— Да, зашла вот. Ты не видела, где там Кои?
— Сидят с Сумари над какими-то файлами.
— Разведданные, должно быть, — Айла поднялась с кресла. — Пойду, сниму маскировку...
— Нет!!! — хором вскрикнули мы.
— Ладно, пропустим этот пункт. Тогда просто пообщаюсь с ними.
Айла ушла, а Осока плюхнулась рядом со мной на кровать. Я обратил внимание, что на ней не обычное платье, а незнакомая мне майка и мой подарок — кожаная юбка в складку.
— Рийо мне рассказала, как вы оттянулись на Рилоте. Интриганки восьмидесятого уровня! — уважительно сказала она.
— А вы как там без нас? Мама справляется?
— Справляется, когда не на лекциях. В остальное время, в основном, справляюсь я. Самый ад — делать уроки с двумя сразу.
— Верю. А в остальном?
Осока пожала плечами:
— Ничего особенного. С парнем познакомилась...
Я ощутил внезапный укол ревности.
— С парнем?
— Ага. Зовут Ныкс Оками.
— Старше тебя?
— Лет на пять-шесть, думаю. Но уже мерзавец первостатейный. Плут, жулик, бесплатно пальцем не пошевелит и всегда норовит объегорить ближнего своего.
— Колоритный тип. Где же ты его встретила?
— Летала по одному делу на Нижние уровни. А спидербайк возьми и поломайся прямо на ходу. Я точнёхонько в его мастерскую и спикировала. Он заинтересовался...
— Ещё бы! Красивая девушка на спидербайке.
— Эно-о... Не совсем, — смутилась Осока.
— Что же тогда?
— Ну... он сказал, что таких выражений ни разу ещё не слышал. Хотя парочка знакомых бреганцев у него была.
— Осока! Разве я этому тебя учила?
— Вообще-то, и этому тоже. Да, да, воспитанная девочка не должна ругаться как сапожник. Но сенатор тоже не должна, вот! — она показала язык.
— Ну, хорошо, а дальше?
— Пришлось пойти на бартер, услуга за услугу, чтобы он починил байк.
— Можно же было позвонить.
— Да? "Барн, я твой байк угробила, заберёшь меня?" Или "мам, дай денег, у меня на ремонт не хватает"? Нетушки. Нас учили действовать самостоятельно, я вот так и поступаю.
— Небошлёп в миниатюре, — вздохнул я.
Осока определённо предпочитала не углубляться далее в подробности этой истории и перевела разговор на другую дорожку.
— Падме, — сказала она, — Барну нужен нормальный спидербайк вместо того якобы крутого шлака, что он купил. Если в другой раз сломается под ним... он не я, он шею точно свернёт.
— Хорошо. Поезжай с ним, верните этот хлам и возьмите приличную машину. У кого-нибудь другого, разумеется.
— Естественно.
— А теперь расскажи-ка мне, как там наши поживают. Соскучилась я по ним ужасно.
Развязка всё ближе
Вновь Сенат, законопроекты, дебаты, голосования, кулуары, приём жалобщиков и просителей. Официальные и общественные мероприятия, светская жизнь. Верховный Канцлер Палпатин пригласил меня к себе, кажется, на шестой или седьмой день после возвращения.
— Рассказывайте, дитя моё, как Ваша поездка? Какие мосты удалось навести?
— По поводу мостов пока говорить рано. Мы контактировали с определёнными кругами на трёх планетах, — я перечислил названия планет, с представителями которых вели переговоры я или Рийо ещё до поездки, преимущественно по голосвязи. — Полагаю, основания для осторожного оптимизма есть. Ещё мы нащупали некоторые завязки на Тарисе.
Это тоже была правда: пока мы летели на лайнере, Кои с Нимой, отправившиеся раньше, успели пообщаться с влиятельными местными твилеками. Диаспора Тариса придерживается не столь патриархальных взглядов, как принято на Рилоте, поэтому баронессу Дару приняли главы Домов Вао и Олипо. Оба выразили заинтересованность в более тесном сотрудничестве с Республикой.
