— Финик, — строго сказал Ир, шагая ближе.
— Ей даже не больно, — тихо сказал тот, — А мне интересно.
— Она состоит в группировке, которой командует кто-то из ваших зеленых. Главная их цель заставить университетских пересмотреть список допустимых рас.
— И все то время, что её не было, она была у наших?
— По всей видимости, да.
— Отпусти, — бросила девчонка и вырвала руку.
— Ты еще возникать тут собралась? — Тихо спросил Фаниник, — А ведь я могу вычислить вашего предводителя. Могу и имею право призвать его к ответу.
И тут случилось непредвиденное. Глаза мерцающей вспыхнули желтым светом. Её рука метнулась к горлу дракона. Сдавила. Вместо ногтей появились когти. Черные и остро заточенные. Никто не успел ничего предпринять. Но Финик не дернулся. Ир тоже, хоть и мог ему помочь. Зато заговорил психолог. Ровно и тихо, но в повисшей тишине услышали все.
— Тебе ведь не хочется убивать. И тебе не так обидно, как ты пытаешься показать. И не так страшно, потому что ты знаешь, что Финик хороший, и что он уже наш, чтобы сам по этому поводу не думал. И тебе хочется не ударить, а расплакаться и рассказать, как тяжело было жить с мыслью, что никогда не станешь тем, кем хочется стать, никогда не сможешь подружиться с теми, с кем хочется дружить. Ты боишься собственной слабости, поэтому предпочитаешь бить, а не плакать. Вы ведь теплые и умеете быть искренними, просто из-за ваших мерцаний, считаетесь злыми и лживыми, но это не так. Не так...
Девчонка вдруг моргнула. А потом всхлипнула. Пальчики разжались на горле дракона, когти снова стали ногтями. Она зажмурилась, забралась в кресло с ногами, сжалась вся в комочек. Мне стало её жаль. Если Андрей прав, то...
— Тихо, — сказал Фин и потрепал малышку по волосам, — Тихо девочка, — голос начальника гарнизона прозвучал неожиданно мягко, по отечески. — Родители хоть знают, где ты пропадаешь и с кем?
Ника замерла под его ладонью, а потом отрицательно покачала головой. Вот это номер. Судя по реакции Андрея, он тоже не знал, что девочка, оказывается, сбежала из дома, ничего своим не сказав.
— Я... — Она закрыла глаза под ладонью Фаниника, а потом мерцнула. Мне уже доводилось видеть, как они это делают. Но к этому зрелищу привыкнуть невозможно. Только мне все же было проще. Я не знал это её мерцание, а вот Михарей...
— Никалига? — Изумленно выдохнул Дюрмейм.
— Вы её знаете? — Спросил Андрей.
— Вот, значит, какие мерцающие живут в моем замке.
— Да, — ответила девушка. — Родители и мы с братом. Он только пять лет назад вернулся из Чащи Лис. Он еще маленький.
— А выглядит лет на тридцать.
— Ему сорок пять, но раньше семидесяти нас даже подростками в вашем понимание не называют.
— А тебе?
— Семьдесят пять.
— То есть около четырнадцати-пятнадцати, так? — Вмешался Андрей. Ника кивнула, психолог повернулся к Иру, — Ты сказал, что тебе только около двухсот.
— Я сказал 'уже'.
— Нет уж, теперь получается, что только, — с нажимом повторил парень, — Во сколько ты в университет попал?
— Он всегда был ранним, — вмешалась Ника, — так Пестрый говорил.
— Я наполовину человек, забыл?
— У вас такие же сильные гены, как у драконов. Полукровки могут быть еще более талантливыми и долгоживущими, чем чистокровные мерцающие. Ты сам сказал...
— И что с того?
— Просто получается, что ты у нас не такой уж и взрослый.
— Сейчас уже взрослый! — запротестовал Ир.
— Так, — выдохнул психолог, размышляя о чем-то, — надо будет сказать Карлу. А тебе, — он вскинул голову и посмотрел на девушку, — сегодня-завтра возвращаться вместе с ним, — он указал на Мирарея, — домой. Скажешь родителям что жива здорова. Не верю, что они не беспокоятся.
