Рейвен достала тоненькую трубку, но набивать не стала, просто вертела в руках, плавно, словно на сошедшем с волны корабле успокаивалась стрелка компаса.

— ... Девочка выросла в подростковой банде. Как девочка туда попала, для нашей истории несущественно. Росла девочка вместе с братом, и брат ее вытащил все же. Вытащил не в бордель и даже не в содержанки, а в Академию Маяка, королевство Вейл...

— Кроу Бранвен?

— Именно.

— Проявление: неудача всем, кто рядом?

— Брат не особенно любил клан. Бандиты есть бандиты. Благородные они только в кино. Брат не желал им добра, совсем наоборот. И его Проявление раскрылось вот так... Но мы отклоняемся. В Академии у девочки появился мальчик. Девочка долго сомневалась в себе. Она-то знала, что всего лишь бандитка без сантиментов. Но Таянг... Таянг не сомневался тогда, и даже сейчас он подобен маяку над волнами.

Капитан сощурился и не сказал ничего. Начни Рейвен его утешать... Но тут, похоже, ей самой помощь нужна. Странное дело, подумал Капитан, я в нее стрелял без колебаний, а теперь не могу послать нахрен.

Рейвен, так и не раскурив трубку, поставила ее на край стола и крутанула; повертевшись около минуты, остановившаяся трубка показала чубуком на вынутую для чистки затворную раму.

— ... Так у девочки родилась собственная девочка, поменьше.

— Янг.

— Янг. А потом девочка и мальчик поссорились. Обычная глупая ссора по молодости. Видишь ли, Капитан, девочке в банде объясняли много разных вещей про мужчину и женщину. Например, как правильно вырезать пленнику глаз, чтобы остался живым и пригодным на что-нибудь. Или что извиняться перед мужиком обязательно нужно с заглотом, иначе не поверит. А вот как себя вести с мужчиной на равных, там не объясняли. В клане ты или подчиняешься или приказываешь, никакого равенства быть не может.

Капитан подтянул к себе отвинченный ствол и принялся гонять по нему ершик. Привычное движение, успокаивает. Наверянка же в оконцовке сказки вылезет что-то плохое. Не зря же она пришла.

Рейвен улыбнулась чуточку лукаво: похоже, догадывалась. Но голоса не поменяла, так и говорила спокойно, словно бы самом деле хотела усыпить:

— Я тебе расскажу, как становятся истинными Бранвенами. Понемногу, не в один прием. Сначала у человека есть будущее, планы, друзья. Потом, помалу, планы усыхают. Отказывают в кредите. Выгоняют со съемного жилья. Увольняют с работы. В селе буколически и патриархально не прожить: одна семья нападение стаи беовольфов не отобьет. Или отобьет, но потеряет урожай. А это все равно смерть от голода, просто перенесенная на потом. Еще вопрос, что хуже.

Убрав трубку, Рейвен уверенно подтащила к себе полотнище с затвором, быстро поняла, где и что чистить. Второго ершика, естественно, никто в комплект не вложил, зато нашлась брозовая щетка. Ей-то гостья и воспользовалась, привычно убирая нагар.

— ... Вот и первая пробоина в самоощущении, дырка в самооценке. А потом приходят люди от владельца территории. Либо иди к нему под крышу, либо тебе конец. И ты снова теряешь кусочек достоинства. Небольшой. Это девку, взятую для борделя, ломают сразу на всю глубину. А когда крышу строят, прессуют помалу, чтобы не психанул. Убить лох все равно не убьет, по этому признаку он в лохи и попал. Но за бунт его полагается наказать, а это убыток.

Некоторое время в помещении слышалось только шуршание щеток по металлу. Потом Капитан сказал:

— Пока хватит, я на ночь в керосине оставлю, завтра само выпотеет, останется тканью подобрать.

И поглядел на часы над столом.

Часы сказали: тик-так, а ты хотел как? Большому дракону — большая принцесса. Ну, в некоторых стратегически важных местах большая.

И, спохватившись, добавили: тик-так, половина восьмого. Геологи, на что оторвы, но и те орать перестали. Шли бы вы домой, а?

