― Где?!
Гредер Арнинг почувствовал, как зачастило, забилось его сердце. Он рванулся на нос катера, остро жалея, что не может выпрыгнуть за борт и побежать впереди этой медленной посудины, прямо по воде. На причале, куда они правили, стояли несколько человек, но Арнинг не узнавал среди них своей матери, чьи густые черные волосы выделяли ее в любой толпе. И вдруг он вздрогнул и крепко ухватился за леер. Мать, действительно, была там, только она стала совершенно седой!
― Мама! — опережая всех, Гредер Арнинг рванулся к ней, чтобы обнять ее, прижать к своей груди. — Я так рад, так рад...
Но эта радость была горькой. Рядом с матерью не было отца, рядом с ним — Рэл и сына, а значит, они остались только вдвоем...
― ...Отец оставался в Самодонесе до конца, — рассказывала ему мать сухим напряженным голосом. — Я была постоянно с ним, вела протоколы, печатала документы, лишь бы не расставаться с ним ни на минуту. На восьмой день, ночью, его куда-то вызвали, и он не захотел меня разбудить. Они попали под бомбежку, я даже не видела его... потом. Там не осталось ничего. На следующий день я уехала из города , наш транспорт был полупустым, из Самодонеса уже некого было эвакуировать... Мы хотели пробиться на юг, добраться до гор, но не смогли. Дороги, мосты разбомбили, бензина было уже нигде не достать... Я шла пешком, добралась до Эрдинга, там разыскала Эрилисов. Я так и знала, что они уедут из Фраувенга к себе на дачу. Там вообще собралось много людей. Мы вместе вели хозяйство, ловили рыбу, собирали фрукты, ягоды. Мы хорошо подготовились к зиме... А потом к нам пришли какие-то подонки... Я смогла убежать, остальные не захотели уходить в ночь и мороз. Они на что-то надеялись. Когда я привела помощь, я пришла на пожарище... Через месяц этих мерзавцев нашли и публично повесили... Слабое утешение для тех, кто погиб...
Бедная Вирта. Теперь она осталась сиротой.
― Многие погибли, — надтреснутым голосом сказал Лотар Негелис. — Костас Феланис попал под бомбежку в Галане, Эри умерла на севере этой зимой. Нашей семье повезло больше. Только о Римаре нет никаких вестей, его никто не видел ни живым, ни мертвым. Остальные целы. Отец по-прежнему делает газету, Кир теперь трудится у него. Мама заседает в продовольственном комитете. Митту эвакуировали, она продолжает занятия, только перешла на архитектурный, хочет после войны заняться восстановлением наших городов...
― Каких городов? — горько вдохнула мать. — Повсюду эти проклятые пришельцы, разве они дадут нам жить?
― А мы у них и не будем спрашивать, — зло оскалился Арнинг. — Пусть они дадут нам хотя бы малейший шанс, и тогда они ответят! За все!
― Они ответят за все!
Дэсс Урган на секунду опустил бинокль. В эту минуту он жалел, что видит пришельцев через него, а не, скажем, в оптический прицел. Но отсюда, с более чем километрового расстояния, в цель могла бы попасть только Лика из своей снайперской винтовки, а он категорически отказывался брать ее в эти опасные вылазки.
Это был уже шестой его поход в зону безопасности пришельцев. Пару раз вместе с ним ходил Пири Шанви или же его сопровождал кто-то из отряда истребителей Клюма Эванга, но еще ни разу он не послал на ту сторону охранного периметра кого-то вместо себя. Урган осознавал, что желание отомстить пришельцам становится у него чем-то вроде навязчивой идеи, но не мог и не хотел отказываться от этого жгучего желания.
Впрочем, Дэсс Урган не собирался давать волю чувствам. Больше всего ему не хотелось глупо и бесцельно погибнуть, и на враждебной территории он всегда действовал подчеркнуто хладнокровно, терпеливо и осторожно. Во время первых четырех вылазок ни он, ни его напарники не покидали развалин замка Горра и даже не отдалялись более чем на двадцать метров от подземного хода.
Этот пологий холм, которым почему-то пренебрегли пришельцы, стал для них отличным наблюдательным пунктом. Похоже, охрана периметра возлагалась, главным образом, на сигнализацию и защитные устройства на самой ограде. Трижды в день мимо развалин проходили танковые патрули, но они всегда появлялись практически в одно и то же время и ни разу их не обнаружили. Ни гвардейцев, ни штурмовиков в белых латах они не видели ни разу, хотя всегда были начеку, больше всего опасаясь их внезапного появления.
Порой Дэсс Урган остро чувствовал нехватку знаний и умений. Он больше полугода не садился за штурвал самолета, а поэтому уже не мог считать себя полноценным боевым летчиком, но и в наземных боевых действиях он был не более чем слегка поднатаскавшимся профаном. Все эти дни он ждал от пришельцев какого-то подвоха, но его все не было. Вчера, осмелев, они рискнули спуститься с холма и углубиться в зону более чем на километр, а сегодня они предприняли еще более дальний рейд. Преодолев с помощью небольшого овражка открытое поле и пройдя через густую рощу, в которой, кстати, находился один из не найденных пришельцами схронов, они очутились на поросшей кустарником высотке, откуда открывался вид на несколько рядов небольших аккуратных домиков, выстроившихся прямоугольником.
