-Удивительно, почему же русские все еще готовы вести игру с полными нулями? — усмехнулся Мэннинг, до этого момента хранивший молчание. Посол Лорейн внутренне напрягся — взгляды Мэннинга по некоторым вопросам международной жизни зачастую вызывали скандальный резонанс из — за чрезмерной оригинальности и категоричности суждений. К тому же, по меркам британской дипломатической службы, он был еще сравнительно молод для занимаемого им поста, раньше занимался преподавательской деятельностью в Оксфорде и, вдобавок, не являлся даже англичанином по происхождению. Впрочем, опыта дипломатической работы ему было не занимать: некоторое время, больше года, Мэннинг был личным помощником Генерального секретаря Рейнской Лиги Наций.
-И почему же? — коммерческий советник столь откровенно ухмыльнулся, что Лорейн даже зажмурился от неудовольствия и возмущения.
-Вероятно потому, что есть ожидание разумной возможности соглашения. — ответил Мэннинг. — Двусторонние переговоры позволят рассеять недоразумения и устранить атмосферу беспокойства, создавшуюся в отношениях двух великих держав.
Посол перевел дух. Он ожидал, что Мэннинг 'закусит удила' и начнет всерьез спорить. Но тот решил проявить благоразумие. Однако Каррингтон решил поддеть молодого сотрудника:
-Я слышал, вы в Оксфорде учили школяров, а после перекладывали бумажки на столе самого главного в Рейнском 'Союзе народов'. Ни то, ни другое не идет на пользу практической деятельности, но предоставляет шанс поиграть в теории, что вы нам сейчас и продемонстрировали. Сказали бы уж проще: нам надо потянуть время. Как сложится конференция в Лиссабоне неизвестно. Нужно иметь запасной вариант. Если ничего не выйдет в Португалии, миссия лорда Милна окажется спасительной соломинкой — мы готовы к диалогу, чтобы там русские себе не думали, мы послали к вам, русские, славного парня, Монти Милна, целого министра!
Мэннинг сердито засопел, собираясь ответить, но взглянул на мертвенно — бледного посла и промолчал.
-Я не думаю, что русское министерство иностранных дел питает иллюзии относительно шансов проводить политику сближения с нами. — сказал Каррингтон. — Монти Милн в роли переговорщика? Абсурд! Переговоры не могут вестись ради переговоров, за исключением тех редких случаев, когда их проводят страны, пребывающие в состоянии конфронтации.
-Россия и Англия не находятся в состоянии войны или конфронтации, но сам факт встречи в Москве уже можно считать успехом. — возразил Мэннинг.
-Угу. После двух конференций: в Лондоне и в Генуе, идея сколачивания коалиции против России еще не испустила дух, но и не исторгнула из своего чрева никакого результата. Надежды кабинета Его Величества на встречу в Лиссабоне. Уж там сколотят блок! А пока не сколотили, можно пустить пыль в глаза и отправить в Москву лорда Милна. Порой мне приходит в голову, что может быть, было бы проще вообще не затевать этой интриги с поездкой сэра министра в Москву.
-Парламент настроен достаточно решительно...
-Те, кто направляет сюда рубаху — парня Монти, ни минуты не думали о серьезной повестки для переговоров. Британский министр едет в Москву только потому, что не может не ехать. Но, отправившись на переговоры, он заранее решил не делать ничего, что могло бы способствовать улучшению англо — русских отношений. Господин посол, сэр, позволите мне высказать мнение?
Посол кивнул.
-Поднимать идею общеевропейского договора, на мой взгляд, преждевременно. Я бы не советовал. Вся эта идея с антирусской коалицией окажется связана с ситуацией щекотливой. Нам бы стоило забыть на время о сколачивании блока против Москвы. Англия, вернее кабинет, делает ошибку.
-Англию легко пинать. — сказал Хардиндж.
-Да уж, пнуть старушку под зад несложно. — дерзко рассмеялся Каррингтон.
-Неслыханно! — Хардиндж чуть не задохнулся от возмущения. — Каррингтон, вы думаете, когда и что говорите?!
-Постоянно. — кивнул коммерческий советник. — Кстати, и вам советую.
-Довольно. Я слышал достаточно и прошу прекратить подобного рода разговоры. Это касается исключительно вас, Каррингтон. — сказал посол, решив поддержать своего советника. — Мы стоим на зыбкой почве. Что дальше?
Первый секретарь растерянно пожал плечами.
-Перейдем к частностям... — посол вновь вынул черную записную книжку из внутреннего кармана. Она неприятно, картонно, хрустнула, когда он раскрыл ее. — Вчера у меня была аудиенция у князя Долгорукова. Он, хотя и держался очень любезно, но совершенно отчетливо дал понять, что не потерпит никакого обсуждения российской внутренней политики.
-Есть повод? — подал голос полковник Эшби.
-Разумеется. — кивнул посол.
-Весомый?
-Русские крайне негативно оценили прибытие в Москву нашей правительственной делегации во главе с министром внешней торговли лордом Милном. Он едет в Россию, чтобы выслушать какие — либо конкретные предложения по восстановлению нормальных, дружеских связей, от русского правительства, поскольку сам он на это не уполномочен.
