Не обращайте внимания на внутренний голос. Он... слегка не в себе.
— Ли, я ничего не натворила! Клянусь Тенезис! — в притворном ужасе пролепетала я, мимолетом вспоминая все прошлые проделки, сотворенные мной за последние недели. Да ну, разве могут отчислить за нечаянно сожженную картину на последнем приеме?..
Лилит свела брови домиком, совсем как гномик. Правда, рост ее не позволял ощутить всю гамму сближения этих двух.
— Да знаю я, знаю, ты ничего не творила. Но разве они решили насчет... Нет, бред какой-то, — вдруг задумчиво протянула она, косясь куда-то за окно.
Я вздрогнула. Глава Студенческого Совета, чтоб ее! Я бы тоже не отказалась от столь щедрого подарка Судьбы, но мое поведение и моя репутация оставляли желать лучшего. "Мы не будем брать в Совет шута горохового, даже если этот шут на "отлично" сдает сессии и регулярно посещает все семинары и коллоквиумы. Ты удивительно беспечна, Рита!" — вот так выразились их величества, то есть деканат во главе с Филиппом. Гады.
Не, а что такого в моем поведении чрезвычайно плохого? Ну, подставила заклятье-подножку сынку местного мэра, ну навела тому же в голову ментальный образ летящего за ним роя ос. Бесит меня этот Винар. Не влюбился в меня тогда, на первом курсе, как я в него, вот и бесит. Так и тянутся мои руки загребуш-ш-шие натворить ему чего-нибудь нелицеприятного.
— Это о чем вы, милейшая сеньорита дель Тэро, со своими "помощниками" говорили на Совете? — едко пропела я.
— Узнаешь, — было кратким ответом.
Я пошла по другому пути:
— Моя дорогая Лилит, ты что-то знаешь?
Блондинка повела плечами, одернула ученическое платье и фыркнула:
— Иди. От меня ты все равно ничего не дождешься.
И вытолкала меня за дверь. Не, ну что за хамство? Мельчают нынче блондинки, ох мельча-а-ают! Раньше первым делом реветь собирались, а сейчас... Ну, да ничего, я еще отыграюсь!
С такими воинственными мыслями я подобрала юбку и решительно потопала в деканат Академии.
В помещении пусто. Тогда я решительно разворачиваюсь и мчусь в кабинет ректора — мол, может хоть там кто-то да есть? Постучалась в массивные дубовые двери, передернулась, глядя на разинувших пасть львов у входа.
Наконец мне позволили зайти.
Прямо передо мной стоял... шаман. Такой настоящий шаман — чернокожий, с кучей сережек на ушах, бровях, носу. А еще у него были косички яркого апельсинового оттенка.
И это что за жуть?
Твоя смер-р-рть...
Да заткнись ты!
Я начинаю чувствовать, как у меня дрожат коленки, чего со времен Святомира и Варвары не было. Да и даже если с ними сравнивать, то я так их не боялась! Никогда в жизни так их не боялась!
— Сеньорита Рей, — подозвал меня сеньор дель Тэро. — Познакомься — это шаман соседнего государства Тенезия, сеньор Эднаас Жинн. Кстати, — Фил чуть ухмыльнулся, а я подобралась, чувствуя — сейчас что-то будет: — Ты помнишь, кто проживает в Тенезии, моя, несомненно, самая любимая ученица? — Каверзно? Нет, что вы! Противно. Он до сих пор рассчитывает меня подловить на незнании самого простого. Неужели я выгляжу настолько дурой?
Но все равно приходится отвечать:
— Да, профессор, — кивнула я, мило улыбнулась и присела в неглубоком реверансе. Чуть саркастическом, наверное. — В замечательной стране Тенезия, названную в честь клятвы Тенезис, проживают джинны, нимфы и хариты. Семья правителей — Духи природы, чьи силы до сих пор до конца не изучены. — Еще одна улыбочка и мстительная мысль: "Съел?".
Меня некрасиво перебивают:
— С некоторых пор там живут еще и девять прекрасных муз, — довольным голосом прошепелявил шаман, и я невольно поморщилась.
