— Не мне, киска, — хмыкнул низверженный бог, — вовсе не мне. Я, как и ты, по её плану перестаём существовать. То, чем я был девять веков назад, не имеет ко мне теперешнему никакого отношения. И я не вижу ни единой причины жертвовать собой ради его благ.
— Невероятно... Это когда же ты появился на свет? — поражённо пробормотала принцесса Авелилона. — Я имею в виду — в первый раз?
— Давно... В 1352 году до нынешней эры.
— Не так это и давно, — подняла брови Аня. — Что было раньше?
— Люди поклонялись иным богам. Предания о них сохранила античная мифология.
— И куда же они делись?
— Вымерли. Гибель богов пришлась на 1315 год до нашей эры. Первым погиб Пан... А потом все они исчезли. На смену пришли новые боги. Мы. Перерождающиеся снова и снова, чтобы руководить своими землями. Таковыми стали все действующие правители, властвование которых выпало на год смерти античных богов.
— Это тоже какой-то заговор?
— Не знаю. По крайней мере я в нём не участвовал. Просто вытянул счастливый билетик. Я бы предположил, что те боги сами себя перебили, если бы хоть один остался: норов у них был никудышный и наплодилась их тьма-тьмущая. Они жизни смертным не давали. Гармония воцарилась, когда её стали сеять мы.
— А ведомо ли вам, домино, как нам выбраться из 44-го года? — насмешливо спросила Аня.
— Нас отсюда скоро вытащат наши друзья, уважаемая принцесса.
— Откуда ты знаешь?
— Я помню. Когда-то мы, ты и я, уже были у меня в гостях. И я скоро тебя покину. Отдохни, поспи. Или поразмышляй. Мне нужно пообщаться с собой.
— Только не вздумай... — встрепенулась Аня.
— Расслабься. Я не собираюсь менять историю. Я в том как минимум не заинтересован. Рейхсканцлер Германии, даже победившей в войне, не сравним по своим возможностям с Лунным воином, наделённым природной магией. Мне ни к чему перекраивать ход вещей и прекращать существовать. Это во-первых. Во-вторых, здесь замкнутая временная петля. И я не скажу себе более того, что сам от себя когда-то услышал. Мы не станем говорить с ним о будущем. В общем-то, я дам себе всего один совет.
— Какой?
— Запастись горстью капсул с цианистым калием и снабдить ими супругу. Всегда иметь под рукой. Совет этот, увы, ему пригодится.
* * *
Аня провела в тревожном Берлине три дня. Несмотря на все усилия министерства пропаганды, новости о постоянных бомбёжках немецких городов расползались подобно спруту. Люди боялись. Они запутались. Газеты и радио вещали о победных бросках и новых завоеваниях — в подворотнях шептались о полном разгроме и отступлении армии. Отпускники, те, кто посмелее, болтали лишнее, множа неуставную панику...
Аня почти не выходила. И общалась только с Данканом и Геббельсом. А ещё старалась не отвечать на ловко завуалированные и на первый взгляд невинные вопросы последнего.
"Где ты родилась?" — "В Украине". (Украина, не УССР). "Чем ты занимаешься?" — "Окончила на днях школу". (Значит, там есть доступное среднее образование). "Интересно, сколько в будущем стоит эскимо?" — "Гривны три". (Отдельная валюта равно независимость). И так далее.
А потом их просто вымыло прямо из-за стола во время ужина в берлинском особняке рейхсляйтера — снова чёрный липкий водоворот, темнота. За десять минут до того Данкан попросил очаровательную хозяйку оставить их на полчаса. Магда Геббельс ушла в нужный момент. Хорошая вещь замкнутая временная петля...
И вот Аня уже в своей постели. Дома. В настоящем.
Она не успевает дотянуться до передатчика: из прорезавших воздух Ворот выглядывает взъерошенная Тутэлла, велит звать Тень и мигом заходить.
