Света же посмотрела на часы.
Необходимо было отдохнуть, хотя бы пару часов. Два утомительных перелёта совершенно вымотали. А гнетущие мысли отнимали последние силы.
Оля что-то делала на кухне, проявила несвойственную ей деликатность и не стала мучить подругу вопросами и своим любопытством. Света была ей за это благодарна. Говорить ни о чём не хотелось. Необходимо было подумать...
Подумать! Да она только этим и занималась в последние несколько дней. После того злополучного разговора с Ильёй, которым он её не просто ошарашил, а убил. Перечеркнул всё — все старания, планы, надежды. Она готовила ему сюрприз, а он её опередил. И его подарок не был приятным.
Он хочет развода. Развода! И это после всего... всего, что она для него сделала, он готов просто выкинуть её из своей жизни. Выполнила свою роль, послужила во благо компании — и свободна! Он даже поблагодарит её наверняка... Это же Говоров! Циник и эгоист!
Поначалу она ему не поверила. Решила, что он снова подталкивает её к решению вернуться в Москву и выкинуть из головы все амбициозные планы, которые она вынашивала в последние месяцы. Света знала, что Илья недоволен их семейной жизнью. Ему не нравилось, что она так активно участвует в делах компании. Не нравилось, что она в Париже, что блистает, что у неё всё получается. Ему хотелось жену дома.
Это даже смешно.
Илья Говоров, который всегда боялся оказаться скованным по рукам и ногам семейными узами, боялся стать таким, как все — обыкновенным человеком со своими очень простыми слабостями и радостями, вдруг кардинально изменился и захотел именно "тихого семейного счастья". Чтобы жена сидела дома, ждала его с работы и воспитывала детей.
Он заговаривал с ней об этом и даже не один раз. Сначала осторожно, когда понял, что она увлеклась работой не на шутку, но со временем становился всё настойчивее.
— Так нельзя жить, это ненормально, — неизменно повторял муж, становясь в позу. — Это семья, Свет. Какой, к чертям, Париж?
Он снова думал о себе. Он всегда думал о себе. Раньше он хотел свободы, и она обязана была это понимать и прощать. Принимать его, закрывать глаза на его романы, которые и не прекращались никогда, не смотря на их отношения. Их жизни все эти годы шли словно параллельно друг другу. Она с ним, а он с кем-то, с кем он хочет быть в данный момент, а иногда с ней, когда ему это удобно. Когда хочется вернуться к кому-то, переждать в тихой гавани, набраться сил... Вот тогда нужна была она. И ведь Илья даже вины за собой особой не чувствовал. Его всё устраивало. А она должна была приспосабливаться.
Она и приспосабливалась. И даже привыкла, в конце концов. Смирилась с тем, что "Илюша так непостоянен, но это ведь особенность его характера". Так всегда говорила Людмила Алексеевна, стараясь оправдать очередную измену сына. И смотрела виновато и умоляла набраться терпения и подождать, когда он повзрослеет. Давала какие-то обещания.
Она давала, а не он. Илью всё в его жизни устраивало.
Он даже не держал её, Свету. Он предоставил выбор ей. Давно, ещё в начале их отношений. Она могла терпеть и прощать или уйти от него. Почему она тогда не ушла? Любила. Любила его, как помешанная, много лет. И ждать была готова. Вот только прощать было труднее. Но она упорно наступала на свою обиду и принимала его с радостью. Всегда с радостью. А он не ценил. Виноватился, конечно, но это была скорее вежливость, чем искреннее осознание своей вины. Со временем это превратилось в некий ритуал. Он приходил, прятал глаза, произносил заученные фразы и заверения, а после был её выход — подойти, обнять и всё простить.
Это продолжалось не один год. И Света научилась с этим жить. И несмотря ни на что, она хотела за него замуж. Это могло показаться странным, но она его любила. Вот таким, каким он был. Шабутным, влюбчивым, горящим, порой беспардонным и не чутким. Это был её мужчина, она слишком много ему отдала, всю себя, — и сердце, и душу, и гордость.
А потом он изменился. Она не заметила в какой момент. Слишком занята была воплощением своей мечты. А мечтала она о свадьбе. Как будет идти с Ильёй рука об руку, как будет кружиться с ним в первом вальсе, а все вокруг будут удивлены и восхищены тем, какая же они красивая пара. Он — высокий, статный, черноволосый и она рядом с ним — хрупкая, светлая, ослепительно красивая.
Всё это было. И кольца золотые, и вальс, и гости, которые поздравляли и аплодировали, когда они вышли на свой первый танец. Шампанское, живая музыка, цветы, белое платье... Каждая деталь выверена и продумана за многие, длинные, одинокие ночи. Когда слёзы душили от злости и обиды. Когда Ильи не было рядом, и когда он о ней не думал. А она утешала себя мечтами именно об этом дне.
Говоров не был против свадьбы. Пытался что-то возразить поначалу, но родители ему доходчиво объяснили, что пора — возраст, положение, обязанности, связи... И он сдался, и как Свете показалось, даже с неким облегчением. Штамп в паспорте не помешал бы ему ничем. Знал, что Света не сможет, а может и не захочет ограничивать его свободу. Всё останется как прежде.
Они обо всём договорились. Обо всём.
А потом что-то произошло. Потому что выходила замуж она уже за совсем другого человека. Чужого и незнакомого. Странного и непонятного.
Света поняла это уже на свадьбе. На банкете. До этого момента ей было не до Говорова, если честно. Была слишком занята собственными мыслями, радостями, волнением, мелочами, которые необходимо было соблюсти, чтобы ничем не испортить самый главный день в жизни. Плохое настроение Ильи списывала на его капризный характер. Думала, что хочет продемонстрировать своё недовольство, вновь выставить вперёд собственные чувства. А вот на банкете, когда официальная часть закончилась и появилась возможность перевести дыхание, присмотрелась к мужу, заглянула в глаза и в первый момент ощутила беспокойство. Взгляд у Ильи был пустой. Как пропасть. Не возмущённый, не раздражённый, не усталый. Пустой. Говоров оглядывался по сторонам, а выглядел так, словно был здесь чужим. Зашёл случайно, и ему не терпелось уйти. Губы перекашивало, улыбался через силу, а на Свету смотрел... Она поклялась себе не вспоминать этот взгляд. Слишком много в нём было откровенной жалости. Не злой, а сочувственной.
В душе в тот момент всё перевернулось. Жалеет? Почему?
Лучше бы злился.
Это был другой Илья Говоров. Его словно подменили, а она не заметила когда.
Первая брачная ночь стала кошмаром. Он напился и хамил, а на утро просил прощения. И не так как обычно, когда она обязана была его простить. Он просил прощения. Обнимал её, горячо дышал в шею и думал о чём-то страшном, Света это чувствовала. О чём-то страшном, безысходном и абсолютно для неё непонятном.
Перестал улыбаться, глаза стали пустыми и безжизненными. Осунулся, стал подозрительно спокойным (или бесчувственным?) и постоянно о чём-то думал. Хмурился.
Он себя ненавидел.
Она однажды видела, как Илья смотрел на себя в зеркало. Это было их свадебное путешествие, Света изо всех сил старалась увлечь его хоть чем-то и через несколько дней муж даже улыбаться начал, хоть и через силу, и она обрадовалась, но потом увидела... Вошла в ванную и увидела, как он стоит, держась руками за края раковины, и смотрит на себя. Исподлобья, зло, рот перекошен, а во взгляде такая ненависть... Света тогда застыла в дверях, не зная, что сделать. Выйти? Она осталась.
Он себя ненавидел. Света пыталась выпытать у него, что случилось. Что такого произошло в его жизни, что так его изменило? За какие-то считанные дни.
Илья упорно отмахивался, отговаривался какими-то пустяками, а вскоре появилась фотография этого ребёнка. Света не просто удивилась, она рассмеялась. Но в ответ удостоилась такого дикого, бешеного взгляда, что смех застрял где-то в горле.
Такого Говорова она не знала и не понимала. Она боялась его. Постоянно ловила себя на мысли, что подбирает слова и заранее готовит себя, чтобы подойти к нему и заговорить. И совершенно не представляла, как он может отреагировать даже на простое предложение куда-нибудь сходить вечером, в ресторан, например. Спасало то, что виделись они не так часто. Она жила в Париже и уезжать не хотела. Здесь были дела, новые знакомые, перспективы, здесь можно было осуществить свои мечты, которые она, оказывается, лелеяла где-то в глубине души ещё со времён института и позабытые с годами жизни с Ильёй. А в Москве была прежняя жизнь, наполненная ожиданиями и обидами, и муж, с которым Света совершенно не представляла, как жить. Как найти к нему подход? Он ведь ничего не говорит, ничем с ней не делится и не откровенничает. Как узнать, что важно для нынешнего Ильи?
Первые месяцы после свадьбы Говоров её не трогал. Они были женаты, но жили параллельно, и всех это устраивало. Он не нуждался в ней. Переживал что-то в себе и сочувствующих и наблюдающих за его мытарствами ему не требовалось. Света решила ему не мешать. Занималась собой, закружилась в водовороте парижской жизни, положение замужней дамы, супруги владельца крупной ювелирной компании из России, её устраивало. Для неё открывались многие двери, ей улыбались незнакомые, но важные люди, рассказы о России интриговали европейцев, просыпался интерес и к их компании (иногда этот интерес приходилось будить и прикладывать к этому немалое усилие). Возможностей было очень много. Только успевай. И о проблемах мужа Света всё чаще забывала. Да и Илья не хотел свои проблемы с ней обсуждать, так что вины она за собой особой не чувствовала.
Через некоторое время Говоров начал успокаиваться. Приехал в очередной раз, и Света заметила огонёк интереса в его глазах, когда она рассказывала ему об очередных своих задумках и планах. Илья выслушал, они даже обсудили некоторые детали, и он улыбнулся ей. Впервые за несколько месяцев.
А потом сказал:
— Я хочу семью, Свет. Настоящую.
Сколько лет она ждала этих слов от него?
— Я тебя люблю, — говорила она тогда. — Люблю. — За тот вечер повторяла эти слова много раз. Шептала ему это, прижималась к нему, казалось, растворялась в его объятиях.
— Я хочу, чтобы ты вернулась в Москву.
В Москву она не хотела. Ни тогда, ни сейчас. Это совершенно не входило в её планы. Признания Говорова порадовали, потешили самолюбие, дали надежду на будущее... но вернуться и осесть дома?
Илья хотел семью и без лишних эмоций пояснил, чего ждёт от неё. Она должна заниматься домом и детьми. Если они у них будут. И он совершенно не собирается запрещать ей работать. Ради бога, у них семейный бизнес, её помощи все будут только рады. Но семья должна быть на первом месте. Париж? Какой Париж, Света? Мы женаты, значит надо строить семейные отношения. А в Париже всем может заниматься и Горский. В Париже ему наверняка понравится.
Как же она тогда перепугалась. Вдруг нахлынуло понимание того, что такой жизни она совсем не хочет. Что она не готова. Потому что несмотря ни на что, это был другой Илья Говоров. Слишком серьёзный и задумчивый. Говорил такие вещи, что Света порой замирала в удивлении и потом ещё долго ловила себя на мысли, что человек, за которого она выходила замуж, такого сказать не мог. Это не его мысли и не его слова. Так кардинально и так быстро люди не меняются.
Стоило огромных усилий убедить Ильи, что её присутствие в Париже просто необходимо. Именно её. Она соблазняла Говорова обещаниями и перспективами, и работала ещё больше, чтобы подтвердить свои слова. Чтобы Илья понял — она должна остаться во Франции.
Теперь сама зачастила в Москву. Занималась домом, покупала мебель, потом меняла её, делала ремонт то в гостиной, то в кабинете Ильи, то в спальне. Прикидывала в уме, и меняла шторы во всех комнатах. Искала хорошую домработницу.
Создавала видимость занятости.
Не надо думать, что она не хотела "стать семьёй". Очень хотела. Но в её жизни появилось столько другого, важного и интересного. Да и к Илье не уставала присматриваться. Изучала его новые привычки и пристрастия. Читала взгляды и запоминала фразы, которых не было раньше. Училась любить его "нового".
У него была любовница. Возможно, не одна. Это было ясно, как божий день. У Светы не было по этому поводу никаких иллюзий. Но понимание этого отчего-то успокоило, а не обидело, как раньше.
У него роман, значит, не настолько ему плохо.
Правда, не появлялось в нём больше горения. Он не вспыхивал и не парил от своих ощущений и новизны чувств. Всё было спокойно и ровно, Говоров как бы отдавал дань своей физиологии. Жены не было рядом, а присутствие женщины в его постели — это неотъемлемая часть его жизни.
И таскал повсюду фотографию этого мальчишки. И смотрел на неё. Поначалу Свету это удивляло, затем настораживало, а вскоре начало злить. Не потому что он смотрит, а потому что она не понимает, почему он смотрит.
Но даже тогда, когда всё стало настолько очевидно, она не связала всё это с Ксенией Степновой. Она просто не видела их вместе. С мальчиком видела и ещё тогда отметила, что отношения их нормальными назвать никак нельзя. Честно пыталась Говорову на это намекнуть, но он по привычке отмахнулся, а потом ей стало не до таких мелочей, у неё была впереди свадьба, к которой нужно было готовиться со всей тщательностью. Вот и упустила...
Но Степнова? Это просто в голове не укладывалось.
Когда Илья позвонил и попросил развод, Света ему не поверила. Но он говорил спокойно и с какой-то незнакомой интонацией. Даже голос вдруг дрогнул, и стало ясно — он вполне серьёзно. Он хочет с ней развестись. После всего, после стольких лет притирки друг к другу и стараний.
А ведь она успела настроить планов, готовилась к серьёзному разговору... Почему нельзя перебраться из Москвы в Париж? Это ведь вполне возможно и не так уж и трудно. Главное, захотеть. И вот тогда и будет у них настоящая семья и все будут довольны.
А получилось всё по-другому.
Илья не хотел в Париж. И её, Свету, он больше не хотел. И "их семья" ему больше не стала нужна, он мечтал уже о другом. И не с ней.
Ксения Степнова. Невзрачная, неинтересная особа, обитающая в крошечном пространстве по соседству с кабинетом президента компании. Тусклая и безотказная. Думающая только о работе. Она азартно стучала по клавиатуре, набирая очередной отчёт, и варила Илье кофе. Варила только она, потому что "так как у неё ни у кого не получается". Неудачница. Как потом выяснилось — мать-одиночка.
Из-за неё Илья собирался разводиться.
Когда Света немного успокоилась и отошла от шока, позвонила Вите, и дотошно ту выспросила о том, что происходит в офисе.
Плевать на офис! Что происходит с Говоровым?
Он светится от счастья, он доволен жизнью, у него полно забот, которые с работой никак не связаны.
Он счастлив.
От чего? От того, что он с Ксенией Степновой?
От чего он может быть счастлив?!
Света затаилась на пару дней, снова отключила телефон, а сама ждала вестей из Москвы. От Ольги, которая пообещала прояснить ситуацию в обстановке совершенной секретности.
Ольга следила за Ильёй, а Света сходила с ума в одиночестве в гостиничном номере в Нью-Йорке. И впадала в отчаяние после каждого звонка подруги.
