Да, Марк сразу понял, что тут дело нечистое. Он очень хорошо знал Лину и прекрасно видел, как она изменилась за время пребывания у механиков. Девушка стала более нервной, испуганной. Понтифик даже порой замечал за ней снова то затравленное выражение лица, что было в прошлом году до начала совместной жизни, когда Лина не верила в его любовь и подозревала в не самых лучших побуждениях.
Увидев реакцию девушки на отповедь Милы в воспоминаниях Елизаветы, он понял, что именно в этом и кроется разгадка.
Мужчина еще раз скользнул взглядом по отчету телепатки и как отрезал:
— Врешь.
Тамара похолодела. По спине поползли неприятные мурашки, живот сдавило от напряжения. Затошнило.
Марк ненавидел, когда ему лгали, уж непонятно, каким чувством, он догадывался об этом с первых же слов. И телепатка всегда старалась говорить лишь правду. Но сейчас... Сейчас ей было что терять.
— Я не..., — она осеклась, — Я не вру, мой господин, — она еле слышно пролепетала, опустив голову.
Понтифик лишь поднял бровь, удивляясь ее несогласию.
— Почему Лина считает, что она заставила меня влюбиться?
Телепатка не представляла, откуда вампир узнал об этом. Она стала судорожно вспоминать свой отчет, быть может, каким-то непостижимым образом он сумел догадаться об этом по паре слов.
Но нет, в бумагах все было четко выверено — ни единой зацепки.
— Я не понимаю, о чем вы! — продолжала отнекиваться девушка, но руки тряслись сильнее, а голос предательски задрожал.
— Ложь я могу частично простить только одной единственной смертной, и сегодня утром она проснулась в моей постели, — проговорил Марк, не сводя пристального взгляда с телепатки.
Он нажал кнопку коммуникатора,
— Александра, вызовите мне Дитриха.
— Да, мой господин, — нежный голосок секретарши показался Тамаре оглушающим набатом, и она умоляюще запротестовала:
— Господин, пожалуйста, не надо Дитриха! Пожалуйста! Я все покажу! Только умоляю, не надо Дитриха!
Девушка попыталась упасть на колени, но Марк рявкнул:
— Тогда показывай!
Тамара зажмурилась от безысходности и отчаяния, но все-таки начала концентрацию. Пару секунд вспомнить, что видела в памяти Лины, вытащить эти воспоминания на первый план и силой разума транслировать их понтифику.
Телепатка показала вампиру все, абсолютно все, что узнала. И детство Лины, и первые попытки использования дара, и тот злополучный день у Макдональдса, когда девушка открыто изменила судьбы окружающих, чтобы утереть нос какому-то бросившему ее парню.
Напоследок она показала последний разговор, в котором убеждала Лину не совершать глупости, и убрала руки от висков высшего.
Марк тряхнул головой, приходя в себя от увиденного. Нахмурился, задумался.
Тамара сидела как мышка, боясь привлечь к себе лишнее внимание.
Пусть понтифик обдумает все, что узнал. Главное, чтобы не вспомнил о своей угрозе.
Марк недолго молчал. Через пару секунд его взгляд из растерянного снова превратился в озлобленный и он вспомнил о Тамаре.
— Тобой займется Дитрих, — в этот момент в дверь постучали и Палач вошел в кабинет, — и подробно объяснит, почему я не люблю, когда мне лгут.
Дитрих на последних словах понял, зачем его вызвали, и подошел ближе к телепатке.
— Мой господин!! Я же рассказала абсолютно все!
Но Марк ее не слушал больше.
— Мне заняться женщиной, исходя из собственных предпочтений? — Дитрих слегка склонил перед понтификом голову, высказывая уважение. Какими бы ни были отношения двух мужчин за закрытыми дверями, официально Палач подчинялся Марку беспрекословно.
Понтифик прищурился.
— Нет, я назначу наказание сам, — он еще раз оглядел Тамару, находящуюся почти на грани обморока от ужаса, и с легкой улыбкой огласил, — Посели ее в камеру на недельку, пусть посидит и подумает, позволительно ли смертной лгать мне.
