— Дени, Дени! — чешуя Зверя поблекла, видно было, что он едва мог передвигаться.
— Спасибо тебе.
Зверь заскулил, опустив морду.
— Я про ошейник, глупый, — Дени погладил черные наросты на его голове, как раз между двумя загнутыми рогами.
И Аро почти замурлыкал. Дени сел на его шею, а потом растянулся, прижавшись щекой к чешуйчатой голове.
— Ты правда не являешься моей Силой? — тихо спросил Предрассветный.
Аро вздохнул и потерся о щеку принца, а тот продолжил:
— Миримон был прав? Ты от меня что-то скрываешь?
— Я никогда не обманывал ни тебя, ни... Даркус знал, что я, скажем так, не совсем обычен. Боги, да разве могло быть иначе? Самый одаренный Дракон, которого я когда-либо встречал, да чтобы он и не заметил?
— Спасибо, что не считаешь меня и Дара одним целым.
Дракон рассмеялся, накрыв Дени огромным крылом.
— А что на это сказал я, то есть не я, конечно, а Даркус?
— Что у каждого есть свои тайны. Он сказал, что однажды я доверюсь ему. А я никогда и не считал, что не могу ему доверять, просто... В моем прошлом столько такого... Я не хотел пачкать своими воспоминаниями его. И, уж конечно, не собираюсь пачкать тебя. Я же тебя знаю: расскажи я все, и ты ринешься в самую гущу... нет, даже представить страшно.
Глаза Аро засветились зеленоватым огнем, и Дени залюбовался красотой радужных глаз. 'Дракон! Подумать страшно, я лежу на настоящем живом драконе! И мне так хорошо, так спокойно и совсем не страшно'.
— Ты расскажешь мне о дуэно?
— Дени, кто о чем, а ты...
— Нет, ты можешь не говорить мне, кто она, просто расскажи хоть что-нибудь, — Дени погладил перепонки на кончиках крыльев. — Ну пожалуйста, А-а-аро.
Дракон поднял голову, и в глазах его отразились звезды.
— Однажды Даркус забыл дышать.
— Как это? — Дени привстал, чуть не проткнув локтем глаз Дракона. — Ой, прости-прости, так что там дуэно?
— Уснул, а Даркус до того не мог налюбоваться ею, что просто перестал дышать. Еще чуть-чуть — и задохнулся бы.
— Сочиня-а-а-ешь, — протянул Дени, завертевшись и стараясь устроиться поуютней в костяных углублениях.
— Да чтоб с меня шкуру содрали! Он тогда и спать перестал. А дуэно, увидев круги у него под глазами, до того разошлась, что пригрозила, будто в постель свою его больше не пустит, если он спать там не будет...
— А Даркус?
— Проникся. Наглотался сонного зелья — и был таков. Два дня откачивали.
Дени рассмеялся:
— Ну, это на меня так похоже. Я бы, наверное, тоже с дозой перестарался.
— Какой там перестарался! Дуэно после такого от него и на шаг не отходила. Даркус был счастлив.
В горле Дракона застрял горький ком.
— Аро, ты что, плачешь? — Дени пораженно застыл.
Аро прикрыл глаза. Его прерывистое дыхание приподнимало Дени, и эльфенок крепко-крепко обхватил морду своего Зверя:
— Все будет хорошо, поверь, мы все равно будем вместе.
Дракон тихо взвыл.
— Тише, Аро, все пройдет, мой хороший.
Дени гладил Дракона, целовал его веки, а тот смотрел на него своими огромными радужными глазами и не понимал, как в таком маленьком и хрупком тельце могло биться такое большое сердце.
— Дени моя жизнь — твоя жизнь, и сердце, и воля...
— Молли! Быстрее, казнь уже подходит к концу, долго он не протянет! — запыхавшийся Джимми влетел во двор, чуть не сбив кухарку с ног.
Дени вскрикнул, вынырнув из объятий Дракона, из тепла и знакомой тьмы в холодное утро.
— Джимми! — Молли ахнула, с ужасом переводя взгляд с Диеро на Предрассветного.
Ксандр сжал кулаки: 'Демон! Мы с Аро только что успокоили Дени!'
