-Стиг! Я могу подтвердить, что военачальник Чжуан — человек чести! — вмешалась Твати, вдова Тирно тонЭнна, сотника спецназа, командир восьмой бригады. — Год назад он приказал не трогать беженцев из Брентоны. Мы тогда не успели разрушить мост... Я осталась с двумя сотнями всадников прикрыть их отход. Мы рассчитывали продержаться хотя бы минут десять, чтобы беженцы переправились через реку, и обвалили мост. А они не смогли. Зато они рассказали, что солдаты тридцать первого корпуса вышли на берег реки, но не стали переправляться. Пленные потом сообщили, что приказ отдал сам Чжуан Гэ. Он приказал остановиться и дать возможность остаткам моей бригады отойти. Благодаря этому я и осталась жива.
Стиг криво усмехнулся:
-Да ты не старайся, Твати! Я все понимаю. Только ты меня не убеждаешь! Ты лучше расскажи другое! Как это ты осталась жива, положив всю свою бригаду? Не потому ли Чжуан Гэ и приказал прекратить тот бой, а? Чтобы ты выжила?
Твати молча встала и зарычала волчий вызов на бой.
-Ты — не волчица, — прищурился Стиг. — Я с тобой драться не буду.
Твати перевела взгляд на Старейшую волчьей стаи. Старейшая перехватила взгляд Рэтрика тонКати, вожака стаи, и спокойно возразила:
-Будешь, Стиг! Я — Старейшая народа Веррт — волею всей Стаи принимаю Твати дотВейра в стаю и дарую ей право и долг волчицы.
И сказал свое слово Рэтрик:
-Я — вождь народа Веррт, подтверждаю волю Стаи. Даст ли Стая благословение?
-Даст, вожак!
-Кому?
-Твати дотВейра!
-Да будет так! Я прошу людей удалиться — не должно людям видеть поединки волков!
Люди беспрекословно подчинились. Вскоре из людей там остался лишь Чжуан Гэ. Он подошел к Стигу и спросил:
-Надеешься победить?
-А что? — вопросом на вопрос ответил Стиг.
-Прими совет на случай, если ненароком победишь: постарайся сделать это легко и быстро, не трать слишком много сил.
-Это почему? — не понял вейр.
-Это потому, что я — следующий в очереди за Твати, — охотно и даже по-дружески объяснил хэйжэнь.— И у вашей стаи я просить ничего не буду. Если ты откажешься драться, я убью тебя, как бешеную собаку. Понял?
Вас интересует, почему ее назвали — Твати дотВейра? Ну, знаете? Она — человек, более того, она — уроженка Та-Сета, чернокожая. Ее мама — тоже человек! Но имя своей мамы Твати никогда не называла: нельзя его было называть почему-то... Как, по-вашему, надо было назвать Твати при приеме в стаю? Твати, дочь вейры! По-моему, логично, а?
Еще раз повторяю: учите волчий язык! Учите! Мы, оборотни, ваш язык знаем все, вы, люди, не знаете нашего языка. Почти никто! Учите! И обращайте внимание на случайности! Они иногда меняют мир!
Стиг выбрал волчий облик. Твати сняла меч, отдала Рэтрику. Не так и много шансов у человека против волка, обученного боевому искусству. Но этим человеком была Твати! Восемнадцать лет назад Тирно тонЭнна привез ее, семнадцатилетнюю девушку — ткона, сюда, на север. Дочь народа, ненавидящего оружие и войну, она не была воином, она любила книги и учила детей читать, писать, рассказывала им об истории их континента, которую знала, как никто другой. Но два года спустя Тирно был сожжен заживо на площади в Наньцзине — южной столице империи. И Твати стала воином. За шестнадцать лет она прошла путь от новобранца до командира бригады. Теперь она была живой легендой. В прошлом году в Подковных горах погибли ее дети, Майви и Майкар. С них содрали шкуры, чтобы послать в дар императору. Из всех ее потомков в живых остался лишь ее внук Рэднор, сын Майви и Майкара.
