— По-разному, малышка, — нахмурившись, ответила богиня, обнимая сестричку.
— Вот, смотри! — Оскар, подскочив к принцессе, сунул ей под нос книгу, открытую на странице с рисунком шкатулки и зловещими подписями.
— О Творец всемогущий! — выдохнула богиня, уставившись на какую-то небольшую завитушку, вроде раковины улитки, рядом с проклятиями в адрес загадочной Эсмеральдины, мирно почившей несколько тысячелетий назад.
— Теперь-то веришь? — не без торжества вопросил барон.
— И даже более того, — согласилась принцесса, указав ноготком на 'улитку'. — Я знаю знак этого заклятья.
— Оно не пало на твою сестру? — искренне озаботился Оскар. — Проверь!
— На Бэль нет чар, затрагивающих силу Бездны, — заверила библиотекаря богиня, на всякий случай просканировав ауру младшей сестры. — Но я должна осмотреть шкатулку, и как можно быстрее.
— Я отдала ее Ижене, — поспешила вставить встревоженная эльфийка. — Ей грозит какая-то опасность? Мы должны спасти Ижену!
— Не тревожься. Ты-то невредима, малышка, хотя занималась со шкатулкой Себара куда больше, чем подружка, — улыбнулась принцесса, погладив Мирабэль по спине. — Старинное заклятье могло давно утратить свою силу или испортиться. Иди, милая, на уроки, а я, с твоего позволения, сама заберу шкатулку у жрицы Ижены.
Бэль насупилась, чувствуя, что ее лишают права принять участие в чем-то интригующем и волнительно интересном, и уже раскрыла рот, чтобы начать возмущаться. Но Элия, прекрасно зная сестру, сделал хитрый ход.
— Я проверю магический фон шкатулки и обязательно расскажу тебе о том, что нашла, — серьезно пообещала принцесса. — Если ты не придешь к магистру Шавину утром, то он перенесет занятия на вторую половину дня. А я думала, ты хотела бы проститься с Иженой перед отъездом.
— Да, — вздохнув, сдалась Бэль под градом весомых аргументов. — А ты расскажешь мне о шкатулке уже сегодня?
— Именно, — подтвердила свое слово богиня, и маленькая принцесса, считая, что выторговала все, что можно, побежала на уроки.
Едва за Бэль закрылась дверь, принцесса щелчком пальцев призвала к жизни заклятье из звездного набора и переоделась в синие широкие брюки с наборным серебряным поясом и легкую голубую тунику, расшитую веточками вереска.
— Я пока оставлю это себе. Надо кое-что проверить, — помахав журналом, заявила богиня и исчезла из покоев.
Поняв, что его, словно несмышленую сестричку, оставили за бортом важного расследования, настолько важного, что богиня поспешила заняться делом, не тратя времени на утренний туалет, Оскар скривил губы в ироничной улыбке и, отвесив пустой комнате поклон, язвительно сказал:
— Разумеется. Не стоит благодарности, ваше высочество. Рад служить короне Лоуленда!
Ижена проснулась на рассвете, чувствуя удивительную легкость и радостную бодрость во всем теле. Полюбовавшись на браслет-змейку, украшавший ее руку, девушка подхватилась с постели. Она поплескала в лицо прохладной водицы, позволила верной, но чересчур хлопотливой Каре накормить себя завтраком, привести в порядок непослушные косички, уложив их по дорожному в прическу-сеточку, и станцевала для Кристалла Утреннюю Приветственную Песнь. А потом водрузила на мягкое покрывало высокую подушку и, примостив на нее шкатулку, уселась на кровать рядом. Девушка устроила на другой подушке, пожестче, дорожный блокнот для зарисовок, и взяла в руки мягкий карандаш.
Ижена с детства любила рисовать сливовые сады Жиотоважа в утренней дымке сиреневого тумана, кошек, что ловили мышей в саду и каждый вечер пили молоко из мисок на ступенях храма, скромный кустик ваики, прячущийся в тени дерева... Это занятие напоминало ей храмовый танец во славу Авитрегона, когда под пение лютни, переливы флейт, дробь и звон колокольчиков шайтиста душа взмывает ввысь, хочется смеяться, и весь мир кажется одним сияющим кристаллом совершенной огранки. Карандаш жрицы плавно скользил по шероховатой бумаге, и возникали четкие, как грани Авитрегона, образы веточек и птичек.
