Гриффиндорец сумел вырваться вперед, заработав очко после удачной трансфигурации дуэльного помоста в лед, который растопил в воду и ударил молнией. Хаффлпаффка обиделась и звуковой волной повредила барабанные перепонки рыжеволосого парня.
...
— Бой, — скомандовал Альбус Дамблдор, отступая к гобелену с гербом Хогвартса.
Порядком потрепанные, злые друг на друга подростки, одновременно вскинув волшебные палочки, ударили потоками слабых, но многочисленных проклятий, среди которых были даже чары, вызывающие икоту и щекотку. Барьеры они более не использовали, предпочитая уворачиваться и уклоняться, что со стороны напоминало какой-то танец. Однако же долго подобное продолжаться не могло и, уклоняясь от ослабленной версии пыточного заклинания, Уизли подвернул ногу, из-за чего замешкался и был снесен в сторону медлительным воздушным кулаком.
— Стоп. — директор остановил разошедшуюся чародейку, готовую добить ослабшую жертву. — Счет: два три в пользу мисс Тонкс. Поединок закончен.
Секунду продлилась тишина, после чего зал взорвался овациями и поздравлениями. Молодая метаморф в свою очередь опустила волшебную палочку и недоуменно покосилась в зал, где начали загораться магические светильники. Постепенно с тем, как до нее доходило осознание собственной победы, на усталое лицо начала наползать радостная улыбка...
"Ах, молодость! Первые шаги к успеху, первые победы, первые разочарования... Где мои шестнадцать лет?"
Усилием воли отогнав от себя ностальгические мысли, директор Хогвартса подозвал целительницу, чтобы та осмотрела проигравшего поединок юношу, а сам направился к чемпионке нынешнего турнира. Следовало поздравить Хаффлпаффку и провести церемонию награждения для четверки лучших участников.
(Конец отступления).
* * *
(Отступление)
Беспорядочно и с молодецкой вульгарной паникой Эдвард, Стоун и Кристофер наматывали круги вокруг цилиндрической капсулы, которая еще недавно находилась в рабочем состоянии и должна была вернуть добровольцев обратно домой, а теперь являлась не более чем бесполезным куском железа с напрочь отрубленной электроникой, к тому же "пуля" немало повредила корпус от удара о ржавый автомобиль, о прежней внешности коего следовало нынче лишь догадываться, потому что он был раздавлен и разломан пополам, да еще и впечатан в сырую землю.
— Вот зачем... Зачем... Зачем? Зачем я согласился? — не унимался итальянец, упорно процеживая речь сквозь зубы. — Ну почему? Ой, чтоб меня...
— Слушай, Крис. Может, перестанешь? Своим нытьем ты ничему не подсобишь. — посоветовал Эдвард. — Нам сейчас нужно разобраться, что произошло и попытаться наладить связь со штабом.
— Да, нужно. Вот только транспорт наш умертвлен, портключ выдохся, мой лично приемник не работает... И вообще... — Стоун нервно огляделся вокруг, воздев руки, но не увидел ничего, кроме пустынных полей, небольшого хутора, видневшегося вдалеке, и извилистой грунтовой дороги, на которой стояли в отдалении друг от друга внедорожник и грузовик с рваным тентом и пробитым лобовым стеклом. — Что это за убогая дыра? Где мы?
— Больше напоминает провинциальный райончик после жесткого мора сильным вирусом... — меланхолично пронес иллюзионист. — Кстати, хуторок подозрительный. Стоун, глянь на него!
По просьбе Кристофера псионик при помощи родной энергии усилил "заострил" свое зрение и сконцентрировался на группе домов, стоящих в ряд и пригревших около себя две рощи пока еще неопределимых деревьев, а затем, подметив любопытную деталь, с холодком выдал вслух:
— Хм... Что-то они строгие уж очень... Стоп, мы ведь не могли попасть в Российскую Империю?
