Пальчик левой руки аликорницы ткнул в сосуд, всё ещё закупоренный пробкой, на который в первые минуты она и внимания не обратила. Однако же кристалийка, когда перевела взгляд на означенный предмет, широко распахнула глаза и произнесла совсем не то, что рассчитывала крылато-рогатая пони:
— А ты, принцесса, знаешь толк в извращениях.
Возмущённо открыв рот, Каденс посмотрела на злополучную бутылку, а затем перевела взгляд на Рубин... которая с каким-то даже уважением качала головой. До затуманенного алкоголем разума с некоторым запозданием дошёл смысл услышанного, что заставило мордочку вспыхнуть жаром стыда, смущения и негодования.
— Извращенка! Ты о чём вообще думаешь?! — вскинулась принцесса любви.
— Не я это предложила, — тихо посмеиваясь, явно издеваясь заявила эта... эта...
— Гррр, — смахнув со стола всё лишнее, рассерженной фурией аликорница бросилась вперёд, валя на спину уже откровенно хохочущую Блиц. — Удавлю, гадину!
Несмотря на свои слова, нежно-розовая аликорница всё же была не настолько пьяна, чтобы не контролировать свои силы, так что повалив противницу и устроившись у неё на животе в позе наездницы (что с учётом платья было крайне неудобно), начала её "душить". Кристалийка тем временем закатила глаза и высунула изо рта кончик языка, изображая крайнюю степень удушья.
— Дура, — прекратив своё занятие, заявила Каденс усталым голосом.
— Успокоилась? — хмыкнула Рубин, тут же положив свои руки на бёдра сидящей на ней принцессы. — Если ты уже наигралась в удушение, то может быть слезешь с меня? Я, конечно, не против...
— Не заставляй меня жалеть, что я не удушила тебя по-настоящему, — угрюмо произнесла младшая пони, всё же поднимаясь на ноги. — Вот ведь...
— Что-то случилось? — приняв сидячее положение, Блиц обеспокоенно посмотрела на принцессу, руками зачёсывая растрепавшуюся гриву назад.
— Сегодняшний день случился, — отвернувшись, вздохнула аликорница, рассматривая помятое платье. — Я устала как не знаю кто, а тут вместо отдыха ты...
— Ммм, — текучим движением поднявшись на ноги, кристалийка оказалась позади крылато-рогатой кобылки, тут же положив свои ладони ей на плечи. — Могу компенсировать неудобства.
— Ты что задумала? — напряглась, возмутилась и слегка испугалась Каденс, ощутив как платье начало падать на пол. — Прекрати немедленно!
— Тш-ш-ш, — увидев, как вспыхнул рог принцессы, Рубин остановилась и подняла руки в защитном жесте. — Сомбра меня, между прочим, не за красивые глазки держит... Он предпочитает держаться за более выпуклые части тела, если ты понимаешь, о чём я.
— Убью, — развернувшись к Блиц, прорычала нежно-розовая аликорница, что из-за необходимости придерживать платье обеими руками, прозвучало не слишком убедительно.
— Ваше высочество... опять? — удручённо подняв взгляд к куполу шатра, протянула кристалийка (внутренне ощущающая какой-то бесшабашный азарт от ощущения хотьбы по лезвию ножа). — Я просто предлагаю расслабляющий массаж. Если верить принцу, он у меня выходит отлично.
— Пошла... вон, — сдерживаясь от желания врезать этой нахалке, велела аликорница.
— Сперва — массаж, а потом я уйду, — поставила условие эта... (крылато-рогатая пони затруднялась дать точное определение этой кобылы). — Ну или я выбегу из шатра полуголая, избитая и в слезах, — зловещим тоном пообещала Рубин. — И пусть все думают, что это принцесса так развлекается.
— Чт... — Каденс замерла, не в силах поверить в услышанное, вместе с тем пытаясь представить, как Блиц устраивает подобное, в чём помогли живая фантазия и выпитый алкоголь. — Ты меня шантажируешь?
