил внимание на неудобных очках, чтобы Гарри ассоциировал свое исцеление именно с избавлением от них. Осталось только подготовить соответствующий антураж, и желание мальчика может стать мощным лекарством, способным вернуть ему нормальное зрение.
— Понятно, — кивнула Помфри. — Тогда у меня остался последний вопрос. Если создание крестража в Гарри произошло в ночь падения Темного Лорда, означает ли это, что родителей мальчика...
Поппи замялась, не закончив фразу. Но я понял, о чем она хотела узнать.
— Их убил Том. И клянусь, я никак не мог ему помешать. Поппи, я знаю, что ты считаешь меня бесчеловечным мерзавцем, но поверь, у меня действительно не было иного выхода... Что ж, если больше вопросов нет, я пойду. Помимо уничтожения Темных Лордов у меня, знаешь ли, имеются и другие заботы.
Я широко улыбнулся, но поддержки от задумчивого колдомедика не получил. Похоже, слишком много откровений вышло для одного дня, и у целительницы случился информационный шок. Иначе как еще объяснить тот странный факт, что она до сих пор не поинтересовалась моим настоящим именем. Думаю, женщине требуется минимум пара часов, чтобы переварить услышанное и прийти в себя. Как раз с Люциусом успею пообщаться.
Мысленно уточнив у фамильяра, идет ли он со мной, я получил в ответ отказ. Фоуксу после сытного завтрака хотелось размять крылья и немного полетать на свежем воздухе. Пожелав пернатому хорошей прогулки, я сообщил Поппи, что еще не забыл о нашем утреннем договоре, и направился к выходу. А коснувшись дверной ручки, услышал:
— Не считаю.
— Что-что? — переспросил я, обернувшись.
— Я не считаю вас бесчеловечным мерзавцем, — произнесла колдомедик, глядя мне в глаза.
Я уже хотел сказать, что рад это слышать. Особенно от нее. Но внезапно вспомнил убитого грабителя. Вспомнил, как искреннее восхищался талантами оригинального Дамблдора. Вспомнил, с каким пренебрежением рассматривал Вернона, называя его хомячком, с какой расчетливостью манипулировал беззащитным сиротой... И отвел взгляд. Открыл дверь и уже на пороге тихо обронил:
— А стоило бы!
Глава 25
Вернувшись в директорский кабинет, я первым делом полез в шкаф и принялся выгружать из него на стол пыльные стопки документов. В процессе раскопок наткнулся на бутылку с рунным зельем и дневник с диадемой, которые так и не сподобился убрать в более надежное место. Их я пристроил рядом с макулатурой, после чего, окончательно освободив одну из полок, нажал на неприметный гвоздик в уголке и надавил на заднюю стенку шкафа, сдвигая в сторону. За ней обнаружилась аккуратная ниша в стене — еще один тайник Дамблдора, о котором я вспомнил в Больничном крыле. Не такой хитрый, как книга-шкатулка, но вполне способный обмануть профессионального домушника.
Почему так? Да потому что способы обнаружения секретных сейфов в мире магии строятся по одной схеме, основанной на вычислении характерных чар. Все знатоки воровского дела имеют специальные артефакты, реагирующие на защитные или маскировочные рунные цепочки. Причем эти инструменты настолько чувствительные, что мои очки им и в подметки не годятся. А найти тайник — уже половина успеха. Ведь при большом желании домушник вполне может унести с собой даже несущую стену, чтобы потом в безопасном месте без спешки поковыряться в сложной защите.
Именно поэтому Альбус устроил себе схрон без капли магии. Здесь не было ни охранных, ни сигнальных чар. Не было даже железной коробки с кодовым замком, столь почитаемой магглами. Просто обычная ниша в стене, где лежали несколько книг, названия которых не рекомендовалось произносить в приличном обществе, пухлая папка с документами, запасы финансов на экстренный случай в виде мешочков с галеонами и драгоценными камнями, а также крайне редкие составляющие для артефактов, среди которых были магические накопители и даже человеческие кости. Накрывала все это добро та самая мантия-невидимка.
Причем Дамблдор вовсе не пытался скрыть вещи с помощью творения Певерелла. Нет, реликвия Поттеров появилась в тайнике одновременно с папкой, когда после блестяще проведенной операции по добыче компромата на одного из высокопоставленных сотрудников министерства порядком притомившийся Альбус поленился сразу отнести ее в банковскую ячейку. А потом за хлопотами позабыл об этом... И да, знания о способах поиска сейфов в фамильных особняках были получены Великим Магом вовсе не случайно. Увы, но не все щекотливые дела можно доверить подчиненным. Иногда, вспоминая известную поговорку о желании сделать хорошо, директору приходилось действовать самому.
Достав мантию, я не отказал себе в удовольствии полюбоваться этим шедевром искусства артефакторики. Ткань отливала серебром, была практически невесомой и на ощупь напоминала воду. Память подсказывала, что при должной подпитке она способна растягиваться, поэтому без труда может укрыть от посторонних взглядов даже громадину-Хагрида, а в неактивном состоянии накидка умещалась в обычный стакан. Директор был абсолютно уверен в том, что автором данного чуда являлся Игнотус Певерелл, и раньше я был склонен с ним согласиться. Но теперь, держа в руках рабочий артефакт, которому лет больше, чем Фламелю, и который до сих пор не смогли повторить, я поневоле начал думать, что в старой легенде из книги сказок имеется доля правды.
Мантию я свернул и засунул в ящик стола — будет время, обязательно поковыряюсь в ее структуре (у Альбуса не вышло в ней разобраться, но ведь он толком и не пытался). Следом в ящик отправилась пара мешочков с монетами — безразмерные сундуки недешевы, да и строителям, если те согласятся, нужно будет сразу выдать аванс. Порывшись в прочем хламе, сваленном в тайнике, я выбрал три больших магических накопителя, общая вместимость которых превышала объем директорского резерва раза в полтора, и вернул стенку шкафа на место. Да, у меня мелькнула мысль отправить в нишу диадему с дневником, но осознание, что артефакты помножат на ноль всю незаметность схрона, удержало от этого опрометчивого шага.
Перетаскав макулатуру на прежнее место, я устало опустился в кресло. Взгляд зацепился за творение Райвенклоо, таинственно поблескивающее драгоценными камнями и буквально умолявшее себя примерить. До назначенного Малфою срока оставалась еще четверть часа, и я, недолго думая, решил рискнуть. Любопытно же, сохранила ли древняя реликвия свои полезные функции. Взяв украшение двумя руками, я осторожно водрузил его на свою тыковку и прислушался к ощущениям.
Ничего. Ноль, зеро, пустота. Видимо, чересчур чувствительное плетение рунной вязи не выдержало издевательств и приказало долго жить. Хотя и сохранило вполне рабочий вид. Но такое часто случается, особенно со старыми артефактами, ведь раньше мастера не имели привычки экономить на материалах. И только в начале восемнадцатого века специалисты поняли, что стандартизованный ширпотреб более востребован, нежели эксклюзивные работы, и начали ориентироваться на массовость производства. Поэтому можно считать, что промышленная революция в Англии магической произошла чуть раньше, нежели в обычной, и привела к застою во многих областях науки о волшебстве...
