-Да как ты смеешь! Убирайся вон отсюда! — воскликнула она.
Пощечина оказалась сильной, на щеке капитана проступил красный след, в глазах вспыхнула злоба.
-Нет, это как ТЫ смеешь! — хватаясь за щеку, закричал он. — Ты подняла руку на капитана городского ополчения, чужеземка, и ты за это ответишь!
-Уходи, капитан, ты пьян и не знаешь, что несешь, — говорил Потрипак. — Иди проспись.
Он начал подталкивать капитана к выходу. Подошел Корелонец, держа руку на эфесе меча.
-Позволь мне проучить его, госпожа.
-Нет, пускай идет, — опускаясь на скамью, покачала головой Фела.
Пьяного капитана вытолкали на улицу, вновь заиграла музыка и все принялись танцевать, как будто ничего не случилось.
-Вот сволочь! Пришел, испортил настроение, — пробормотал Потрипак, возвращаясь с улицы.
Фела согласно кивнула, хотя и до этого у нее настроение оставляло желать лучшего. И ни она, ни Потрипак не подозревали о том, что Кварбек способен на большее, нежели порча настроения.
Это странники узнали на следующее утро, когда заявилась городская стража. В этот раз за завтраком присутствовали все: Гред, его пассия, Фела и Корелонец. Когда раздался стук в дверь, Корелонец пошел открывать, думая, что, скорей всего, пришел Потрипак. За дверью однако оказалось несколько небритых рож, вооруженных пиками.
-Тут остановилась некая Фела Мерите, эльфийка? — спросил один из стражников, с самым высоким гребнем на шлеме — видимо, главный.
Корелонец взглянул на них и помрачнел. Ничего не заподозрившая Фела поднялась.
-Это я. Что вам нужно?
-Ты арестована, дори, следуй за нами.
-Арестована? Что еще за чепуха!
Стражники протиснулись в комнату, выжидательно глядя на нее.
-Давай поторапливайся, — сказал главный.
-Вы хоть объясните, за что арестовываете меня!
-За оскорбление капитана городского ополчения действием.
-Какая чушь! Это он оскорбил меня, — фыркнула рофендила.
-Вот это ты будешь объяснять судье, дори.
-Значит, вы поведете меня в суд?
-Да. Судьи уже ждут, пойдем скорее.
Фела пожала плечами, встала, бросив на дверь своей комнаты взгляд. За этой дверью лежал Астойэ.
-Могу я собраться?
-Ты уже готова, — окидывая ее взглядом с ног до головы, ответил главный. — Пошли.
Еще раз пожав плечами, рофендила повиновалась. "Там разберемся", — мелькнуло у нее в голове. Не обращая внимания на умоляющий взгляд сиделки, поднялся и Гред.
-Я пойду с тобой.
Дверь за ними закрыл Корелонец.
Идя по улицам в сопровождении стражников и ловя на себе косые неодобрительные взгляды горожан, Фела чувствовала, что попала в крайне неприятную историю. Она опять-таки была в женском платье, без оружия, и ощущала себя не в своей тарелке.
Ее привели на многолюдную площадь. Здесь высилось несколько виселиц, возвышалась плаха, торчали колодки у позорного столба. Это была площадь Правосудия. Судей Фела увидела сразу. Они сидели на возвышении под навесом за широким столом. Один, толстый обрюзгший старик, ковырял в зубах, двое других помоложе сидели по обе стороны от него. Рядом за маленьким столиком расположился писарь. Он один сохранял сосредоточенный вид, остальные откровенно скучали.
Фела оказалась не единственной арестованной. Одного обвиняемого — какого-то гнома-торговца уже судили, несколько других ждали своей очереди в небольшом загончике, окруженном деревянными перекладинами. Туда же поместили Фелу. Стражники хотели затолкнуть ее, но она быстро отступила, не позволив им коснуться себя, и сама вошла в загончик.
Народ, собравшийся поглазеть на судилище, заметно оживился при виде молоденькой эльфийки. Послышались непристойные выкрики, улюлюканье. Фела ничего не услышала и не заметила — она слишком была потрясена.