* * *
— Самое главное — теперь мы знаем, кто наш настоящий враг! — начала повествовать Натали. — Мы выяснили её имя от Жанны! Враг, заказчица, так скажем, всех неприятностей последних лет зовётся Розалиной. Это женщина, по крайней мере выглядит она как женщина. И обладает немыслимой силой. Она научила Жанну устроить авантюру со временем. Убедила в необходимости подобного. Именно Розалина дала ей власть над кустиками-диктапонами, чтобы отобрать нужных для задуманного людей. И поставила одно условие: сделать это в Днепропетровске. Нам удалось помешать Жанне довести всё до конца и отмотать века к годам, когда заговор против богов ещё не оформился. Мы остановились на периоде, когда он уже зрел. Убить Жанну нам помогли сами заговорщики в той эпохе. Но она успела выболтать это.
— Жанна называла эту Розалину радужным ангелом, — сообщила Алана.
— Радужный свет часто мелькает в историях наших врагов, — подхватила Маргарет, — мы уверены, что все они — дело рук Розалины.
— Но зачем?! — простонала Аня.
— Это то, что нам предстоит узнать, чтобы когда-либо освободиться от череды кошмара, — произнёс Ника. — И выполнить свой долг перед миром.
— Двадцать первого ноября, через пять месяцев, мы сможем спросить об этом у мисс Салин, — добавила Жаклин. — И наконец-то всё выяснится.
— Но что же теперь станется?! — перебила Аня. — Кустики сотворили катастрофу... Где люди, которых задействовали для обряда?
— Всё в порядке, принцесса, — успокоила Натали. — Проматывая время вперёд, мы вернулись к утру дня, когда кусты появятся в городе. Теперь их не было — эту проблему удалось разрешить.
— А нас ждёт нормальный выпускной, — улыбнулась Кристина, обнимая Артура.
Аня окинула взглядом его сутулые плечи и скромно опущенные глаза.
— Артур, — произнесла принцесса Авелилона твёрдым голосом, — там, в 44-м, куда нас с тобой закинула Жанна, я познакомилась с Данканом. — Артур побледнел. А на губах Бэллы, сидящей поодаль, появилась странная усмешка. — И он мне всё рассказал, — безжалостно продолжила Аня. — Рассказал даже куда больше, чем известно тебе. Сегодня ты сам поговоришь с Кристиной. А завтра мы соберёмся здесь снова, и я поведаю всем вам о том, что приключилось с нами в прошлом. Объясню тебе и остальным, что узнала. Так нужно, — сделала ударение она, отметив недовольный вид готовой возразить Жаклин. — Это не обсуждается.
Интермедия: Королева Вселенной
Побороть, умерить всепоглощающий хаос — непросто. Он множится, ширится и распространяется сам собой. Разумные существа только и делают, что сеют хаос. Будто в том — их предназначение. Рушить порядок, воевать с гармонией мироустройства. Как со злейшим врагом.
Разумные существа поразительно безрассудны. Они стремятся к самоуничтожению.
Не имея в жизни доступной их осознанию цели, ликуют, находя пути к максимальной деструктуризации.
Некогда я и сама была такой. Потерянной. Заблудшей.
Ржавчина на теле Галактики.
Но в мире должен быть порядок. Это самое главное.
Теперь я понимаю.
А порядок не получается стихийно. Так рождается только хаос. Он может достигнуть невероятного размаха, необратимого. Нельзя допускать хаос во Вселенной. Как бы разумные существа ни старались. Нет ничего страшнее. Если всё пустить на самотёк, мир падёт прахом. Безвозвратно.
Очень быстро.
Она раскрыла мои глаза. Она пояснила, зачем стоит жить. Дала мне силы и сделала своей правой рукой. Своей лучшей подругой.
После бесконечности пустой экзистенции. Вечности, полной потерь. После глупости, не имевшей границ и безмерности непонимания.
Она сделала меня Королевой Вселенной.
Смотрителем. Стражем равновесия.
С тех пор в моём ведении не только Земля, но и весь нынешний мир. Подруга грандиозно раздвинула мою ойкумену.
Я берегу порядок. Во всём. Есть правила — их нужно соблюдать. И создавать. Без правил наступит хаос.