— А я грешным делом подумал, вы затеваете некую спецоперацию, — улыбнулся Палпатин. — Особенно когда узнал, что некто разгромил и сжёг дотла базу пайков и дворец их главы Марго Крима на Оба Диа.
— Помилуйте, Канцлер, для такой операции нужны либо армейские части, либо взвод обстрелянных мандалорских воинов. Ни того, ни другого у меня нет.
— Зато есть знакомый джедай. Бывший. Насколько я помню, она крайне негативно относится к торговцам наркотиками и рабами. И именно её видел на планете наш информатор.
Ну, Осока, ну...
— Я тут ни сном, ни духом, уверяю Вас, — сказал я. — Но она может и по собственной инициативе...
— Знаю, знаю, но... Боюсь, её всё же кто-то направляет. Нет-нет, не Вы, конечно. Весьма вероятно, девочка нашла себе нового наставника. Несколькими днями позднее её видели на Рилоте в компании соплеменницы, несомненно, владеющей Силой. Среди джедаев эта женщина не числится и в Ордене никогда не состояла.
— В высшей степени странно, — постарался я разыграть недоумение. — Точно женщина? В Ордене до недавнего времени было трое тогрут: магистр Шакти, Осока и ещё юноша-падаван, его исключили после начала войны за дисциплинарный проступок.
— Информатор уверен. Теперь Вы понимаете моё беспокойство? Мало нам было графа Дуку и Асаж Вентресс, появляется какая-то неизвестная особа и начинает совершать непродуманные поступки. Сначала Оба Диа, затем Рилот, где уничтожены подземные плантации. Как предугадать, что будет дальше?
— Обещаю, как только смогу связаться с Тано, я с ней серьёзно поговорю.
— Надеюсь на Вас. Да, в случае, если Вам удастся побеседовать с её компаньонкой, неплохо будет пригласить её сюда, ко мне. Думаю, я найду для неё работу, где она принесёт гораздо больше пользы, чем погромами наркоторговцев.
Ты найдёшь, старый павиан, думал я, идя по коридору. Воспитаешь запасную кандидатуру на Вейдера. Хорошо, что никакой "неизвестной особы" на самом деле нет! Тем же вечером я отправился на базу. Осока занималась в своём персональном тренировочном зале. Я присел возле двери и некоторое время наблюдал за упражнениями молодой джедайки, любуясь грацией и отточенностью её движений. Мне казалось, что все негативные эмоции у меня рассеялись, да, видимо, не совсем, и Осока это почувствовала.
— Ругаться будешь? — спросила она, закончив упражнения.
— Нет. Меня всего лишь интересуют подробности погрома на Оба Диа.
— Но ты сердишься.
— Только оттого, что узнала об этом не от своей лучшей подруги, а совсем наоборот. Рассказывай.
Со слов Осоки стало ясно, что "первостатейный" тогда схитрил: в обмен на новый репульсор к спидербайку попросил её помочь обкатать небольшой фрахтовик, собранный им из старых агрегатов. Осока согласилась из опасения, что лоханка просто посыплется после первого прыжка, в такой ситуации одному в космосе лучше не оставаться. Она чувствовала подвох, но дальнейшие события превзошли все её ожидания. Вместо испытательного полёта Оками взял фрахт на перевозку груза — наркотического сырья с Кесселя. Потом их засёк таможенный корвет, и Ныкс, недолго думая, сбросил контейнеры в открытый космос. Найти и собрать их после досмотра удалось без особых сложностей, только на это потребовалось время, а спайс с Кесселя не любит заморозки до абсолютного нуля. То ли Оками этого не знал, то ли времени не оставалось, то ли просто побоялся засунуть в контейнеры обогревательные элементы. С корвета могли и по тепловому излучению их засечь. В результате, за то время, пока ребята общались с таможенниками, возвращались за грузом и искали его, порошок успел промёрзнуть и потерял свойства. Заказчики — синдикат пайков — были, мягко говоря, сильно недовольны. Попытка Осоки обвести их вокруг пальца с помощью внушения сорвалась, и наши герои оказались в подземной тюрьме. Дальше речь уже пошла о спасении их жизней. И корабля, поскольку Осокины мечи остались на борту, спрятанные за обшивкой.