— Я думаю, инженеры предусмотрели такой случай и, если произошел сбой, нас должно было выкинуть в запасной точке... Ну или хотя бы возле нее. Все же пробоины в "кротовой норе", наверное, возможны, — поддержал Криг.
— Да? И в планах точно имелось вот такое? — окликнул напарников итальянец, после чего кивнул головой кверху.
Эдвард и Стоун из интереса глянули на небо, и тут же на их лицах проявилось изумление, граничащее со смущением и даже крупинками тревоги: прямо в зените, просвечивая сквозь хмурые облака, красовалась ярко-алая жирная точка, от коей в разные стороны отходили, плавно загибаясь к линии горизонта и скрываясь за ней, такого же цвета толстые лучи, которые были пересечены идеально ровными окружностями, причем каждая из них увеличивалась в два раза по мере приближения к кромке небосвода. В результате этого создавалась иллюзия сетчатого "лазерного" купола, чей диаметр явно был внушительным...
(Конец отступления)
Примечание к части
Как-то так.
Жду отзывов.
КОНЕЦ УЧЕБНОГО ГОДА
За время работы в Хогвартсе на должности учителя самообороны мне неоднократно доводилось присутствовать в кабинете директора на педсоветах. Однако же, находясь в этом помещении один на один с главой школы (живые портреты не в счет), ощущаешь себя несколько по-иному...
"Интересно, каково тем, кто здесь учился? Тем же Минерве и Северусу например".
Непривычно было сидеть на стуле для посетителей в почти идеальной тишине, нарушаемой разве что скрипом металлического пера чернильной ручки по пергаменту, расстеленному на столе. Альбус Дамблдор, одетый в ярко-фиолетовую мантию, украшенную золотыми звездами, непрерывно строча текст в сопроводительном письме, выглядел каким-то отстраненным, будто бы присутствовал где-то в другом месте. Нарушать его задумчивость мне не хотелось, да и тем для разговора, которые еще не были обсуждены и которые вообще следовало бы поднимать в беседе с этим магом, у меня попросту не осталось.
За проведением уроков и дополнительных занятий, за изучением школьной библиотеки и проведением экспериментов учебный год незаметно подошел к своему логическому завершению. Кроме заранее запланированных мероприятий вроде новогоднего дуэльного турнира, не произошло ничего слишком интересного или неожиданного. Хотя, если считать неожиданностью подкравшиеся к старшекурсникам экзамены...
"Но эта неожиданность вполне ожидаема и даже традиционна. Как говорят Бубоник и Северус: "За день до выпускного студенты внезапно поняли, что нужно сдать зачеты".
Усмехнувшись уголками губ, мысленно возвращаюсь к вчерашнему маленькому празднику, устроенному для преподавательского состава после отбоя для учеников.
...
— Салат как салат, — пожав могучими плечами, заявил Рубеус Хагрид, являющийся магом с примесью крови великана (таким образом отец пытался привить сыну сопротивляемость к некоторым видам магии).
— Это же винегрет, — возмутился на заявление лесника учитель этикета, одетый в бело-красный камзол, с аккуратно уложенными в строгую прическу длинными черными волосами и чуть выпирающей вперед треугольной бородкой.
— Тут куча всего нарезана кубиками, и все это перемешано. — Рубеус, облаченный в черную униформу, выглядящий на фоне своего оппонента словно гора на фоне стройного деревца, постучал по стенке глубокой миски, расположенной на столе между спорщиками. — Са-лат.
— Друг мой близорукий, как же вы не понимаете? — собеседник всплеснул руками. — Любой винегрет — это салат. Но не каждый салат — винегрет.
— Салат, винегрет... — подошедший к столу Принц, одетый в темно-зеленую рубашку, черные брюки и лакированные ботинки, покрутил в хрустальном бокале рубиновую жидкость и, насмешливо прищурив глаза, заявил. — Истина в зельях!
...
