Бешеная гонка не продлилась долго, очень скоро София остановилась в одном очень знакомом для себя месте. И, сказать по правде, ей подобное совпадение крайне не понравилось. Хоть раньше она как-то не сильно задумывалась об этом. Все-таки место, где они в последний раз очень так серьезно прикололись над этой крысой Тейлор, не было таким уж... вдохновляющим. Тем более, что в разрезе нынешней ситуации начали появляться не самые приятные мысли и ассоциации.
Проклятый шкафчик породил самую настоящую волну ассоциаций и воспоминаний об её самых избранных шуточках над Эбер. Этому способствовала и запущенность места, да и взведенность самой Софии. Особенно учитывая неприятные последствия этой шуточки. Мэдисон явно по дороге где-то потеряла свое чувство юмора, раз решила вместо Эбер запихнуть в эту ловушку Эмму. Мда, София до сих пор не может без содрогания вспомнить состояние Барнс, когда она вытащила её из шкафчика.
Но самое неприятное было даже не в этом, воспоминания конечно напрягали, но реальность вносила свои коррективы. Так, например, здесь и сейчас, к этому проклятому шкафчику тянулся отчетливый кровавый след, да и на самом шкафчике было несколько кровавых отпечатков ладони. И этот запах, который ни с чем нельзя спутать — запах крови. Получилось очень атмосферно, даже слишком, Софию от таких вот 'декораций' продрал мороз по коже.
Судорожно сглотнув скопившийся в горле ком и постаравшись хоть немного успокоиться, София, выставив болт впереди себя, стала медленно приближаться к шкафчику. Что может произойти дальше, она и не представляла, но точно знала, что ничего приятного. Никаких следов Эммы и её мучительницы тоже не было, что как-то не успокаивало. Но все-таки останавливаться и зарывать голову в песок она даже не думала.
Когда до шкафчика оставался всего лишь шаг, до Софии донеслись тихие скребки и не менее тихие всхлипы. Она мгновенно поняла, кому они принадлежат. Не колеблясь ни секунды, Хесс одним рывком открыла шкафчик едва не выдернув дверцу с мясом. Мгновенно запах крови стал просто невыносим, а на саму Софию вывалилось тело её подруги.
Сначала она даже испугалась, что произошло непоправимое, уж больно много крови было на Эмме. Да и то, что она не подавала никаких признаков жизнедеятельности, тоже напрягало. Но она все-таки дышала и, похоже, пребывала в шоковом состоянии. Только этим можно было объяснить то равнодушие и инертность, с которой она встретила Софию. Возможно, она даже не осознавала, что её освободили, как и о личности освободившей.
Выглядела Эмма жутко, судя по всему, над ней поработал маньяк, так сильно она была изрезана. И маньяк этот явно питал слабость к ножам... ну или еще к чему-то колюще-режущему. Ибо ранения Эммы состояли из целой тучи резаных ран. Каждая по отдельности была, может, и неопасна, но все вместе... можно легко откинуться от потери крови. София нащупала пульс, он был, как ни странно, вполне стабилен. Эмма, судя по всему, не собиралась умирать от такого, что немного успокоило Софию.
Вот только кто вообще мог такое сотворить с Барнс? Это же явная месть? Мэдисон? Да нет... не в её стиле. Или Эмме мстят за дружбу со Сталкером? Но неужели она кого-то настолько взбесила, что ему стало грубо наплевать на писаные и неписаные правила? Вопросы, вопросы... и ни одного ответа. Может, Эмма может дать ответ на этот вопрос? Она-то явно видела нападавшего.
— Эмма... Очнись же! — пострадавшая слабо реагировала на её тычки, хоть и явно была в сознании. Пришлось грубо её встряхнуть, заодно 'полюбовавшись' её изрезанным до неузнаваемости лицом. Кто бы ни был этот агрессор, у Сталкера к нему накопился немалый такой счет. — Подъем, я сказала!
— Нет, не надо больше. Я больше не выдержу, — слабо пробормотала Эмма, раскрыв-таки глаза. Точнее глаз, второй не открывался. Небольшой ступор и осознание того, что происходит, после чего Барнс постаралась как можно дальше отодвинуться от Софии, неслабо так удивив последнюю. — Сталкер! Что... что ты здесь делаешь?
— Глупый вопрос, тебя спасаю, — ответила София, скромно умолчав о том факте, что оказалась здесь не по своей воле. — Что произошло, Эм? Кто тебя так? Скажи мне, и я выверну этого самоубийцу наизнанку.
Эмма засмеялась, это был истеричный смех, мало похожий на нормальный. Выглядела первая красавица Уинслоу полностью сошедшей с ума, особенно покрытая с головы до ног кровью и с кучей порезов по всему телу. Сказать по правде, вид у Барнс был пугающий и психопатичный, откровенно маньячный. Смех плавно перерос в истерические всхлипы и чуть ли не рыдания. А после Эмма, каким-то чудом поднявшись на ноги, опираясь о шкафчик, взглянула на Софию совсем уж странно, похоже, что даже с ненавистью.
— А ты не понимаешь, да? Или прикидываешься, что не понимаешь? — Судорожно дыша, прошептала Барнс, прикрыв единственный работающий глаз. Видимо настолько резкий подъем истощил её силы, впрочем, когда София попробовала было ей помочь, та отшатнулась от неё, будто от прокаженной. — Это ты во всем виновата!
— В чем я виновата?! — рявкнула в ответ София, уже ничего не понимая. Может, Эмма действительно сошла с ума? Это, по крайней мере все бы объяснило. — Давай, просвети меня, если так хочешь! А может, престанешь ломать драму и дашь оказать тебе первую медицинскую?
— Ты говорила, что никто не будет против. Говорила, что жертвы могут только блеять, но не кусать? Что все на мази, — Эмма будто не слышала Сталкера, продолжая нести свой горячечный бред. Она оттолкнулась от опоры и, сделав несколько неуверенных шагов, отошла еще дальше от Софии, впрочем, не отводя от неё затуманенного взгляда. — Это ты виновата... Ты! Будь ты проклята! Проклята... проклята.
Эмма, внезапно задохнувшись, раскинула руки будто показывая Софии себя во всей красе. Зрелище изрезанного и окровавленного тела было тем еще удовольствием, но Хесс не отвела взгляда. Барнс улыбнулась абсолютно сумасшедшей улыбкой и вытянула к ней руку, показывая еще один набор порезов. Вот только сейчас София осознала, что эти хаотичные раны складывались во вполне понятное слово... 'Предательница', кто-то потратил много времени вырезая его на коже девушке.
— Жуть, похоже работа маньяка. Но не беспокойся, Эмма, Панацея все поправит, даже если мне придется угрожать ей расправой, — пообещала подруге Сталкер, внезапно чувствуя, как внутри все заледенело. Нет, этого просто не могло быть. После она вновь перевела взгляд на изуродованное лицо Эммы и только в последний момент заметила неладное, — Эмма, берегись, сзади!
Не успела... Сталкер только-только начала движение, но была слишком далеко, Эмма только-только осознала слова и начала движение, но медленно, очень медленно. Время как будто заседлило свой ход для всех, кроме третьего лица, внезапно появившегося в этой драме. Без каких-либо колебаний или сомнений, незаметно подошедшая к стоящей спиной Барнс фигура просто и без затей перерезала девушке горло обычным кухонным ножом, одним слитным движением. И весь этот момент Сталкер была вынуждена наблюдать во всех деталях, неспособная даже отвезти взгляд от этой... казни.
Будто бы в замедленном кадре, тело Эммы подкосилось и начало медленно падать. Также медленно, практически торжественно, во все стороны брызнула кровь. София смотрела на свою изуродованную подругу и чувствовала себя очень странно. Смотрела в её затухающие глаза и понимала, что произошло что-то непоправимое. Она видела смерть не раз и не два, даже убивала, но до этого момента как-то не думала, что старуха с косой может прийти к кому-то из её близких. Осознание подобного факта что-то серьезно сдвинуло внутри самой девушки, что-то фундаментальное и постоянное.
Тело Эммы еще не успело окончательно рухнуть на землю и забиться в последней агонии, как Сталкер, не помня себя, с диким криком ярости и отчаяния набросилась на убийцу, не сдвинувшуюся с места и безмолвно наблюдающую за последними мгновениями жизни Эммы. С яростью и злобой, которой сама от себя не ожидала, София налетела на эту тварь и нанесла быстрый колющий удар рукой с зажатым арбалетным болтом.
Убийца, даже не подняв головы и не обратив никакого внимания на приближающуюся Сталкер, лениво отмахнулась от удара. Будто надоедливую муху отгоняла! Блок был откровенно так себе, удар Софии он никоим образом не останавливал и не перенаправлял, а, откровенно говоря, больше вредил самой защищающейся. Поэтому Хесс и не подумала хоть как-то изменить траекторию своего удара. Впрочем, не факт, что на такой скорости у неё бы получилось.
Вот только она ошиблась с оценкой защиты своей противницы. Да, это нелепая отмашка не была блоком, а всего лишь странной попыткой выставить руку по направлению к удару. Поэтому каково было удивление Софии, когда её атакующую руку с силой перехватили и сжали будто в тисках. Сталкер не успела в должной мере изумиться, когда последовал еще один удар прямиком в корпус, отчего крепкую девушку буквально отшвырнуло обратно к злополучному шкафчику. Крепко приложило спиной и перехватило дыхание.