Твати научилась быть волчицей задолго до принятия ее в стаю. Она умела быть жестокой. Очень жестокой! Ее имя много лет наводило страх на врага. Об этом ее качестве знала вся армия. И никто не верил в глубине души: со своими она была иной — хорошим другом, внимательным и доброжелательным товарищем, умным и осторожным командиром, заботящимся о своих воинах. Ее любили. Любили за то, что после каждого боя она переживала за каждого погибшего. Ей прощали ее выходки, ее мат, который она не жалела для своих воинов.
Да! Она научилась быть волчицей. Она даже не загрызла Стига! Она разорвала его на части!
Тяжело дыша, она встала и взревела волчью победную песнь! Она не чувствовала боли. Она не замечала крови, льющейся из разорванного плеча, из глубоких порезов на груди, из ран на ногах... Ее пальцы, ее лицо было в волчьей крови, с губ текла кровь, которую она слизывала языком...
Откуда-то объявился Чжуан Гэ с ее плащом, набросил его ей на плечи... Сделал шаг назад, поклонился, протянув вперед кулак правой руки, упертый в ладонь левой. Она ответила ему таким же поклоном. Два воина приветствовали друг друга.
-Стирать придется плащ... — пожаловалась ни с того ни с сего Твати.
Хэйжэнь расхохотался.
-Пойдем, госпожа! — предложил он, осторожно взяв ее за плечи. — Посмотрю твои раны.
-Вы еще и целитель? — удивилась Твати.
-А как же? — в свой черед удивился он. — Без этого нельзя.
Еще через три дня княгиня собрала всех на большой поляне. Восемь тысяч людей и волков ждали ее слова. Даже князь молчал.
-Военачальник Чжуан! Я, княгиня вейрмана, прошу вас встать рядом со мной.
Невысокий человек, чернокожий и в черном плаще, с мечом на поясе, встал рядом с княгиней.
-Я официально представляю вам военного советника княжеской ставки Чжуан Гэ! Все обвинения, все подозрения в его адрес не принимаются! Если в будущем кто-либо представит факты против него, они будут рассмотрены в обычном порядке. Личные враги советника Чжуана сохраняют право вызвать его на поединок, но княжеский род принимает на себя обязанности его родичей в случае его гибели на поединке! Помните все: у меча — двусторонняя заточка. Выхватывая клинок из ножен, вы рискуете поранить себя или своих друзей.
И еще! С этого дня запрещаю убивать мирное население! Если хэйжэнь не служит в императорской армии и не держит в руках оружие — он неприкосновенен! Такова моя воля!
-Такова моя воля! — эхом отозвался князь.
Острие
(347 год Нашествия)
Труден путь от вражды к дружбе! Узок, опасен и темен этот путь. И где вражда превращается в дружбу? Как угадаешь?
Казалось бы, все ясно! Он твой враг и ты с трудом терпишь его присутствие, дожидаясь подходящего момента! И вдруг он спасает тебе (и не только тебе) жизнь, когда опустили руки все целители! И ты, счастливая и немного растерянная, как будто это первые твои роды, кидаешься к нему на шею. А потом мучительно пытаешься уразуметь, кто же он тебе? Кто ты ему? А он ведет себя так, будто ничего не было! И все остается по-прежнему!... И это так! Его воины убили твою мать! И именно он отдавал приказ! Это же правда! Но твой сын, который родился благодаря его помощи — это тоже правда! И ты жива тоже благодаря его усилиям! А ведь вполне могла бы оказаться первой вейрой в истории, умершей во время родов! И то! На твоем теле нет живого места — сплошные шрамы от десятков ранений... Так кто же он тебе? Друг? Враг? Вы же ни разу не улыбнулись друг другу!
Эх, Артла, Артла! Почему бы тебе не переступить через себя, через память? Почему ты нашла ответ только тогда, когда он, нарушив клятву не поднимать меча против своих, прорывался к тебе, уже умирающей, один через строй имперских солдат в безнадежной попытке спасти тебя?
