— Каких дел? — насторожился Кэноэ. — Разве мы еще не победили?!
— Победа — это только первый шаг. Меньше, чем половина дела, — устало усмехнулся Суорд. — Победить не сложно. Сложно — воспользоваться ее плодами и не дать пролезть в торжествующие победители тем, кто делал вид, что стоит над схваткой.
— Вы имеете в виду Старые кланы? — негромким голосом уточнила Кээрт.
— Да, ваше величество. Они не поддержали путч Оонка, но были готовы перехватить ставшие бесхозными активы Императорского Дома. Теперь они делают вид, что ничего не случилось, а самые наглые требуют плату за свой нейтралитет.
— Ну, это уже слишком! -возмутился Кэноэ.
— Кланы считают, что Империя — это они. И в чем-то даже правы. Все важнейшие посты занимают их представители или ставленники. Без их соизволения нельзя исполнить ни один закон, ни одно государственное решение.
— Прямо Синдикат какой-то! — фыркнул Кэноэ.
— Так оно и есть. Когда-то от этой системы была польза. Кланы конкурировали друг с другом, включали в свои ряды талантливую молодежь из различных слоев общества. Империя развивалась. Но затем кланам захотелось не только власти, но и богатства, а позже деньги стали их главной целью. И с этого момента элита Империи превратилась в ее злейшего врага...
— Ну, да, зачем рисковать, неся за что-то ответственность, когда можно просто контролировать финансовые потоки?! — хмыкнул Кэноэ. С этой особенностью имперского управленческого аппарата он был уже знаком не понаслышке, спасибо спасательным миссиям. — А талантливым чужакам можно покровительствовать, но держать их нужно на удалении — ведь теплых местечек не хватает даже для своих!
— Вы все точно описали, — невесело усмехнулся Суорд. — Вместо того чтобы наращивать свой авторитет, управляя Империей, кланы начали делать деньги, нарушая ее законы. Теперь они и в самом деле мало чем отличаются от Синдиката. В этом сила кланов, но в этом и их слабость. Выстроенную ими систему можно сломать, выбив у них из рук деньги. Для этого достаточно наличия сильной и жесткой власти, требующей соблюдения уже существующих законов, и располагающей хорошим кадровым резервом. К этому мы готовились, это мы сделаем. А с помощью Управления Двора это будет не так уж и сложно. Но здесь возникает другая проблема.
— Что делать с самими кланами?! — догадался Кэноэ.
Суорд кивнул.
— Наша программа, с которой мы поднимали людей на выступление, была во многом наивной, — признал он. — Оонк был большим реалистом, чем мы. Когда-то он возглавил Службу Безопасности в Столице как ставленник одного из небольших кланов, а затем благодаря женитьбе вошел в клан старика Коога. Но он всегда был вне этой системы. Его замысел заключался в том, чтобы, воспользовавшись беспорядками, уничтожить кланы полностью, зачистив всю имперскую элиту. Его "Черные отряды" — это не импровизация, это готовилось много лет. И теперь мне все больше кажется, что это дело надо довести до конца.
— Вы хотите объявить террор как Тинкоу?! — ахнул Кэноэ. — Но тогда что, — убивать всех?! И таких как губернатор 38-й провинции, дядя Наарит, — тоже?! А ее саму?!
— Нет, конечно же, нет! — возмущенно возразил Суорд. — Новое царствование нельзя начинать с массовых казней! Это было бы не только преступно, но и глупо! Среди Старых кланов очень много людей, которые честно и усердно служат Империи... не забывая, правда, себя и своих родственников. Я вообще не сторонник простых радикальных решений! Убить недруга просто, а вот как использовать его таланты и знания на благо державы?! Как разрушить систему, сохранив образующих ее людей?!
— То есть никакого революционного террора не будет?! — с облегчением спросил Кэно.