Конопатый подмастерье весь побелел, увидев, кто сидит на коробке: 'Мне не жить! Диеро меня как букашку раздавит!'
— Я это... Пошутил, ага. Там никого не казнят, там это, эт самое, театр кукол, ага.
— Что за казнь, Ксандр? — Дени испуганно вскочил с коробки и чуть не упал.
Хранитель мгновенно его подхватил и понес в другую сторону, подальше от шума на площади.
— Стой! Подожди, ты не ответил! Да стой же, тебе говорят! — Дени не мог вырываться, страх судорогой сводил ему горло.
'Кто еще пострадал? Кого из моих родных изводит Полдон? Тварь, мразь, ты же мне обещал!'
Злые слезы выступили на глазах принца, и Ксандр ускорился.
— Нет! Я приказываю! — ментальный крик был такой силы, что Хранитель замер с поднятой ногой и пошатнулся.
— Так лучше, поверь. Тебе не стоит на это смотреть. Клянусь, там казнят всего лишь преступника, — Ксандр глубоко вздохнул и с трудом сделал шаг. — Дени, не препятствуй мне. Зачем тебе смотреть еще и на это?
— Опусти меня, — голос Даркуса.
Ксандр замер, закрыл глаза и повиновался Правителю.
— Джимми? — Дениэль задержал дыхание, поправляя повязки.
— Да, мой Повелитель?
— Веди меня на площадь.
— Нет! — Ксандр встал между рыжим подмастерьем и Дени. — Дени, Дени...
— Я все равно пойду, вопрос лишь в том, пойдешь ли со мною ты или нет.
Дениэль расправил мокрую от крови сиреневую тунику и поспешил за Джимми. Рой подхватил мальчика под локоть, помогая успеть.
— Я сам, — в голосе Ксандриэля звенела сталь.
Он оттолкнул полукровку и снова подхватил Дени на руки. Разве он бросит Повелителя, да еще и в таком состоянии, на потеху толпе?
— Идиоты, даже собраться нормально не в силах! На кой им понадобилась эта площадь? Казней они не видели! — ворчал вполголоса Ксандр, с остервенением шагая на площадь и бросая на Джимми и Роя красноречивые взгляды.
Как бы он хотел ото всех спрятать маленького Правителя! Разве ему мало досталось? Разве может такой кроха управлять государством и хитроумно плести интриги?
Ксандр крепче прижал маленького принца и наклонил голову так, чтобы своими волосами хоть отчасти укрыть его от толпы. Если бы он знал, что так выйдет, он бы вывел Дени через парадный западный вход, тогда бы им не пришлось часть пути проделать мимо зевак.
Рой с Джимми едва поспевали за Диеро, он так быстро шагал, лавируя меж спешащих на площадь эльфов, что порой они видели только кончики зеленых волос, то и дело хлеставшие кого-нибудь из прохожих. Сероглазые Хранители мелькали рядом со своим командиром, ни на секунду не выпуская его из вида и держа наготове кто меч, кто кинжал.
Шум толпы оглушал. На круглой площади действительно королевских размеров собралось столько светлых эльфов, что яблоку негде упасть. Если бы они зашли не со стороны дворца, вряд бы им удалось успеть.
До помоста, где в удобных креслах сидела знать, оставалось пройти немногим более сотни метров, но народа столпилось столько, что нужно было быть тенью, чтобы проскользнуть меж прижатых друг к дружке тел. Гул нарастал. Ксандр дал знак рукой, и его воины образовали вокруг него своеобразный клин. Одинаковые темно-серые костюмы высоких поджарых воинов не могли остаться незамеченными. И вот уже рядом с ними образуется свободное место, а еще через пару мгновений по толпе проносится:
— Разве это не псы Предрассветного?
— И точно, Хранители. Что они здесь забыли?
— А вы разве не слышали? Все империя гудит...
— Смотрите, а там, случайно, не сам Ксандр Диеро?
Не узнать Тень было практически нереально, ведь в каждом доме, у каждого уважающего себя эльфа висел портрет Даркуса. А всем известно, что Повелитель никогда не соглашался позировать без своей вечной и неизменной Тени. Так, на каждом портрете Предрассветного за его спиной проступал лик сурового и преданного Диеро.