Дэсс Урган не слишком боялся, что его обнаружат. И он сам, и Пири Шанви, сегодня сопровождавший его, были одеты в прорезиненные защитные костюмы с подбитыми металлической фольгой капюшонами, разрисованные темно-зелеными, коричневыми и серыми пятнами неправильных очертаний, и высокие резиновые бахилы. Такая одежда, конечно, не могла сравниться со "скафандрами" Альдо Моностиу и его команды, но пока позволяла им оставаться незамеченными. Кроме того, в ней было удобно преодолевать сырой подземный ход, где вода кое-где достигала колен, а с потолка то и дело шлепались вниз тяжелые мокрые капли.
Смахнув со лба капли пота, Урган снова приник к биноклю. Возле домов никого не было, но на дальнем от него конце поселка собралась целая толпа пришельцев. Ветер доносил до него обрывки музыки. Похоже, там был какой-то праздник.
Нет, не надо было столько пить!
Реэрн украдкой смахнул со лба каплю пота. Проклятая церемония все никак не начиналась, и ожидание становилось уже нетерпимым. Конечно, бедным поселенцам приходилось еще хуже, но они, в конце концов, ждут заселения уже несколько дней, потерпят и лишние полчаса.
Ф-фух, наконец-то!
Возле трибуны опустился гравикатер, откуда вышли маршал Гмиазм, генерал Пээл и еще несколько офицеров. Все они находились в разной степени помятости после вчерашнего большого банкета в честь окончания инспекции, причем, наиболее свежим среди них выглядел сам маршал.
Как говорится, учитесь, господа, вот что значит опыт!
Маршал, не спеша, взошел на трибуну, где уже торчали департаментский советник Буонн, прилетевший сегодня утром с Западного континента, и еще несколько чиновников из гражданской администрации. По сравнению с представительным маршалом в парадной форме и при церемониальном оружии все они выглядели скромными серыми мышками.
Это называется: смотрящий да увидит. Филлина скоро должна стать колонией, но пока власть на ней принадлежит военным, а поселенцы получают дома и землю от щедрот Космофлота. Впрочем, все они и так будут работать на Центральной базе либо на строящейся локаторной станции в качестве рядовых операторов, техников, уборщиков и прочего обслуживающего персонала — к великой радости солдат наземной службы, которым пока что приходится исполнять все эти многочисленные обязанности, и к большому тайному неудовольствию их командиров.
Ибо хуже нерадивого солдата может быть только солдат с избытком свободного времени.
Но вот закончились речи, и наступило самое главное. Повинуясь приказу кого-то с трибуны, двое солдат принесли и поставили перед толпой колонистов стол с горкой ключей.
― Что же там происходит?!
Дэсс Урган снова поднес к глазам бинокль, но проклятые домики заслоняли ему весь вид. Неужели пришельцы просто возьмут и разойдутся? Это было бы обидно, получится, что они с Шанви зря просидели в этих кустах целых два часа.
Нет, не зря. Пришельцы по одному, по двое, небольшими группами начали растекаться по проходам между домиками. Особенно густая толпа медленно перемещалась в центральном, самом широком, настоящей улице, которая делила поселок надвое. Впереди там шел кто-то большой и осанистый в раззолоченном мундире, словно ведущий целой группы бомбардировщиков, а за ним тянулась многочисленная свита.
Ургана так и тянуло выпустить в сторону этой важной шишки оба магазина — и основной, и запасной, но он поборол искушение. Все равно, с такого расстояния он только напугает их, в лучшем случае, кого-то заденет шальными пулями. Растрачивать же себя ради такой ерунды было глупо. К тому же, на нем все еще лежит ответственность за Лику и жителей Нейсе и окрестностей, которые остались здесь и не ушли в Лешек, где жить тяжело и голодно, где люди неимоверно скучены на небольшом пятачке и существуют лишь по милости горданцев, которые их кое-как подкармливают, и пришельцев, которые позволяют им существовать.
Чтобы отвлечься, Урган еще раз внимательно оглядел весь поселок. Домов много, почти сотня. Все одинаковые, стандартные, хотя строители и попытались внести какое-то разнообразие, раскрасив их в разные цвета. Все одноэтажные, с верандами вдоль фасада и небольшими чердаками-мансардами, сгруппированы по четыре. Каждый дом окружен невысоким редким заборчиком, но вокруг поселка никакой ограды нет. Конечно, место там открытое, нет даже деревьев, но метрах в двухстах от крайних домов начинаются весьма перспективные заросли. Осталось только продумать пути отхода...