Невдалеке от судей она увидела капитана Кварбека. Он осклабился и издевательски поклонился, прижав шляпу к груди.
-Да, не повезло тебе, детка, — сочувственно сказал стоявший рядом потрепанный старик с обветренным небритым лицом.
-А тебе повезло? — иронично спросила она.
-А мне-то всяко будет получше, чем тебе. Я ж не баба.
-Ну и что?
-А то, детка, что бабу у позорного столба может любой отыметь. И на тебя охотников много найдется.
Шокированная, Фела на несколько секунд потеряла дар речи. Потом спросила:
-А как же мужчины? Их же тоже можно... отыметь.
-Это уже мужеложство будет, грех и преступление, за которое тебя самого к столбу поставят. Вот бабу отрахать — это легко, даже полезно ей будет, наука.
Широко раскрыв глаза, Фела заново попыталась осмыслить свое положение. Не успела она прийти в себя, как суд над гномом завершился, и следующей на середину площади вывели рофендилу. Некоторое время судьи с любопытством ее рассматривали, потом сидевший посередине толстяк спросил:
-Это ты Фела Мерите, эльфийка?
-Предположим.
-Что значит "предположим"? Это та самая девица, о которой ты говорил? — обернулся судья к капитану.
-Она самая.
-Ты обвиняешься в том, что подняла руку на капитана Кварбека, оскорбив в его лице власть и поправ гостеприимство, оказанное нашим городом. Тебе есть, что сказать в свое оправдание?
-Да, есть. Этот человек сам вел себя недостойно и оскорбил меня.
Судьи переглянулись с кривыми усмешками.
-У тебя есть свидетели? — спросил другой судья.
-Да. Он, — девушка показала на Греда.
-Это чужестранец, его слово не имеет силы. Кто-нибудь еще?
Побледневшая Фела в смятении обернулась и наткнулась взглядом на хозяина трактира.
-Еще он. Он тоже присутствовал вчера.
Дрожащего хозяина вытолкали вперед.
-Кто ты такой? — высокомерно спросил судья.
-Я Лапор, хозяин трактира "Семеро ветров одного не ждут", господин судья.
-Что ты можешь сказать, трактирщик?
Лапор молчал, глядя выпученными глазами на судей. Весь его вид говорил: "А что надо-то?".
-Ты видел вчера, что произошло между подсудимой и капитаном? — нетерпеливо пояснил третий судья.
-Да, господин судья.
-И что же?
Трактирщик начал переводить взгляд с Фелы на капитана Кварбека, явно решая, кто из них представляет большую угрозу его благополучию.
-Господин капитан приглашал эту девушку танцевать, а она дала ему пощечину.
-А в каких выражениях он приглашал танцевать, ты не помнишь? — в негодовании воскликнула Фела.
-В каких выражениях он приглашал танцевать? — повторил судья.
Вновь трактирщик в замешательстве принялся переводить взгляд с Фелы на капитана, и вновь его решение оказалось не в пользу рофендилы.
-В самых обычных, господин судья.
Судья бросил торжествующий взгляд на рофендилу.
-Не оскорбительных? — уточнил он.
-Нет, господин судья.
-Все ясно, — откидываясь назад, подытожил судья. — Больше суд вопросов не имеет.
-Присутствовал еще лорд Потрипак, — сказала Фела.
-Где он сейчас? Мы можем вызвать его в суд? -спросил судья.
-Увы, господин ... Лорд Потрипак в отъезде. Он возглавляет рейд против гоблинов, — ответил капитан.
-Понятно. Лорд Потрипак несет службу и в суд придти не может. Думаю, мы ограничимся одним свидетелем. Все и так предельно ясно.
-Это все подстроено! — В гневе воскликнула воительница.
В толпе послышались сдавленные смешки.
-А она сомневалась, — сказал кто-то.
Суд принялся совещаться, склонив друг к другу головы. К рофендиле, нагло ухмыляясь, подошел капитан. Его сопровождало несколько стражников.
