Орбирально-атмосферный катер сравнительно медленно, черепашьим шагом, по сравнению со своими возможностями, крался на высоте всего полукилометра над поверхностью, используя только антигравитационную составляющую своих движителей. Поле невидимости прикрывало днище катера, чтобы скрыть его от возможных наблюдателей, находящихся на поверхности земли. От противовоздушной обороны их предохраняло поле подавления, ибо катер находился в режиме разведки. Бортовая электроника по-прежнему упрямо указывала в сторону восточного направления. Искомая мыслеформа оказалась существенно дальше к востоку от своего предполагаемого местонахождения, и это в какой-то мере сбивало с толку сидящих в рубке людей. Позади уже осталось несколько городов и населенных пунктов, а на экране сканера все также светилась зеленая указующая стрелка.
— Далековато от основного места жительства забрался твой аналог! — Хмуро хмыкнул Владимир.
— Ну, я тоже сейчас нахожусь вдали от основного места жительства! — В тон ему ответил Николай. Настроение у него было отвратительным. И в этом он бы не одинок. Еще когда на подлете к Земле они не обнаружили привычной орбитальной станции "Мир", в их реальности разросшейся до крупного города, нехорошие пред-чувствия закрались в их души. Из космических объектов во множестве витающих вокруг планеты обитаемой оказалась только другая станция, хотя и слегка напоминающая обводами древнюю станцию "Мир" до ее реконструкции, но оказалась она международной, но почему-то укомплектованной только американским экипажем. Трогать ее, конечно, они не стали так же, как и вступать с нею в радиоконтакт. И включившись в режим накопления информации, выяснили, что в этой реальности уже давненько не существует такого государственного образования, как Союз Советский Социалистических Республик, а только набор раздробленных мини-государств, которые когда-то входили в него на правах республик. В той реальности, откуда они прибыли Советского Союза тоже не существовало, но на его месте простиралась Российская Демократическая Империя в границах более чем на треть, превышающая бывший Союз. Здесь же даже Россия оказалась урезанной более чем наполовину, и пока непонятно было, почему такое могло произойти. И вот теперь они при помощи мыслесканера искали аналога Николая, не собираясь до поры до времени вступать в контакт с кем-либо еще.
Внизу проплывали густые смешанные леса с преобладанием хвойных пород и немногочисленные вкрапления поселков и деревушек.
— У нас это территория Тверского воеводства! — Прокомментировал Владимир и, повторяясь, добавил: — Как же сюда занесло бедного Николку?
— Найдем, выясним!— Буркнул Николай. Он находился в состоянии какого-то дискомфорта. Он все более приближался к встрече с одной стороны с посторонним, а с другой стороны с совсем не посторонним человеком. По-сути, с самим собой! Но если подобную встречу, он переживал почти ежедневно, общаясь с НАВИГАТОРОМ, то есть со своей копией, то сейчас предстояла встреча с живым человеком, со своим вторым Я. Встреча с человеком, сущность которого была невероятно близкой, но развивавшейся в этом мире, совсем отличном от привычного, в течение двадцати шести лет. И теперь их личности не могли совпадать даже по определению. Нужно было также учесть, что сам Николай благодаря "браслетам" за эти годы внешне почти не изменился, в то время как его аналог здесь жил обычной жизнью обычного человека. И теперь Николаю предстояла встреча с собой, но постаревшим на те же двадцать шесть лет. Предстояла встреча с пятидесятичетырехлетним собой. И если Татьяна все еще с ним, а в этом Николай почти не сомневался, то и с нею, сильно постаревшей по сравнению с ним самим. Было о чем задуматься, и было также много причин, чтобы чувствовать себя "не в своей тарелке". Марина, находящаяся вместе с ними и взявшая на себя управление катером, молчала, она, по-видимому, в какой-то мере понимала, какие мысли бурлят в голове Николая, и в то же время ее мо-рально-психическое состояние ненамного отличалось от состояния Николая. И хотя, она мало сомневалась, что ее отношения с Николаем сильно изменятся после предстоящего свидания, но и ее грызло иррациональное чувство ревности. Ибо она еще помнила, что не Николай добивался ее, что, казалось, было бы естественным по сложившимся в мире стандартам отношений между мужчиной и женщиной, а именно она добивалась его и, наконец, добилась не с таким уж малым трудом. Так что предстоящая Николаю встреча все равно могла каким-то образом отразиться и на ней, она ведь помнила, как он очень долго не мог мыслить себя без оставшейся в дебрях пространства и времени "своей Татьяны".
С пульта донесся веселый писк — искомое, наконец, было найдено. Внизу рас-стилалась густая растительность, состоящая из пышных крон сосен и елей. Видне-лась только небольшая проплешина, поляна, покрытая сочной зеленой травой. На экране, приближающем местность почти на расстояние вытянутой руки, видны были даже следы коровьих копыт и лепешками отходов их жизнедеятельности. Это и указывало на близость обитаемого жилья. На инфракрасном экране "обнаружилось" и само жилье — небольшая избушка из отесанных бревен с углами "в лапу", и высокой остроконечной крышей, покрытой наборной щепой. Избушка была не на поляне, и даже не на опушке леса, а располагалась чуть в глубине лесного массива в окружении густых елей. Чувствовалось, что построена она была именно так, неспроста. Хозяин явно хотел спрятать свое жилище от посторонних глаз, и особенно сверху. Не будь у прибывшей троицы мыслесканера, и не будь сам хозяин дома своеобразным маячком для него, визуально, без применения каких-либо технических средств, обнаружить это жилище было весьма затруднительно.