Маленький поселок на чужой планете... Так, наверное, начинались все колонии Империи, а он сейчас был свидетелем рождения еще одной из них. Настроение у генерала Пээла было приподнятое. Зловредный маршал Гмиазм не нашел особых упущений в его хозяйстве, а вчерашний банкет и вовсе настроил его на почти благодушный лад. Похоже, ему светит слава одного из немногих офицеров, сумевших до отвала накормить Людоеда вегетарианскими блюдами и усмирить Бешеного Мясника. Или тот просто стареет...
Кругом же царил праздник. Чистая, ничем не замутненная радость людей, впервые в жизни переступивших через порог собственного дома на чистой, зеленой планете, вдали от переполненных народом смрадных трущоб, откуда все они так удачно вырвались. Сейчас этих людей мало, но скоро их будет больше, и тогда они станут здесь настоящей опорой Империи.
Где-то поблизости появился задумчивый и какой-то печальный Реэрн, и генерал тепло поздравил его — в конце концов, из всех офицеров базы он сделал больше всех, чтобы нынешний праздник удался. Какая-то женщина приветливо распахнула перед ними дверь, и они вместе зашли в новенький дом, еще пахнущий строительными запахами, пока безликий и стандартно одинаковый, как и все его собратья. Ничего, пройдет совсем немного времени, и каждый из этих домов обретет индивидуальность, на голых стенах появятся картинки или вышивки, а на полу коврики или плетеные циновки... Пожалуй, надо подумать над строительством еще одного поселка, поближе к базе, чтобы и офицеры смогли привезти сюда свои семьи...
А здесь их радостно встречала настоящая большая семья. Муж — высокий молодой парень с крепкими большими руками с уплощенными пальцами, загрубевшими от физической работы, и его хрупкая улыбчивая жена. И трое детей — от старшей девочки лет шести до младенца на руках у матери. И бабушка — хранительница семейного уюта и традиций...
Пээл подхватил на руки среднего — очень серьезного малыша лет трех, и тот доверчиво прижался к его плечу. Генерала, чьи дети уже давно выросли, вдруг охватило забытое радостно-щемящее чувство, а на глаза сами собой навернулись слезы.
― Знаете, — украдкой шепнул он Реэрну, — ради таких минут стоит жить!
Два человека стояли у входа на причал, глядя на чуть колыхающуюся внизу воду, подернутую мелкой рябью.
― Ненавижу я эти прощания, — сказал Кен Собеско. — От них прямо жить не хочется! Ты бы знал, со сколькими людьми я так распрощался за последние полгода!
Гредер Арнинг только вздохнул.
― Мне кажется, нужно обязательно оставлять себе зацепку, чтобы вернуться. Что-то несделанное. Я, например, так и не разыскал здесь родственников Диля Адариса. Собственно, у меня и времени не было кого-то разыскивать.
― Мои несделанные дела в Макьелине, — вздохнул в ответ Собеско. — Но туда еще надо добраться. А я опять проскочу мимо, причем, на этой чертовой жестянке!
― Тебе не нравится идея плыть на подводной лодке?
― Нет! — решительно помотал головой Собеско. — Знаешь, я все же летчик, хотя сейчас, наверное, уже бывший летчик. А этим... консервным банкам я просто не доверяю.
― И может быть, зря, — пожал плечами Арнинг. — Сейчас более безопасного транспорта, скорее всего, и не найдешь. Знаешь, Срединное море — оно узкое, самолетами насквозь просматривается. Даже в ту, прошлую, войну, они потопили кучу всего. Не зря все большие корабли тогда в основном в базах отстаивались, а вылезали — только чтобы свои войска на побережье поддержать, не больше. Так ты представляешь, какой должна быть подлодка, чтобы здесь выжить, да не просто уцелеть, а выполнить боевое задание?! У той лодки, что вас заберет, и покрытие противорадарное, и автономность, и воздух она может с поверхности забирать без полного всплытия... А маленькую десантную лодку, что вас на берег повезет, вообще создавали для высадки всяких диверсионных групп, так что скрытность там полная. Флота у пришельцев нет, сонаров, глубинных бомб, наверное, тоже нет, а с воздуха вас ущучить будет не так уж просто!
― А поменяться местами со мной не хочешь? — усмехнулся Собеско. — Шучу, конечно. У каждого из нас уже своя дорога, и не нам их выбирать. Ладно, Гредер, ты — классный парень, и у нас с тобой хорошо выходило! Удачи тебе и всем остальным! Или, как у вас говорят, если смерти, то мгновенной, если раны, — небольшой!
― Да ну тебя! — возмутился Арнинг. — Какой еще смерти?! Раз выпало жить в нынешнее время, так надо жить! И обязательно возвращайся, слышишь?!
― Ну, по крайней мере, мне тебя будет найти, наверно, проще, чем наоборот...
Меньше чем через час с импровизированного гидроаэродрома поднялся в воздух длиннокрылый самолет. Набирая высоту, он сделал круг над гаванью, словно прощаясь с отошедшей от причала подводной лодкой.
Теперь все придет в движение.
Конец третьей книги