Это так просто.
А вот битва за равновесие не бывает проста. Она жестока. Безжалостна.
Как и всё, что творится вокруг. Наша задача — выиграть эту битву. Уследить всюду. Выравнивать чаши весов.
Они постоянно кренятся...
* * *
Глава ХX: Подвалы Ватикана
* * *
Розалина. Радужный ангел.
Ангел.
Разве что падший! Она может быть порождением райских кущ для их врагов, но для Лунных воинов она — исчадие Ада. Радужный демон. Истинный дьявол.
Образ женщины без лица, тонущей в многоцветных бликах, никак не покидал Анины мысли. Кто же она такая? Сколько ей лет? Откуда взялась всеобъемлющая ненависть к Лунным воинам? Ненависть, возникшая задолго до самих "Лунных воинов"...
Наверное, Розалина — враг того неизвестного доброжелателя, что сводит их вместе. Дьявол и Господь? Почему они решили посостязаться именно на Ане и её друзьях? И как же быть?
Но ведь Дьявол, хранительница всего Зла — вовсе не Розалина, а женщина с алебастровой кожей по имени Аврора.
— Мы очень скоро всё узнаем! — твердила Тина, помахивая блокнотом у Ани перед носом.
Она сидела на обеденном столе, за которым принцесса Авелилона уныло смотрела передачу о гениальном шестилетнем днепропетровце Игоре Полюшкине, говорящем и пишущем на любом языке, ибо его коснулась рука Божия. После этой ереси должен начаться утренний выпуск итогов недели. На основах журналистики задали проанализировать оный на любом из местных каналов, оценить вёрстку и вывести, почему она именно такая. Тина, ожидающая приезда такси, спешащего, судя по всему, откуда-то с Аляски, подвизалась помогать, хотя на самом деле хотела в очередной раз обсудить вопросы.
Близилось двадцать первое ноября, день, когда мисс Салин откроет Лунным воинам три тайны. Если они попросят правильно.
Аня вот подпольно мечтала раскрыть секрет их с Никой безмерной жизни и крайне поздних детей. Но вполне отдавала себе отчёт: коллективное голосование забросит её желания на дно турнирной таблицы...
Тина рассуждала, как полезно было бы выяснить, почему она во грядущем решит так странно обойтись с Сонечкой. Тут даже Аня хмыкала — ну что за глупость тратить шанс на такую ерунду?! Тем более Бантик уже ответила: ребёнок будет мешать ей выполнять долг.
— Это ни фига не ответ! — бурчала Тина. — Я тебе так и про моё позднее рождение могу всё сказать. Хочешь? Просто, Аня, так суждено. Довольна?
Подобная демагогия за последнее время стала постоянной. Причём чем больше людей в ней участвовало, тем выходило бессмысленнее. Потому обе спорщицы примолкли, когда из кухни показалась Елизавета Афанасьевна с охапкой грязных полотенец и прошествовала в гардеробную. Эта только и мечтает выведать наконец причины своего бессмертия — и ради такого дела готова, кажется, всех Лунных воинов перебить к двадцать первому ноября (всё равно умрут — сотней лет раньше, сотней лет позже)... Но ей Мемория права спрашивать у хранительницы не даровала.
А на повестке дня заветной субботы в любом случае — Розалина и её козни...
Аня замахала на вновь взявшуюся рассуждать Тину и прибавила громкость в телевизоре: завертелась вожделенная заставка.
Вообще-то, невзирая на решение стать журналистом, новости Аня не жаловала. Потому не смотрела.
"И правильно, — заключила она, прилежно конспектируя содержание, пока отчаявшаяся дождаться такси Тина удалилась делать чай. — Поглядишь, что творится, — хоть за голову хватайся".
Аня была уверена, что выпуск начнётся со вчерашнего солнечного затмения, которого никто не прогнозировал. Оно в полдень пятницы погрузило город в кромешную тьму. И вызвало небольшую панику. Но нет.