Марина медленно и аккуратно вписала катер в рамки поляны, заняв им почти всю свободную площадь. Чуть слышный гул генераторов замолк и, в кабине наступила тишина. Казалось, что все присутствующие даже не дышали. Наступал ответственный момент, и воцарившееся молчание никто не решался. Наконец на это отважился Владимир:
— Ну, вот мы и на месте! Неуютно, Коля? Прекрасно тебя понимаю! Это, на мой взгляд, пострашнее, чем вести в бой космическую армаду! — И почти без паузы, словно опасаясь, что его прервут, продолжил: — Слушай, а давай-ка я первым пойду!?
— А если он в тебя из двустволки шмальнет? — Криво усмехнувшись, выдавил Николай.
— Для моего комбеза это — что слону дробина! Да и ребята в десантном отсеке готовы! Повяжут твоего аналога в один момент! — Отмахнулся Владимир. В десантном отсеке действительно ждали выхода пятеро "преторианцев" в полной боевой экипировке, даже со шлемами на головах. Владимир имел основания хвалиться своим боевым комбинезоном. За последние годы военная форма "оазисников" претерпела революционные изменения. Специальная камуфляжная ткань-хамелеон, из которой ее изготавливали, в какой-то мере приобрела те же функции, что и активная броня "ястребов", только прочностные характеристики ее были несказанно меньшими, но от огнестрельного оружия, не очень уж крупных калибров, она вполне защищала.
— Нет, Володя! Тогда уж идем вместе! Не боюсь я своего аналога, скорее себя боюсь! Необычно все это! Оттого и на душе муторно! — Опять вздохнул Николай.
— Идите ребята! А я вас отсюда прикрою! В случае чего стационарным парализатором достану! В вас и выстрелить не успеют! По приборам, в избушке двое: мужчина и женщина! — Сказала Марина нарочито ровным голосом. Ее душевное состояние тоже заставляло желать лучшего. Еще бы ее любимый, без иронии, мужчина отправлялся на встречу со своей женой, хотя и почти на три десятка лет постаревшей. А в том, что в лесной лачуге находится именно Татьяна, Марина не сомневалась.
Борт катера раскрылся, и одна из составляющих люка пандусом опустилась на траву, превратившись в импровизированный трап. Первыми наружу попрыгали десантники в боевых шлемах и мимикрирующей форме. Владимир, вопреки своему утверждению защитный режим своего мундира включать не стал, так же как решил обойтись и без шлема. А Николай и с самого начала не собирался этого делать.
С залихватским гоготом, потряхивая своей рыжей шевелюрой, Владимир бук-вально ссыпался с пандуса и прокричал в сторону замаскированной в лесу избушки:
— Никола! Ты никак лесником заделался! Раньше я за тобой таких склонностей не замечал! Не боись, я тебя в лесу все равно искать не буду! Иди-ка сюда лучше сам! Думаю, ты этой встречи уже больше двух десятков лет дожидаешься!
Николай же, в противоположность Фаунковскому, сошел по трапу вроде бы, как и неторопливым шагом, но это было не так. Просто ноги, от волнения, ставшие словно вареными, не могли принять другого темпа ходьбы.
Какие мысли проносились в голове здешнего Николая, какая мучительная работа ума послужила поводом к тому, что тот все же вышел из леса, держа в руках наперевес короткий карабин с патронной коробкой, напоминающий своим видом автомат Калашникова. С некоторым изумлением и в то же внимательно он посмотрел на черную коробку катера, золотистый двуглавый орел бортовой эмблемы, по-видимому, его несколько успокоивший. Друзья уже знали, что в этой реальности Россия имела такой же герб. И только потом аналог обратил свой взгляд на Николая и Владимира, стоящих плечом к плечу. Замаскировавшихся и неразличимых на фоне леса десантников, он конечно не заметил.
Николай, да и Владимир тоже сейчас вполне могли понять его недоумение, ибо находились почти в таком же состоянии, хотя себя они ощущали более защищенными. Николай с каким-то двойственным чувством грусти и в то же время некоторого облегчения узнал в немолодом человеке самого себя, постаревшего, с глубокими залысинами на голове, хотя и со светлыми усами и бородкой "а ля Педро Зурита" из кинофильма "Человек-амфибия".
Несомненно, Николаю-дублю было более тяжело увидеть самого себя в юном исполнении, да и молодцеватого Владимира тоже. Он их, безусловно, узнал, и глубокое смятение отчетливо отразилось на его лице. Узнал он в первую очередь Владимира, да и то сначала голос, а вот внешний облик явно поверг его в замешательство.