-Вот видишь, Фела, зря ты мне отказала. Теперь тебе придется за это заплатить, — заявил он. — Посмотри, вчера я один претендовал на тебя, а теперь народу будет куда больше. Но-но, поосторожнее. Здесь кругом стража, крошка, заметь. И обернись-ка еще сюда, Фела. Видишь? Если ты вздумаешь взъерепениться, ему в первую очередь достанется на орехи, — капитан показал на Греда, возле которого стояло трое дюжих стражников — двое по бокам и один сзади.
Фела выругалась в бессильной ярости. Она уже заметила, что охотника окружили, и это являлось главной причиной, почему она до сих пор не попробовала вырваться отсюда. Случись заварушка, она не поспеет ему на помощь, а сам он, еще толком не оправившийся от ранения, не сумеет справиться с тремя нападающими. Но другого выхода воительница не видела, и теперь выжидала, ловя подходящий момент.
Оглядываясь, она обратила внимание, что сегодня на площади находится гораздо больше стражников, чем обычно во время судилища. Следующие слова капитана объяснили ей этот факт.
-Ну что, малютка, приутихла? Тут тебе не удастся развернуться, Неистовая Красотка, — рассмеялся он ей в лицо.
Выходит, они все же отождествили ее со слухами о произошедшем в далеких землях.
-Я убью тебя, понял? Я убью тебя, и смерть твоя будет долгой и мучительной, — спокойно сказала Фела, и капитан почувствовал, как по его телу пробежала дрожь от угрозы, прозвучавшей в мягком мелодичном голосе воительницы. Он вновь захохотал, однако поспешил отойти на безопасное расстояние.
"Гред. Нужно обезопасить Греда. Где Корелонец, может быть, он бы смог помочь?" — думала рофендила.
Судьи прекратили совещаться и один из них, сидевший слева, поднялся.
-Фела Мерите, согласно законам города Юнор-Ю и его сиятельства герцога, суд признал тебя виновной и приговаривает к пяти часам стояния у позорного столба, — толпа ахнула. Женщин не часто приговаривали к стоянию у позорного столба, лишь самых отъявленных преступниц, неоднократно нарушавших закон. Да и по продолжительности наказание чаще всего ограничивалось часом, а то и получасом. Видимо, на рофендилу нашлось много охотников. Судья раздул толстые щеки, обвел всех взглядом заплывших глаз и продолжил скороговоркой: — Если не найдется никто, готовый принять на себя твою вину и твое наказание, согласно древнему закону, приговор следует привести в исполнение немедленно. Все, следующий!
"Ладно. А теперь попробуйте взять меня", — зло подумала рофендила, к которой вернулось хладнокровие. Когда к ней подойдут стражники, можно будет выхватить у одного из них какое-нибудь оружие и одновременно швырнуть в окруживших Греда стражников огненный шар. А потом будь что будет...
-Найдется, — послышался мужской голос, и новый вздох удивления пролетел над площадью.
Из толпы выступил Корелонец. Молодой человек гордо вскинул голову в ответ на изумленные взгляды окружающих. Судьи, не ожидавшие такого поворота событий, хмуро переглянулись.
-Ты кто такой? Как тебя зовут? — спросил один.
-Корелонец.
-По закону, лишь свободный человек может принять на себя наказание. Ты свободный человек?
-Я свободный человек, — не моргнув глазом, сказал Корелонец.
Судья окинул его взглядом с головы до ног. Корелонец был хорошо одет, при нем был меч — признак свободного человека.
-Тогда у тебя должно быть имя.
На секунду Корелонец задержался с ответом, и Фела подумала, что, возможно, он уже подзабыл свое имя.
-Меня зовут Равен из Золунги, — проговорил молодой человек.
-Ты знаешь, на что идешь?
-Знаю. Я готов принять на себя наказание, которое присудили госпоже Мерите.
-Господи, молоденький-то какой, — послышался жалостливый голос из толпы.
-Ну что ж, — махнул рукой судья. — Возьмите его.
Стражники нехотя, вразвалочку направились к Корелонцу. Фела опередила их, быстро подойдя к юноше и схватив его за руку.
-Что ты делаешь? — тихо сказала она. — Я сама могу справиться.