-Таких предложений лорду Милну сделано не будет. Это было ясно с самого начала. — сказал Каррингтон. — У русских на этот счет серьезные возражения.
Посол даже ухом не повел на реплику коммерческого советника:
-Основной упрек, который мне высказал князь Долгоруков — миссию лорда Милна он считает светским визитерством. И вдобавок, что лорд Милн намерен заниматься изучением внутренней социально — политической обстановки в России. Форин — оффис допустил утечку в прессу, чтобы успокоить оппозицию, заверив всех, что он тесно сотрудничает с русским правительством. Среди множества слов, видимо, промелькнуло и про интерес миссии лорда Милна к делам внутрироссийским.
-Насколько мне известно, в действиях лорда Милна никакой критики российской внутренней политики не отмечено. — заметил Гордон.
-Пока не отмечено. — тотчас ответил Каррингтон на реплику Гордона.
-Лорд Милн тоже получил приглашение на предстоящее торжество? — спросил Гордон, бросив едкий взгляд в сторону Каррингтона.
-Да. Но едва ли он поспеет к завтрашнему торжеству. Лорд Милн решил ехать в Россию через Германию и Польшу.
-Господи, кто в Россию ездит через Польшу? — воскликнул Каррингтон. — История не самый сильный конек лорда. Какого черта его понесло в польские хляби?
-Он пожелал встретиться с рядом германских и польских политиков, в частности с Сапегой, бывшим премьер — министром. — пояснил посол. — Это несколько увеличит срок прибытия лорда Милна в Москву, но, по всей видимости его желание посетить Германию и Польшу отвечает его замыслам.
-И русские спокойно реагировали на это? — спросил Каррингтон.
-Да. Русское правительство, по словам министра, готово к консультациям с кабинетом Его Величества и другими органами по всем вопросам, относящимся к улучшению как дипломатических, так и экономических отношений. Более того, князь Долгоруков уведомил меня о том, что царь вручил лорду орден...
-Даже так? — удивленно воскликнул Гордон.
Посол с неудовольствием, хотя и скрытым, посмотрел на своего советника:
-Это вызвало недовольство лорда Чэшэма и нашего внешнеполитического ведомства. Форин — оффис разразился пространной телеграммой, смысл которой сводится к тому, что принятие иностранных орденов членами Кабинета противно твердо установленному обычаю и потому должно быть отклонено.
-Что вы ответили лорду Чэшэму? — лениво поинтересовался Каррингтон.
-В самом деле? — спросил полковник Эшби. — Ситуация выглядит довольно пикантно. Возможны толки...
-Никаких толков. — решительно ответил посол. — Толки, кривотолки, суждения и прочее пусть останутся элементами, присущими провинциальным кумушкам, собравшимся посудачить. Орден вручен русским монархом, об отказе не может быть и речи. Я стараюсь получить указание из Лондона на исключительный характер миссии лорда Милна, что и снимет все вопросы вокруг щекотливого момента. Я позже ознакомлю вас с проектом моей телеграммы и мы вместе попробуем выработать приемлемый для Лондона вариант.
-У меня есть все основания полагать, что получение лордом Милном русского ордена — это единственное достижение его миссии в России. — хмыкнул Каррингтон. — Впрочем, я не удивлен — большие ожидания зачастую оборачиваются серьезными разочарованиями. Уверен, что у русских есть сомнения на счет визита лорда Милна, поскольку это только жест и тактические маневры, а не действительное стремление к сотрудничеству. Его ждут длинные и бесперспективные беседы.
-Теперь все, джентльмены, вы можете быть свободны. Мистер Каррингтон, прошу вас задержаться и уделить мне несколько минут вашего драгоценного времени.
31 августа 1932 года. Вторник.
Москва. Британское посольство.
-...Неслыханно, Каррингтон! Вы ведете себя совершенно недипломатично!
-Сэр...
-Ваши пикировки с полковником Эшби и мистером Мэннингом разлагающе действуют на других сотрудников миссии. — ледяным тоном сказал посол Лорейн.
-В самом деле? — усмехнулся Каррингтон. — Право, наши, как вы изволили выразиться, пикировки, не носят характера кровной вражды. Так, милые бранятся, только тешатся, как говорят наши русские друзья...
-Я напомню вам другую поговорку: умный любит учиться, а дурак любит учить.
-Сэр, я вас понял. Я сделаю выводы и извлеку уроки.
-Не паясничайте, мистер Каррингтон. Хватит. Все, черт возьми, имеет свои границы, в том числе и ваши, излишне вольные трактовки происходящих событий. Я жду от вас практических шагов, а не набора скабрезностей. Мы на грани нового противостояния с русскими. У нас не хватает сотрудников, посольство обескровлено, работа приостанавливается, а вы устраиваете балаган в моем присутствии!
-Сэр, я не сразу стал понимать...
-Что именно?
-Это наша проклятая сверхдержавная чопорность, — вздохнул Каррингтон. — Мы все думаем, что все происходящее в Европе и в мире, касается нас. Убейте, но я не могу понять — почему?
