Сейчас под его началом треть бывших Железных зубов, что пошли за ним в новый клан.
* * *
Зарилми не находила себе места, поиски в священной горе ни к чему не вели, Хенкечу мало кто помнил, а те кто лично знал, успокаивали, что коридоры большие, и если подождать, объявится. Самостоятельные поиски ничего не давали, чем глубже она спускалась, тем сильнее ей хотелось всё бросить и наслаждаться покоем, но загадка будоражила ум, а ещё Аргнак...
Когда Дувейли из-за рождения сына прервала контакты, Зарилми не знала, куда себя деть, но вождь не прогонял её. Проведя откровенный разговор, выяснила, что он по-прежнему видит пользу в её присутствии, рассказав об обмене энергии. Учить его было нечему, но он неподдельно заинтересовался её прошлой жизнью, переспрашивая в интересных для него местах, и сам рассказывал о своей. Несмотря на молодость, успел многое пережить, и с ним было так приятно находиться.
Скоро её ученица оправится, и возобновит общение. Подумав об этом, почувствовала, как всё её существо наполняет доселе неизвестное чувство. Она была против этого? Да! Представив, как та смеётся его шуткам, или сидит рядом, почувствовала, как хочет изгнать её из видения. Как? Почему? Таких сильных чувств она не испытывала уже давно, но ведь это неправильно! Остановившись на полпути к клану Разящих Топоров, она постаралась разобраться в своих чувствах.
97
Устраивать праздник по окончанию работ не стал, и так в последнее время их случилось много, как бы орки не привыкли, растеряв настрой и радость. Разобрав комплекты брони, орки с орчанками взялись за демонтаж промышленного оборудования, возить с собой весь новый машинный парк я мог, но не видел смысла. А потому было решено спрятать его внутри принудительно остуженной плавильной печи, расширив сбоку проход и углубив камеру. Преобразовать жар обратно в ману не получилось, да я и у дренеев не видел подобных ритуалов. Было бы заманчиво быть первопроходцем в данной области, но считать себя умнее остальных обитателей магической вселенной — глупо. Конечно, маги и духи превращают ману в вещество и энергию, но обратный процесс видимо, слишком сложен, иначе этим наверняка пользовались.
Само производство без эксцессов не обошлось, но благодаря правильно расположенным молотам и отдельному розливу стали, было их немного. В основном больше всего приходилось лечить глаза кузнецам и их ближайшим помощникам, и прочим любопытным, что глядели на раскалённую сталь без затемнённых очков. Ушибы ног, на которые падали стальные заготовки, и, пожалуй, всё. Самым опасным был случай, когда любопытный орчёнок догадался сунуть руку в трубу, заработав ожёг до локтя, и кличку "копчёный". Но пример пострадавших был прочим наукой, а шаманы исцеляли болезных.
Начало осени встретило нас поспевающими плодами и зёрнами, освободившиеся телеги обзавелись множеством плетёных полок, на которых мы сушили фрукты, корни и травы, шлейф аромата за повозками стоял сказочный. Дни были ещё по-летнему тёплыми, но участившиеся дожди и начинающие желтеть травы, говорили о том, что зима не за горами. Встав на привал, орки выстроились в три очереди и получали кашу из походных кухонь, когда пришло сообщение от дальнего разъезда, что встретили гонца.
* * *
Ангренул наконец нашёл клан Разящих Топоров, земли их были далеко, и вождь Степных Бегунов принял решение отправить своего шамана договориться об обмене ритуала привязки талбуков на рецепт блестящей посуды. Стать просителем Харезагу было непросто, но, взвесив все плюсы и минусы, решил первым внести предложение. Гонец направил своего талбука вслед за сопровождающим его охотником, заметив у того на шее, плечах и руках чёрное железо. Опытный взгляд старшего шамана заметил, как тот, достав веточку, произнёс несколько слов и убрал обратно в кошель, продолжая вести гонца к клановой стоянке. По мере приближения им попадалось всё больше орчанок, занятых сбором ягод с кустов, что поголовно носили чёрное железо, и теперь смотрел ещё внимательней, чем прежде. Ангренул знал, что Железные Зубы выкупили часть земель за право добычи на рудниках, но добыть — это лишь половина дела, а наковать столько комплектов усиления защиты — это много угля и работы кузнецов. Всех подробностей сделки он не знал, но даже если Железные Зубы помогали своими кузнецами, работать пришлось бы всё лето. Или ему показывают лишь часть, одетую богаче других? Если его хотели впечатлить — у них это получилось.