Нельзя сказать, что учителя на празднике злоупотребляли алкоголем или иными дурманящими сознание веществами, но царящая вокруг атмосфера расслабленности и безмятежности кружила голову не хуже того самого вина (против которого у всех без исключения оказался выработан иммунитет). Не было ни громких тостов, ни конкурсов или объединяющих речей, работники школы просто общались между собой в неофициальной обстановке, не оглядываясь на должности и возраст. Сам Дамблдор примерно через час с момента начала посиделок, обмолвившись парой слов с заместительницей и несколькими подчиненными, куда-то ушел. Возможно, таким образом он решил дать людям расслабиться, а возможно, у него действительно нашлись какие-то неотложные дела, которые заняли мага на всю ночь...
— Вот и все. — поставив ручку в специальный держатель, Альбус скатал свиток в трубку, обмотал алой лентой, трансфигурированной прямо из воздуха, и тут же поставил печать с гербом Хогвартса. — Уверен, что не хочешь продолжить учить новые поколения? Должен заметить, что, несмотря на малый опыт, у тебя неплохо получается.
"Опыта у меня как раз больше, чем у многих нынешних учителей, и он довольно разнообразен".
Промелькнула мысль на грани сознания, тут же задвинутая в самые дальние уголки разума. Приняв свиток из рук директора, для чего пришлось встать со стула, отвечаю с искренним сожалением:
— В Хогвартсе, конечно, хорошо и спокойно, да и знаний здесь можно набраться немалых, но...
— Учить детей — не твое призвание? — усмехнувшись в рыжую бороду, директор так же встал на ноги и, передав мне сопроводительное послание, крепко пожал руку. — Когда тебя порекомендовали на должность учителя самообороны, у меня были разные нехорошие мысли, вплоть до того, что придется нянчиться с самоуверенным мальчишкой, который точно лучше всех знает, как делать ту или иную работу. Я рад, что мои опасения не подтвердились, и искренне сожалею, что хороший специалист решил покинуть наш маленький коллектив. Однако же как маг я понимаю твое желание двигаться дальше и, если это будет в моих силах, готов поспособствовать личному росту.
— Благодарю. — разорвав рукопожатие, вскидываю лысую голову и уверенно заявляю. — Лишь преодоление трудностей позволяет нам расти над собой. Однако надеюсь, что мое решение не доставит вам больших проблем. Думаю, за лето найти преподавателя будет несложно...
— Не беспокойся на этот счет, Микки. — Дамблдор добродушно хмыкнул и сверкнул глазами, словно фокусник из шляпы извлекая из воздуха красную книгу с изображением улыбающегося светловолосого мага, одетого в малиновую мантию. — Один мой ученик согласился на год осесть в Хогвартсе: он — профессионал высокого уровня, пусть и слегка иной специализации. Вы с ним коллеги-писатели, но если ты пишешь фантастику, то Гилдерой предпочитает приукрашивать собственные приключения.
— "Гилдерой Локхард и цирк людоедов". — вслух прочитав название книги, перевожу вопросительный взгляд на собеседника. — Разве это не художественная литература?
— Имена он всегда меняет, но пишет только о том, в чем участвовал лично. — заверил меня Альбус, вручая книгу. — Ознакомься на досуге: стоящая вещь. И если ты не будешь против, я бы хотел порекомендовать Гилу твою идею с лабиринтами для учеников. Нагрузка на Хогвартс, конечно, сильная, но результат явно стоит этого.
— Буду рад, если это кому-нибудь поможет в реальной жизни. — пожимаю плечами и, уменьшив свиток с книгой, убираю их в карман полувоенного мундира в цветах рода Маус. — Пожалуй, пора мне идти. Нужно еще своих подопечных перехватить, пока они не разбрелись...
— Ступай с миром. — кивнул директор и, опустившись в кресло, добавил. — Заходи, если вдруг понадобится помощь. У нас как раз освободилась должность профессора магловедения.
* * *
— Бубоник, жена дома? — сходу задаю интересующий меня вопрос у заспанного худощавого мужчины, одетого в темно-синюю мантию.
