— Воистину Тиреаль, прав ты! — Грудной человеческий голос заставил Гарри вздрогнуть и резко повернуться всем корпусом к говорившему. Из леса гордой поступью вышел кентавр. Юноша успокоился. Хоть он и не видел его много лет, но сразу узнал Флоренца. Приветствуя прибывшего, сначала Тиреаль, а за ним и Гарри склонили головы, и удостоились в ответ только легкого кивка. — Ты хотел поговорить со мной, юный маг?
Гарри решил, что в образе человека говорить будет удобнее, и перевоплотился. Тириаль с любопытством разглядывал волшебника, которого впервые видел в образе человека, но о котором так много слышал. Вожак единорогов чувствовал силу, исходящую от этого мага. На своем веку он повидал их много, но ни у кого не было такой манящей магической силы, для белых единорогов. Недаром его жеребенок повелся на нее и пытался понять и подружиться с этим человеком. Только очень сильный маг, с необычной магией мог стать одним из Ушедших в другой мир.
Между тем, Гарри и Флоренц вели свою беседу.
— Тиреаль сказал мне, что звезды опять предсказываю мне судьбу Избранного? — тон Гарри явно показывал, что такое стечение обстоятельств его никоим образом не радует.
— Почему же опять? Твоя судьба была предсказана давно. Полтора месяца назад звезды сказали нам, что вернулся тот, кто имеет право вершить судьбы. Один из тех, кто может.
— Я не понимаю... — Гарри всегда бесила эта манера кентавров выражаться слишком заумно для простых людей.
Флоренц вздохнул. Он всегда с понимаем относился к человеческой глупости и как мог помогал людям понять и принять свою судьбу. Но это племя отличалось крайней заносчивостью и высокомерием, помноженными на чрезмерную самоуверенность. Вот и этот юноша, вместо того, чтобы достойно принять свое предназначение, изо всех сил пытается противиться тому, что уже предрешено. Молодой человек не может никак понять, что он уже сам выбрал свой путь. Выбрал тогда, когда вернулся, выбрал тогда, когда принял свой род, выбрал тогда, когда решил бороться, а не стоять в стороне.
— Когда мы виделись первый раз, я знал только то, что ты наделен силой, которая недоступна другим смертным, но эта сила спала в тебе. Сейчас же я знаю, что ты принял эту силу. Тебе пришлось пройти нелегкий путь. А впереди еще более трудный. Как бы ты не противился этому, но ты уже давно принял свою судьбу. Так что нечего пенять на звезды, которые просто знали это раньше тебя! — терпеливо, как слабоумному, расшифровал сказанное ранее кентавр.
— Ты же сам мне говорил, что никакое знание, даже нечеловеческое не может быть абсолютным. Ты же сам говорил, что даже кентавры могут ошибаться, истолковывая движения планет. И что означают твои слова, про то, что я "вернулся"? — юноша испытующе посмотрел на невозмутимого кентавра.
— Тебе это известно лучше, чем кому бы то ни было. Ты вернулся из того, чему уже не суждено сбыться. — Флоренц явно был раздосадован тугодумием мага. Он и так в очередной раз пошел против воли своих соплеменников, решив поговорить с человеком. — А что касается толкования судеб, кентавры просто видят то, что вам, магам, надо увидеть самим в себе.
— А дальше? — Гарри во что бы то ни стало хотел докопаться до всего. — Что на счет вершителя судеб, или как там сказал Тиреаль? Почему я?
— Потому что, как сказали звезды, ты один из немногих, не просто наделенных силой, но и разбудивших в себе эту силу, принявших ее, научившихся управлять этой силой. От таких, как ты, зависит судьба тех, кто наделен магией и населяет этот мир. Более сильный всегда отвечает за более слабых. Как вожак, отвечающий за свое племя. Обладание такой силой это редкий дар Судьбы, но это не право, это ответственность. Распорядись этим даром этим с умом и сердцем. — Флоренц развернулся и направился в лес, давая понять, что разговор окончен.
— Черт! — Гарри в ярости топнул ногой. — Ненавижу пророчества, предсказания и все что с ними связано! Вечно я во что-то вляпываюсь!
— Ты отмечен судьбой, прими это, как данность... — донесся до рассерженного юноши затихающий голос кентавра.
