-Жизнь непредсказуемая штука,— Акено улыбнулась, однако не смогла придумать продолжения этой фразы, просто позволив крошечной искре диалога вяло угаснуть без продолжения той, из-за чего гнетущая атмосфера в Клубе Оккультных Исследований, на мгновение разогнанная разговором, вернулась вновь.
Риас, сжав губы, прежде чем все же сделать глоток чая, немного расслабившись, выдохнула, после чего перевела взгляд с окна на свою свиту и, решив, что она уже достаточно долго демонстрировала неподобающее для Короля поведение, все же подала голос,— Ладно, закончим на сегодня с печальными мыслями и вернемся к делам насущным!
Оптимистичный тон Риас прозвучал чуть более натянутым, чем она бы желала показать, но в текущих условиях даже этого вполне хватило для того, чтобы заставить ее свиту — Акено, Конеко и Кибу — взбодриться и взглянуть на свою госпожу, ожидая продолжения ее слов.
-Учеба не ждет — экзамены в начале этого года приближаются — и я боюсь, что Сона не примет ни одного нашего оправдания, если мы пожелаем избежать их,— Риас улыбнулась, не показывая своих настоящих эмоций на лице, прежде чем кивнуть, чуть преувеличенно, словно бы вбить в голову своей свите тот факт, что жизнь продолжалась в обычном ключе — в текущих условиях тем более,— Так что... На занятия — шагом марш!
Возможно Риас немного перебарщивала с напускным оптимизмом и преувеличенной бодростью в ее голосе, однако не то, чтобы у нее был чрезмерно большой опыт успокоения своей свиты после неожиданного появления неизвестных богов в пределах досягаемого. Строго говоря — не то, чтобы у нее был большой опыт успокоения своей свиты вовсе — попытки успокоить тех по поводу страшнейших травм прошлого не в счет... Но что она могла поделать? Сдаться и забиться в угол, вздрагивая от каждого шороха, пытаясь понять, не пришел ли по ее душу неизвестной бог?
Нет, это не было путем Риас Гремори, ни в коем случае! Жизнь продолжалась — и долгом самой Риас было напоминать об этом ее свите — даже если на пути их жизни станет сам Господь!
Ай!
* * *
Демиург, согласно решению Сорока Одного Высшего Существа, Страж Седьмого Этажа и архидемон, повелевающий легионами своих прислужников, всегда тяготел к ритуалистике возвышенных церковных ритуалов и грандиозных церемоний — никогда, впрочем, не допуская даже мысли о том, чтобы отвлечь полагающиеся ему для исполнения воли Сорока Одного ресурсы на те. Впрочем, как и полагается, милостью Сорока Одного, гению Демиург иногда задавался вопросом того, почему именно Сорок Одно Высшее Существо даровало тем или иным слугам Назарика те или иные черты — для того, чтобы узреть возвышенные планы его Великих Господ и суметь разгадать лишь тысячную долю того великого плана, что был уготован Назарику в момент его сотворения — ибо разум Сорока Одного Высшего Существа был непостижим в своем истинном великолепии и от того каждый их шаг, каждое движение и каждое слово несли в себе бесчисленное количество открытий, порождая интриги и стратегии далеко за гранью понимания верных слуг Назарика. Но принципиальная невозможность слуг Сорока Одного понять всю глубину их великолепия означало лишь то, что каждый из жителей Назарика должен был посвящать все свои силы разума, души и тела — и более — для того, чтобы следовать согласно их плану — не смея отвлекать великих тволрцов от сотворения своих шедевров — а позволяя их решениям воплотить в жизнь. Каждый из существ Назарика был инструментом, у каждого из них была роль, и ни одна деталь Космоса Высших Существ не была создана без великого плана — и от того долгом каждого слуги Сорока Одного было не только следовать приказам, но понимать их — понимать самих себя, для того, чтобы стать верным инструментами Их воли.
Поэтому Демиург всегда пытался разглядеть ту невидимую,но столь важную волю его Создателя, направленную в самого Демиурга и проявленную через его любовь к ритуалистике и возвышенности церкви... Но, безусловно, как и следовало ожидать даже дарованный гениальный разум Демиурга не смог понять предначертанную ему великую миссию — действительно, только Высшие Существа могли прозреть столь глубоко и подготовить его к священной миссии очищения мира в качестве Антихриста, владыки всех пороков земных, что должен был очистить этот мир всех недостойных грешников и подготовить тот для пришествия Царствия Его. Действительно, там, где Сорок Один создавали мир и обращали вспять время он, Демиург, был лишь ребенком, следующим согласно их планам, как и всякий инструмент рождая картину только благодаря мастерству истинного артиста, направляющего каждое его движение.
