— Чего... вы... от... меня... хотите? — обладатель рыжих волос погрузился в себя, усилием воли давя всяческие эмоции. — При всех моих достижениях, я — не человек-армия, чтобы что-либо противопоставить кому-то подобному. У меня нет связей и богатств семьи... как и доступа к собираемым веками библиотекам.
— Поставьте перед всеми этими пунктами слово "пока", мистер Дамблдор, — спокойно ответил представитель Отдела Тайн. — Уже сейчас вы являетесь одним из самых перспективных волшебников Великобритании: в поисках лекарства для сестры вами были получены титулы мастера зельеварения, подмастерья чар, ритуалистики... До мастера трансфигурации вам не хватает только обретения анимагической формы, либо демонстрации своего личного изобретения. Очень неплохо даже для чистокровного волшебника во втором десятке поколений, не говоря уже о...
— ...Полукровке, — Альбус улыбнулся уголком рта. — И вы хотите сделать из меня своего цепного пса? Или может быть сделаете предложение о вступлении в свои ряды? Честно говоря, от второго я бы не отказался: ходят слухи, что в ваших руках скопилось немало уникальных знаний и артефактов, один взгляд на которые дорогого стоит.
— Многие хотели бы к нам присоединиться, но не всем это дозволено, — отозвался собеседник, ничуть не изменившийся в лице. — Но у вас, мистер Дамблдор будет такая возможность. Впрочем — это произойдёт нескоро и только в случае, если мы договоримся.
— Повторюсь, но — чего вы от меня хотите? — обладатель рыжих волос подобрался, готовясь услышать цену, которая просто не может быть малой.
— Скоро все стороны нынешнего конфликта начнут плести свои интриги... — впервые за время беседы взгляд представителя Отдела Тайн стал выражать хоть что-то отличное от скуки. — Мы хотим, чтобы вы присоединились к церкви.
Комментарий к Отступление 9
Всем добра и здоровья.
========== Глава 62 ==========
Вечером в таверне стояла мрачная атмосфера: хмурые мужчины в поношенной одежде, с мозолями и следами въевшегося в кожу машинного масла пили кислое пиво и перебрасывались короткими, ничего не значащими фразами. Впрочем, гнетущую тишину заведения разбавляли голоса спорщиков, сидящих за дальним столиком, один из которых уже явно перебрал, из-за чего злым тоном высказывал своему собутыльнику всё, что наболело на душе:
— ...Сперва мы работали как проклятые, понукаемые церковью и властями, что твердили о Священном Походе против язычников, что спят с животными и молятся лукавому, но пока нам платили, а цены оставались низкими — мы терпели; потом моего сына забрали в армию, из-за чего жена едва не слегла от волнения; потом начались эти болезни и взрывы на заводах, с которыми ничего не удавалось сделать... А теперь мы узнаём, что бравое Воинство Света разбито, да ещё и по городам какая-то зараза прошлась, память на "раз-два" отбивающая. И теперь в газете пишут о заключении перемирия, каких-то уступках, о трусости союзников... И мы это проглотим?
— Проглотим и утрёмся, — хмуро буркнул собеседник. — Что ещё нам остаётся? Да и с чего ты взял, что всё именно так...
— Да с того, что хлеб подорожал в четыре раза. Понимаешь? В четыре раза! — скандалист стукнул кружкой по столу, расплескав не допитое пиво. — Завод наполовину стоит второй месяц, а мне прошлую зарплату в два раза урезали. И чем я должен дочерей кормить? Только и остаётся, что в деревню к родителям жены отправить: там хотя бы с едой полегче.
— Видишь? Не всё так плохо, — попытался успокоить оратора собеседник.
— Дочерей я спасу... а сына мне кто вернёт? — криво ухмыльнувшись, мужчина сделал большой глоток, затем посмотрел в опустевшую кружку и отставил её в сторону. — Он ведь, дурак, во всю эту чушь поверил: и в то, что встретят их варвары в шкурах с дедовским оружием, и в то, что мирные жители своим спасителям в ноги падать будут, благодаря их за избавление от тиранов, и в то, что возвращённый на трон царь... Тьфу. Вспоминать тошно. А ведь должны были задуматься, что всё не так просто будет, когда у солдат начался поголовный понос, но нет! "Проклятые язычники навели порчу, ибо боятся сойтись с защитниками рода человеческого в честном бою"... Может и боятся, но я слышал... что честного боя так и не случилось. Солдаты гибли от всего: отравленной воды, еды, диверсий, проклятых вещей... Когда в небе появились эти летающие машины, са-мо-лё-ты, многие даже обрадовались. А знаешь почему? Да потому, что это не так страшно, когда против тебя выходит пусть опасный, но живой и понятный враг.
— Тебе-то, откуда знать? — прозвучал голос из зала. — Ты там будто был. Вон, святой отец говорит, что всё это — подлые трюки лукавого. И если бы дух командующих был более крепок...
— То все бы там и полегли, — огрызнулся оратор, поднимаясь на ноги и обозревая зал выпученными, покрасневшими глазами. — Мой сын остался там, в этом проклятом Королевстве Зла! А ведь он ни единого выстрела не совершил... И убила его вовсе не пуля вражеского солдата, и не нож в руках диверсанта. Его сослуживец, с которым мы недавно разговаривали сказал, что они просто в пустом доме переночевали и даже не притрагивались к брошенным там припасам. И вот утром он увидел, что половина роты так и не проснулась, а при осмотре на них ни единого следа насилия не было! И так день ото дня: ни зверей, ни птиц, ни людей, а лишь ветер да брошенные дома в деревнях и городах...
— Да как он мог успеть вернуться? — прозвучал новый голос. — Никак дезертир какой-то? Испугался, вот и насочинял всяких глупостей...
— А то, что Святое Воинство отозвали — тоже глупости? А то, что в нём погибших столько, что многих там и похоронили — тоже глупости? А то, что наш король мир подписал — глупости?! — раскинув руки в стороны мужчина закричал: — За что нам это?! Жить впроголодь, работать с утра и до ночи, отправлять своих детей на смерть... Зачем всё это?! Кто мне вернёт сына?! А вернуться ли ваши сыновья в следующий раз?..
...
Григорий открыл глаза и несколько мгновений сидел неподвижно, привыкая к ощущениям собственного тела. Своеобразный отчёт, полученный им при помощи смеси магии прорицания и дальновидения подействовал словно удар по голове, из-за чего координация оказалась нарушена. Однако же менее чем через пару секунд он вновь чувствовал себя полностью здоровым и готовым продолжать отслеживать работу провокаторов, слова коих ложились на благодатную почву.
Не то, чтобы Геллерт планировал устроить череду полноценных революций, всё же даже в Российской Империи подготовка велась не годы, а десятилетия, начавшись задолго до его тут появления. И это при финансировании из-за границы и не столь уж сильном сопротивлении со стороны правительства (по меркам шиноби, разумеется). Только вот не воспользоваться шансом подлить масла в огонь недовольства простого народа, дабы создать дополнительные трудности своим противникам не позволяла вся его сущность, восстающая против бездействия.
...Несмотря на наличие в этом мире магии, искусство шпионажа, провокаций, тайных убийств было развито слабо. Средства противодействия, используемые маглами и волшебниками были направлены против себе подобных, либо против друг друга, крайне редко учитывая возможности сразу обоих миров (лучше всего в этом плане подготовлены церковники). Шиноби, обитавшие на японских островах могли бы стать конкурентами "Корню", но их изрядно сократили в численности во время войны, а потом они попали под руку другим островитянам и вовсе исчезли с политической арены.
"Не удивлюсь, если сейчас британцы обучают собственных тайных убийц и диверсантов, комбинируя методики подготовки", — отметил про себя Лесников, находящийся на одной из баз своей организации.
...Пусть война и прекратилась с подписанием капитуляции, но Грин-де-Вальд не спешил возвращаться домой, да и сына с женой старался держать в более защищённых и менее очевидных местах. В конце концов недоброжелатели у него были не только за пределами империи, но и в самой Магической Руси, что позволяло им нанести хотя бы один точечный удар по главе "Корня" пользуясь нынешним переполохом.
Потери России в войне оказались низкими, но лишь с точки зрения человеческих жертв: во всём, что касается материальной собственности им предстоит разбираться долгие месяцы, чтобы всё вернулось в прежние границы. В конце концов даже магия, сколь бы ни хотелось обратного, не способна по щелчку пальцев убрать наложенные на землю проклятья, очистить от ядов воду и воздух, убрать следы смертоносных излучений, которыми пропитаны разнообразные предметы-приманки (никакой магии — лишь физика).
Основной целью Григория, которую он преследовал в этой войне было напугать своих противников. Для этого была устроена демонстрация с ядовитым газом в городах, что побудило волшебников устроить массовые чистки памяти населению; по этой причине Святому Воинству позволили уйти, а дезертирам даже помогали незаметно вернуться на родину. В конце концов, если бы враг нанёс серьёзный ущерб его новой родине, то это можно было бы выставить как успех похода, тогда как сейчас сама вера подверглась значительному испытанию в умах населения.
В это время альянс, собранный в единую силу именно церковью не просто трещал по швам, а уже раскололся на части: недавние союзники скидывали вину за провал друг на друга, стараясь чужим злым умыслом замаскировать то, что оказались не готовы к иным методам войны. Некоторые из них уже собирались направить оружие против "предателей", чтобы перенаправить гнев населения на нового, понятного и менее зубастого врага.
...Только вот не всё оказалось радужно: церковь получила удар по своим позициям, оказавшийся многократно более сильным чем предполагалось. Подобный эффект был вызван тем, что из-за развития технологий (шутка ли — человек поднялся в небо на машине, что тяжелее воздуха) простой народ верил не столь истово как в средние века. Однако же у церковников в наличии тоже оказалось так называемое оружие последнего шанса, что они не постеснялись продемонстрировать...
...