— Настойчиво уговариваю, — растянув губы в улыбке, заявила кристалийка.
— Тебе никто не поверит, — фыркнула крылато-рогатая пони.
— Возможно, — пожала плечами явно веселящаяся Рубин.
"Меня окружают психи", — удручённо подумала принцесса, прекрасно осознающая то, что находясь в своём нынешнем состоянии лёгкого подпития, да ещё во время неофициальной борьбы за лидерство в даже не существующем табуне, соперница вполне может выполнить угрозу (о последствиях такого поступка для собственной репутации и Сомбры, она сейчас явно не думает).
— Дискорд с тобой, — дёрнув ушами, Каденс решила подыграть, уступив на этот раз. — Делай свой массаж и проваливай: я устала и хочу спать.
— Вот и чудненько, — азартно потёрла ладони кристалийка. — Раздевайся и ложись...
Пришлось расстелить один матрац, чтобы принцесса могла устроиться на нём с удобствами. Лёжа на животе, уложив голову на ладони, она расправила крылья и постаралась не обращать внимания на то, что прикрыта только тонкой простынкой, да ещё лишь ниже пояса. В конце концов, этот день выпил слишком много моральных и физических сил, чтобы стесняться наготы перед любовницей принца.
"Ммм... А это приятно", — вынужденно констатировала крылато-рогатая пони, спустя пару минут поглаживаний спины (особое внимание уделялось лопаткам и плечам).
В эмоциональном фоне царили спокойствие и уверенность, которые в совокупности с ощущениями тела убаюкивали. Раздражение, обида, злость... всё это куда-то отступило, так что Каденс даже порадовалась, что позволила себя убедить, пусть и столь странным образом.
"И всё же, свою угрозу она не выполнила бы. Такой поступок слишком сильно угрожал бы неприятными слухами, разбираться с которыми пришлось бы Сомбре, который точно прогнал бы её куда подальше после этого", — придя к таким выводам, принцесса ощутила укол собственной гордости, так как такие простые истины не появились в её голове раньше.
Увлечённая ощущениями и самокопаниями, принцесса сама не заметила того, как замурчала от поглаживаний крыльев, а тот момент когда Рубин переместилась на её бёдра, начав разминать ноги, вовсе упустила из внимания. Внизу живота стало жарко, сердце участило свой ритм, дыхание стало тяжёлым, а воображение вовсе потянуло куда-то не туда...
"Она что, собирается?.. Ах эта...", — негодующие мысли не успели сформироваться, как Каденс ойкнула, когда ладонь Блиц шлёпнула её по... тому месту, где начинается хвост.
— Я закончила, ваше высочество, — бодрым голосом отрапортовала кристалийка, в считанные мгновения оказывающаяся рядом с выходом из шатра. — Приятных снов.
— Да ты... — встав на четвереньки, Каденс увидела только колыхнувшийся полог, в то время как "метка" утверждала, что она осталась одна. — Гррр... Ну ты у меня ещё получишь.
Расслабленная нега, смешанная с возбуждением и резкой стимуляцией через круп, привели к неожиданному для аликорницы эффекту: спать она больше не хотела. Впрочем, усталости в теле тоже не ощущалось, так что массаж всё же выполнил свою прямую задачу.
"Я на ней ещё отыграюсь", — мысленно пообещала себе обладательница рога и крыльев, удобнее устраиваясь на матрасе и, притянув при помощи телекинеза плед, укутываясь от копытец до плеч, мысленно представляя всевозможные кары за сегодняшние издевательства.
Она и не заметила, как сама начала поглаживать живот ладонью, спускаясь всё ближе к ногам...
* * *
Ночь прошла и настало новое утро, а Сильверблад только-только сумел прилечь и отдохнуть. Мишээл всё ещё не пришла в себя, но лекарства и помощь целителя всё же помогли: лихорадка спала, да и сама кобыла уже не выглядела так, будто бы собирается отправиться вслед за своими сородичами.
К сожалению подремать удалось едва ли четыре часа, после чего во входную дверь раздался стук. Ругающийся сквозь зубы пегас, шёрстка коего после хорошего мытья частично вернула свой блеск, вооружившись кинжалом отправился открывать незванному гостю (сетуя на свою удачу, он был готов ко всему, вплоть до того что его попытаются обвинить в изнасиловании дочери султана... у которого жеребят вовсе нет).
— Кто там? — встав рядом с дверью, чтобы в случае чего его не задело створкой, спросил ещё не успевший окончательно проснуться летун.
— Фатима, господин, — прозвучал кобылий голос с той стороны. — Хозяин спрашивает, спуститесь ли вы вниз на завтрак, или же вам доставить еду прямо в комнату?
"Фатима?", — крылатый жеребец мотнул головой, выкидывая из неё мысли о том, откуда он может знать это имя.
— Я буду есть в комнате, — отозвался Сильверблад.
— Может быть вы желаете что-то особенное, господин? — уточнила работница этого заведения.
Пегас уже хотел ответить "нет", но тут его взгляд упал на разметавшуюся во сне по постели лошадь. Вместе с осознанием, что Мишээл не ела со дня того неудачного нападения, разум кольнула мысль, что было не слишком хорошей идеей ложиться спать рядом с той, кто проснувшись и не разобравшись в ситуации... может тихо перерезать ему горло.
— Нужен бульон, — наконец произнёс летун. — Литра полтора-два, в кувшине.
— Всё будет готово через полчаса, господин, — прозвучало из-за двери, а затем собеседница стала куда-то удаляться, постукивая по полу копытцами...
"Виндиго вам в жёны... как же я устал", — облокотившись спиной о стену, жеребец съехал по ней на пол, после чего обхватил голову руками и зажмурил глаза (к сожалению, стоило их открыть и мир не превратился в распадающийся кошмар, оставшись до рези в глазах чётким).
Сейчас, когда не нужно было никуда бежать, спешить и рисковать жизнью, ну и голову не дурманили хмельные напитки, у неудачливого разведчика появилось время подумать, а также оценить перспективы. Деньги у него были, а если получится выжить после сегодняшнего сражения на арене, их станет ещё больше... но на этом хорошие новости заканчивались.
Миссия в Седловской Аравии была провалена, а из всего отряда остался один увечный пегас; на руках бессознательная беременная кобыла, которая когда очнётся... если очнётся... создаст ещё больше трудностей, так как вряд ли обрадуется статусу рабыни; связи с Кристальной Империей нет, как и разумных, которым можно было бы полностью доверять. Бежать в Эквестрию?..
"А кому я там нужен? В лучшем случае — передадут в империю как дезертира, а в худшем... Не вариант. Седловская Аравия? Вот уж туда я точно не вернусь ни под каким видом. Верблюжьи Эмираты? Если постараться, то здесь можно неплохо устроиться, но... жить в постоянном напряжении — то ещё удовольствие. О грифонах, минотаврах, зебрах вообще речи быть не может: первые два народа прибьют без вопросов, ну или продадут кому-нибудь, а полосатые... Хм... А ведь туда тоже отправляли разведку. Как и в Эмираты... И почему я раньше об этом не подумал? Нужно найти своих, а там уже как-нибудь отговорюсь. В конце концов — я ведь не сам сбежал, а в рабство попал", — настроение слегка приподнялось, теперь находясь где-то на уровне пола, но хотя бы не проваливаясь в недра земли.
Вскоре вернулась служанка, которая принесла поднос с кувшином и большой тарелкой варёных клубней с зеленью и маслом. Верблюдица была невысокой (чуть выше самого Сильверблада), носила мешковатую тёмно-серую одежду с вуалью, скрывающей мордочку... Только глаза и оставались открытыми.
Поблагодарив за еду и отстегнув с пояса небольшое серебряное кольцо, которое кобыла с радостью приняла, пегас закрыл дверь и приготовился к трапезе. Бульон в кувшине был достаточно густым, пах просто умопомрачительно (повар наверняка не пожалел приправ), а вот кружки и обычная вода отсутствовали.