Действительно, благодаря планам Сорока Одного и его Создателя превыше всех — хотя, конечно же, не стоило забывать то, что Владыка Момонга являлся первым из Сорока Одного — Демиургу было столь легко осознать существование мира вне пределов Великой Гробницы. Действительно, существа этого мира были странными — но не более того. Люди — по крайней мере впечатление было таковым, что они встречались чаще всего в этом мире — были все теми же людьми, что и ранее — алчные, мелочные низкосортные материалы — едва ли кто-то из них привлек внимание Демиурга, разве что в презрительном гневе, когда тот осознал богохульство, что они совершили в этой церкви. Их достижения, если те было возможно назвать подобным образом, были столь же ничтожны — лишенные в своем большем числе магии те считали достижением свою "цивилизацию", превознося электрический свет, антибиотики и двигатель внутреннего сгорания — как могли хвастаться лишенные возможности ходить калеки своими костылями. Зрелище забавное в своей печальности — но вместе с тем в каком-то смысле достойное великолепной комедии. Как оно могло быть этого недостойно, если они не могли даже пользоваться теми костылями, что они превозносили?
Политические интриги, борьба за заработные платы, конкуренция между компаниями, жалобы на проблемы — выдуманные и нет — социального, природного, технологического характера — и везде, везде единая мысль.
"Мы хотим то, что мы не знаем — но мы будет убивать друг друга для того, чтобы это получить!"
Демиург считал убийство интересным времяпрепровождением — пытки представляли из себя искусство не менее других — вой боли мог быть использован для создания чудесных симфоний не менее иного инструмента, разве что требовал более внимательной настройки и игры, а вивисекция представляла из себя заслуженную область науки, должной быть поставленной на конвейер возвышенных изысканий. Но люди, эти удивительные в своей глупости и порожденной из того столь странной хитрости создания...
Сражаясь друг с другом они одновременно превозносили мастерство борьбы и порицали это всеми способами. Видя перед собой результаты науки — порицали их, прежде чем возвращаться к ним каждый раз, волнами то отрицая, то восхваляя результаты. Проводили интереснейшие мастштабнейшие эксперименты лишь для того, чтобы, получив из тех меньше крохи информации разнести труд поколений на части и забыть о том. Действительно, гениальность произрастающая из глупости, хитрость на основе безумия — и при всем при этом — страдание, бесконечное страдание, причиняемое себе и друг другу — столь часто в истинной вере того, что это страдание являлось наслаждением.
Взять лишь их, пожалуй, самое интригующее — возможно, действительно, единственное "интригующее" в полном смысле этого слова — изобретение — компьютер.
Кремниевая пластинка с выдающейся точностью измененная маленькими металлическими проводниками, создающими из простейшей бинарной функции, отсутствия или наличия заряда, сложную логическую систему, способную обсчитывать десятки тысяч сложнейших уравнений. Безусловно, концепт подобного помощника не был нов для Демиурга — Назарик хранил множество различных секретов, включая наиболее утонченные из них — в том числе и некоторые технические решения, в своей многообразности не уступающие компьютерам, однако значительно более простые — в самом лучшем из смыслов этого слова. Несмотря на то, что сложность была достойным мерилом качества для произведений искусства — компьютер являлся в первую очередь утилитарной машиной, где простота конструкции — с учетом сохранения их функций — ставилась превыше артистичности исполнения. Заменить запутанную решетку проводниковых плат на простейшее заклятие призыва низкоранговых духов — мельчайшего размера, однако их боевая сила не была также важна, как их разум, что мог быть использован напрямую для расчета уравнений и моделей — разъединенные модели должны были быть заменены на модульную систему... О нет, Демиург не пытался винить людей в глупости — пусть те и были ничтожны в своих способностях — было слишком глупо обвинять червей в том, что те не умели летать — и требовать от них отрастить крылья.
Однако что действительно удивляло Демиурга — так это то, что подобная сложная машинерия была... Столь несовершенно использована. Не в плане того, что люди позволяли себе использовать технологический артефакт ради игр или просмотра порнографии — Демиург был бы удивлен, если бы мелочная натура человека не возобладала над ним и в этом — однако в том, что люди были столь потешно некомпетентны в использовании чудес, созданных ими, пусть и для низменных развлечений. Неэффективная разметка, некачественные материалы, намеренные ошибки, допущенные при производстве — у Демиурга успело возникнуть сомнение, что подобная машинерия создавалась исключительно с целью того, чтобы развалиться на части спустя всего год или два года использования. Более того, как показала быстрая поверхностная проверка — замеченные Демиургом ошибки и неточности, возможности улучшения исправлялись и использовались каждый год... Всегда оставляя пространство для новых улучшений, никогда не доходя до совершенства — оставляя возможность "улучшить" продукт в дальнейшем.
Люди всегда оставались людьми. Прогресс, ограниченный собственным низменным желанием — денег, славы, признания...