Вот только... Тонкие брови жрицы принахмурились, морщинка напряжения скользнула по ровному алебастру лба, Ижена прикусила зубками коралловую губку, пытаясь понять, что остановило плавные движения ее руки. Жрица смерила шкатулку туманно-задумчивым взглядом. Раскрывшая клювик пичуга с перышками, инкрустированными перламутром, напоминавшая ивисту — пестрокрылую певунью садов, обожавшую перезревшие сливы, немного выдаваясь вправо, словно выпадала из общей гармоничной канвы резьбы. Невольно девушка, еще не вышедшая из мечтательного состояния, в какое погружали ее музыка, танцы и рисование, протянула руку и попыталась подправить положение птички.
Раздался еще слышный щелчок, и где-то в глубине самой сути жрицы словно жалобно тренькнула оборвавшаяся струна. Девушка ощутила мгновение расслабленной невесомости, а потом ее с невероятной силой повлекло в черный леденящий водоворот.
— Где Ижи? Надеюсь, ее больше никто не пытался отшлепать? — прямо с порога с веселым нахальством вопросил Мичжель, когда Кара открыла дверь.
История со вчерашним скандалом в Садах, когда жрица Кристалла, словно обычная девчонка, едва не подверглась суровому наказанию за проказу, уже успела облететь все посольство, включая слуг. А благополучное разрешение досадного недоразумения дало повод для насмешливых сплетен и слухов. Единственной, кто воспринял происшедшее, как личное оскорбление, и, громогласно возмущаясь, порывался высказать начистоту принцу Нрэну все, что думает о его прескверном поступке, была Кара. Остановило женщину только два факта: первым был прямой приказ Высшего вара Монистэля, вторым — отсутствие Нрэна в Лоуленде. И вторая причина показалась обиженной женщине более веской. Разыскивать противного бога по мирам, бросив свое драгоценное сокровище — Ижену, Кара вовсе не собиралась.
Смерив ерничающего Мичжеля негодующим взглядом, женщина загородила массивным телом весь проем и прогудела:
— Жрица Ижена в своих покоях, вар ист Трак.
— Будет тебе, Кара, не дуйся, — Мичжель обаятельно улыбнулся, от чего его длинноносое лицо стало удивительно симпатичным. — Я для Ижи из города сластей принес. Знаешь же, как она орешки обожает! Пустишь?
Парень тряхнул объемистым шуршащим мешочком, пошитым из пестрых переливчатых лоскутков, сверкающих, точно перышки на крыльях гори-птицы.
— Это когда ж вы, вар, все поспеваете? Солнышко едва встало, а вы уж из города, — удивилась подобревшая женщина.
— Всю ночь с герцогом Элегором Лиенским гуляли. Так хотелось на Лоуленд перед отъездом поглядеть не с лошадиной задницы, да своими подошвами древние камни потоптать, — ошарашил служанку Мичжель откровенным ответом.
Кара внимательнее и с новым подозрением уставилась на вара: его чуть покрасневшие от недосыпа глаза, ссадину на виске, явно заработанную в какой-то кабацкой потасовке, взлохмаченную шевелюру, помятый, местами заляпанный винными пятнами жилет и укоризненно покачала головой. Никому другому из жиотоважцев и в голову не могло прийти отправиться шляться ночью по незнакомому опасному городу в чуждом мире, да еще и искать неприятности на свою голову.
— Одежду местным вином полить и кулаков местных жуликов отведать, — продолжила романтический ряд прямолинейная женщина.
— А как же без этого? — удивился Мичжель.
— Я давно знала, что вы, вар, как есть жигизнутый, — хмыкнула Кара, посторонившись, чтобы Мичжель смог пройти.