— Беспокоятся и еще как! — Воскликнул на это старший Дюрмейм, — Мы уже все окрестные леса облазили. Думали, тебя чащобные твари уволокли!
— Я записку написала! — Запротестовала Ника.
— Не видел. Но, даже если так, она была неубедительной, раз твои родители так волнуются.
— Но я...
— Еще мала, чтобы так себя вести, — вмешался Фаниник и обернулся к Андрею, — Запусти им другой фильм, пусть смотрят и думают о своем поведении. Все дружно думают, — обведя взглядом собравшихся, припечатал дракон, — Митод, присмотрит тут за ними. А мы в кабинете если что будем. Да? — Спросил у меня.
— Да. Михарей?
— Девчонку я с собой заберу. Если отец ей разрешит, вернется. Нет, пусть сидит под домашним арестом. А то, вон что удумала!
— Все равно сбегу! — Возмущенно выдохнула Ника. За что и получила подзатыльник от Ира. Тот явно ударил не сильно, пожалел девчонку, но от этого не менее обидно.
— Поговори мне еще тут! — Бросил он и первым направился к двери.
Мы вышли вслед за ним. Похоже, мир продолжал сходить с ума. Какие же еще сюрпризы преподнесет нам эта ранняя весна?
Алый
Не ожидал, что все так может обернуться. Впрочем, я не один такой. Кстати, рыцари оказались нормальными ребятами. После киносеанса, мы все дружно спустились во двор замка и устроили небольшой турнир. Конечно, победителем стала Иля. В схватке один на один ей не было равных. Ребята долго обтекали. Для рыцарей боевые способности темной Владычицы стали таким же сюрпризом, как и для нас когда-то. Но наблюдать за их поединками было любопытно. Правда, мне никак не удавалось отделаться от посторонних мыслей. Все дело в том, что прошлой ночью мы с Машмулом перешли определенный рубеж в наших отношениях, и теперь я был несколько растерян, не зная, как вести себя с ним. Утром нас спасла Иля, поднявшая нас известием о том, что на Аналой напали. Разумеется, тут уж было не до смущения и лишних разговоров. Мы оба спешно оделись, вооружились и помчались спасать наш замок. Потом был завтрак, на котором было точно не до рефлексии и воспоминаний. Потом кино про дракона и охотника, которое меня настолько поразило, что в первый момент я даже говорить не мог, только головой вертел и прислушивался ко всеобщему мнению. А, когда заговорил Андрей, вообще все посторонние мысли выбило из головы. Но потом они вернулись.
Двор замка Аналой только казался большим, но, как оказалось, одновременно получалось вести всего пять поединков. Мы ведь не могли занять все свободное пространство. Через двор регулярно туда-сюда сновали слуги, и мешать им в их работе не хотелось. Поэтому приходилось ждать своей очереди. Вот в это время я и маялся тем, что не мог никак выработать линию поведения. Смущения не было, но все равно, мысли о произошедшем не давали сосредоточиться. А Машка вел себя со мной так, словно ничего не произошло.
Когда он вызвал меня на поединок, я чуть не опростоволосился, но сумел взять себя в руке и неожиданно для себя забыл обо всем. Мы кружили с ним по двору, регулярно сходясь и сцепляясь клинками. Восторг, который я испытывал в тот момент, трудно было описать. Давно я с таким удовольствием не дрался. Последний раз еще тогда, в университете, когда Андрей впервые поставил нас всех против Или. Но тогда я все равно был напряжен, сосредоточен и не мог расслабиться и получать удовольствие от самого поединка. Сейчас все было по-другому. Нас чуть ли не за уши друг от друга пришлось отдирать, когда позвали на обед. Том и Улька разнимали нас силой. Машка ржал как конь и беззастенчиво вис на Рутберге, регулярно получая от него шуточные тычки под ребра. Улька вел себя сдержаннее, но сумел меня вразумить, и мы все вчетвером потопали обратно в замок. Только поднимаясь по ступенькам, осознал, как проголодался.