Интернет — превосходное достижения для столь примитивного вида — кто использовал возможности того на полную? Одни уголки интернета были удивительно пустынны, свободны и анархичны — другие столь бездумно укреплены, что превосходная сеть и площадка для действий была фактически разбита на множество мелких, едва соприкасающихся друг с другом — оставленные без того, чтобы использовать их возможности на полную.
Все сообщество людей было пронизано этой удивительной глупостью и вместе с тем изобретательностью — разделенные государства, объединенные в бессмысленных организациях. Созданные институты, контролирующие целые общества — абсолютно бессильные в своей функции. Технологические изобретения, оставленные в виде макетов для будущих поколений.
Демиург провел все доступное ему время за изучением текущей обстановки в этом мире — благодаря милости Сорока Одного тот не нуждался в отдыхе, еде и сне — и пришел лишь к тому выводу, что это парадоксальное общество было удивительно интригующим в своей открытой глупости. Удивительным полем экспериментов, что он должен был провести во имя Сорока Одного Высшего Существа, изучить и каталогизировать, прежде чем, извлекши все необходимые уроки уничтожить то, лишь для того, чтобы создать на его месте новое, более совершенное общество Царствия Его.
Однако подобное монументальное действие нельзя было провести по щелчку пальцев — по крайней мере не в том виде, что желал Владыка Момонга. Нет, каждое дело требовало аккуратного хода, каждый план должен был быть выполнен неукоснительно — начиная с малых шагов...
Впрочим, сколь бы ни было забавно для ума, созданного руками Сорока Одного, Демиурга, начинать с низов — доказать свою силу и возможность подняться к вершинам начав свой путь из скромной церкви и обладая лишь горсткой весьма... Ненадежных последователей — Лорд Момонга не желал ждать годы, что потребуются Демиургу для того, чтобы превратиться в бегемота на мировой арене. Нет, вместо этого каждое его действие тянуло за собой тысячу действий в ответ — и аккуратные манипуляции, выверенные с невероятной точностью, привели к ожидаемому исходу.
Пешку Азазеля, этого ожидающего начало своего личного Ада изменника, прибыла в Куо... Для переговоров с демонами относительно своих подчиненных и для встречи с этими подчиненными — с ныне вверенными Демиургу падшими ангелами. Или, по крайней мере, пешка думала таким образом — как думал об этом и Азазель — не осознавая, что преданный им когда-то Лорд Момонга — в прошлом называемый этим миром Библейский Бог — вернулся для того, чтобы покарать раз и навсегда предателей, осквернивших само понятие "милости" Его своим существованием.
Однако вместо этого Демиург уже поджидал свою цель. Весьма выдающуюся в плане своих боевых способностей, согласно той информации, что смог получить Демиург из вверенных ему последователей, однако все же столь неподготовленную к столкновению с противником, что знал о его натуре. Нет, безусловно, сражение с этим... Тобио не входило в планы Демиурга — Демиург был демоном высоких стандартов, что предпочитал действовать не прибегая к открытым сражениям с противниками неизвестной силы, особенно если он мог добиться своих целей иными путями — однако и его цель в этот раз не предполагала своей слабости. Создание этого мира, хранящее в себе важную информацию и, судя по замечаниям последователей, [Лонгинус] подобный тому, что был обнаружен в теле погибшего Иссея Хедо... Безусловно, в подобных условиях Демиургу не стоило допускать сражений с тем — особенно сейчас, когда его существование скрывалось под носом у так называемых "демонов", пятнающих саму расу Демиурга своим существованием. Демоны, предавшие их создателя — если бы Демиург не был джентльменов возвышенных стандартов милостью его Создателя — он сплюнул бы на пол кислотную слюну от одного упоминания о его предательских "сородичах."
Однако и отпускать Тобио было в высшей степени неразумно — источник ценной информации и вместе с тем — опасность, способная как передать информацию о потере падшими ангелами контроля над этой церковью — так и о появлении Высшего Существа в этом мире вновь. Демиург должен был привести в исполнение совершенный план, достойный бесконечных амбиций его возвышенного Лорда...
Это было возможно и в текущих условиях, безусловно, однако вместе с тем Демиург, как истинный инструмент Его воли должен был привести в действие план, что не допускал оплошности ни в одной возможной из его итераций — а для этого Демиургу стоило воспользоваться помощью. Действительно, как бы ни желали исполнять Его приказы со всем тщанием и рвением существа Назарика — в конце концов каждый из них понимал, что все они существовали лишь для того, чтобы привести в действие Его великий план, каждый из них был лишь одним из незначительных инструментов Его воли, а значит не имел места в своей душе для чего-то столь мелочного, как "зависть" или "желание был первым". Сама мысль о подобном была противна Демиургу — совершенный порядок уже был создан Высшими Существами — и тот, кто желал большего должен был быть изничтожен, как осквернивший замысел Сорока Одного — как и падшие ангелы, совершившие предательство Лорда Момонги.