"Мы не гордые: можем и из одного горлышка попить", — решил для себя летун.
Первым делом стоило "покормить" лошадь, а потому жеребец вооружился сосудом, подошёл к кровати, перевернул кобылу поудобнее и, приставив горлышко к губам, начал осторожно заливать бульон в рот. Пришлось слегка помассировать горло, чтобы вызвать глотательный рефлекс, но потом дело пошло бодрее...
"И как мне объяснить своим, если я их вообще найду, зачем мне Мишээл?", — вопрос был интересный, но его решение кристалиец отложил на более позднее время, предпочитая разбираться с проблемами по мере их поступления.
* * *
Утро встретило Джафара в крайне необычном для него месте: в постели со сладко сопящей молодой кобылкой. Это было бы даже смешно, если бы не отдавало глухой тоской, но за время путешествия где только не приходилось спать, а встречать рассвет в тишине и уюте вовсе выходило разы.
"Пожалуй, следует чаще устраивать остановки на день-два, с какими-нибудь торжественными мероприятиями. Скорость продвижения, конечно, упадёт, но...", — Каденс, уткнувшаяся носиком в грудь визиря, о чём-то заворчала сквозь сон и нахмурила бровки, вызвав на губах у единорога мимолётную улыбку.
Прижав кобылку к себе, от чего та стала сопеть чуть громче, свободной рукой Сомбра стал гладить по гриве принцессы, опускаясь ладонью на шею и верх спины, от чего мелко подрагивали сложенные крылья. Постепенно аликорница успокоилась и снова стала дышать ровно, в то время как её мордочка разгладилась.
"Нужно будет похвалить Рубин", — сделал заметку в памяти главнокомандующий, мыслями вернувшись в ночные события, произошедшие после его прибытия в шатёр, когда Блиц уже удалилась оттуда.
Пожалуй эта кобыла была одним из тех исключений, которые до сих пор не разочаровывали Джафара: кристалийка оказалась достаточно умной, умелой, в меру амбициозной, целеустремлённой и... верной. Впрочем, последнее могло быть следствием ума и целеустремлённости, так как визирь уже несколько раз тем или иным способом получал информацию, что к Рубин пытались подходить другие жеребцы, с которыми она вполне могла бы создать полноценную семью. Однако кобылка предпочла оставаться на своём нынешнем месте... а судя по минувшей ночи, то замахнулась на кое-что более интересное.
"Играй, но не заигрывайся", — мысленно произнёс тёмно-серый единорог, в голове у которого уже появилась парочка интересных мыслей о том, как можно будет осадить Блиц, если та перейдёт грань дозволенного... к взаимному удовлетворению.
Из сладких грёз главнокомандующего вырвал голос Айси, прозвучавший прямо из его тени:
— Мой принц, у нас проблемы.
То, что подчинённая, наконец-то переборовшая страх перед собственной силой, шаг за шагом осваивает новые способности, не могло не радовать Джафара, но...
— Докладывай, — сухо велел визирь, почти физически ощущая то, как невесомая аура уюта и тишины рушится, открывая за собой вид на рабочие будни.
— Наши разведчики засекли дальний дозор лошадей, — прозвучало неуверенным голосом, после чего последовали слова, объяснившие состояние хозяйки голоса: — Дозорные седловцев тоже заметили пегасов... и успели передать сообщение в свой лагерь. У них есть "меченые".
"Этого следовало ожидать. Слишком долго с нами ничего не происходило — мир не мог оставить эту несправедливость безнаказанной. Селестия, Луна, за то что вы сломали законы мироздания, однажды я вам всё выскажу... И не только выскажу", — пообещал самому себе тёмно-серый единорог, берясь за нежное плечико своей кобылки, чтобы слегка её потрясти.
— Объявляйте готовность к нападению: гвардию и армию мобилизовать к бою; стражу и целителей привлечь к обустройству полевой крепости. Привлекайте всех, кого только сможете, но у нас должны быть достойные укрепления на случай налёта кочевников.