Бросила испуганный взгляд на ректора, моля не подпускать к шаману ближе, чем на три локтя. Богиня, Фил, упасите меня от него! Мне ж страшно!
А вдруг...
Филипп отрицательно качнул головой, будто догадываясь, о чем я подумала в тот момент.
— Нет, с ними все в порядке, Рита.
Я и не заметила, как перевела дух, но, оказывается, зря. Все самое вкусное всегда остается на десерт.
— Тебе придется поехать вместе с многоуважаемым Р... э-э... Жинном, — немного неловко начал ректор и получил яростный взгляд шамана и обреченный мой. — В их стране небольшая проблема, которую устранить по силам лишь тебе одной. Заодно встретишься с сестрами.
Он так и не стал называть их по-другому, хотя не раз понимал: родственными связями тут совершенно, ни на йоту не пахнет.
— Простите, профессор, но как? — вперилась я в него немигающим серо-синим взглядом. — Мне всего семнадцать, и как я, по-вашему, буду устранять проблему? Или это теперь называется "вынь да положь"?
— Своим неподражаемым способом. — Дель Тэро, как всегда, на высоте. Попробуй, обыграй, называется. — Ты пойди, посмотри на проблему. Если будет совсем сложно, то я тебя заменю кем-нибудь из старшеклассников. А пока никаких возражений, ясно?
— Яснее некуда, — пробурчала я, откланялась и вышла из кабинета.
Чтоб мне больше ни одной контрольной не написать!
Меня сейчас нагло и бесцеремонно обманули!
Но все равно, зайдя за угол, я радостно завизжала и запрыгала. Ведь, как-никак, первое стоящее задание со времен побега из Ауренты!
Сразу после ухода Риты.
Рита бы не прыгала и радовалась, если бы знала суть ее командировки. Впрочем, даже знание ловкого обмана вполне могло остановить девушку.
— Эй, ты действительно хочешь, чтобы поехала она? — спросил дель Тэро у своего собеседника, как только девушка ушла, и ее смех перестал раскатываться волнами по коридорам и кабинетам холодной, мрачной Академии.
Но шамана ничем не проймешь.
— Филипп, да перестань ты! — отмахивается чернокожий. — Она и понятия иметь не будет об обмане. Хотя... какой тут обман? Так, маленькая заварушка с использованием всех, подчеркиваю слово "всех", девушек с превалирующей силой духов ветра через черточку суккубов — вейл.
Шаман самодовольно ухмыльнулся, глядя на перекошенное лицо ректора.
— Погоди, Рик. Всех преемниц? — переспросил Филипп. — Но сколько их?
— Тринадцать, — невозмутимо ответил тот, кого назвали не Жинном, а Риком.
Дель Тэро пожевал губами.
— Ровно чертова дюжина. — Ректор приоткрыл рот: — И именно столько ведьм-вейл погибло за последние триста лет. Рик, только не говори мне, что снова хочешь воссоздать Круг Тринадцати?!
— С тобой не о чем говорить, Фил, — надул губы шаман. — Я знаю тебя девятнадцать лет, с первого года жизни, а ты вовсе не меняешься! Может быть из-за моей матери, которую ты любил?
Шаману достался гневный взгляд.
— Вот именно, любил. В прошедшем времени. И твоя мать здесь совершенно не при чем. Шаман мне тоже нашелся, — продолжал обиженно бухтеть Филипп. — Смотри не пугай сеньориту Рей своими обликами, мне кажется она тебя боится.
— С чего бы? — приподнял брови Рик.
— Спросил человек с оранжевыми косичками и золотым кольцом в носу.
Глава вторая. Прошлое, как и месть, надо подавать холодным.
Если человек действительно чего-то захочет, то вся Вселенная
будет способствовать тому, чтобы его желание сбылось.
Пауло Коэльо.
Рита Рей.
Я вошла в нашу с Ли комнату в общаге, громко хлопнув дверью.
И это не смотря на то, что в душе все пело, и хотелось плясать.