О чем там в кабинете старшего Виттебранда договорились старшие, меня мало волновало. Но, судя по тому, какими благостными они все выглядели за общим столом, переговоры прошли успешно. А потом как-то незаметно наступила ночь, и я оказался в своей комнате один.
О чем он вообще думает, этот темный? Где его носит! И только пометавшись из угла в угол почти час, вдруг осознал, как я не прав. Ведь это Машка все это время приходил ко мне, провоцировал, все делал, чтобы я его заметил, а я лишь принимал это и ничего не делал в ответ. Не шел навстречу. Вот оно! Наверное, он это еще лучше меня понимает. Поэтому одного в эту ночь оставил. Наверное, ждет, что я сам к нему приду. Странно это все, конечно. Наши отношения такие странные, что оторопь берет. Но не могу же я все так оставить?
Выбрался из комнаты. Прошел дальше по коридору и остановился пред дверью. Помедлил, но долго топтаться в коридоре не стал, толкнул дверь и растерялся. Темный мирно дрых на не расстеленной постели, подложив под щеку кулак и тихо сопя в подушку. Я никогда не видел его спящим. Сам не заметил, как оказался возле кровати. На лицо сама собой наползла улыбка. Сейчас Машка особенно был похож на девочку. Знал бы кто, что у этого темного есть жена, дочка, возможно в самом ближайшем будущем будет еще и сын. Мысли о его семье резанули по сердцу болью. Удивительно. Как же быстро все случилось. Просто непостижимо.
Вздохнув, оперся коленом о кровать, склонился и протянул руку к темному. Хотел заправить прядь белоснежных волос за ухо, но в одно мгновение оказался лежащим на лопатках.
— Маш! — Вырвался испуганный возглас. Темный, придавивший меня к кровати и прижавший к горлу острие кинжала, медленно открыл совёлые глаза.
— А, — глубокомысленно выдохнул он мне в лицо. Кинжал исчез, словно его и не было, темный блаженно улыбнулся и тут же уткнулся лицом мне в шею, жадно втянул носом, а потом громко засопел, обмякнув на мне.
Это что было?
— Маш? — Позвал и попытался его с себя спихнуть. Но темный лишь недовольно заворчал и вцепился в меня всеми конечностями.
Вот это номер! Но тут вспомнилось, что он сам вчера признался, что несколько ночей кряду ткал для меня подарок, то самое покрывало, на котором мы... Так, теперь понятно, почему он вырубился и спит сейчас сном младенца. Только эта его безмятежность весьма обманчивая штука, как оказалось. Удивительно. Вот вам и темная безмятежность. Прирежет и не заметит. Неужели у них в пещерах всегда так, никому доверять нельзя? Значит, то, что он сейчас так спокоен в обнимку со мной, он мне доверяет, да?
Я лежал, поглаживая темного по спине, и размышлял, хорошо это или плохо. Наверное, хорошего больше. Но страшно не оправдать подобное доверие. Очень страшно. Неужели, я в себе сомневаюсь? Есть такое дело. Но с другой стороны, я рад и совсем немного счастлив. Очень счастлив, если быть точным. Очень.
Так и заснул в его комнате, не раздеваясь и не расстилая постель. Зачем бы мне одеялом укрываться, когда на мне спит такой теплый темный, убаюкивающим самим своим дыханием?
Утром нас ни свет ни заря поднял Том. Похоже, не обнаружив нас в моей комнате, Рутберг слегка удивился.
— Мог бы и постучать? — Проворчал я на него.
— Откуда я знал, что вы оба тут, — попытался оправдаться тот.
— Да, ладно, — отмахнулся Машка, поднявший голову с моего плеча, — Ежу же понятно!
— Я же не еж, — фыркнул Том. — Так вы пойдете?
— Куда?
— Андрей через Илю передал всем, что устраивает сегодня ликбез для рыцарей. Девушки, кроме нашей темной, не допускаются. Вам интересно?
— А что такое 'ликбез'? — Заинтересованно повел носом Машка.
— Иля что-то говорила о том, что психолог собирается объяснять, как с девчонками общаться надо, а то рыцари, вроде как, своих барышень обижают. Так, как, пойдете?