Мастер чар и проклятий, застывший в дверях своих апартаментов, пару секунд смотрел на меня оценивающим взглядом, будто решал сразу проклясть или сперва дать шанс объясниться:
— Микки, если бы моя жена не была старой ведьмой, я бы решил, что ты решил наглейшим образом ее увести.
— Мда... Неудобно получилось. — виновато развожу руками. — Тирания выполняла один мой заказ по своему профилю.
Вместо ответа собеседник махнул рукой, приглашая следовать за собой, и, развернувшись, ушел вглубь небольшой квартирки. Последовав за хорошим знакомым (вряд ли нас можно назвать друзьями), закрываю за собой дверь, тут же ощущая, как замкнулись контуры защитных чар, наложенных с внутренней стороны стен.
"Высокий уровень паранойи у старого мага — это не исключение, а норма".
Гостиная комната семейной пары преподавателей выглядела довольно просто и уютно: пол устилал толстый алый ковер, на стенах висели картины с изображениями пушистых зверьков, в центре стояли круглый стол и полукруглый мягкий диван с желтой обивкой. Кроме дверей, ведущих в спальню и рабочий кабинет, имелись проходы в еще две комнаты, одной из которых была кухня.
— Ты все же уволился? — спросил Бубоник, выходя с кухни, левитируя перед собой поднос с чайником, парой кружек и сахарницей.
— Хогвартс уже дал мне все, что мог, кроме неистощимого источника магии. — устроившись на одном из краев дивана, пожимаю плечами. — Сидеть же здесь исключительно ради подпитки...
— Эх, молодость. — печально закатил глаза мастер чар и проклятий. — Было бы мне лет на сто меньше, я тоже не стал бы тут отсиживаться.
— Не такой уж ты и старый. — благодарно кивнув, принимаю чашку с горячим и ароматным напитком, почти инстинктивно проверяя как чай, так и сосуд, в который он налит, на непредусмотренные зачарования или добавки (ничего опасного не позволил бы сделать Хогвартс, следящий не только за тем, чтобы профессора не нанесли непоправимого вреда ученикам, но и не поубивали друг друга), однако от какой-нибудь шутки вроде непрекращающейся икоты при произнесении буквы "И" это не защищало.
— Зато у меня много хороших "друзей" за стенами школы. — хмыкнул Бубоник, пряча лицо за своей чашкой. — Да и, если уж быть честным с собой... Мне просто лень куда-то уходить из такого теплого места.
— Мальчики, а вот и я. — из спальни скользящей походкой выплыла Тирания, одетая в пышное розовое платье, розовые туфли, с выкрашенными в салатовый цвет волосами и фиолетовыми губами. — Одну секунду, Микки, сейчас я принесу твой заказ. Надеюсь, ты приготовил оплату?
Если первые слова мастера артефакторики звучали певучим голосом, то в конце монолога к интонациям добавились требовательность и легкая хрипотца. При всем этом жена Бубоника умудрялась выглядеть гармонично и весьма симпатично, напоминая легкое облако.
Без лишних слов извлекаю из внутреннего кармана верхней части мундира маленький шарик, состоящий из красной и белой половинок. Покатав его между пальцами, кладу артефакт на край стола. Пусть мой заказ и не был чем-то сверхуникальным, но деньгами за такие вещи расплачиваться не принято...
"Мы же не "крохоборы", в конце концов. Хоть меня таковым и считают".
— Прощай спокойная жизнь, — удрученно пробормотал учитель чар, бросая тоскливый взгляд на компактную переноску для питомца.
— Ты что-то сказал, Бубик? — угрожающе ласковым голосом буквально промурлыкала Тирания, вновь выходя в гостиную, но на этот раз держа в руках маленькую деревянную шкатулку.
— Что ты, дорогая, это просто проявляется мой старческий маразм. — нервно усмехнувшись, отозвался худощавый мужчина. — Все-таки каждый год нашей совместной жизни для меня тянется словно три...