— Не может быть!
— Глазам своим не верю!
— Тень действительно здесь.
— Диеро воскрес, это не слухи!
— Неужели и про возрождение Повелителя?..
Пестрая толпа из сотен светлых эльфов и эльфиек, из десятков дроу, полукровок и представители других рас заколыхалась, как море. Все завертели головами, стремясь воочию убедиться, что слухи правдивы, что сам Даркус смог возродиться, как и предсказали когда-то пифии.
Дени выглянул из полога зеленых волос. Первое, что бросилось в глаза — это красота архитектурного творения. Сама площадь из нежно-сиреневого кирпича по форме напоминала овал, и окружали ее две высокие колоннады, выстроенные полукругом. На двадцать пятой колонне Дени сбился, но он не насчитал и десятой доли белоснежных красавиц. В центре площади располагается обелиск, и эльфенок все гадал, на что же он был похож, пока не понял — это же вылитый драконий коготь, чуть загнутый и до того острый, что, казалось, он вот-вот проткнет собой небо.
— Да это же сам Повелитель!
Засмотревшийся вверх Дени и забыл, что они сейчас в самой гуще толпы.
— Глядите, глядите! — маленькие эльфята указывали пальцами, а взволнованные взрослые и не думали останавливать их.
— Какой маленький!
— А хорошенький!
— Настоящий красавец!
— Его волосы абсолютно белые!
— А глаза? Будто небо над головой!
— Что глаза, на ауру, на ауру его гляньте!
— Просто невероятно.
— Не может быть даже сомнений!
— Истинный Повелитель! — выдохнула толпа, и все иллитии, кто раньше, кто позже, попадали на колени.
Остальные расы неловко кланялись, не понимая, из-за чего все эльфы посходили с ума. Дени спрятал горящее от смущения лицо на плече Ксандриэля. Волнение толпы не осталось незамеченным, и уже с огромной крытой платформы придворные и Старейшины встали, чтобы поприветствовать Предрассветного.
— Я сам, — Дениэль скользнул на землю, но непроизвольно схватился за самый краешек туники своего Хранителя. — Только не отходи от меня, пожалуйста.
— Никогда, даже если прикажешь, — и накрыл мозолистой рукой тоненькие пальцы своего Господина.
'Такой хрупкий и одновременно сильный. И как в тебе это уживается, скажи мне, Дени?'
Лея не казалась ни уставшей, ни изможденной. Дени солнечно улыбнулся эльфийке, и она не смогла не улыбнуться в ответ. Естественная и, в то же время, такая царственная. В темно-пурпурном платье, отороченном светлым мехом и украшенным редкими драгоценными камнями, она смотрелась настолько величественно, что Полдон во всем своем блеске золотистого наряда казался шутом, надевшим чужой наряд.
'Ты прекрасна', — мысленно обратился эльфенок к матери.
Императрица подняла на него сияющие глаза:
'Но мне далеко до Истинного Повелителя. Особенно в моей сорочке Вы выглядите... неподражаемо'.
Дени покраснел.
'Я... я не знал. Я просто мимо проходил...'
Лея охватила обеспокоенным взглядом и невероятную бледность сына, и то, как он опирается на своего Хранителя, и то, как держится за израненный живот.
'— Как ты, сын мой?' — Дени почувствовал на себе ожигающий взгляд светло-янтарных глаз.
'— Все хорошо, сейчас все нормально, правда. А как ты? Ничего не...'
'— Надеюсь, я вам не помешал? Не хотелось бы прерывать разговор моей жены и моего... — Полдон так грубо ворвался в сознание говорящих, что Дени с Леей скривились от боли. — Господина'.
Насмешливая ухмылка коснулась кожи эльфенка. Он затрясся, вспомнив вчерашнее. Ксандр сжал его руку, и Дени гордо вскинул голову, громко обратившись к русоволосому:
— Не мог не попрощаться с любимым папой!
Улыбка застыла: '— Ксан, еще немного, и меня вырвет'.
