— Мне говорили, что земляне невоспитанные некультурные варвары, зря не верила, — с типичным гнусавым проносом на языке Вольтера и Гюго, выдал в ответ зелёный дракон, оказавшийся девушкой или женщиной (кто б ему/ей под хвост заглянул). — Молодой человек, держите себя в руках.
Отвлекающий манёвр, задуманный Саниным, сработал на все сто процентов, но ожидаемых дивидендов не принёс. Москва, приготовившаяся превратиться в межмировой политический центр, не приняла на посадочные полосы своих аэропортов ни одного "борта номер один". Можно долго рассуждать о случившейся катастрофе, приводить всяческие факты и строить разные гипотезы, обвиняя одних и выгораживая других, в конечном итоге точки над i расставят официальные летописцы победителей...
...Люди так долго ждали апокалипсиса, что тот решил наведаться в гости и, словно Санта-Клаус, удовлетворить их чаяния мешком "подарков". Беда пришло оттуда, откуда человечество опрометчиво оторвало взор.
Поглотив один из спутников НАСА, на геостационарной орбите возникло серебристое пятно трёхсот метров в поперечнике. Разрывая ткань мироздания, в околоземное пространство выплыл космический боевой корабль с символикой ВКС Игрума на борту. "Ассан", или "Разящий" по классификации, адаптированной к военно-космическому флоту, относился к тяжёлым крейсерам. Длинное трёхсотметровое тело из стали, титана и композитных материалов, напоминало ската, за одним отличием — тонкий хвост вознесённого в космос жителя океанских глубин оканчивался массивным набалдашником главного маршевого двигателя. Ударив по вечной пустоте ластами термоядерного выхлопа, зажатого магнитными кольцами силового контура, "Ассан", уронив по дороге несколько десятков серебристых яиц, принадлежащих гигантской птице Рух, совершил полный оборот вокруг планеты и скрылся в серебристой пелене портала, который тут же перестал мерцать и погас. Миллиарды людей внизу взирали на яркую точку, вспыхнувшую в черноте ночи и кометой промчавшуюся по небосводу. Сияние рукотворной звезды затмевало Солнце. Все штабы, от мала до велика, и правительства абсолютного большинства стран лихорадило в прямом смысле слова. Слишком много всего свалилось за короткое время на их головы, но провидению этого показалось мало. "Яйца", снесённые термоядерной "наседкой", повинуясь заложенным в электронные мозги программам, сориентировавшись в пространстве и опёршись на пустоту струями жидкотопливных двигателей, дружно устремились к беззащитной планете. Потеряв по дороге двух товарок, самоуничтожившихся из-за дефектов, и четырёх, столкнувшихся с аналогами игрумских перехватчиков, смертоносная стая расчертила огненными хвостами небосвод, рухнув в толщу земных океанов...
* * *
*
Страх... липкий, холодный, выбивающий ледяной пот между лопаток. Два десятка человек в кабинете и ни звука, словно за столом сидят мертвецы. Президент и министр обороны самые мёртвые из них.
Наполненный страхом кабинет с тяжёлой, давящей атмосферой. Санин невидяще пялился на голографическую картинку над центром круглого стола для совещаний. Временами он отмирал, бросая мимолётные проницательные взгляды на бледных, перепуганных людей, большая часть которых неосознанно добавляла флюидов обречённости в кипящий котёл эмоций.
"Испугались, мелкие душонки, — думал генерал, — насрали в штаны, пр-р-ра-а-авители, вашу мать".
Звонко задребезжала посуда и чайный сервис в барной стойке. Оставленная в кружке чайная ложечка в эпилептическом припадке изнутри колотилась об матовые стеклянные борта с застывшими коричневыми разводами кофе. С потолка, через щели подвесного "Армстронга", посыпалась цементная пыль.
— Четыре балла, — бросил один из незнакомых Санину мужчин и тут же пояснил. — Я на Камчатке четверть века прожил, жизнь научила определять. Бывало, проснёшься ночью, послушаешь звон посуды и дальше спать.
"Бывало, — Санин сам три года прожил в Вилючинске, сколько ему тогда было? Генерал чуть тряхнул головой, вот и память начала отказывать. — Чёрт побери, во сколько годков мне капитана дали? Склероз, неожиданно, зато нескучно — каждый день новости!"
Санин, бросив взгляд на президента, что-то читающего с утопленной в столешницу сенсорной консоли с монитором, перевёл взор на вращающийся в воздухе глобус, обезображенный красными оспинами разбуженных вулканов и полосатыми шрамами от ударов гигантских цунами. В голову куратора научного центра стучался не к месту выползший из закоулков памяти анекдот.
"Раннее утро, солнце ещё не взошло. Сара собирает Абрама: приглаживает новый выходной костюм, помогает застегнуть золотые часы, кладёт в карман мужу кошель с сотней шекелей, нежно приговаривая при этом:
— Абрамчик, кто рано встаёт, тому Бог подаёт! Ты первый встал.
Вышел Абрам за порог и через пятнадцать минут возвращается обратно в одних трусах, с фингалом под глазом и расквашенным носом.