Блондинка, в тот момент методично возившая кисточкой по ногтям, испуганно подпрыгнула и воззрилась на меня. Я скептически посмотрела на краску из крови василиска в стеклянном флакончике, длинную кисточку и, негромко фыркнув, отправилась собирать вещи. Лилит проследила за мной с некой настороженностью, но вникать и спрашивать ничего не стала, будто и так была в курсе. Хотя, кто ее знает, дочку ректора?
Критически рассматривая каждую юбку (платье, брюки, блузку — понравившееся подчеркнуть), я негромко напевала и плевать хотела на стучавшегося в окно почтового голубя.
Как-то раз под Новый год
Некромант напился.
Что там было — хрен поймет!
(Зомби уржалися.)
Деликатное "тук-тук" в окошко, а я пою дальше, даже не глядя на тихо хихикавшую подружку и не обращая внимания на заслушавшегося голубя. Нет, а что такого? У меня настроение хорошее, может быть! Так и тянет, так и тянет частушки про некроманта бедного спеть!
Некромант глотнул вина,
Выкинул бутылку.
Вдруг внезапно из-за пня
Вскочила ведьма Экку.
К слову, те, кто сочинял сии стишки, искренне верили в существование пьяного некроманта и Экку. Мол, видели их в живую. Или лесные духи донесли.
(Проверку не достоверность не устраивали. К сожалению.)
Экку злилась и кричала,
Разбудила всех лесных.
На некроманта посылала
Злое ведьминское "Ых!".
Оглянулась на дрыгавшую в воздухе ногами, валявшуюся на постели Ли. А частушки нисколько не смешные, подруга! Вот нисколько! Ни йоты не смешные! Мне, вообще, что Экку, что некроманта жалко. Потому что повезло им друг с другом:
Некромант чесал макушку,
Злил тем самым ведьму.
Под конец она достала...
Хвать! И нету Экку.
Спустя минуту-две лесные
Наблюдали сцену...
— Итка, да впусти ты беднягу! — взвыла подруга, засунув голову под подушку и изредка подвывая от смеха. — И не пой больше песенку таким писклявым голосом — я думала, противней тембра не бывает.
Я коротко хихикнула.
— Ой, да подумаешь, — отмахнулась и все-таки открыла створку. — Привет, маленький! И от кого ты прилетел?
Письмо было... интересным.
Вейла в моем лице очень сильно изумилась — ни подписи, ни слова, ни даже кляксы. Просто чистый листок бумаги, ни разу не использованный и даже не помятый. Лилит так вообще от души рассмеялась над моей кислой миной — ей послание оч-ч-ч понравилось.
Покрутив в пальцах письмецо, я продолжила собирать вещи, хотя настроение уже изрядно подпортилось. Еще и та поездка с этим... Жинном — глаза б мои его не видели! Так и хочется подойти к нему и сказать — фу, дяденька, как Вам не стыдно в приличном обществе в таком наряде крутиться! Вот только, Тереза знает, я жить хочу!
В двери внезапно постучались, те бесшумно отворились, и к ошалевшим от такой наглости вейлам зашел Винар — рыжеволосый, накаченный однокурсник. С видом, полным непоколебимости и звериной решимости, он приблизился ко мне и ласково пропел:
— Ну что, попалась, детка?
Илзиэль Аррен Эллонд.
Я приземлилась на чью-то тетрадь. Вернее, как приземлилась... Упала с потолка прямо на раскрытую на столе тетрадку, благо успела сгруппироваться и не "осчастливить" девушку ногами по голове.
На меня взирала пара больших, испуганных голубых глаз.
— Я закричу, — предупредила белокурая миловидная девушка, шаря руками по столу в поисках чего потяжелее.
— Эй-ей-ей! — проговорила я, отползая назад, пока спина не уперлась в раму окна. Шпингалет ткнулся в поясницу. — Вот только кричать не надо! Я сама закричать хочу! А я не отдам бразды правления тебе.
— Зачем мне твои бразды прав... — начала она, как вдруг резко замолчала. — Как тебя зовут?
Я выгнула бровь. "Опачки, а тебе зачем?" — хотелось спросить, но я вовремя прикусила язык. Почему? Потому, что эта девушка мне была знакома. Я даже помню, откуда она мне была знакома. Перед глазами встали картинки того видения.