Ксандр скользнул за спину принца и как бы невзначай поправил сиреневый воротник, избавляя от горечи и вливая в ребенка свою Силу. Дени незаметно пожал ладонь Ксана, а в вслух продолжил:
— Я даже оставил тебе небольшой подарок,.. отец. Найди Зайниэля, он расскажет.
Полдон заинтересованно приподнял кустистую бровь и перевел взгляд на каменной стол прямо под гигантским 'когтем':
— У меня тоже для тебя небольшой подарок, Господин мой. Я думаю, ты оценишь.
Дени с трудом повернул голову вправо, рука Ксана до сих пор касалась его горла и мешала взглянуть.
— Не смотри, — шепнул Хранитель.
Дени сделал пару шагов, чтобы рассмотреть. Вся краска спала с его лица.
— Нет, — прошептал он и пораженно перевел взгляд на Лею, — Зачем? Я же сам его наказал!
На каменной плите лежал Павлиэль. Дени прижал руки ко рту и чуть не завыл — бывший эльф был весь в крови и вращал белками, ориентируясь на голос. Рядом с ним стоял Глэнтон в кипенно-белой тунике, и по его бесстрастному лицу скатилась красная капелька. Дени прижимал кулаки ко рту, только бы не кричать. Около плит валялись отрезанные руки бывшего эльфа.
'Раз, два, три, четыре...'
Семь пальцев лежали отдельно, три — все еще принадлежали правой руке, что валялась неподалеку. Кисти справа, локти — слева...
'Они вырезали их по частям', — осознал Дени. — Глэнтон, это он пытал! Из-за меня! А Павлиэль? Неужели он до последнего верил в своего палача, что тот спасет, что тот возведен его на престол?'
— Предрассветный, это ты? Ты слышишь меня? — голос Павлиэля был до того тих, что даже передние ряды едва могли слышать его.
Но слух Зверя превосходил эльфийский.
— Павлиэль? — Дени не знал, как смог ответить.
По толпе пробежал ропот:
— Он же теперь смертный!
— Разве этот человечишка — племянник императора?
— Он покушался на Повелителя.
— Мятеж?
— Заговор?
— Император с императрицей правильно сделали, что приказали казнить...
Дени пошел к тому, что осталось от бывшего эльфа. Ксан хотел было его остановить, но до того маленький принц напомнил ему Даркуса, что ослушаться он был не в силах.
— Я слушаю тебя, — перед Дени расступалась толпа, он твердым шагом ступал через площадь, и только самые близкие знали, чего ему стоило пройти эти несколько шагов и не потерять сознание.
— Пожалуйста, — потрескавшиеся губы бывшего эльфа зашевелились, но если бы Дени не читал его мысли, то не услышал бы и этого.
Кровь от обрубков намочила туфли эльфенка, золотистые, загнутые носом кверху. Дени остекленевшими глазами смотрел, как плотная ткань на ногах становится мокрой и начинает скользить по его коже. 'Холодно, гадко'.
— Какой наглец!
— Пусть Предрассветный вырвет его глаза!
— Пусть пронзит его сердце!
— Как он только посмел прикоснуться к Владыке?
Толпа гремела. Ярость, предвкушение и ни капли сострадания — вот что читал Дени на их лицах.
'— Прости, Дени, но это необходимо. Никто не должен прикасаться к Владыке. Пусть это послужит примером для всех', — голос Леи был бесстрастен и тверд.
'Аро, — позвал Дени. — Ты обещал мне'.
Дракон покачал головой, но он даже не сомневался в том, что решит Предрассветный. 'Маленькое, доброе сердце'.
Дракон занял тело Дениэля, и глаза его полыхнули, едва не ослепив всех, кто собрался на площади. Зрачок Предрассветного сузился, аура полыхнула радужным светом. Эльфы ахнули, жмурясь и ревя приветствие Повелителю.
Дени упал на колени в мире своего Зверя, обхватил себя руками и закричал.
Павлиэль не хотел спастись. Мысленно он просил Дени не о прощении и не о милости. Он понимал, что приговор ему — смерть, ведь от печати предателя никуда нельзя деться. Единственное, о чем он молил — это вернуть ему прошлое тело, чтобы умереть, как эльф и вернуться в лоно Праматери всех иллитири.