Гарри застонал. Опять предсказание, которое ему предлагают расценивать, как прямое указание к действию. "Вершитель судеб". Гарри горестно усмехнулся и опустился на траву, обхватив голову руками. Ну почему всегда с ним случается все необъяснимое. Он же всю жизнь хотел быть просто Гарри, потом просто магом, обычным, с обычной судьбой. А жизнь все подкидывает и подкидывает новые загадки и неожиданные повороты судьбы.
В плечо юноше ткнулась морда единорога, которую он машинально потрепал. Фырк в шею заставил его очнуться от своих мыслей и поднять глаза. Рядом стоял не Тиреаль, а юный сын вожака — Лотриэль. Сам глава клана стоял чуть поодаль, никак не реагируя на поведение сына.
Гарри вскочил на ноги и перевоплотился в единорога, желая поговорить с Тиреалем. — Твой сын — наследник?
— Нет. Когда старый вожак решает уйти в долину предков, мы выбираем нового вожака. Им не обязательно становится сын предыдущего. Лотриэль слишком юн, чтобы претендовать на высокое место в клане. Ему многому еще предстоит научиться.
Гарри понимающе кивнул и задумчиво побрел вдоль берега озера.
— Ты задумался над словами кентавра, Гарри? — Тиреаль с интересом смотрел на задумчивого гостя.
— Да. В его словах то, от чего я пытался всегда уйти. Я не хочу быть Избранным.
— Кентавр говорит то, что видит на небе. То, как ты воспримешь это и воспользуешься знанием, зависит от тебя. — Белый единорог задумчиво склонил гордую голову к воде. — Посмотри на воду. В ней ты видишь себя, но ведь это не ты — это только твое отражение. Стукни по глади копытом, и отражение исказиться. Но ведь ты не изменился, ты так и остался рядом, смотря на воду.
— Что ты хочешь сказать? — Гарри непонимающе смотрел на Белого единорога.
— Смотри не в отражение, Гарри, смотри в себя. Все ответы следует искать внутри себя, в своем сердце. Иначе ты не найдешь решение. Не найдешь истины. Кентавр сказал то, что сказал. До цели всегда есть несколько путей, какой путь выберешь ты — решать только тебе. Останься здесь... Эльфы называли это озеро Умиротворенным. Здесь они находили решение. Возможно, найдешь и ты. — Тиреаль внимательно посмотрел на молодого собеседника. — А пока я оставлю тебя, Лотриэль составит тебе компанию, если хочешь. — С этими словами Тиреаль тихо удалился в чащу леса, оставив юного мага в компании своего сына. Мудрый вожак понимал, что человеку нужно подумать и найти ответы на свои вопросы.
* * *
Гарри сидел на берегу лесного озера и бросал в воду камешки, наблюдая, как по гладкой и ровной поверхности расходятся круги от потревожившего зеркальное спокойствие водной глади камня.
"Все ответы следует искать внутри себя, в своем сердце. Иначе ты не найдешь решение. Не найдешь истины".
Эти слова вожака единорогов взволновали Гарри больше, чем длинные и путаные речи Флоренца. Тиреаль говорил о том же, о чем в свое время говорил Годрик, помогая Гарри найти сердцевину для своей палочки. Искать себя ... Легко сказать.