Проехав ещё минут десять, им открылось большое стадо талбуков, что мирно паслись под присмотром трёх пастухов верхом на осёдланных талбуках. Старый шаман замер, не в силах поверить в увиденное, вместо двадцати привязанных животных и нескольких телят перед ним было стадо, превосходящее таковое у Степных Бегунов! "Ритуал, он как-то воссоздал или узнал ритуал привязки! Кто же мог проболтаться? Ни один из нас не открыл бы такого чужаку, а простые орки его и не смогут повторить!" Цель, ради которой он проделал столь длинный путь, потеряла смысл, но уезжать домой, не поприветствовав вождя и не передав послания, было бы крайне невежливым. По мере приближения он видел, что все встречные одеты в железо, некоторые талбуки запряжены в большие деревянные короба с огромными круглыми катящимися штуками.
* * *
Прибывший гонец не был для меня неожиданностью, а его ошарашенное лицо, с которым он осматривал наше стадо, что перегнали ему навстречу, было забавно наблюдать через Оркриву. Видимо, Степные Бегуны не утерпели до осеннего обмена, или, скорее всего, не дождались моего гонца с просьбой поделиться секретом приручения. Интересно, что же гонец сможет мне предложить?
— Приветствую тебя, Аргнак сын Долхара. Харезаг сын Манумака желает твоему клану богатства и процветания — протягивает мне пергамент пришедший в себя гонец.
Торулона передаёт его, а я, развернув, вчитываюсь в послание, отсеивая словесную шелуху. Хороший стиль письма, надо бы перенять, так выразить просьбу в виде одолжения, при этом, не оскорбив собеседника. Под спудом общих слов и пожеланий проступило предложение обменять ритуал привязки талбуков на секрет блестящей посуды и украшений, теперь понятно, почему гонцом отправили шамана. Ангренул уже успел прийти в себя, или, по крайней мере, восстановил самообладание и теперь бесстрастно ждал, пока я окончу чтение. Дочитав, передаю Торулоне, чтобы убрала к прочим бумагам, и жестом приглашаю посланника к очагу.
— Предложение интересное, и не сложись иначе обстоятельства, я бы его, несомненно, принял — комментирую письмо.
— Дозволено ли будет узнать, кто обучил твой клан нашему секрету? — задаёт орк осторожный вопрос, сдерживаясь от обвинения в краже.
— Конечно — вижу, как предвкушающее напрягся собеседник, желающий узнать имя предателя — это духи. Я спросил у них совета, и они откликнулись на мою просьбу.
— Духи — повторил эхом шокированный посетитель — но умершие предки не стали бы разглашать клановые секреты! — добавил он не очень уверенно.
— Не предки, духи жизни, что проводят ритуал, они откликнулись на мою просьбу, обучив, как ладить с талбуками.
Занятно получилось, много поколений назад шаманы Степных Бегунов сумели донести до стихий свою просьбу, скорее всего посредством умерших представителей, потратив на это несколько дней. Я же получил "прошивку" на халяву, лишь помучившись с обучением других одарённых. Но первопроходцам всегда тяжелее. Гость, высидев положенное время и похвалив угощение, собрался уходить, но был мной остановлен.
— Секрет глазированной посуды имеет свою цену, и я думаю, у Степных Бегунов найдётся, чем за него расплатиться.
— Слушаю, вождь! — сказал оживившийся шаман.