— Это точно, и место мне в лечебнице для безумцев! Сам удивляюсь, почему дядюшка Монистэль меня до сих пор туда не спровадил! Наверное, жалеет, а может думает, что Совет Трех Варов станет для меня куда худшим наказанием! — весело согласился юноша, уже будучи рядом со спальней, и, открыв дверь, торжественно провозгласил: — Ижи! Я тебе столько вкусного принес! Только погляди, красотка! Орехи в меду, сахаре, шоколаде, нуге, карамели, да такие, что ты сроду не едала! Пальчики пообкусаешь! Вылезай! Хватит валяться! Ты уснула, что ли?... Ижи! — голос Мичжеля внезапно опустился до шепота, когда вар приблизился к кровати и ясно увидел свою подружку.
Безвольной сломанной куклой лежала Ижена среди подушек, карандаш выпал из беспомощно разжавшихся пальцев, закрылись глаза и не вздымалась от дыхания грудь. Бросив мешок с лакомствами на столик, вар кинулся к девушке. Но едва он коснулся ее запястья в надежде ощутить хоть слабое биение пульса, как сам дернулся и словно подрубленный тополь рухнул на кровать рядом. Толстый мешочек немножко постоял ровно и опрокинулся набок. Из незавязанной горловины, как песок из часов, отмеряющих время трагедии, потекли орешки, которыми вар ист Трак надеялся побаловать Ижену. Пронзительно и мощно, подобно противопожарной сигнализации или тревожной сирене, завыла Кара.
На ее отчаянный, все длящийся и длящийся крик, снеся с петель закрытую на засов дверь, ворвались в комнату Фарж с обнаженными мечами в обеих руках, стражники, вар Монистэль, Магжа и несколько жиотоважцев, случайно оказавшихся поблизости.
Глава 31. Душеспасительные разговоры
— Полагаю, мы опоздали, — констатировала принцесса, появляясь в спальне сотую долю секунды спустя и мгновенно выставляя магический заслон-полог вокруг кровати, как раз вовремя, чтобы в него врезались Кара, Фарж и Магжа, бросившиеся на выручку к бесчувственным соотечественникам.
— Склонен согласиться с тобой, сестра, — признал Мелиор, подавив зевок, и, поправив шелковый шейный платок, поискал глазами ближайшее и единственное кресло.
Заспанный и потому злой Энтиор, безупречный наряд которого никак не вязался с припухшими веками — явными свидетелями того, что бога-вампира подняли с постели всего несколько секунд назад и совершенно не дали прийти в себя, — просто кивнул и хмуро покосился на зеркало трюмо, правдиво отразившее сонный вид принца. Больше всего вампиру хотелось предложить родственникам быстро всех убить и вернуться в спальни, но он сдержался и промолчал.
— Бедная малышка. А судьба-таки добралась до нее, а, Элия? — скривил губы Джей и нервно взъерошил шевелюру.
Принц пытался осознать информацию в несколько предыдущих секунд буквально вдавленную в его сознание сестрой, когда она, не опускаясь до предварительных переговоров, выдернула всех троих братьев из их покоев и перенесла в комнату жрицы Кристалла. Но как ни была быстра Элия, а Рок на сей раз оказался быстрее.
— Что случилось? Что произошло? Ижена? Вар Мичжель? Как же это? Заболели? Сразу оба? Умерли? Или в обмороке? Нет, не дышат! Отрава? Колдовство? — бестолково волновалась толпа, не зная, что предпринять.
— Ваши высочества, что приключилось со жрицей Иженой и варом Мичжелем?— взмолился об ответе встревоженный полуэльф.
— Куда вы опоздали? Почему вы не допускаете нас к их ложу? Это опасно? — выстрелила чередой вопросов вара Магжа.
Женщина тряхнула копной черных, как ночь, волос, еще не уложенных в прическу, и нахмурила смоляные брови. Первый миг беспомощного потрясения трансформировался в жажду деятельности и гнев на тех, кто может знать правду о происшедшем.
— Они живы?— задал вопрос по существу Фарж, убирая один из мечей в ножны на спине и затыкая рот воющей Кары свободной ладонью.
— Вар ист Вальк, во избежание трагедии мы попросили бы вас удалить из комнаты всех посторонних, — игнорируя все вопросы, не то попросил, не то повелел Мелиор, предусмотрительно добавив: — Исключая вас, вару Магжу и высшего вара.
Фарж смерил богов подозрительным взглядом, кивнул, передал Кару в руки одному из стражников и отдал приказ остальным. Стражники споро выставили из покоев Ижены всех любопытных, вытащили Кару и вышли сами. Мелиор моментально занял единственное кресло. Энтиор завистливо покосился на брата и телепортировал себе кресло из личных покоев. Остальные остались стоять.
— Они живы? — повторил вопрос Фарж, когда из спальни удалили посторонних.
— Да, — всмотревшись в застывшие на кровати тела, признала принцесса Элия. — Их тела живы, хотя жизнь в них едва теплится, потому что души покинули оболочки. Если их не вернуть в срок, плоть умрет безвозвратно.
— Что случилось? Это какое-то черное колдовство? Ладно Мич, его язык давно уже напрашивался на хорошую оплеуху, но кому могла навредить Ижена? За что? — прошептала потрясенная Магжа.
— Вопрос 'За что?' неуместен, вара, — мягко ответила богиня, легко касаясь руки Магжи, но все еще не снимая полога защиты с кровати во избежание необдуманных действий со стороны убитых горем жиотоважцев. — Следует задать другой: 'Почему?'. К сожалению, должна признать косвенную вину Лоуленда в трагедии.
— Тогда уж мою вину, сестра, — вмешался принц Джей, нервно сплетая пальцы. — Это я купил Бэль чертову шкатулку ублюдка Себара в странной лавчонке и не проверил ее хорошенько, когда следовало.
— Его высочество хочет сказать, — плавно продолжил пояснения Мелиор, оттирая брата на задний план, — что жрица Ижена стала жертвой старинного проклятья, наложенного на шкатулку легендарным мастером-магом Себаром Керон дель Лабраном. Принцесса Мирабэль вчера вечером по просьбе жрицы одолжила ей шкатулку, чтобы девушка могла запечатлеть заинтересовавший ее узор. Сегодня утром Хранитель Королевской библиотеки барон Оскар Хоу, занимавшийся, согласно поручению принцессы Мирабэль поисками информации о мастере Себаре, случайно натолкнулся на описание заклятия, наложенного на шкатулку, и, встревожившись, поспешил уведомить об опасности принцессу Элию. Она, предвидя серьезную опасность, вызвала и всех нас. К сожалению, мы пришли слишком поздно, заклятье вырвалось на волю и успело поразить Ижену, а через нее и вара Мичжеля.
— Значит, наши спутники заколдованы. Но какого рода эти чары? — печально спросил Монистэль, чувствуя, что обретает реальность его кошмарное видение в тумане вод, обещавшее тьму в конце пути.
— Эта шкатулка — ловушка для душ, — правдиво ответила богиня. — С ее помощью Себар намеревался отомстить отвергнувшей его женщине, и отомстить страшно. Заклинание Сетей Бездны извлекает душу из тела и открывает коридор, чтобы вышвырнуть ее в Бездну Межуровнья.
— О Свет Кристалла! Нет! — потрясенно выдохнула Магжа, растеряв свою задиристость, и замотала головой, не желая верить в происходящее. Страшная сказка шагнула в ее жизнь, чтобы навсегда разорвать покой.
— Вы сможете развеять эти чары, извлечь души дорогих нам людей из Межуровнья? — уже почти не веря в положительный ответ, задал вопрос высший вар, обнимая Магжу.
— Боюсь, это не под силу никому, кроме самого Повелителя Путей и Перекрестков, великого Дракона Бездны, — констатировал Мелиор, разглядывая головоломное плетение заклинания, скрытое столь искусно, что и сейчас оно было едва заметно. — Себар не призвал Бездну в Лоуленд, он только открыл прихотливую тропинку, которой воспользовалась Тьма. Тьма Бездны приходит всегда, если слышит зов, это так легко, а вот избавиться от нее куда труднее.
— Значит, Ижена и Мичжель умрут? — разозлилась Магжа, сжав кулачки, и вырвалась из кольца рук Монистэля, словно готовясь кинуться за лоулендцев. — Вы, пусть и невольно, заманили их в ловушку, вы и должны их спасти! Должны!