Палач поднял бровь, молча высказывая удивление, но затем в его глазах мелькнула искра понимания.
— Кажется, свободная есть рядом с Альбертом? Помнишь, тем полу-сумасшедшим из Химок? — подтвердил его догадку Марк.
Девушка в ужасе оглянулась на Дитриха. Тот, прекрасно поняв, что именно задумал понтифик, цинично улыбнулся своей жертве.
Альберта сканировала сама Тамара, будучи помощницей Инквизитора, и ту кровавую мешанину безумия и психопатии, что выплескивал на нее маньяк, телепатка долго пыталась вытравить из своего мозга.
— Полагаю, сначала мне надо будет заглянуть к Артему? — уточнил Палач у Марка.
— Будь так добр, — с извиняющей улыбкой попросил его понтифик.
Добр? Дитрих?!
— Нет! Пожалуйста, господин, не надо! — Тамара рухнула на колени, — Пожалуйста! Я готова искупить, я сделаю все, что просите... пожалуйста!
Марк ледяным взглядом окинул девушку у своих ног.
— Тогда сделай! — лениво бросил он ей, — Надеюсь, эта неделя, проведенная без "Зеркала" в компании нашего милого заботливого Альберта убедит тебя лучше моих слов, что я не люблю, когда мне лгут смертные.
— Пожалуйста, господин! Не надо! — Тамара умоляла его, но все было бесполезно.
Марк поморщился и кивнул Палачу:
— Забери отсюда это! Она мне порядком надоела своим воем!
Дитрих грубо ухватил телепатку за плечо и рванул ее наверх, ставя на негнущиеся ноги. Толкнул в спину так, что она едва не упала. Девушка тихо плакала от отчаяния, не веря, что это все происходит именно с ней.
Марк проводил ее презрительным и брезгливым взглядом.
Главное — сделано. Понтифик знал, что если Лина вбила в голову какую-то мысль, то она от нее так просто не откажется, а значит, надо сделать это за нее, то есть — избавить девушку от возможности осуществить задуманное.
Раз Лина решила прыгнуть в настолько отдаленное прошлое, чтобы изменить его любовь к ней, то необходимо удалить из зоны доступа всех, кто мог бы помочь его любовнице. По воспоминаниям, переданным ему Тамарой, Марк видел встречу Лины с сестрой, и сразу понял, почему любимая женщина не стала рассказывать об этом. Что ж, Катериной Марк займется чуть позже, сейчас надо решить вопрос с телепатом.
Помимо сестры, помощь в прыжке Лине могла оказать только Тамара. Елизавета, новая телепатка, была слишком слаба и неопытна для такого случая. А к присланным из других кланов телепатам любовница точно не пойдет — она никого из них не знала.
Сняв с единственной надежды Лины "Зеркало" и заперев ее в камере напротив полу-сумасшедшего вампира, Марк был уверен, что часть дела сделана.
Иоганна как раз послезавтра уезжает, а саму Лину Марк отвезет в отдаленное поместье в глуши, как и обещал еще в мае, чтобы она там спокойно дожила последние дни перед обращением в качестве смертной.
Откат они как-нибудь переживут.
Главное — быть при этом вместе.
Марк проследил взглядом за едва передвигающей ноги телепаткой и вспомнил.
— Дитрих, — окликнул он Палача у дверей, тот обернулся и выжидающе глянул на понтифика, — Мила сегодня оскорбила мою женщину. Алина это простила, я — нет.
Палач кивнул, показывая, что понял приказ, бесстрастно развернулся и покинул кабинет верховного понтифика. Тамара еще раз умоляюще оглянулась на высшего, но, поняв тщетность своих мольб, молча вышла вслед за Дитрихом.
...
Бывший отец Сергий сидел в своем кабинете и обводил взглядом обстановку с какой-то невнятной ностальгией. Так в последний раз рассматривают потрепанную, давно потерявшую хороший внешний вид, любимую вещь, прежде чем выбросить ее в мусорный бак. Разглядывают с любовью и жалостью, чтобы запомнить.