— Я знаю, что где-то в ваших землях водятся птицеглавы, мне нравятся редкие и необычные вещи, за пару-тройку живых и их книги я готов отдать рецепт.
— Я передам вождю твое предложение — откланялся гонец.
* * *
То же время, отъезжающий Ангренул.
В словах Аргнака было что-то, что не нравилось старому шаману, но вождь имел право на свои тайны. Но брать живьём этих мерзких созданий? С другой стороны, ритуал приручения Разящим Топорам уже не нужен, это Степным Бегунам можно перенять несколько новых вещей, как например "стремена", что подарил ему напоследок вождь. Всю жизнь шаман ездил без них, а поди ж ты — и с ними удобно, особенно залезать в седло. И "повозки" с котлами, но это решать Харезагу, до осеннего праздника время ещё есть, Ангренул расскажет всё, что видел и поделится выводами, а вождь уже решит, что дальше делать.
* * *
Натирук обессиленная лежала на шкурах, схватки окончились, и Аргнак, обтерев сына передал младенца ей. Волна тепла смыла усталость и остатки боли, породив благодарную улыбку. Её муж, массивный и сильный, с радостью смотрел на неё с ребёнком, что-то еле слышно бормоча, и воздавая хвалу духам. Вот сын напился молока и уснул, взяв его на руки вождь вышел из шатра, откуда раздался радостный рёв орков — каждый первый ребёнок вождя, это знак, что племя процветает, и символ обновления жизни.
— Мальчик — с ноками зависти произнесла Торулона. Недели через две или три ей тоже придёт пора рожать, но Аргнак говорил, что будет девочка.
— Не расстраивайся, подруга — успокаивающим тоном произнесла Бьюкигра — Аргнак без ума от девочек, ты же видела, как он их нянчит!
Торулона вздохнула, признавая её правоту, но родить первенца-мальчика, всё же лучше.
— Как назовёшь? — спросила роженицу Кайнати.
— Пусть отец называет, он хорошо имена придумывает — отвечала та.
Вот вернулся муж, предоставляя ребёнка заботе матери, на улице вовсю грохотали барабаны, приглашая всех желающих на праздник.
— Рук'нор, хорошее имя, осеннее — произнёс глава семьи — будет столь же урожайным на детей и внуков, как осень на плоды.
— Хорошо — согласилась Натирук, пеленая новорожденного в вытканную пелёнку. Ткань из волокнянки пока мог позволить себе только вождь, и самые сильные охотники клана.
98
Железо помимо защитной функции выступало и мерилом богатства, но тёмный цвет был не праздничным, а потому орчанки наделали украшений. Это были и многоярусные плетёные браслеты, охватывающие наруч, и ожерелья, покрывающие шею. Темная основа хорошо оттеняла нарядное многоцветье, выставляя их мастерство напоказ. Пришло время сбора урожая, и клан, разделившись на десять отрядов, в сопровождении телег прочёсывал земли. Теперь орки заготавливали больше, чем обычно, границы необходимого с присутствием транспорта вновь сдвинулись в большую сторону, и если весна выйдет затяжной, клан этого не заметит.
Осуществляя сбор, двигались к нашим садам, и хотя деревья и кусты недостаточно выросли, чтобы давать плоды, но посевы зерновых необходимо собрать, чтобы не осыпались и не пропали зря. За стену никто из крупных животных не проник, и саженцы не были обгрызены талбуками или вырваны с корнем копытнями, а залётных расплодившихся грызунов переловили довольные мясным приварком орчата.
Собирать зерно было легко, хотя и непривычно для орков, разорявших ради них запасы грызунов, а количество взятого урожая с малой площади заставило даже закоренелых скептиков принять мою мудрость в этом начинании.
Торулона родила дочку, чья кожа была светлее, чем у неё, но глаза унаследовала от меня. Назвали её Оккири, теперь бывшие наложницы стали полноправными жёнами, а я в преддверии осеннего праздника подарил им нашейные ожерелья, выполненные из адамантита в виде двух цепочек, скреплённых между собой кольцами.
В пути нас нагнал гонец Стальных Клыков, нового клана, отделившегося от Железных Зубов, что предложил провести большую охоту вместе. Я выразил согласие, общее слаживание позволит лучше присмотреться к соседям, и чем гронн не шутит, мирно подмять их под себя. Пока же сделал для Зарсмтора подарок на будущую встречу, охотничий кинжал из чистого адамантия. Обоюдоострое лезвие с долом, уменьшающим вес клинка, небольшие упоры, чтобы рука не соскользнула при ударе и витой набалдашник. Рукоять была из рога копытня, ножны из шкуры гронна, отделанные вставками его же "камней", как не посмотри — подарок дорогой, и эксклюзивный.
Со всеми заботами и нововведениями времени до осеннего праздника оставалось немного, а потому у моих дренеек я смогу задержаться лишь две недели.
* * *
Орки не любят, когда их кланы пересекаются при обмене с дренеями, и я, используя разведку, чуть придержал клан, давая время другому клану завершить свой обмен. Сейчас я со своей семьёй приближаюсь к высматривающим нас синекожим девушкам, что от еле сдерживаемого волнения переступают копытцами.
— Лето прошло, а вы стали ещё красивее — приветствую Лейзими с Фетисой, замечая, что обе обновили свои магические жезлы. Те стали длинней, место хвата покрывал спиральный рисунок, а камень в навершии обзавёлся ещё тремя спутниками. Улыбнувшись, те приняли комплимент, с интересом разглядывая моё пополнение в семье.
— А ты совсем не изменился — ответила за обеих Лейзими — можно, мы поглядим, как обустраивается твой клан?
Я согласился, пускай орки сильнее привыкают к виду гостей. Новинки не прошли незамеченными для внимательных глаз двух очаровательных магинь, чувствую, завалят меня вопросами, или спишут всё на доступ к своей библиотеке и пророческий дар. Угостил их и наваристой похлёбкой из походной кухни, те, не стесняясь внимательных глаз, ели угощение вместе со мной. Когда орки устроились, мы поехали на старое место. Девушки, извинившись что не успели прибраться, свернули свои исследовательские инструменты, расположенные вокруг купели, в паре из них я узнал многоразовые тотемы с духами воды.
Жёны, с присоединившимися к ним дренейками, разбивали шатёр, а я обновил воду в купели, и, раздевшись, залез освежиться.
* * *
Времени на установку жилья ушло немного, полог, отделяющий купальню от остального жилого объёма был откинут и я видел, как девушки расстилают шкуры и расставляют короба с посудой и прочим скарбом. Закончив, дренейки и орчанки начали разговор, делясь накопившимися новостями. Дети были перетисканы, накормлены и уложены спать, пришло время омовения, и девушки разных рас раздевались, не стесняясь друг друга, а я залюбовался на это захватывающее зрелище. Дружной стайкой они подошли к краю басейна, спускаясь в воду, а я напитал ту маной, усиливая напор.
— Аргнак, ты чудо — поделилась мыслями нежащаяся в горячей воде слева от меня Фетиса.
— Нам так тебя не хватало — поддержала её Лейзими, прижимаясь к правому боку.
Осторожно, чтобы не поцарапать, провожу руками по их спинам, спускаясь к упругим полушариям, хвостик Фетисы обвился вокруг моего предплечья, не выпуская, а сама девушка задорно улыбнулась, погрузив руку под воду и, гладя, опускалась всё ниже. Лейзими же, прикрыв глаза, неподвижно принимала мои ласки, подцепив её за упругое полушарие, пересаживаю на колени. Повернувшись ко мне, впивается в губы жарким поцелуем, обвивая руками шею. Пересаживаю её поудобней, спешить нам некуда, она плавно двигается, постанывая от наслаждения, расцепив руки и откинувшись мне на плечо, полностью отдаваясь приятным ощущениям.