Но тогда, в Азкабане,у Гарри получилось, несмотря на то, что ему не хотелось жить, а единственным, что его удерживало в этом мире была месть. Как удалось Годрику донести до него, озлобленного, лишенного свободы, потерявшего все, что было дорого в жизни, великие тайны магии? Как основатель Хогвартса сумел вновь вселить в его сердце надежду на лучшее? Что смогло удержать вернувшегося на восемь лет назад Гарри Поттера от того, чтобы сразу же запустить Авадой в Дамблдора? Месть? О, да! Он хотел видеть, как весь мир отвернется от Дамблдора, как тот окажется в одиночестве, как все, кто его знал, будут отворачиваться от него и делать вид, что они незнакомы, стоит только директору показаться в магическом Лондоне. Он мечтал о том, как старого манипулятора лишат всех званий и наград, как его снимут с должности директора Хогвартса, лишат членства в Визенгамоте и где он еще там заседает. Безусловно, глава Ордена Феникса не останется безнаказанным. Но теперь месть директору отошла даже не на второй, а на десятый план. У Гарри появилась семья, появились настоящие друзья, появились взрослые маги, которым можно было безоговорочно доверять, не боясь удара в спину. Гарри хотелось жить, и не просто проживать день за днем, а получать от этой жизни удовольствие. Он хотел сидеть в библиотеке с дедом и разбираться в старинном трактате по не совсем светлой магии, споря над каким-нибудь особенно замысловатым заклинанием. Хотел летать на своем новеньком мотоцикле с Сириусом, пугая незадачливых магов, прогуливаться по маггловскому Лондону с Драко и праздновать дни рождения в кругу семьи. Гарри нетерпелось признаться Гермионе в своих чувствах и услышать в ответ, что она согласна стать его девушкой. Гарри хотел видеть, как в будущем Регулус станет новым министром магии, как Фред и Джордж откроют самый замечательный магазин волшебных приколов мире, как Рон выиграет в составе сборной Англии чемпионат мира по квиддичу. Так много хотелось сделать, так многого достичь. Вот именно. Много... Когда у него была только одна цель — выжить, чтобы мстить, все было просто и понятно. Все его существование было подчинено достижению этой цели, пусть и сама это цель была весьма и весьма туманно сформулирована. Теперь же Гарри не готов довольствовать только местью, точнее, Гарри не готов довольствоваться чем-то одним. Юноше хотелось всего, пусть и не сразу. Как можно жить только любовью, если рядом нет, например, дружбы? Как можно довольствоваться исключительно карьерой, если по окончании рабочего дня приходиться возвращаться в пустой дом? Нет, Гарри Поттер не готов довольствоваться чем-то одним, ему нужно все: любовь, дружба, семья, уважение, справедливость. И это не жадность и не себялюбие, это жизнь. Та жизнь, которую он выбирает для себя сам: яркая, насыщенная, полная. И он не будет больше ни от чего отказываться в этой жизни в угоду чьему-то мнению или чьим-то интересам. И пусть судьба всего мира зависит от него, но он не готов больше жертвовать собой или своими близкими ради спасения этого мира. Да, он готов взять на себя ответственность за определенные события, как сказал Флоренц, раз ему дано больше, так с него и спрос больше, но пусть и другие не стоят в стороне.
Искать себя... кого? Сына? Воина? Любовника? Друга? Врага? И это все может быть один человек... Любящий отец может быть и жестоким воином, и верным другом, и пылким любовником. Одно не исключает другое. Вот тот же Антонин, балагур и шутник, а рвал дементорам пасти голыми руками, и в то же время, это один из самых хладнокровных боевых магов, каких только можно найти на свете. Снейп. Злобный профессор, двойной шпион, до сих пор искренне любящий Лили Эванс. Том Риддл... Лорд Волдеморт ... дедушка.
Лица мелькали перед Гарри: друзья, одноклассники, орденцы, пожиратели...
Моргана, да любой человек полон противоречий... искать себя... не искать, а принять себя, принять человека во всей его многогранности и противоречивости. Признать свое право как на смех, так и на слезы, как на любовь, так и на ненависть, принять на себя всю тяжесть ответственности и принять помощь друзей, Мерлин, да просто принять себя со всеми тараканами в голове, с неприличными мыслями и непонятными желаниями, принять таким, какой есть...
Ну вот, от чего начинали, к тому же и вернулись ...
Принять себя таким, какой ты есть. А какой? Вот он Гарри Джеймс Поттер. Кто он?
Мальчик-который-выжил? Национальный герой? Или же маленький ребенок из чулана под лестницей? Внук Волдеморта? Наследник всех четырех основателей? Стихийный маг огня, первый за последние три столетия? Лорд Азкабан? Или обычный молодой человек, студент, пусть умеющий и знающий чуть больше других, который не прочь в ущерб урокам иногда посидеть с друзьями за бутылочкой сливочного пива (а может и чего покрепче) в местном баре? Самый завидный жених в магической Британии или же просто влюбленный юноша, немного робеющий и боящийся признаться в своих чувствах любимой девушке?