— К сожалению, будет. Есть личности, которых просто нельзя оставлять в живых. Это сильные, умные и жестокие люди — только такие могли занять места на вершине и удержаться на них. Они никогда не смирятся с тем, что их лишают власти и, главное, денег. Это будут страшные противники, у них есть средства, связи, влияние. Сейчас они растеряны и деморализованы, они действительно провинились перед Императором. Этим необходимо воспользоваться. Конечно, убийства мне тоже претят, но если не убрать их сейчас, в будущем может пролиться во много раз больше крови!
— Вы говорите так уверенно, — отметила Кээрт. — Откуда вы можете знать?
Суорд усмехнулся.
— Несколько месяцев тому назад мы получили очень интересные документы с Филлины. Там прошло немало революций и переворотов, поэтому мы можем воспользоваться их опытом.
— И что говорит их опыт по поводу нашей нынешней ситуации? — заинтересовался Кэноэ.
— Увы, он говорит, что если решился на крайние меры, надо идти до конца. Тот, кто оставляет за спиной недобитых врагов, рано или поздно погибает от их руки. Тем не менее, мне все-таки хочется избежать тотальных репрессий.
— Суд, — не задумываясь, предложила Кээрт. — Только обязательно открытый, гласный и честный. Настоящий суд, а не судилище! С приговорами от ссылки с конфискацией до благодарности и продвижения по службе. Надо рассмотреть всю деятельность подсудимого и решить, чего в ней было больше — полезного или дурного. Я знаю, что Службе Безопасности было запрещено собирать информацию о верхушке кланов, но, думаю, у вас такие данные есть. И в Канцелярии Совета Пятнадцати наверняка собраны подробные досье по всем значимым личностям.
— А скорее всего, и здесь, во Дворце, — тоже, — добавил Кэноэ, посмотрев на Кээрт с неподдельным уважением.
— Да, это может быть выход, — одобрил Суорд. — Тем более, что через такие суды нужно будет провести сотни, в крайнем случае, одну-две тысячи человек. Пожалуй, это можно будет организовать.
— Надо будет подготовить Указ, чтобы каждый, кто захочет вернуться на прежнюю высокую должность, прошел через эту процедуру! — подхватил Кэноэ. — Или пусть подает в отставку! А потом можно сделать такие суды постоянными! Например, назначать чиновников на определенный срок — четыре или шесть лет, а потом пусть отчитываются о том, что сделали!
— Все можно, — Кээрт дотронулась губами до его щеки. — Но давайте сначала определимся с главным. Господин Суорд, допустим, мы отстранили Старые кланы от власти. Но что вы хотите видеть вместо них? Каким вы видите будущее Империи? Какая конечная цель ваших преобразований?
— Спасибо, это правильные вопросы, — Суорд с благодарностью посмотрел на Кээрт. — Наша нынешняя система плоха тем, что она несправедлива. В нее заложены вседозволенность для одних и бесправие для других. Чем выше поднимается человек по общественной лестнице, тем больше у него возможностей безнаказанно нарушать законы — государственные и человеческие. Чем больше власти, тем больше произвола. Это необходимо сломать, и именно поэтому я настаиваю на устранении тех, кто полностью потерял всякие тормоза и моральные ограничители. Я хочу принести в государственный механизм хоть немного справедливости — хотя бы в виде равенства обязанностей перед людьми и законом и равенства стартовых возможностей.
— Я разделяю ваши цели, — чуть наклонил голову Кэноэ. — Но как вы этого хотите добиться? Каким образом вы думаете преобразовать Империю? Каким вы видите свое место в ней, а каким — мое?!
— Тогда, если вы не против, начну с небольшой лекции, — Суорд немного смущенно улыбнулся. — По моему мнению, у государственной власти есть три задачи. Первая — на основании разнообразной информации, поступающей снизу, от людей, определять нужды и интересы общества, а затем разрабатывать, готовить и реализовывать проекты, отвечающие этим нуждам и интересам.
— Сложновато, но понятно, — улыбнулся Кэноэ. — Продолжайте, пожалуйста.
— Извольте. Итак, задача номер два. Обеспечивать нормальное функционирование общества. Чтобы везде был порядок — в самом широком смысле слова. Чтобы в домах всегда были тепло и свет, вода и воздух оставались чистыми, на улицы не страшно было бы выходить по вечерам. И, наконец, третье — это следить за тем, чтобы сильные не обижали слабых, а слабые — не травили и не вставляли палки в колеса сильным.
— Пока все понятно, возражений нет, — Кэноэ переглянулся с Кээрт.
— Чтобы выполнять эти задачи, у власти есть три функции, — продолжил Суорд. — Первая — законодательная. Определение, что нужно делать, и выработка команд. Вторая — исполнение этих команд. Конкретные действия. Третья — контрольная. Наблюдение и обеспечение того, чтобы все делалось правильно. В прежней Империи законодательными функциями обладал фактически только Совет Пятнадцати, который оформлял свои решения в виде Императорских Указов или постановлений Большого Совета. Но в реальности многие решения готовились в Канцелярии на основании поручений или указаний Совета Пятнадцати. Кроме того, различные подзаконные акты по конкретным вопросам издавали министерства и ведомства. Губернаторы в рамках своих полномочий соединяли в себе законодательную и исполнительную власть.
— Так было, — кивнул Кэноэ. — А как оно должно быть?
— Я предлагаю, чтобы законодательством занялся тот орган, который для этого был изначально предназначен, — Большой Совет. Каждый его член должен играть двоякую роль, выступая одновременно как представитель определенной провинции или даже группы округов, и как член некоего профессионального сообщества. Члены Большого Совета должны быть освобождены от своей обычной деятельности, занимаясь только управлением государством, но не должны порывать полностью со своими прежними делами и прежним окружением. Каждый из них в зависимости от своего профессионального опыта должен быть членом определенного постоянного комитета — скажем, по промышленности, сельскому хозяйству, колониям, военным делам и так далее. У каждого будет помогающий, но не подчиненный ему несменяемый аппарат, собирающий информацию с мест по различным проблемам, а также несколько помощников, работающих лично с ним, которых выберет он сам. Комитеты готовят новые законы и постановления.
— А кто их утверждает? — заинтересовался Кэноэ.
— На Филлине, откуда мы взяли этот механизм, это происходит на общем заседании местных Больших Советов, их там называют парламентами. Но это очень неэффективно. Парламенты выборные, их состав образуют выдвиженцы политических партий. Из-за этого вместо обсуждений по делу там происходят бесплодные споры. Депутаты часто не обладают достаточным профессионализмом, а их решения порой диктуются узкопартийными или даже чьими-то личными интересами. Поэтому помимо Большого Совета, члены которого будут работать только в комитетах, предлагаю создать постоянно действующий Малый Совет. Его задачей будет обсуждать и утверждать законы, принятые комитетами. Впрочем, как это будет работать в реальности, увидим на практике. Эту систему, конечно, надо будет выстроить и отладить. Так или иначе, закон, подписанный Малым Советом, идет на утверждение Государственного Совета.
— А это что такое?
— Высший орган власти в Империи, под личным председательством Императора, который назначает всех его членов, — торжественно сказал Суорд. — Возможно, некоторые посты будут подразумевать автоматическое членство в Государственном Совете.
— Чем он тогда будет отличаться от Совета Пятнадцати? — хмыкнул Кэноэ.
— Во-первых, численностью, — улыбнулся Суорд. — Как мне кажется, надо избавляться от магии чисел. Оптимальное количество для обсуждения по-настоящему важных проблем — это, по моему опыту, где-то от семи до одиннадцати человек. А если серьезно, у него будут совсем другие задачи. Главная — кадровая. Именно Государственный Совет назначает членов Большого Совета — каждого поименно. Он может затребовать для рассмотрения любой закон, принятый Малым Советом, и наложить на него вето. Может предложить Большому Совету обсудить определенную проблему, чтобы тот предложил ее решение, но не навязать его самому. Кроме того, Государственному Совету будут подчинены высшие исполнительные органы. Первый — это руководство экономикой, правительство во главе с Первым министром. Помимо министров, там должны быть и координаторы — вице-премьеры, каждый из которых курирует определенную группу ведомств. Кстати, именно так был устроен Совет Пятнадцати.