Рейвен передала тяжеленный блок затвора, взяла за обе ручки и раскрыла сумку из прочного брезента, куда Капитан осторожно сложил детали. Продолжила:

— Потом тебе нужно что-то. Например, наводнением подмыло дом. И внезапно колесо проворачивается в обратную сторону. Люди, что прессовали тебя на бабки, совершенно не дожидаясь, пока ты им туфли начнешь лизать, внезапно находят кран, дешевую бригаду, откуда-то появляются почти бесплатные доски. Ты понимаешь, что все это краденое или отжатое у таких же бедолаг. Что спасают не тебя, а "точку", источник денег. Но дом вот он, и скоро зима. Да и согласия твоего никто особо не спрашивает, и от этого почему-то не противно, а даже как-то легче. Старшая дочка строит глазки какому-то бандиту, живо прочухав, кто главный и за кем сила. И вот уже ты живешь не по закону, не по совести — а по ситуации. Не загадывая в будущее дальше недели.

Сложенную сумку Капитан поставил в ноги, сел верхом на стул, оперся руками на спинку, а лицом на руки. Посмотрел выжидательно.

— В таких вещах девочка разбиралась. Зато как договариваться с равным... Что такое "равный"?

— Вопрос мне?

— Да.

— Нас учили, что равными признаются те, кто может причинить друг другу равный ущерб. И по одной этой причине дешевле сначала поговорить, чем потом латать и тушить пожары.

Рейвен кивнула, прикрыла глаза.

— Ну и вот, обычная глупая ссора. Честно, Таянг долго терпел. Потом ушел к другой.

— Саммер, мать Руби?

— Как ни странно, девочка не обозлилась. И Руби любила не меньше: ведь она же дочь Таянга. За исключением семейной ссоры, жизнь у девочки складывалась вполне счастливо. Янг росла здоровой и веселой, Руби любила старшую сестру. Таянг никуда не делся. Команда STRQ на глазах становилась легендарной. Девочка решила подождать: вдруг Таянг и с новой женой поссорится? Но делать ничего не стала. Боялась разрушить то, что имела.

— Переходи к главному, а то у меня и правда сердце не на месте.

Рейвен улыбнулась вполне лучезарно:

— Главный у нас Озпин. Так все говорят. Вот, ректор обратил внимание на лучшую команду Академии. Сходите, говорит, гляньте...

— Заповедные земли гримм?

— Да, Озпин попросил узнать, что там происходит. Вполне логичная просьба. Не то, что девочка и тогда — я и сейчас Озпина не виню. Он действовал правильно. Сведения нужны... Но...

Гостья навалилась на стол и сказала, не поднимая глаз:

— ... В общем, там девочка насмотрелась, что можно сделать с человеком. Перед силой Королевы Гримм все издевательства банд и надсмотрщиков на плантациях выглядели жалко. Как мне сказал тот самый Лось: деревенская свадьба, чоботы на столбе.

Капитан дернулся, но промолчал.

— Команду разнесло и возвращались мы врозь. Саммер не вышла. Ей, в конце концов, поставили памятник над обрывом, Руби ходит иногда. Но девочка не хоронила Саммер собственноручно. И поэтому девочку долго мучили кошмары. Что Саммер взяли живьем. И склеили из нее нукелави. Такую тварь, что несколько лет держала в страхе половину Мистраля. И что однажды при вызове девочка увидит именно такую тварь. И придется стрелять... В знакомое лицо.

Капитан поднялся и остановился в полушаге, не осмеливаясь приближаться. Рейвен выдохнула:

— По возвращению кто-то... Всегда находится этот сучий "кто-то"! Пустил слух, что девочка очень изящно сплавила соперницу к гриммам. Дескать, мало ли, что там случилось. Никто не видел. А Таянг мужик завидный, бабы волосья вырывали за меньшее... Понятно, что ни о каком возвращении к Таянгу девочка теперь и не мечтала. Только дети радовали, но девочка задумалась. Что с мужем она обращаться не умеет, понятно. Так ведь она и детей воспитывать не может! И чему она научит Янг? Правильно ниткой хер перетягивать, чтобы пленник до утра дотянул?