Старые книжные шкафы, битком забитые литературой. На каких-то полках книги были рассортированы по годам или авторам, на каких-то вперемешку стояли старинные букинистические издания и современные издания.
Ветхий сервант, в котором старик хранил документы и материалы по обучению магией. Его ученик, Михаил, регулярно пытается заглянуть туда, чтобы узнать побольше да пораньше, но учитель с этим строг — нельзя научится интегралам, не знаю таблицы умножения. Вот и приходится Мишке лишь облизываться, глядя на книги и записи за стеклом серванта. Когда еще он получит возможность там покопаться в поисках чего-то особенного.
Стол, купленный родителями еще до войны с Германией. Наверное, это была самая древняя вещь в кабинете отца Сергия, не считая книг. Обитая потемневшим от времени бархатом столешница, три ящика под ней, массивные ножки с красивой резьбой. Дерево, не современный дсп, но все равно углы уже чуть облупились. Рядом со столом стояли два стула, таких же потрепанных временем.
Старик зачем-то открыл верхний ящик, битком забитый различным хламом. Тут и старые чернильные ручки, уже давно исписанные, но зачем-то хранимые, и тетради с потрепанными обложками, и мелкая канцелярия в специальных коробках для хранения и просто ссыпанная в полиэтиленовый мешочек.
Отец Сергий посмотрел пару мгновений на содержимое, затем закрыл ящик.
Второй ящик просто погладил, пройдя сморщенными пальцами по узорной ручке, коснувшись замочной скважины. Ключи он давно потерял, да и ящики старик никогда не закрывал. Что там держать такого важного то?
Рука сама потянулась к последнему, третьему. Там, в самой глубине, под проложенной газетой лежало одно единственное письмо, которое отец Сергий сохранил для себя. Ничего особенного в тексте не было, незнающий решит, что это просто какая-то дальняя родственница рассказывает о своей жизни.
В дверь постучали — Мишка звал на ужин.
Отец Сергий отдернул руку от третьего ящика, боясь, что его застанут за таким неподобающим занятием, еще раз окинул быстрым взглядом свой старый кабинет и стремительно встал с кресла.
Через пару дней, он надеялся, прошлое, а заодно и будущее, будет изменено.
И кто знает, каким оно должно было быть на самом деле.
..
На уроки с Машей теперь ездила ее классная руководительница Надежда.
Элсбет она не очень нравилась, женщина была слишком простой и обычной, интересующейся шмотками да светскими сплетнями смертных. К тому же, с первой встречи стало ясно, что учительница приезжает в надежде встретиться в посольстве либо с понтификом, либо с кем-то из высшего руководства клана. И именно для них надевает полупрозрачные блузки и короткие юбки, не особо уместные в ноябрьские холода.
Впрочем, Элсбет была воспитана и старалась по мере возможностей проявить свое гостеприимство, пока Маша занимается с Иоганной.
— Как вы попали в пансион, Надя? — мило поинтересовалась вампирка у смертной, предлагая ей малиновый чай.
Женщина взяла чашку, слегка размешала сахар и отпила глоток, чуть сморщившись на излишне горячий напиток.
— Моя мама до своей смерти была членом Гильдии, предполагалось, что у меня тоже проснутся способности. Но, — Надежда с грустной улыбкой пожала плечами, — магички из меня не получилось, талант оказался слишком слаб для активного использования.
В этот момент ее речь прервал звонок в дверь. Горничная, чуть склонившись перед Элсбет, отправилась встречать гостей. Надежда проследила за ней взглядом и продолжила:
— ...А так как я уже заканчивала обучение в педвузе, поэтому решено было, что мне предоставят место в "Радуге".
— Как интересно! — Элсбет мило улыбнулась, но по тону было ясно, что история учительницы скучна как светский разговор о погоде, — И вам нравится работать учителем?