— Вы и это знаете? — спросил Кэноэ. — Об этом же никто никогда не рассказывал!
— К счастью, такой рассказчик нашелся. Сегодня утром я пообщался с одним очень интересным человеком — единственным оставшимся в живых, помимо бежавшего Оонка, членом Совета Пятнадцати — верховным советником Нтаэлфом.
— Он жив?! — удивился Кэноэ.
— Да. После неудачного выступления на Площади в День Единения его отвезли в больницу и просто о нем забыли. Но старик оказался крепким, пришел в себя и, похоже, идет на поправку. Он согласился стать моим, а при необходимости, и вашим консультантом.
— С правительством понятно, — удовлетворенно сказал Кэноэ. — Что дальше?
— Дальше пойдет второй исполнительный орган — Императорская канцелярия, бывшая Канцелярия Совета Пятнадцати. Ее надо освободить от несвойственных ей законодательных функций, переложив их на Большой Совет, Малый Совет и их секретариаты, но у нее останется руководство территориальной вертикалью — губернаторами и ниже. И, конечно, Канцелярия продолжит выполнять все свои контрольные функции. Также перекрестным контролем по своим линиям будут заниматься Министерство правопорядка, Служба Безопасности и Управление по воспитанию.
— И Управление? А как оно будет контролировать? — не совсем понял Кэноэ.
— О, на него ложится важнейшая задача — обеспечить общественный контроль над всеми исполнительными структурами государства! Сеть тэонов на местах — это обширнейшая информация из первых рук о том, что происходит на низовом уровне, опыт организации людей для совместных дел, разъяснение решений правительства, сбор жалоб на действия органов власти. Я планирую объединить ее с нашими "уличными комитетами", которые раньше занимались тем же самым, но по-своему. Кроме того, я бы порекомендовал и структуры Управления Двора ориентировать не только на организацию поездок членов Императорского Дома и управление его активами, но и на связь с населением. Нам будут очень нужны любые механизмы обратной связи!
— Я вижу, в вашей модели нет места демократии, — как бы между прочим заметила Кээрт.
— Нет! Этого не понимают... не хотят понимать многие мои соратники, но по опыту Филлины я вижу, что демократия может быть очень опасной, особенно, для не готового к ней общества. Мы это уже проходили во времена Ргиавла. Поэтому мы будем очень медленно и методично приучать людей к самоуправлению. Когда-нибудь в будущем создадим районные, окружные и провинциальные советы для решения местных проблем, а губернаторы и начальники тогда станут руководить исполнительными органами. Но это будет не скоро. Вы удовлетворены, ваше величество?
— Мне ваш проект нравится, — честно ответил Кэноэ. — Но вы так и не сказали, где вы видите лично мое и свое место в нем.
— У вас есть возможность выбора, — Суорд приподнял обе руки, символизирующие две дороги. — Вы можете сосредоточиться на проблемах отдельных людей — выступать верховным судьей, следить за соблюдением справедливости, помогать, исполнять обряды, проводить приемы. Это важно. Так вы сможете оказывать весомое влияние на положение дел в Империи и заслуженно будете любимым — семьей и народом. Но вы можете избрать и иной путь. Председательствовать на заседаниях Государственного Совета, реально принимать участие в управлении Империей, вникать в текущие дела, искать решения конкретных проблем. Но предупреждаю, что это будет очень много работы в дополнение ко светской жизни, от которой вас никто не освободит. Времени же лично встречаться с людьми и вникать в их нужды у вас тогда, скорее всего, просто не останется.