В 345 году мы вернули Арбад. Город сдался без боя, гарнизон сложил оружие, когда городские укрепления внезапно оказались в наших руках. И в тот же момент наши войска заняли весь периметр Подковных гор. Все это явилось полной неожиданностью не только для имперского командования, но и для их прославленной разведки. План операции разработал Чжуан Гэ. В 346 году наша армия нанесла серию тяжелых поражений имперским войскам и взяла Олтеркаст штурмом, во время которого, к сожалению, потеряла половину своего состава. Но Чжуан Гэ продолжал обучать воинов. Его ученики становились полководцами, они принимали новобранцев, приходивших к нам со всех концов континента. Армия снова росла. В 347 году мы вернули Рыжие горы.
-Советник Чжуан! Командир пятой бригады Ула Гутторндоттир просит вас немедленно прибыть в расположение ее бригады! Мы взяли в плен группу высших офицеров империи. Ула просит вас допросить их!
Чжуан Гэ кивнул гонцу, знаком приказал заместителю принять власть на время своего отсутствия и взлетел в седло.
-Эрик! — крикнул он одному из своих учеников. — Поедешь со мной.
Два часа скачки по степи, потом час по лесу... Кони вынесли их в расположение пятой бригады. Ула уже ждала их, заранее поджав губы. Она недолюбливала Чжуана. Он ее раздражал своим подчеркнуто церемонным обращением с ней. Ей казалось, что он издевается над ней. А Чжуан Гэ не мог иначе! Воспитание не позволяло ему обращаться иначе к женщине, годящейся ему в матери. Кроме всего прочего, он ее очень ценил, как военачальника. Куда выше, чем она себя...
-Приветствую вас, госпожа Гутторндоттир! Поздравляю с победой!
-Привет, привет, вредина! — буркнула старуха. — Вот! Поймали несколько ваших... Поговори с ними, а? Ты из них вытянешь поболее, чем мы.
-Постараюсь, госпожа командир бригады! А я к вам с подарком! Эрик! Увольнение тебе до вечера!
Молодой воин спрыгнул с коня и подошел к Уле.
-Госпожа командир бригады! Прибыл в ваше распоряжение до вечера! — отрапортовал он и тихо добавил: — Здравствуй, бабушка!
Старуха даже прослезилась. Она уже год не видела внука, не знала даже — что с ним: он не любил писать письма.
Но, при всем этом, Ула всегда, даже во сне, оставалась командиром бригады.
-Здорово, воин! Жди меня в шатре! Вестовой тебя проводит... А вымахал-то ты как за год, внук! Не узнать...
Эрик ушел, и Ула повернулась к Чжуану:
-Спасибо тебе за подарок, советник Чжуан. Он ведь последний мой внук...
Глаза хэйжэня потеплели.
-Не волнуйся, Ула! Эрик проживет долго. Он доживет до победы.
-Что? — не поверила своим ушам старуха. — Ты шутишь?
-Нет, госпожа моя! — тихо сказал Чжуан. — Вы победите через пятьдесят восемь лет.
-С чего ты взял? — насторожилась Ула.
-Догадываюсь, Ула. Не беспокойся, пожалуйста: я не бог и не сумасшедший. Просто я иногда предвижу будущее. Качество, очень полезное для полководца.
Пятеро офицеров в черных плащах с нашитым знаком меча. Пятеро воинов под прицелом пятидесяти луков. В первый раз за три года Чжуан встретил соплеменников. Он никогда не думал, что это будет так тяжело — видеть тех, кто двадцать лет были его товарищами по оружию, безоружными, под прицелом луков байланжэней. Один из пленников поднял глаза и в этот момент Чжуан его узнал. Это был Тран Бао — сотник дворцовой гвардии.
Чжуан занял один из шатров. По одному приводили к нему пленников. Он их допрашивал, а потом приказывал содержать порознь. Тран Бао был последним.
-Тран? Что ты тут делаешь?
-То же, что и все! Жду смерти! — бросил пленник, исподлобья глядя на Чжуана.
-Это я вижу! — резче, чем надо, отреагировал Чжуан. — Разве гвардию стали посылать в бой?
-Ты в самом деле ждешь, что я стану предателем по твоему примеру? — с вызовом спросил Тран.
Чжуан подошел к сотнику почти вплотную и спросил:
-Кого же я предал?
-Ты предал Сына неба и свой народ! — резко ответил Тран Бао.