В камуфлированном мундире с чистыми золотыми погонами с зигзагообразными просветами василькового цвета, на вид тяжелыми высокими ботинками, портупеями, продетыми под погонами от широкого офицерского ремня с пряжкой, на которой гордо золотился двуглавый орел, с длинной кобурой на нем. Левый рукав Владимира украшал небольшой трехцветный бело-сине-красный шеврон, в виде латинской буквы V, острием вниз, но это, как и двуглавый орел над ним, сильно удивить дубль-Николая был не должен. Флаг и Орел были атрибутами России Земли-2, а вот другая эмблема на правом рукаве, в виде адамовой головы — черепа, на скрещенных узких мечах — символа контрразведки Российской Демократической империи, должна была его по-настоящему удивить и, несомненно, удивила. Николай был одет почти также, только на рукавах его были только эмблемы орлов, да и погон на плечах у него не было. Тем не менее, эти атрибуты, наряду с удивлением окончательно успокоили Николая-дубля, но только в том, что смертельная опасность ему сейчас не грозит но, в остальном он уверен, быть не мог.
Затянувшуюся паузу опять разрядил Владимир, обратившись в "своему" Николаю:
— Теперь я знаю, каким ты будешь через некоторое количество лет, если пере-станешь носить свои "браслеты"!
— Ну, тебя я тоже надеюсь увидеть в таком же облике! — Несколько нервно па-рировал Николай, но эта короткая шутливая перепалка несколько сняла напряжение и, он приготовился обратиться уже к своему двойнику, которого из-за разницы в возрастном облике назвать в полной мере двойником сейчас было не совсем корректно. Даже называть его "на ты" показалось Николаю несколько затруднительно.
— Николай Петрович! Мы, так сказать, извиняемся за свой неожиданный визит, но наконец-то у нас появилась возможность пробить канал между нашими реальностями! Мы не могли оставить все так, как получилось! Возможно, мы не правы, но случилось то, что случилось!
Владимир, в отличие от Николая, оттого, что перед ним явился "постаревший" Николай, да и видел он перед собой не самого себя, таким комплексом не страдал.
— Пригласил бы в свой "дворец", или нам тут на поляне так и беседовать? — Сказал он. — Или, может быть, тебе несколько неудобно знакомить нас со своей женой, о которой я уже наслышан от Николая?
— Погоди, Володя! Николай, ответьте, пожалуйста, она знает? — Перебил его Николай. — Знает, что мы, неосознанно, конечно, но обменялись лишь личностями?
Дубль забросил свое оружие за спину и внимательно и серьезно посмотрел на Николая. Затем чуть заметно кивнул и, впервые друзья услышали его голос, который лишь незначительными обертонами отличался от голоса самого Николая.
— Да! Знает! Я не посчитал себя в праве от нее это скрывать и рассказал все, где-то, через год пребывания в чужой личине! Сначала пришлось, так сказать, легализоваться в новых условиях. Уволиться с предприятия, где "все знали меня", и устроиться на то, где "меня не знали", но всех знал я. Старался как можно чаще, можно сказать, безвылазно, пропадать в командировках, чтобы как можно реже видеть "чужую жену", хотя я влюбился в нее сразу и бесповоротно. Но и пределы "порядочности" не могут быть безграничными, тем более, когда я понял, что останусь здесь, по всей видимости, навсегда. Так что, мне предстояло стать уже "настоящим мужем" и уже у "своей жены". И все же, прежде чем на это решиться, я рассказал Татьяне о создавшемся положении!
— То есть, переложил решение на ее плечи? — С сарказмом процедил Владимир. — Хорош бабуин!
Дубль этот выпад Владимира вроде как пропустил мимо свих ушей, только на лице непроизвольно промелькнула досадная гримаса.
— И какова же была ее реакция? — Насторожился Николай.
— Сначала она не поверила! — Ответил Дубль. — Только посмеялась, и сказала, что я перечитался фантастики! А я, частично сбросив со своих плеч моральный груз, не стал ее переубеждать. Только потом, спустя несколько лет, оттого, что мне снова пришлось знакомиться с людьми, которых "у себя" я не знал, видя, как я путаюсь в своем прошлом и настоящем, она начала понимать, что я не лгал!.. — Дубль на минуту замолчал. — А так как, обратного пути не было, привыкла и смирилась! И даже, надеюсь, ответила на мои чувства взаимностью! Так что теперь она знает! — Каким-то, вроде безразличным голосом проговорил Николай-дубль, а потом, чуть оживившись, добавил:
— И вот, что! Я хочу поблагодарить тебя за такую жену! И если зайдет речь о возвращении, я заранее отказываюсь! Да, и смею надеяться, что и она такого изменения не захочет! Не смотря на то, что ты такой же молодой, как и на тот мо-мент! — Закончил он, грустно усмехнувшись. — Хотя, возможно, нам ведь тогда и телами меняться придется! — Еще ехиднее улыбнулся он.
В этой мрачной шутке Николай ощутил всю трагедию происходящего. Узнав свой, давно прочувствованный ход мыслей, лишний раз, убедившись, что перед ним его собственный, даже в моральном отношении, двойник.
Они как раз все подошли к крыльцу дома и Владимир, как всегда, спасая не-ловкое положение, заявил:
