— Может, сам как-нибудь заглянешь к нам?
Я вздрогнул, она это заметила и улыбнулась, но уже как-то натянуто.
— Понятно, — сказала она чуть погодя. — Не самые лучшие впечатления, да?
Хватит, подумал я и резко поднялся. Сколько можно травить душу? Пора все это заканчивать.
— Ладно, мне пора.
Я шагнул мимо Тай к Онни и дотронулся до ее плеча. Сотница тут же очнулась и вопросительно уставилась на меня в упор. Я эмпат. Мне не обязательно видеть ее глаза, в которых еще бродили туманные образы виденных грез и пылал восторг, чтобы понять, какие чувства она испытывает сейчас, и меня не могла обмануть ее напускная невозмутимость, привычно натянутая на лицо, словно старая разношенная маска.
— Мне пора уходить, Онни. Если хочешь, я оставлю эту штуку тебе — на память.
И плевать, Зло ее задери, на эту информацию, добавил я мысленно. Эту проклятую бесценную информацию об этом мире. Я никому ничего не должен, а перед отцом Остина Валигаса я и так отчитаюсь.
Но сотница с явным скепсисом загнула вверх левый уголок губ, изображая что-то вроде улыбки:
— Нет, не надо. Боюсь, что в один прекрасный день я просто не смогу вернуться из этих грез обратно.
— Это вполне может произойти. — Я пожал плечами. — Но в сиглайзере есть режим, предусматривающий подобные случаи. Я могу настроить его так, чтобы ты, скажем, выходила из него через час.
— Не получится. Меня тут же потянет снова. Черт, меня уже тянет. Лучше не иметь под рукой такого искушения.
— Наверное, ты права.
Я забрал у нее сиглайзер и прицепил на привычное место — на правый висок. В сознание мягко вошла легкая печальная мелодия, подстраиваясь к настроению. Прищурился на сотницу:
— Кстати, а ты сама не хочешь пойти взглянуть на Зверя? Уверяю тебя — зрелище незабываемое. Думаю, мы все его заслужили.
Онни хмыкнула и нехотя проворчала:
— В задницу этого Зверя. Не хочу и думать о нем. Да и куда я такая немощная. — Она похлопала себя по поврежденной ноге. — В любом случае успею. — Она вздохнула, заметно помрачнев. — А вот Лекс бы не отказался. Он всегда мечтал об этом.
Я кивнул, пытаясь побороть усиливающееся ощущение неловкости. Опять Лекс. Сговорились, что ли? Нет, в самом деле пора уходить.
— Ну ладно. — Я обвел их обеих взглядом. — Тогда давайте прощаться.
— Ну так прощай, Никсард, — спокойно пожелала Онни, наблюдая за моими мучениями с добродушной насмешкой, — И да пребудет с тобой Свет. Или как там у вас говорят, спокойной ночи? Ты говорил, это пожелание приятного отдыха?
Я спрятал невольную улыбку:
— Нет, это говорится в других случаях. И да пребудет с тобой Свет тоже.
— Да, благодарю за чарса, — вспомнила сотница. — Я буду заботиться о нем. А о твоем Злыдне позаботится сестричка — если не возражаешь.
— Конечно. Я не против.
Чарс разочарованно рыкнул мне в спину, но я не обернулся. У него имелась Лакомка, так что этот здоровенный парень сможет утешиться и без моей помощи. Вот мне самому будет сложнее.
Я повернулся к Тай.
— Да, и знаешь что еще, — вдруг сказала она, — не забивай себе голову той ерундой. Ну, той, о чем мне говорил, — чепуха все это. На озере все было очень даже по-человечески. Просто не забывай, что ты — особенный, и все будет в порядке.
— Хорошо... — Я внезапно охрип. — Постараюсь...
Она улыбнулась так мягко и всепрощающе, что у меня еще сильнее заныло в груди.
Мы молча обнялись, а Онни в это время старательно пялилась в сторону, чтобы нам не мешать. Несмотря на внешнюю браваду, на сердце у суровой сотницы было так же тяжело, как и у нас обоих. И совсем не из-за сиглайзера.
Потом я ушел — быстрым шагом, не оглядываясь.
Через несколько мгновений, выскользнув из быстровременья, я снова оказался в колодце хкаси-телепорта, уже во второй раз и снова взгляд властно привлек мягкий изумрудный свет, льющийся из отверстия невысокого круглого туннеля, прогрызавшего бок колодца и ведущего к логову Волшебного Зверя. Невольно вспомнился разговор, состоявшийся между мной и Квином здесь всего час назад, — вспомнился дословно:
— Ты сам-то понял, что произошло? — спросил я его, когда мы остановились напротив этого туннеля, растягивая миг перед тем, как войти. — Как оказалось, что Светоч именно ты?
Он кивнул предельно серьезно, его обычная мальчишеская непосредственность бесследно ратворилась в Круге Причастия.
— Да. Как выяснилось, Признаки Пророчества могут передаваться по наследству.
— По наследству? Парень, ты что, знал обо всем?
— Да нет. — Он покачал головой, по-прежнему не отрывая взгляда от изумрудных сполохов на том конце туннеля. — Я только сейчас понял, после инициации, что тот старик, которого мы нашли возле Круга Причастия, был моим отцом. Тай держала это от меня в тайне, ведь он был засферником, и она боялась, что я могу случайно проговориться. Тогда его уже не оставили бы в покое.