"Первое, — записала Аня в тетрадь, — террористический акт". За неделю в роддомах Днепропетровска умерла едва ли не треть новорождённых. Причины устанавливаются. Пока видимых не обнаружено. Просто перестали биться сердца. Массовость предполагает теракт или распространение неизвестной болезни, впрочем, без единого симптома.
Второе — затмение. Ученые разводят руками: небесное тело, полностью закрывшее солнце на добрых двадцать минут, обнаружить не удаётся. Конгресс по поводу астрономической аномалии в части Восточного полушария пройдёт в Лондоне, туда направлены делегаты и от Украины.
Третье — саранча почти уничтожила неубранные посевы. Мрачный эксперт в больших круглых очках пророчит экономический кризис и даже голод.
Четвёртое — дикая буря, разразившаяся в ночь с понедельника на вторник. Ураган выкорчевал деревья и повредил электросети, во многих домах нет света. Коммунальщики божились, что последствия уберут и всё восстановят. Но так ничего и не сделали.
Пятый сюжет — очереди в кожный диспансер, подозрение на эпидемию. Целые толпы народа с раздражениями и язвами. Аня поёжилась и почесала ногу. Этого только не хватает. Хотя тогда ведь карантин объявят... А у них есть Ханна.
"Мария рассказывает: корове Глаше всего полгода, но отчего-то животное захворало и сошло на нет за сутки. Она была практически членом семьи и одновременно кормилицей", — сетовали по телевизору. На экране плачет толстая Мария и жалуется на кончину горячо любимой скотины. — "Таких Глаш за последнее время погибло немало. В частных хозяйствах города — повальный падёж скота..."
Тина вернулась с чаем и сощурилась, разбирая каракули будущей матери. Аня продолжала записывать. Следующий пункт — весёлый детский утренник, на который приехал первый заместитель губернатора. Отличный бантик — так на журналистском жаргоне, как Аня теперь знала, называется жизнеутверждающее окончание выпуска. Да уж, подобному выпуску позитив не помешает!
— Смерть младенцев, затмение, саранча, буря, язвы, мор скота, — огласила, вытаращив глаза, Тина, — фигасе!
— Это что у вас за казни египетские? — поинтересовалась Красота, поднимаясь по ступеням со стопкой глаженых простыней.
— А? — подняла голову Аня, размышляющая о том, нужно ли анализировать новости спорта.
— Не хватает кровавых рек, лягушек и мошкары.
— Это события недели! Что за казни? Это из Библии?
— Да, так карал египтян Господь Бог за то, что они плохо обращались с евреями, — откликнулась старушка с верхней площадки лестницы.
— В Днепре хорошо обращаются с евреями, — прыснула Аня.
Зазвонил Тинин телефон — такси отыскалось. Пришлось помогать выносить сумку, а потом у принцессы Авелилона оказалось целых два чая — грех не устроиться на террасе в компании сигарет и последней трети "Острова пингвинов", который она читала с восторгом. После нашлось ещё несколько достаточно неотложных дел, и к вечеру благое намерение приготовить все уроки в субботу дышало на ладан.
Ещё и Селена привязалась. Она скучала и донимала Аню, наконец взявшуюся за конспекты. Тина уехала со своей Очаровательной Подружкой и Марианной с ночёвкой на чью-то дачу. При этом велела Эрру переправиться во Внутренний Мир Ани. Теперь кошка строила дикие гипотезы.
— У Их Высочества роман, — замогильно сообщила Селена. — Преступный роман, грозящий жизни Сони.
— Соня в полном здравии, — отмахнулась Аня, пытаясь вызубрить даты по истории Украины древнего мира.
— Их Высочество что-то скрывают! — сверкнула глазами Селена. — Зачем оставлять Эрру здесь, чтобы поехать на дачу?
— Мне бы, например, не понравилось, если бы Ника вот просто в любую секунду знал, что со мной, что я чувствую и делаю. И думаю.
— У тебя какое-то странное восприятие Внутреннего Мира, — подала голос с кровати Салли. Аня со своими тетрадями расположилась на полу. — Ничего такого там не видно и не слышно. Я интересовалась.