Капитан молчал. Рейвен слышала его дыхание: ровное, спокойное, мерное. Она выпрямила спину и вдруг поняла, что не может ни просто оборвать повесть, ни перевести в шутку. Слова уходили словно бы сами по себе, голос дергался хвостовым вагоном:

— Девочка испугалась. Это я сейчас могу признаться: да, мне страшно. Только мы же о не обо мне говорим и не сейчас, а о девочке и тогда.

— Один мой друг, граф де ла Фер, — Капитан опустил веки. — Надо же... И здесь все, как у нас.

— ... И тогда девочка сбежала, оставив дочку на такого надежного, такого замечательного Таянга. И тень его пропавшей Саммер, с которой Таянг разговаривал чаще, чем с живыми. Конечно, девочка сделала глупость. Но это вижу я и сегодня. А она и тогда... В общем, STRQ развалилась.

Капитан сделал, наконец, шаг и просто обнял Рейвен со спины, положив руки поверх красной стеганки. Охотница не подняла головы, не прижалась и не отстранилась. Теплом от нее тянуло сразу, как вошла, так что нагревающимся помалу ладоням Капитан вовсе не удивился. Рейвен перестала дрожать и голос ее тоже перестал трепаться жестью на ветру:

— Девочка вернулась в клан, только уже не пустышкой с амбициями, а опытной Охотницей, побывавшей в заповедных землях и не боявшейся ничего... Почти ничего. Клан управлялся несколькими хитрыми и подлыми стариками. После Заповедных земель девочка быстро загнала их под нары и стала править сама. Организовала несколько налетов на плантации. Клан усилился трофейным оружием и бывшими рабами и даже чуточку приподнял репутацию. Но тут же и уронил обратно, потому что удержать Бранвенов от грабежей банков по мелким городам, от поджогов и насилия, девочка не сумела. Как управлять бандой, ей тоже не рассказывали, чтобы не выучить соперницу.

Подождав еще несколько минут, Рейвен заговорила уже обычным тоном, с грустной улыбкой, явно вспоминая хорошие дни:

— Время шло, где-то росла Янг — девочка пристально следила за ней. И однажды у девочки появилась новая девочка, Вернал. Точно так же выросшая при клане. Девочка часто сравнивала Янг, выросшую среди людей и Вернал, выросшую среди бандитов.

Рейвен откинулась, откровенно привалившись к Капитану теплой спиной и сказала почти весело:

— А потом клан повелся на посулы Синдер. Честно говоря, девочка особо не возражала. Она не слишком-то любила людей к тому времени. Править склочными мудаками девочке надоело. Оставив клан заместителю, она собрала две сотни желающих прибарахлиться и с ними переплыла океан. Клан взял штурмом стену Семиградья, и Вернал убили... Если не сам Лось, то наверняка его ученики. Залпом. Он потом и этот ваш КПС научил. Чуть какое сомнение в результате — залп. Чтобы хоть одна пуля да зацепила. Вернал досталось восемь или девять, и умерла она сразу. И, в отличие от Лося, тело Вернал никуда не девалось. Девочка похоронила ее своими руками, не оставив никакой недосказанности, никакой надежды.

— Вот как...

Рейвен промолчала, зато часы стукнули неожиданно громко: тик-так.

Вот так!

— Отомстить Синдер девочка не успела. Завязла в куче гриммов и слишком поздно догадалась не тащить за собой клан. Девочка могла бы открыть портал к Янг, если бы знала, что дочь сейчас именно в том бою. Вот и вышло: Янг спас даже не ее парень, что выглядело бы логично. Спас человек, подсознательно считавший ее дочкой. Наверное, за неимением своей. Но и Лося этот же человек считал сыном. Наверное, за неимением своего, иной причины девочка не нашла.

Рейвен услышала шум выдоха и почувствовала, как шевельнулись волосы. Руки Капитана дрогнули, но не стиснулись, так и остались поверх стеганки. Ладно, тут всего пара слов до конца.