Я молча кивнул. Я и сам это понял недавно. Когда после рассказа Тай о Валигасе и их отношениях сопоставил то, что уже было известно. Например, возраст мальчишки и время пропажи самого Остина. Ведь именно Тай помогла ему в первые, самые трудные для него дни...
— А самое печальное знаешь что? — продолжал Квин. — Он тоже владел Силой, как и ты, только другого порядка. И, обладая всеми тремя Признаками, тоже мог стать Светочем, но так и не решился, хотя столько лет видел Круг перед собой. Круг манил его так же, как и меня, но если бы не эта случайность... если бы я просто не споткнулся... Да. А теперь мне на плечи свалилась такая ответственность, хотя мне всего четырнадцать...
Вот только рассуждал он не как четырнадцатилетний. Сейчас он казался значительно старше своего возраста... Наверное, вы помните, как Тай по дороге рассказывала мне о том, как Остин Валигас заморочил всем голову, скрывшись из-под опеки Онни. Способности, которые он имел в распоряжении, не определялись никаким Рангом уже просто потому, что он был из другого мира, и Гилсвери ошибочно посчитал его неполным кандидатом. Выходит, то же самое относилось и ко мне? Мысль заставила нахмуриться. Получается, мне остается только радоваться, что подобная участь меня миновала — за чужой счет. И в то же время я почему-то чувствовал себя обманутым. События всех дней пути готовили меня к этому шагу, и вдруг оказалось, что все мои душевные терзания никому не нужны, что они смешны и нелепы. Ну что ж, пусть будет так, в конце концов такой вариант меня устраивает.
— По крайней мере, мне не будут больше сниться сны про черных магов. — Квин вдруг рассмеялся. — Ведь мой ранг уже определен однозначно. Ранг вне каких бы то ни было рангов! А черные маги... просто старые слепые суеверия. С которыми я теперь покончу.
Он сказал об этом так твердо, что ему трудно было не поверить.
Мы немного постояли молча, поддавшись общему настроению.
— Да, кстати, Спящий проснулся, — первым заговорил он.
— Спящий?
— Ну да, тот легендарный маг, покоившийся в Усыпальнице под Сияющим Городом Хааскана. Было ведь предсказано, что он проснется, когда свершится Пророчество.
— Ты и это видишь, отсюда?!
— Я много чего сейчас вижу. — На лице Квина бродила грустная задумчивая улыбка, а взгляд светло-серых глаз по-прежнему был устремлен вперед — казалось, изумрудные сполохи впереди стали ярче. Светлые волосы были привычно взлохмачены — пожалуй, только эта деталь сейчас и напоминала о его истинном возрасте. — В том числе вижу и то, как сейчас носятся ахивы с энвентами, пытаясь наскоро подготовить отчет о деятельности всех Наместников за несколько сотен прошедших лет. Я знаю также, — не поворачивая головы, добавил он, — что ты не можешь остаться здесь, с нами. Это не твои проблемы. Ты и так сделал для нас больше, чем кто-либо еще. Ты сумел выявить Светоча — меня. Не появись ты здесь, и Пророчество до сих пор бы не исполнилось...
— Благодари своего деда, это он уговорил меня на эту авантюру.
— Когда вернешься, передай ему привет. — Он широко улыбнулся. — Путь не беспокоится обо мне. А теперь, разве ты не хочешь взглянуть на него вместе со мной? Я думаю, мы все это заслужили, верно?..
Да, там, снаружи, перед Онни, я лишь повторил его слова, но я и сам так думал.
А сейчас, когда я снова стоял в телепорте, парня со мной уже не было, но я мог взглянуть на Зверя в последний раз и сам. Желание манило, как сотницу "неистребимых" манили глобулы сиглайзера, и я не смог устоять. В последний раз — и домой.
Я приблизился к туннелю и вошел в него.
Еще шаг — и я остановился на краю глубокой пропасти, разверзшейся под ногами. Громадная каверна, образованная в центре гор деятельностью каких-то титанических сил — может быть, самого Зверя, — казалась необъятной, все ее пространство заливали мягкие изумрудные сполохи. И там, внизу, колебались очертания некоего громадного существа, сотканного из этих сполохов. Почему-то я себе так это и представлял. Может быть, поэтому я и видел именно эту картину? В соответствии с представлениями. Словно застывшее сияние водяных брызг в преломлении ярких солнечных лучей...
Перед глазами снова возникло лицо Квина.
— Разве он не прекрасен? — прошептал он, когда увидел Зверя в первый раз.
В тот момент я чувствовал, как его душу переполняет невыразимое, благоговейное восхищение, но не мог проникнуться тем же. Сколько жертв понадобилось этому миру, чтобы освободиться от страшного сна длиной почти в три тысячи лет? Ради вот этого мига?
И сейчас, глядя на него в одиночестве, я думал о том же. Когда-нибудь этот Волшебный Зверь снова вдоволь нагуляется по звездным лесам и равнинам и по заведенному раз и навсегда порядку устроит очередной цикл отдыха еще на какой-нибудь планете. И возникнет еще один мир, подчиняющийся иным физическим законам. А еще через несколько тысячелетий неизбежно понадобится Тот, Кто Его Разбудит.
Конечно же, это буду не я, и не кто-нибудь из тех, кого я знаю.
Но я пожелал ему — этому будущему миру, чтобы его спаситель явился вовремя.
Пожелал от чистого сердца.