— Можно было хотя бы не всю базу разрушать? — спросил я.
— Их было довольно много, — пожала плечами девушка, — а больше противников -больше разрушений. Пожар вообще устроили сами пайки.
— Ох...
— Такой реакции я и ожидала. Поэтому и не рассказывала. Я виновата.
Ну, что ты будешь делать?? Объяснить, что, вообще-то, по любым правилам и "понятиям", обман со стороны партнёра освобождает от любых обязательств? Самым честным на тот момент было рассказать таможенникам грустную историю, что владелец корабля не платит ей по контракту, и напроситься на корвет до ближайшей базы. И пусть этот Ныкс выпутывается дальше сам. Некрасиво по отношению к молодому негодяю? А обманом подводить девушку под уголовную статью — красиво? Нет, не стану ничего говорить. Не поймёт, только лишний раз запишет меня в зануды.
— Осока, давай договоримся, — сказал я. — Ты не летаешь больше в компании, где в случае чего нельзя прямо рассказать, кто ты такая. Всё понимаю, у тебя могут быть какие-то свои дела, бога ради. Но в этом случае, прошу, бери наш истребитель или мою яхту.
— Яхту? Ты что, неудобно...
— Гораздо удобнее, чем от кого-то зависеть. И вообще, ты у нас член семьи.
— Я больше не его ученица, — печально сказала Осока.
— При чём тут Анакин? Ты моя ученица, и этого никто не может отменить, кроме нас с тобой.
Ах, этот Осокин взгляд! Смотришь в её глазищи и тонешь в них. Я почувствовал, что улыбаюсь помимо воли.
— Ты слишком добра ко мне, Падме, — пробормотала Осока, опуская глаза. — Не заслужила.
— Ну, уж вот это мне лучше знать.
Инцидент был исчерпан. Я не преминул воспользоваться случаем и попросил девушку ещё об одном одолжении: продолжать заниматься с девочками по школьной программе, пусть не каждый день, но периодически. Не то чтобы это было так уж нужно им, скорее — самой Осоке, побольше общаться с родными. Осока, услышав просьбу, воздела глазищи к потолку. Однако, согласилась и обещание своё держала. Позже это привело к занятным последствиям... Впрочем, обо всём по порядку.
Первые несколько недель после возвращения с Рилота я испытывал жуткий дискомфорт. Верно говорят, к хорошему привыкаешь быстро, и сейчас я страдал от отсутствия двух дополнительных конечностей на голове. Лекками так удобно работать на голографическом экране, активировать сенсоры дверей, да просто потереть бровь или нос, когда чешется. Нейроинтерфейс по-прежнему лежал у меня в комоде, Старший Инженер собрал его добротно, и от грубого обращения в подземельях Сийвронов он ничуть не пострадал. Но надевать его я не надевал, как ни тянуло. Быстрее отвыкну, нечего потакать слабостям! Выждав месяц с небольшим, я достал его, примерил, попользовался несколько часов, снова снял. Нет, вроде бы, не тянет. Очень хорошо. После завершения приготовлений по основному варианту я на всякий случай начал продумывать резервный. Поездка на Рилот дала мне идею: если переворот всё же состоится, спрятаться под видом твилеки, не обязательно там, лучше на другой планете, где много представителей этого вида, и не в диковинку смешанные браки. Единственный, но серьёзный изъян — Дарт Вейдер, скорее всего, меня отыщет рано или поздно, то есть, должен умереть либо он, либо... Что "не надо", сам не хочу! Придётся тем или иным способом устроить так, чтобы Вейдер не пережил дуэли на Мустафаре. Эта мысль была крайне болезненной для моего влюблённого подсознания, и я, как мог, успокаивал себя, что это лишь на случай провала основного замысла. Увы, даже помня, каким воплощением жестокости станет Вейдер, я не мог до конца отделаться от чувства отвращения к самой себе, когда прорабатывал в уме запасной план.