Росс рассказывал мне о ней, об этой девушке. И отзывался словами отнюдь не лестными. В том ракурсе, что преподнес мне благоверный, Мила ден Саи — настоящий кошмар Дрэгэндэра. Девчонка без семьи, до совершеннолетия жившая на правах батрачки, вдруг обнаружила в себе большой потенциал к магии. Да не к простой магии, а к древней и нисколько не драконьей.
Девушка эта — Алконост, вещая птица славян. Правда, никто не знает, как магия Второго Мира просочилась сюда, ведь в отличие от тех же самых греков западные славяне не любили "делиться" богами и божествами. Но против провидения не попрешь. Милка после обучения в местной Академии, будто с катушек слетела. Стала всем, кому ни попадя, будущее предсказывать. Ден Асмир же на тот момент ее наставником был, другом близким. Вот она его и... ай, да чего греха таить?.. Совратила она его. Росс, дурак дураком, влюбился в блондинку по уши. А она ему после совместно проведенной ночи — бац! — и предсказала ему меня.
Если верить мужу, то девчонка сбросилась с обрыва в тот день, когда мы встретились. Значит...
— Ты! — прошипела Мила, все-таки нашаривая что-то там за своей спиной. Интересно-интересно, что же она нашла? Комнатка у нее махонькая, на полу ничего не стоит. Может, из пространственного кармана вытянула? Да, скорее всего. — Это ты его у меня украла! — И замахнулась на меня бронзовой статуэткой дракона.
Где-то я сего дракончика уже видела... Вот только где?
— А скажи-ка мне, провидица-пифия, ёлки-палки, — с милой улыбочкой начала я, — какой сейчас год на дворе?
Пифия аж статуэтку опустила и рот разинула. Эк ее изумило! Экая я молодчина, а!
— Д-две... две тысячи десятый, — проговорила она.
— А месяц? — вновь интересуюсь я как бы невзначай.
— Июнь.
Я ушла к Тецуо летом. Где-то в начале июня. И-и-и... Следовательно, с Россом тоже познакомилась в начале июня. Вот только когда? В какой день?
— Я не забирала его себе.
Мила мигом гневно сощурилась:
— А вот не надо сказки рассказывать! — прокричала Алконост. — Ты думаешь, я не знаю, какая судьба вас двоих ждёт? Думаешь, не знаю, как он из-за тебя страдать будет?
Пришла моя очередь щурится. Ой, не нравятся мне её разговоры, ох, как не нравятся...
— Ты о чём, дорогая? — с притворным любопытством вопросила я. — Пояснить не хочешь?
Мила высокомерно вздёрнула подбородок.
— Убьют тебя, Демиург, — совершенно серьёзно сказала девушка, сложив руки на груди. — Магии лишат и убьют. До войны ты погибнешь, после того, как повторно поседеешь. А Росс всю жизнь себя только винить будет. Любит он тебя, недалёкую, ты же его в Ад сведёшь. Ведь ты умрёшь, а он один на земле этой мучиться станет. Ни меня вновь не полюбит, ни на другую ни разу не глянет. Всю жизнь только тебя в сердце будет носить. И захочет — не погибнет.
— Ты говоришь чепуху, — уверенная в своих словах сказала я. — Мы сможем переломить Маб, и оба останемся живы.
Но Алконост лишь горько усмехнулась.
— Хорошо, пусть будет по-твоему. Но когда проиграешь в вечной схватке с зеленокрылым, меня не вини. Сама из Мира уйдёшь, по собственной воле. И не я тебе судией буду, и не Осирис, и не Аид. Сама во Флегетон упадёшь, в Лете искупаешься, водами Стикса захлебнешься. Сама. И никто тебя в этот раз не спасёт, помяни слова мои, королева эльфов. Недолго тебе жить да праздновать осталось.
Она... откуда она поняла?
Я смотрела на Милу большими глазами, мимолетно отмечая участившееся сердцебиение.
И это я ведьма! Я колдунья! Да вы на нее посмотрите! Она ж... Она ж...
Слов нет.
— Верни меня в мое время, — приказала ей я. — Я знаю, ты умеешь.