— Ты еще спрашиваешь! — воодушевился Машмул и подорвался с кровати.
— Зачем тебе девушки? — поинтересовался я после того, как Рутберг, хохотнув, оставил нас одних.
— Девушки мне по боку. Но ты вспомни, Андрей ведь не только с девушками спит, вдруг расскажет что полезное?
— Зачем? — Его показной интерес меня задел, если честно, — У нас же все хорошо.
— Но будет еще лучше, — заявил зараза темный, подошел, наклонился ко мне и мазнул губами по губам. — Давай быстрее. Не хочу опаздывать.
Пришлось собираться.
— В следующий раз вести буду я, — сказал, не на что особо не надеюсь. Но и тут он меня переиграл.
— О! — Воскликнул Машка, — Уже весь в предвкушении!
Вот и как на него злиться? Чего уж там, даже ревновать не получается.
Глава 14
Ликбез по-рыцарски
Андрей
Переговоры на первый взгляд прошли успешно. Новый верховный магистр Ложи оказался на удивление адекватным человеком. На радостях я прозвал его Михом и успокоился, предоставив серьезным дядям и тетям самим разбираться с местными проблемами. И все бы ничего, если бы не грохнулся в обморок сразу же, как вышел из кабинета Вита. Благо Ир был со мной, успел подхватить.
Очнулся уже в своей комнате, укрытый одеялом и с взволнованной моськой мерцающего, нависающей надо мной. Попытался замять все, но Ир меня даже слушать не стал. Каким-то своим магическим способом, в тайне от остальных колокольчиков, вызвал ко мне Илю. Вставать мне никто не разрешал, но я с упорством маньяка пытался подловить момент, чтобы сползти с постели, пока эти горе-доктора на повышенных тонах обсуждали, как им меня лечить. Объяснять им, что это просто переутомление перестало иметь смысл уже после пары попыток до них докричаться. Ир был слишком зол. Судя по всему, из-за того, что не мог сходу найти решение проблемы. Иля — взволнована. Так что я сидел на кровати между дух огней, подтащив повыше подушку, и размышлял о вечном.
В чем-то Ира, конечно, можно понять. Мне и самому не улыбается трескаться в обморок при каждом удобном случае. Но, похоже, никакая магия местного разлива, не могла справиться с самым обыкновенным человеческим переутомлением. Не энергетики же мне пить, право слово! Хотя, их местный аналог, наверное, не так опасен для здоровья, как та дрянь, что продается в моем мире. Ладно. Куда-то не туда меня занесло.
— А я говорю... — воодушевленно вещал в это время Ир, но я его перебил.
— Хватит! — Вышло громко, зато внимание спорщиков привлек, — Может быть, вместо того, чтобы фигней всякой меня отпаивать, лучше спать мне будете давать подольше. Я грешным делом, даже о дневном сне задумываться начал. — И словно в подтверждение собственных слов зевнул, причем совершенно не нарочно.
— Ты что, совсем с ума сошел, после всех волнений еще ночью его напрягать? — Взвилась Иля.
— Я ничего не делал! — Запротестовал Ир.
— Может, все же, хватит уже, — устало вырвалось у меня. — Я все понимаю. Но давайте подойдем к проблеме конструктивно. Я двадцать три года жил при двадцати четырех часах в сутках, теперь их у меня тридцать два, соответственно, вместо стандартных шестнадцати часов бодрствования, на мою долю выпадают двадцать с лишнем, ведь так?
— Но ночь-то у нас тоже длиннее, чем у вас, — не согласился со мной Ир.
— Ага. Только в последние несколько дней нас либо с рассветом поднимают, либо в полдень, но это при том, что ночью почти не спали. К тому же, невозможно выспаться впрок.
— То есть ты настаиваешь, что все дело в переутомление? — С нажимом уточнила Иля.
— А в чем еще?
— Может быть, у тебя идет отторжение волшебного эликсира темных, — предположил Ир.
— С какой стати мне что-то там отторгать, если ты его пил, а не я?