Тем временем, естественные процессы в моём организме развивались, как им и предписано природой. У меня начал заметно увеличиваться бюст, за ним, пока потихоньку, рос и живот. Проявились проблемы с пищеварением. Утренняя тошнота? Если бы только утренняя, иногда она задерживалась на целый день, часто на смену ей, видимо, чтобы разнообразить моё состояние, приходила изжога. Приступы апатии и сонливости то ли, действительно, стали сильнее, то ли я просто устал с ними бороться — в поездке-то было особо не расслабиться, а вот дома... Золочёного болтуна Трипио я сослал на "постоянное место жительства" в офис сенатской ротонды, дома его обязанности взяла на себя Бета. Разумеется, наличие у меня такой секретарши и телохранительницы я не афишировал, гостям Бета не показывалась, всегда оставаясь где-то за дверью. Доктор Ветте ещё по приезде тщательно обследовала меня и убедилась, что с моим здоровьем всё в порядке. Газ, применённый бандитами Сийврона, ни на мне, ни на будущем потомстве никак не сказался. Узнав об этом, особого восторга я не испытал, принял к сведению, и всё, до того мне было погано. Коротенькие галактические недели шли одна за другой, сливаясь воедино. Неожиданно для себя я обнаружил, что какое-то время меня уже не тошнит, вместе с этим исчезли и "провалы" настроения. Осталась только небольшая нервозность. Однажды я проснулся ночью в холодном поту. Приснилось, что я своими действиями слишком сильно изменил ход истории, и теперь из-за этого всё пойдёт наперекосяк. Взяв пачку флимсипластовых листов, я принялся выписывать одно за другим все события, что помнил из прежнего варианта истории. Выписал. Перевернул. Стал помечать плюсиками всё, что произошло в точности, волнистыми чёрточками — что изменилось частично, минусами — чего не случилось вообще. Выходило, ничего существенного не изменилось, и зря я психовала. Тщательно уничтожив — а не стерев, как принято в Освоенной Галактике, для повторного использования — исписанные листы, я вернулся в кровать и уснул спокойным сладким сном, в результате опоздав на заседание Сената. Глупо, конечно, но именно после той ночи нормальное настроение вернулось ко мне окончательно.
Где-то в это же время мне поступил вызов из Внешнего Кольца. Звонила с гастролей тётушка-твилека. Начала с детальных расспросов, как я поживаю, как здоровье, и отдельно — самочувствие, правильно ли питаюсь, не перенапрягаюсь ли. Переключилась на моих девчонок, их житьё-бытьё тётю тоже живо интересовало. Я и не заметил, как увлёкся и поведал ей несколько случаев из нашей жизни. Дальше, в основном, рассказывала уже она — на каких планетах побывали, что видели, о девочках из труппы, номерах программы, поклонниках, в общем, обо всём понемногу. Я нисколько не возражал. Слушать её весёлое щебетание, наблюдать за тем, как меняются с эмоциями чёрточки лица, смотреть в глаза, пусть и на голограмме, было необыкновенно приятно. До чего, всё-таки, похожи у них голоса... Тётя могла говорить на какие угодно темы, я бы слушал с не меньшим удовольствием. Спохватившись, что мы болтаем больше двух часов — чистое разорение для провинциальной артистки — я набрал сообщение Барну, попросил залезть в биллинг и переадресовать оплату на наш счёт. Вот теперь можно говорить сколько угодно.
— Ты не волнуйся, я помню и обязательно прилечу, — сказала тётушка на прощание. — Будет надо — девчонок захвачу, только напиши.
— Спасибо, — широко улыбнулся я. — Ты представить не можешь, до чего мне греет душу твоя забота.
— Мы ведь не чужие. Ты не стесняйся, если я нужна прямо сейчас, говори. Отработаю сегодняшний концерт, завтра на корабль и к тебе.