-Разве? Меня незаслуженно лишили воинского звания и отправили в отставку. А потом поступил приказ о моем аресте! Разве преступно было мое желание сохранить жизнь и свободу? Разве это — предательство?
-А разве нет? Ты служишь мятежникам! Ты помогаешь нашим врагам уничтожать наш народ! Твой народ, Чжуан Гэ!
-Мятежникам? Погляди на них, Тран Бао! Они — люди и волки — никогда не признавали империю! Они подчиняются своим правителям — потомкам династии, правившей этим миром до того, как сюда пришли мы! Идет война, Тран Бао! И с недавних пор это уже не война двух народов! Это война двух государств. И только. А я не командую войсками. Я не отдаю приказов.
-Ты всего лишь учишь и разрабатываешь им планы!
-Ну и что? У вас есть кому учить и разрабатывать планы!
-Ты же был самым лучшим!
-То-то я и пригодился Сыну неба! Приказ о моем аресте — лучшее опровержение твоих слов.
-А твоя служба врагу — лучшее подтверждение мудрости того приказа!
-Да? Ты не забыл, что я бежал после приказа о моем аресте? Не до, а после!
-И ты мстишь за неправедный приказ всем нам, обучая врага?
-Я ведь не был единственным стратегом империи. Есть кому вас учить и теперь! Почему бы тебе этим не заняться? Мы же учились у одного учителя! И ты был не самым плохим его учеником, Тран Бао!
-Кто бы мне позволил, Чжуан Гэ? — с горечью возразил сотник. — Ты спрашивал, почему я здесь? Да просто потому, что меня перевели в армию. С повышением! Я ныне командую полком! В гвардии перемены, Чжуан Гэ: места офицеров гвардии занимают выдвиженцы из карательных частей.
-Ясно... Когда Небо лишает правителя мандата на власть, оно прежде всего лишает его разума. Империи — конец, Тран Бао, неужели ты не видишь этого?
-И что ты предлагаешь?
-Я? Ничего, — пожал плечами Чжуан. — Решай сам.
-Хотя, — поправился он, — кое-что я могу предложить тебе. Я отпущу тебя, если ты выполнишь одну мою просьбу. Когда ты ее выполнишь, я отпущу всех остальных.
-Я не предатель! — вскипел Тран Бао.
Как бы не слыша его, Чжуан Гэ продолжил:
-Ты кое-что привезешь мне. И все. Ты привезешь мне арвальские дары, посланные Сыну неба четыре года назад. Оба дара!
Тран Бао изменился в лице.
-Зачем тебе... это?
-Хочу подарить... тому, кто имеет на них больше прав, чем Сын неба.
Тран еле заметно кивнул, прикрыв на мгновение глаза.
-Я догадываюсь — кому. Хорошо. Я привезу тебе арвальские дары. Если смогу, конечно. А как ты отпустишь нас, если ты не командуешь?
-Сейчас увидишь... — Чжуан повертел головой, ища Улу. Старуха, разумеется, была возле шатра. Теперь, когда к ней приехал внук, она перестала быть военачальником. Она стала бабушкой.
-Пойдем, Тран. Поговорим с Улой Гутторндоттир. Командует здесь действительно она. Но я не думаю, что Ула будет возражать.
Против предположений Трана, старуха перечить не стала. Узнав подробности обмена, она приказала дать коня Трану и вернуть ему меч.
-Езжай, хэйжэнь. Привези... арвальскую добычу. Тогда я отпущу всех четверых.
Сидя в седле, Тран неожиданно склонился к Уле и прошептал ей на ухо:
-Госпожа! Поговори с Гунсунь Бином с глазу на глаз. Сошлись на меня, и он ответит тебе на все вопросы. Только помни — отвечая на твои вопросы, он рискует жизнью. Прощайте!
Шло время. Чжуан Гэ жил по-прежнему, занимался своим огородом, бродил по лесу и горам, в свободное время преподавал в созданной им военной академии. По-прежнему он ни с кем не общался. Только на военные советы приходил иногда, только с князем порою беседовал и учил его жену владеть оружием. О ней стали говорить, что княгиня — второй меч армии. А также второй лук, топор, копье... Первым был, разумеется, Чжуан Гэ.