Гарри вспомнились слова Антонина, которые тот произнес при их "знакомстве": "Это всего лишь титулы. Мы не будем приносить никакие клятвы, пока не узнаем, кто за ними скрывается?" Каждый видит то, что он хочет видеть: кто-то видит Мальчика-который-выжил, а кто-то просто Гарри. По сути, и сам Гарри довольно часто "меняет личины", в зависимости от того, с кем он имеет дело. С Дамбдором и орденцами он продолжает изображать наивного мальчика, свято верящего в идеалы света. Для пожирателей, он — таинственный наследник Темного Лорда. В замке — он внук и наследник Тома. Где же тогда истина? Как увидеть истинное лицо человека? Лицо, да у тех же Малфоев не лицо, а маска. Только в замке Слизерина Гарри видел искренние улыбки Люциуса и Драко, а уж скажи кому про проявления блэковского темперамента у Нарциссы, сочтут, что он в лучшем случае шутит. Но Малфои не прикладывали ли бы столько сил для поддержания созданного когда-то имиджа холодных и неприступных аристократов, если бы им это не было выгодно. Ну а Дамблдор, так тому вообще место на сцене Королевского театра.
Гарри тряхнул головой и поднялся на ноги. Он еще больше запутался в своих рассуждениях. Ему казалось, что он маленький мальчик, который на солнечной поляне ловит красивую бабочку: он ее видит, подходит, осторожно, потихоньку и вот кажется уже все, еще миг — и прекрасное создание будет у него в руках, но вдруг бабочка стремительно взлетает с цветка и словно дразня пролетает мимо, чтобы облюбовать другой бутон. И все начинается сначала. Гарри понимал, что в своих размышлениях он почти что подобрался к истине, но она, как бабочка в последнее мгновение ускользнула от него.
Ну что же, лучший способ снять напряжение умственное — это устроить себя напряжение физическое. Гарри скинул одежду и подошел к озеру. Глянув на свое отражение в зеркальной глади, юноша резко бросился в воду, разрушая то, что по его мнению, было всего лишь точным изображением, но ни коем образом не отображало его сущности. Прогретая за день вода приятно обволакивала и снимала напряжение с уставших мышц. Гарри пересек озеро и оказался около водопада. Здесь вода было значительно холоднее, но парень встал под струи, позволяя воде смыть с него усталость и тревоги последних дней. Вода дарила успокоение, воистину, эльфы были мудры, раз назвали это озеро Умиротворенным. Гарри вышел из-под струй воды и оглядел поляну и озеро еще раз. Юноша улыбнулся, увидев уснувшего под древом Лотриэля. Смешно посапывая, маленький единорог причмокивал во сне губами, и, судя по всему, спал так крепко, что его не разбудил шум от водных процедур, устроенных Гарри. И это единороги, осторожные и пугливые, при малейшей опасности... Вот оно! Лотриэль не чувствует опасности, он считает, что Гарри никогда не причинит ему вреда... Это спустя годы, став вожаком, он начнет действовать с опаской и оглядкой, а пока что он просто идет на поводу у своих инстинктов. Если бы от Гарри исходила хоть какая-то угроза, то Лотриэль никогда бы не подошел к нему в том овражке, куда парень скатился по собственной глупости. Поступки Лотриэля просты и бесхитростны, как и у всех детенышей, в том числе и человеческих. Это по наущению взрослых мы начинаем "вести себя как положено", "соблюдать правила", делать что-то "потому что так надо". Но это потом, а сначала все просто и понятно: больно — и мы плачем, нам хорошо — и мы смеемся. Не потому что так принято, а потому что мы так ощущаем. И первые проявления стихийной магии у детей-волшебников случаются не потому что их об этом просят или им приказывают, а потому что они чувствуют опасность, или радость, или злость... неважно, что именно. Позже, в Хогвартсе, или Шарамботоне, или в другой школе магии, их начинают ограничивать в проявлении магии и учить брать эту магию под контроль. Но первые проявления магии у ребенка так и остаются самыми сильными, и именно по ним можно достоверно определить склонность юного волшебника, например, к стихийной магии, потому что эти проявления магии остаются неконтролируемыми. К тому же, как правило это беспалочковая магия, если, конечно, какай-то нерадивый родитель не оставит свою палочку в пределах досягаемости любимого чада.