-Может быть, сможешь, а может, и нет. Ты видишь, они нарочно окружили Греда. Он может погибнуть, завяжись тут схватка.
-А так погибнешь ты.
-Возможно, только тебе это все равно, не так ли? Нет, нет, не говори ничего. Мне тоже все равно. Фела, у меня к тебе одна просьба. Пожалуйста, уходи отсюда сейчас же.
Его голос звучал совершенно спокойно, он даже не смотрел на девушку, а глядел прямо перед собой, внутренне собираясь перед предстоящим испытанием.
-Хорошо, я уйду, чтобы вернуться. Я не брошу тебя здесь.
-Нет, Фела, госпожа моя, не надо, — он умоляюще взглянул на нее, и она увидела в синих глазах искреннюю мольбу. Он хотел еще что-то сказать, но подошедшие стражники схватили его, заломив руки, и потащили к позорному столбу. Фела хотела ему сказать, что все равно вернется, хотела настоять на своем, и тоже не успела. Кто-то сзади пробился через толпу, одернул ее, и, оглянувшись, рофендила увидела высокого рыжеволосого человека.
-Ч-ч-что здесь происходит? — спросил запыхавшийся Потрипак.
Фела рассказала все в двух словах.
-Дьявол! Вечно к-кругом к-козни! Сегодня н-не мой черед не-не-нести службу, но меня в-вдруг вызвали. А т-твой друг... Он очень благородный и му-мужественный человек.
-Он очень глупый человек. Его ведь до смерти забьют камнями и палками, — в сердцах бросила она.
Потрипак промолчал, лишь взглянул на рофендилу.
Несмотря на то, что Корелонец готов был сам идти, стражники схватили его и грубо потащили к позорному столбу. Здесь стояла колодка с отверстиями для рук, ног и головы. Человек в такой колодке не стоял и не сидел, находясь в крайне неустойчивой, неудобной и унизительной позе. Чтобы просунуть руки и голову в отверстия, верхняя часть колодки приподнималась, а потом вновь захлопывалась. Пока колодки одевали, возникла заминка, и Корелонец оглянулся, ища глазами рофендилу. "Небось все, что я сделал — это спас жизнь парочке-другой стражников, — со злой иронией на себя подумал он. — А впрочем, Гред действительно мог пострадать. Проклятье, скоро сам начну трястись над этим варваром, как она. Хотя почему "скоро"? Уже. Интересно, она выполнит мою просьбу и уйдет?.."
Нет, она явно не торопилась уходить, болтая о чем-то с Потрипаком. Корелонца захлестнула бешеная ревность, как всегда, и злость на самого себя. Потом его рывком развернули и заставили вдеть голову в колодку. Теперь он видел перед собой лишь толпу, переминающуюся в предвкушении очередной забавы.
-Не волнуйся, все будет хорошо, — говорил тем временем Потрипак. — Твой друг не пострадает. Я выставил своих людей, а их у меня четыре дюжины, вокруг столба. Они не дадут толпе причинить вред ему. Все будет в порядке.
Фела взглянула на него полными слез глазами.
-Спасибо, Потрипак. Я очень тебе благодарна, — сказала она.
Она видела, как Равена подвели к столбу и заставили вдеть руки и голову в колодки. Она видела и людей Потрипака, одетых в форму и этим выделявшимся из толпы. Они расположились по кругу вокруг столба. Пора было уходить — она обещала Корелонцу.
Нежно-зеленое платье, безжалостно скомканное, полетело в угол. Фела с наслаждением натянула на себя привычное мужское одеяние, застегнула ножны и пояс. Теперь она чувствовала себя уверенно и привычно. "Ну что, принцесса рофендилов, дочь Фарона Мерите, докатилась? — мысленно принялась выговаривать она себе. — Тебя судила горстка ничтожных людей, а ты стояла перед ними, как беспомощная кукла. И тебе вынесли приговор, и ты позволила это им сделать. Еще немного, и пошла бы к позорному столбу, как овца?.. А теперь этот парень стоит вместо тебя там, среди гогочущей толпы, отданный им на растерзание, а ты ведешь себя так, как будто все идет так, как надо..."