Надежда чуть фыркнула в чашку, на что вампирка едва заметно поморщилась.
— Ну, в какой-то степени — да, — смертная широко улыбнулась, — Все лучше, чем на заводе впахивать.
В этот момент внимание Элсбет обратилось к горничной, которая появилась на пороге, испуганно оглядываясь назад.
— Что там, Мари? — забеспокоилась вампирка.
В гостиную, сдвинув прислугу в сторону, чтобы не мешалась, шагнул мужчина. Невысокий, кряжистый, с прямым греческим носом и копной темных кудрей.
Вслед за ним в комнату вошли еще несколько мужчин. Высоких, подтянутых с жесткими взглядами профессионалов. Все были одеты в темную неприметную одежду.
— Александрос! — вампирка привстала от неожиданности, — Какими судьбами?
— Я же сообщал о своем приезде! — первый мужчина деловито прошел в центр комнаты, оглянулся на Мари и приказал, — Пошла вон!
Девушка склонилась в реверансе и вышла за дверь.
Элсбет с нарастающей тревогой оглядела приезжих. Выхватила цепким взглядом из группы старого польского мага, тот, заметив внимание высшей, склонился в поклоне со слегка презрительной улыбкой на губах. Когда-то в дни бурной молодости, он пытался ухаживать за яркой вампиркой, но Элсбет ему отказала, а маг этого не забыл и не простил.
Но Александрос редко когда выезжает за границу в сопровождении пана Ковальского, значит, он предполагает, что ему нужна будет магическая поддержка.
Но зачем? Ведь высший приехал на стандартную проверку работы своих менталов.
Или нет?
— Ты же должен приехать только завтра?
— Я передумал, — европеец пожал плечами, мол, извини — не предупредил.
Свита Александроса начала расходится по гостиной, двое мужчин проявили внимание к Надежде, сев рядом с ней на диван и попытавшись разговорить испуганную таким количеством вампиров женщину.
— У нас гости, Александрос! — решив не обращать внимания на неожиданный приезд своего господина, Элсбет поспешила сразу расставить точки над "и", — Это Надежда, она из Гильдии, сопровождает ученицу моей Иоганны...
— Да, да, вижу, — рассеяно подтвердил Александрос, скользнув взглядом по съежившейся смертной. Он отметил и ее полупрозрачную блузку, и короткую юбку, едва прикрывающую бедра.
Сидящие рядом с ней вампиры громко рассмеялись, переговариваясь на немецком о чем-то своем, это заставило Надю прикрыть рукой груди и попытаться натянуть юбку на колени.
Как назло, в этот момент из кабинета вышла Иоганна под руку с Машей. Они весело чему-то улыбались и переглядывались. Александрос обернулся на смех, по маху его руки все разговоры в комнате стихли.
Увидев незнакомцев, заполонивших гостиную, мастер времени остановилась и прижала к себе Машу в неосознанной попытке защитить.
— А-а, это и есть наша маленькая часовщица? — европеец с улыбкой подошел к паре, — Здравствуй, малышка, меня зовут Александрос!
Мужчина протянул руку девочке, и та, опасливо оглянувшись на Иоганну, осторожно пожала ее, слегка коснувшись пальчиками.
Вроде бы, ничего плохого не происходило, но Элсбет, наблюдая за воркованием своего лидера с маленькой девочкой, всеми фибрами души чувствовала неладное.
Почему Александрос приехал раньше?
Зачем он так мило разговаривает с Машей? Ведь высший ненавидит и презирает смертных!
Краем глаза Элсбет заметила, что некоторые вампиры из сопровождения уж слишком близко пододвинулись к ней самой, а часть медленно и вроде бы ненавязчиво начали окружать двух часовщиц.
Александрос все еще с милой улыбкой весело смотрел на девочку.
— А как тебя зовут? — продолжал допытываться вампир.
— Маша, — робко ответила та и хотела было выдернуть свою ладошку из пальцев вампира, но тот лишь шире улыбнулся и сильнее сжал ее пальчики.