Геллерт сидел в кресле на веранде небольшого особняка во франции и смотрел на закат над обширным виноградником. Напротив него же, устроившись на аналогичном предмете мебели находился человек, сияющий магией как костёр в ночи, в то время как в остальном доме отсутствовали любые признаки мистики (таковы уж были правила хорошего тона, в случае встречи на нейтральной территории).
"Хотя бы он — не истинный маг", — отметил про себя Грин-де-Вальд, оценивающий свои шансы в открытом столкновении со старейшим алхимиком современности как пятьдесят на пятьдесят.
— Я рад, молодой человек, что вы согласились на эту беседу, — нарушил молчание Николас Фламель, одетый в устаревший пару веков назад наряд французского дворянина, количеством зачарований способный заставить почувствовать собственную неполноценность некоторые крепости благородных родов (причём магии, обеспечивающей комфорт носителю было не меньше чем в иных особняках).
— Людям вроде вас, магистр, не принято отказывать без веской причины, — отозвался молодой тёмный лорд, красующийся своим живым плащом-эльфом.
"Кроме того, я всеми возможными способами проверил это место, несколько раз просматривал вероятности будущего, а прямо сейчас за нами наблюдают три отряда прикрытия, в то время как на базе портальные ключи держат ещё пять групп бойцов", — мысленно добавил голубоглазый блондин.
— Но приглашение, отправленное МКМ вы отклонили, — заметил собеседник с лёгкой улыбкой, которую можно было увидеть у взрослого мужчины, разбирающегося с сорой малолетних детей.
— Я прислал своего представителя, который был уполномочен сообщить, что мы поддерживаем соглашение о неприменении боевых отравляющих веществ в населённых пунктах, — отозвался глава "Корня, не без оснований подозревавший желание представителей Конфедерации Магов использовать данное событие для захвата, ну или устранения неудобного человека. — Я даже написал письмо с извинениями...
— Да-да, я понимаю. Но общественность на вас всё равно обижена, да и то, что "самый молодой тёмный лорд тысячелетия" испугался явиться лично... изрядно подпортило вашу репутацию среди молодёжи, — алхимик развёл руками. — Многие горячие головы были готовы вас поддержать, но после подобного их уверенность пошатнулась.
— Я не считаю себя сильнейшим, а тем более — неуязвимым: моё "тёмное лордство" держится на подчинённых, союзниках и ресурсах, которые можно использовать, — Григорий сделал паузу и добавил: — Но даже так, пожелай любой из Истинных до меня добраться, ничто бы его не остановило.
— Понимаю: мне как-то довелось встретить двоих из них... — Фламель помолчал, будто бы вспоминая нечто не очень приятное. — В связи с этим хочу предупредить, что свой аналог Истинных Магов есть и у церкви. Они, обычно, ни в политику, ни в иные дела нашего мира не лезут, предпочитая служить своеобразным противовесом, но... вы, юноша, подошли очень близко к той границе, пересечение которой заставит одного из Святых покинуть своё уединение. А может быть и не одного, если он не справится.
— Почему же я раньше ничего подобного не слышал? — нахмурился Грин-де-Вальд, которому последняя новость показалась слишком... надуманной, как сочинённая на скорую руку страшилка.
— Любая сила требует свою цену: Истинные Маги не говорят, чем заплатили за своё могущество или как достичь их уровня, а Святые, пусть им и несколько проще получить благословение, остаются людьми со своими слабостями, — Николас сделал паузу, а на его лице отразилась грусть. — Порой Святые кажутся бездушными исполнителями, которые способны поднять воинский дух у союзников, подавить волю у врагов, выжечь проявления магии на километры вокруг себя, но в то же время они остаются людьми со своими слабостями. Им нужно есть, спать, они могут влюбляться... их могут обмануть и сжечь на костре при толпе свидетелей. Поговаривают, что один из нынешних кардиналов — Святой, но сколько бы я ни наблюдал — ни один из них не похож на такого человека. Полагаю, в недавних событиях не участвовал ни один из них потому, что в наше время их непозволительно мало.
— С трудом верится, — отрицательно качнул головой Лесников.
— Понимаю: пока сам не увидишь такого человека, в его существование не поверишь, — собеседник усмехнулся. — В таком случае предупрежу вот о чём: у церковников есть средство, которое может выжечь мистический фон если не на всей планете, то на большей её части. После этого магики начнут вымирать или деградируют до глупых животных, ну а волшебники окажутся вынуждены спрятаться в защищённых местах силы.
— Почему же его не применили до сих пор? — выгнул брови Грин-де-Вальд, во вторую угрозу поверивший охотнее первой, всё же примерный способ её воплотить он и сам мог создать. — Они не первый год ведут войну с чёрным материком, да и Российская Империя стала угрозой.
— Проблема в том, что и сами церковники лишатся своих чудес, от которых останутся одни только крошки, — ответил алхимик. — Пока что они не считают, что необходимы настолько радикальные меры, но если иного способа защитить человечество не останется... Стоит ли мне говорить, что лишённый магии мир меня не устраивает?