— ... Девочка решила, что Вернал уже не вернуть, и надо бы поблагодарить человека хотя бы за спасение Янг и Руби. Торчвик бы их убил. Тем более, в паре с Нео. Девочка собралась благодарить, и...

— И?

— И посмотрела в зеркало. Макияж поправить. Она же девочка. Глядь, а в зеркале Рейвен Бранвен. На фоне горы трупов, на фоне поля, залитого кровью по пояс. В поле зреет урожай, а-яй-яй-яй... Репутация, привычка, клеймо.

Рейвен отвела руки мужчины — мягко, несердито — поднялась, развернулась и сказала:

— Видишь, как все перемешано. Ты, я, Лось, Таянг, Вернал, Янг, Синдер, Саммер... Как ни поступи, кого-нибудь все равно предашь. И все, чем я могу тебе помочь — надежда. Тела нет, и ты его не хоронил. На Ремнанте это много значит.

Выпрямившись, Рейвен закончила обычным спокойным тоном:

— Если ты теперь попросишь уйти, я уйду.

Капитан с силой провел руками по лицу и тогда только сказал вполне живым, ровным голосом:

— Пожалуйста, не уходите.

— Не уходи. И своего имени я не стесняюсь. А тебя как зовут? Что ты все Капитан да Капитан?

Капитан поднял сумку с железками.

— У меня имен уже столько, что собственное забываю. Хоро тоже все хотела, чтобы я выбрал. Вы... Ты, — мигом поправился Капитан, видя, как сощурились алые глаза Охотницы, — где остановилась?

— Нигде, — Рейвен пожала плечами, — думала, у тебя и заночую. Только я не знала, что попаду в траур. Слушай, а у тебя из-за меня неприятностей не будет? Я же враг.

Мужчина только рукой махнул:

— Официальная версия: переговоры о выходе Бранвенов из войны. Валите на свой Мистраль или куда вы там собирались.

— А настоящая?

Вышли в коридор, Капитан махнул рукой:

— Постереги угол.

Рейвен отошла, заглянула в темную опустевшую рекреацию, где недавно таращились на нее геологи, а их девушки ревниво сопели. Капитан закрыл дверь и прилепил несколько сторожков: обычные волоски на капельке воска. Он по-прежнему верил, что чем проще, тем надежней.

Догнав женщину, Капитан вздохнул:

— Серов, Хоро, Янг, ты, я, Озпин. Трудно извернуться, чтобы все остались довольны. Пошли спать, Рейвен. А потом... Будет потом.

* * *

Потом они сидели, как положено, на кухне в надраенной до гулкого неуюта капитановой квартире. Гостья уют не наводила, потому что Рейвен Бранвен совсем не про уборку с кулинарией. Все, на что достало ее хозяйственности — прихватить пару бутылок по-настоящему хорошей выпивки, да здоровенный олений окорок: зверь на отходе попался в прицел Еве, и Рейвен без зазрения совести откроила себе лучшее.

Сейчас это лучшее располосовали и зажарили наскоро, не заботясь о рецепте: горячее сырым не бывает. Пили по чуть-чуть, ради запаха. Дури собственной хватает. Разве в здравом уме Капитан стал бы разговаривать с врагом, которого буквально пару месяцев назад самую малость не убил?

Все равно, думал Капитан. Пусть идет как идет. Отпуск. Три дня, не считая дороги. Или хотя бы до утра. Пошутил тогда с Янг: нет ли в семье кого постарше. А оно возьми и да!

Глядели, как поверх фонарей, поверх белесых снеговых склонов, плывет обкусанная луна Ремнанта. Смеялись. Говорили ни о чем и даже не обжимались особо: так, случайно ладонями соприкоснутся на блюде с мясом — и уши красные, все четыре.

— Ладно, теперь точно давай выспимся. В гигиенических целях.

— А?

— Смотри. Во сне мы снимаем костюмы начальников и рядовых, воздыхателей и стерв, наседок-мамаш и вечных детей. Делаемся голыми и выходим в общее для всех, неразделенное никакими стенами внутреннее пространство. Такое же большое, как Вселенная снаружи.