— Абраша, шо таки произошло?! — причитает Сара.
— Таки Сага, я всгкетил тех, шо ганьше встали."
Русские долго запрягают. Дозапрягались. Пока они разрабатывали стратегии и меры противодействия, просчитывали варианты и тележились, Игрум дал шенкелей и вырвался вперёд, обойдя Землю. Эрархи "встали раньше", нанеся смертельный удар по возможному противнику. Высшие правители Игрума всерьёз опасались главного конкурента за обладание мирами, нанеся превентивный удар. Миров много, только двум слонам будет тесно в посудной лавке. Лучше сразу устранить угрозу, решили они. Первый удар в поединке тяжеловесов, нанесённый до удара гонга, сбил одного из них с ног. Сбил, опрокинул на землю, пустил кровь, вогнал в шок, но не убил... Внезапный хук завершился нокдауном...
Планета содрогалась в судорогах. Тектоническое оружие разбудило спящие вулканы, гигантские пятидесяметровые цунами обрушились на все континенты. По расчётам игрумских стратегов волна должна была быть выше — они просто не предполагали, что кто-то хитрозадый давненько ворует у них технологии. Воры, на своё счастье, успели изготовить и разместить на орбите несколько экспериментальных комплексов типа "Харт". Игрумские "Жала" в земной обёртке оказались не менее эффективны, чем оригинал. Все четыре тестовых образца поразили цели, тем самым предотвратив расчётный эффект наложения волн друг на друга. Впрочем, эрархи, планировавшие удар, почти достигли главной цели. Восемьдесят процентов населения планеты проживало на побережье морей и океанов. Гигантские цунами смели с лица земли сотни городов. Атлантическое и тихоокеанские побережья Северной и Южной Америки, Африка, Европа, Азия, Австралия, Индия, Россия. В стороне не осталось никого... Завершили аккорд вулканы. Планета, потревоженная грубым вмешательством, выплеснула гнев через конусы огнедышащих гор.
Защищённый и замаскированный толщей горных пород научно-исследовательский институт занимал третью часть гигантской пещеры, укреплённой с помощью технологии и магии. На его фоне небольшой конференц-зал на полсотни слушателей смотрелся песчинкой. Ничем не привлекательной песчинкой, если не брать во внимание представителей верхнего эшелона силовой ветви власти и правительства России, которые собрались в его стенах для принятия решения по удару возмездия...
* * *
*
— Повторите, как? — президент взглянул на Керимова.
— Орбитальный комплекс, они разместили оборудование в космосе, с одной стороны, до предела упростив конструкцию, с другой Игруму пришлось весьма попотеть, стыкуя блоки портальной арки и ориентируя точку перехода. Есть определённые нюансы, если говорить простым языком...
— Я так понимаю, Игрум опередил нас?
— Никак нет, они пользуются нашими старыми технологиями, адаптировав энергетические установки к открытому космосу, таким образом, решив проблему нагрева рабочего тела, отделавшись от сверхпроводников и избавившись от мешающего при ориентации электромагнитного влияния планеты, к тому же космическая орбитальная база с термоядерным реактором вполне справляется с ролью источника энергии. Мы искали их портальные центры на поверхности, но они оказались прозорливее.
Президент достал из кармана чистый платок, которым протёр линзы очков в тонкой оправе. Чем-то действия первого лица государства напомнили Илье Евгеньевичу другого человека, только, если верить мемуарам и официальным хроникам, Сталин брал паузу, набивая табаком трубку или раскуривая сигарету:
— Военные и независимые аналитики сходятся во мнениях о некой половинчатости нанесённого удара. Цунами и землетрясения хороши сами по себе, но, как вы понимаете, они не могли поставить окончательную точку в начавшемся конфликте.
— Всё верно, на "той стороне" мы обнаружили второй корабль, который, как мы предполагаем, должен был войти в наше пространство следом за "бомбардировщиком". Оговорюсь сразу, точка в этом случае была бы не просто жирной, она бы была капитальной и окончательной. Нам удалось выяснить назначение решётчатых конструкций, смонтированных на носу и баке судна (голопроектор выдал трёхмерную картину с изображением корабля). Серьёзный козырь, против которого не может помочь ни один наш аргумент. Беспокойство вызвали два ряда термоядерных реакторов, вынесенных в сторону от главного корпуса на специальных пилонах, как вы видите, всего здесь шесть энергетических установок, о суммарной мощности которых я не берусь судить. Корабль предназначен для нанесения электромагнитных ударов. То, что это "чудо" осталось на той стороне спасибо надо сказать американцам. Их спутник врезался в арку и повредил энергетический узел, спутав Игруму все карты и подарив шанс уже нам. Там, — Илья Евгеньевич кивнул в сторону изображения, — не ожидали подвоха такого рода. По всей видимости, не могу судить со стопроцентной гарантией, повреждённый портал мог работать только на возврат. Из-за разрушенного поляризатора нарушилась работа электромагнитных контуров в прямой и обратной последовательности, само по себе диво, что он не схлопнулся. Восстановительные работы, по нашим оценкам, завершатся через девять часов, игрумцы уже разместили в ячейке новый поляризатор.