-А я не могу понять, отчего вы уверены, что вам все сойдет с рук?
-Дети и дураки говорят правду...
-Довольно шуток и дурацких поговорок! — посол повысил голос, — Я стою перед сложной проблемой, Каррингтон...
Сэр Лорейн нисколько не лукавил. В секретном письме Форин оффиса* послу Его Величества в Москве прямым текстом указали на необходимость предпринять шаги, способные помешать русским проводить более интегрированный политический и экономический курс, чтобы стеснить их собственное экономическое развитие, все более зависящее от технического сотрудничества с Западом. Представлялись в письме нежелательными и русские инициативы по созданию европейских консультационных механизмов...
-Понимаю, сэр. — сказал коммерческий советник. — Миссия лорда Милна, пожелавшего прежде набить брюхо польскими явствами, еще не началась, а уже как бы и закончилась. От него отделаются под любым вежливым предлогом, но, вероятно, сначала дадут ему вдосталь выговориться..
-Здесь я начинаю видеть некий заговор вокруг лорда Милна. — сказал посол. — Заговор с целью примирить нас с неизбежной неудачей вояжа в Москву.
-У министра внешней торговли весьма щекотливое положение. Ему не позавидуешь. С одной стороны, лорд Милн понимает необходимость формальных обязательств перед кабинетом, с другой — чувствует, что из его затейливых потуг ничего не выйдет, потому как направляют его разнообразные подспудные течения, которые всегда активно влияют на политику. Утешительный приз лорда, который он привезет в Лондон — русский орден. Тактика премьер — министра себя не оправдала. Хотя она и была многообещающей. Премьер — министр продемонстрировал, в первую очередь русским, способность, не оглядываясь по сторонам, принимать решения, идущие вразрез с общепринятым политическим курсом, ради урегулирования спорных международных вопросов. Он хотел, чтобы русские увидели, что есть тот, кто понимает их тревоги и опасения, тот, кто на их стороне, что с ним можно говорить. Он захотел уверить Москву, что предстоящая конференция в Лиссабоне может привести к созданию мостов между Востоком и Западом, что приезд лорда Милна — это инициатива проведения двустороннего совещания с желанием сближения и обмена мнениями, желание прояснить позиции России по ряду внешнеполитических вопросов перед конференцией. Все это наверняка сопровождалось шумом в прессе, выспренними словами о том, что кабинет давно ратовал за восстановление дружеских связей между Англией и Россией, что лорд Милн отправился в Москву в знак потепления отношений...
-Миссия лорда Милна могла иметь большое значение, наметив вехи будущего англо — русского сотрудничества. — медленно произнес посол. — Я некоторое время работал с лордом Чешэмом. Он всегда выступал за сотрудничество с Россией.
-Но с оговорками.
-Пусть с оговорками. — возразил посол. — Но я считал и считаю политику, проводимую лордом Чешэмом эталонной. Поэтому выступаю за всякую возможность договориться с русскими.
-Сэр, вы тоже склонны к теориям, как наш юный Мэннинг. — сказал Каррингтон. — Не увлекайтесь, это крайне заразная вещь...
-Премьер — министр ошибся?
-Да, сэр. Ошибся. Не учел того обстоятельства, что совещание нескольких держав за спиной России всегда вызовет в Кремле сомнения в отношении истинных намерений этих нескольких держав. Да и выбор главы делегации...Лорд Милн — известный сторонник того, чтобы не позволять 'русским медведям' закрепиться там, где имеются жизненно важные для обороны и экономики Великобритании точки. Иными словами, он сторонник конфронтации. И вдруг его присылают в Москву! Через Германию и Польшу! Я удивлен русскому терпению. Могли бы попросту завернуть лорда со всей его миссией. Москва встревожена, Москва возмущена. Понятно, что Польша — это всего лишь точка напряжения. Она нужна нам только как инструмент для поддержания напряженности. И не более того. Кусок земли, зажатый со всех сторон не очень дружественными государствами. Но русским наша активность в Польше не понравится. Конференция в Лиссабоне видится русским как очередное сколачивание антирусского блока. Рано или поздно Москва столкнулась бы с тем фактом, что новый военно — политический и, отчасти, экономический альянс возникнет в Западной Европе. Как только это произойдет, целью первостепенной важности русской политики будут попытки сдерживать угрозу своим интересам со стороны новой западной группировки.
-Министр князь Долгоруков мне заявил во вчерашней беседе, что в Кремле хотели отложить визит лорда Милна, ибо считали его пока бесполезным. — признался посол Лорейн.
-И они правы. Нельзя работать с людьми, которые норовят ударить в спину.
-Советник, на чьей вы стороне?
-Разумеется на нашей, сэр. Но я прагматик, я прекрасно понимаю, что демонстрируя 'русским медведям' заинтересованность в неуспехе миссии лорда Милна, мы можем потерять контроль за положением вещей, и тогда возможна эскалация конфликта, которая приведет прямиком к военному столкновению. Попытка выяснить каковы намерения России, не оказывая при этом излишнего давления, не увенчалась успехом. Топорная работа.