— Сведения точные? — спросил министр обороны. Керимов обернулся к военному.
— Мы сожгли две установки. Зона наблюдения в три тысячи километров и так является естественной границей для работы устройства в режиме наблюдения, мы же залезли на тридцать шесть тысяч! Пришлось на ходу переделывать всю конфигурацию и перераспределять мощности. Помимо координатной привязки нам приходиться рассчитывать вектора и нагрузку для выхода в космическое пространство, а там физика несколько другая. Проще выходить из космоса в космос, чем привязываться к баллистике.
— Я задал простой вопрос, — скривился генерал-полковник.
— Точные. С пылу, с жару, — ответил учёный, недолюбливавший обрюзгшего вояку.
— Я не понял одного, как вы добрались до орбиты, если по вашим же словам радиус действия портала в режиме межмирового прокола составляет три тысячи километров?
— Не знаю, говорит ли вам что-нибудь, товарищ генерал-полковник, словосочетание соосные порталы? Да? Нет? Мы совместили работу нескольких установок. Одна открыла проход в другой мир, вторая, настроенная на координаты выхода, служила своеобразным мостом, третья обеспечивала слежение. Я достаточно понятно объяснил?
— Какие у кого будут предложения? — не давая разгореться никому не нужному конфликту, президент вернул себе функции ведущего и председателя совещания.
Санин и Керимов переглянулись между собой. Куратор научного центра повёл подбородком и смежил веки, на понятном для двоих языке жестов сообщая, что настала его очередь говорить. Учёный, отступая от стола, кивнул в ответ. Освобождённое у голографического проектора место тут же занял генерал-лейтенант:
— Разрешите?
— Да, Александр Владимирович, — сняв очки, президент вопрошающе взглянул на Санина, всем своим видом показывая, что внимательно слушает генерала...
Игрум. Геостационарная орбита. Капитанская каюта ударного бустера "Калиог"*. Девять часов спустя...
Капитанская каюта — одно из немногих мест, где человек избавлен от внимания вездесущего ока службы безопасности и внутренней чистоты. Испокон веков повелось, что на любом судне должно быть место, где командир может побыть один и наедине с собой. Неписаное правило оказалось неимоверно живучим и незыблемым. Нерушимая традиция, за нарушение которой безопасники могли поплатиться головами, насколько бы не было вездесуще их око, но экипаж подчиняется капитану и флотское командование всегда будет на стороне своего ставленника. У всего есть границы — дверь каюты служила своеобразной границей для капитана, за которой его никто не потревожит.
Бай Труог, наследственный флюог* в шестнадцатом поколении, рассматривал две маленькие стилизованные кометы, гранёные бока которых испускали искорки отражённого света. Скоро, совсем скоро хвостатые космические скитальцы займут на шевронах его кителя места потускневших звёзд... Пока пилоты ориентируют корабль в пространстве, капитан боевого судна может потешить честолюбивую душу мечтами. Той-донираг* Труог! С какой стороны ни посмотри, той-донираг звучит лучше, чем донир*.
Бай искренне считал себя "засидевшимся" на одном месте, хотя для многих звание донира и должность командира не самого последнего корабля системного флота Игрума были недостижимой мечтой, но Бай метил выше. Ритуальная абордажная сабля ротэрарха* флюогов — на меньшее он не планировал размениваться. Впрочем, на меч главнокомандующего и верховного эрарха касты воинов флюог Труог благоразумно, даже в мыслях, не замахивался. Многие пытались свалить старика Скубу. И где теперь они? Сгинули, сгнили, стали кормом для червей в холодной земле, а старичок живёт и здравствует. Конечно, эрарх не бессмертен, но все "подходы" к трону давно и плотно контролируются кланами Сельма, Скуба и Кайрон. Никто в здравом рассудке не сунется под безжалостный паровой атомарный каток самых сильных семей — раздавят, как лягушку на асфальте. Те, кто имеет хоть грамм мозгов, понимают, что с уходом или смертью Скубы именно выходец из этих трёх кланов имеет наибольшие шансы на Меч Эрарха и верховного главнокомандующего.
Капитан "Калиога" себя глупцом не считал. Без протекции родственников, а кое-где и вопреки их желаниям и требованиям, молодой курсант оставил военно-морские курсы, перейдя в школу, обучавшую командный состав космического флота. За восемнадцать лет службы он ни разу не пожалел о принятом решении. Не каждый выдержит бесконечную пустоту межпланетного пространства, сублимированные пайки и чаи из установок вторичной переработки. Молодой талим* выдержал, продравшись через невесомость и длительные перелёты в консервных банках, зовущихся космическими кораблями, не ушёл, плюнув на всё, после вынужденного полугодичного дрейфа из-за взрыва двигателя на спидстере "Дамшу"*, первом корабле, на который был направлен штурманом безусый юнец Бай Труог. Не сломался, когда люди, доведённые до ручки голодом и безысходностью, сходили с ума, кончали жизнь самоубийством или нападали на сослуживцев... Труог тогда лично пристрелил двух потерявших всякий человеческий облик каннибалов...