На некоторое время сознание Софии балансировало на опасной грани, но все-таки, спустя несколько секунд, непозволительно долго по меркам боя, она пришла в себя и смогла с горем пополам приподняться. Ничего в принципе не понимая — агрессорша, отвесившая ей такую увесистую плюху, теперь сидела у распластанного тела Эммы с потрясающей безмятежностью, отбросив отобранный у Сталкера болт себе за спину.
Вот только отнюдь не это пренебрежение к ней отпечаталось в памяти. Пока София пыталась прийти в себя, маньячка не стояла сложа руки. Тело Эммы больше не подавало признаков жизни, а в груди торчал нож, заколоченный прямо по рукоять. Сколько силы нужно, чтобы так ударить? Неужели этому чудовищу не хватило одного удара? Обязательно надо надругаться над трупом? Впрочем, следующие поступки еще сильнее убедили Софию в том, что перед ней человек с полностью свернутой крышей.
Аккуратно, почти нежно, убийца заправила выбившийся на лицо локон Эммы обратно за ухо. Расположила руки крест-накрест, каким-то чудом нож не помешал. А после, медленно и как-то трепетно маньячка закрыла глаза своей мертвой жертве. Как будто отдавала ей последние почести. Впрочем, учитывая, что она с Барнс перед этим сотворила, все это напоминало изощренное издевательство.
— Эмма всегда была такой живой, такой громкой и яркой, — негромко проговорила убийца, вновь поднимаясь на ноги и будто бы ни к кому не обращаясь. — Иногда это раздражало, верно? А сейчас она такая тихая, спокойная, холодная. Смерть её преобразила в нечто противоположное тому, кем она была. Правда жутко... София?
— Сраная, ебнутая на всю голову сука, — выплюнула София, нашаривая еще один болт в колчане и вовсе не настроенная на лишнюю философию. — Думаешь, тебе это сойдет с рук? Я разорву тебя тварь, если понадобится, то и голыми руками!
— А сможешь, София? — легко рассмеявшись, спросила её плотно завернутая в плащ фигура. — Сил-то хватит? Эмма вот была свято уверена в твоей неземной крутизне... до определенного момента... а потом стала тебя проклинать за все происходящее. Это ведь так по-людски, перекладывать свою вину полностью на чужие плечи.
— Ты, конченая психопатка! Что тебе Эмма сделала? — выкрикнула София, не в силах выслушивать её слова, — кто ты вообще нахрен такая?!
— Шутишь, что ли? — похоже впервые со всего этого дикого разговора, эта маньячка испытала слабое чувство удивления. — Ты не можешь быть настолько тупой. Это же так очевидно! Ну же, напряги свои хваленные инстинкты. Ты же у нас хищ-щ-щница.
Наступила короткая тишина, в течении которой две скрытые плащами девушки старались пересмотреть друг друга. В то время как одна явно никуда не торопилась, вторая начала трястись то ли от страха, то ли от злости. И для того и для другого, откровенно говоря, были все причины.
— Нет. Не может быть, — наконец изрекла похолодевшими губами София, продолжая всматриваться в эту психопатку. Ей сильно не хотелось озвучивать свои мысли, уж слишком они были неприятны. — Этого просто не может быть.
— Да в самом деле! Есть ли предел твоей ограниченности и узколобости? — немного раздраженно воскликнула объект дум, срывая с себя глубокий капюшон и позволяя своим темно-каштановым кудрям рассыпаться по одеянию. Насмешливо прищурив свои большие глаза и скривив свои широкие губы в усмешке, та продолжила как ни в чем не бывало, — теперь тоже будешь бежать от реальности, а София?
— Это ведь какая-то уловка, да? Кто-то шибко умный захотел со мной в игры разума поиграть... да! — София, чувствуя приближающуюся истерику, судорожно заозиралась в попытке хоть как-то оправдать все увиденное. Мозг просто отказывался воспринимать увиденное и клинил намертво, что тоже не добавляло спокойствия. — Ха! Очень смешно. Что бы эта грёбаная крыса хоть что-то смогла сделать, кроме как смиренно терпеть... Совсем за дуру меня держите!
— Конечно за дуру, как же иначе? — Безмятежно откликнулась эта иллюзия, продолжая корчить из себя Эбер. — Кончай ломать комедию. Хесс! Ты прекрасно понимаешь, что все к этому и шло. Иначе зачем все это было вами устроено? Чтобы я показала зубы? Или я неправа? Ну вот показала, что ж тебе, ущербная ты моя, сейчас-то не нравится?
— Ты слабая и ничтожная жертва! Тебе просто бы пороху не хватило сотворить... такое! — выкрикнула София, надеясь убедить не столько её, сколько себя. — Ты прекрасно знаешь свое место, Эбер, и не тебе показывать зубы!
— Когда-то это и могло быть правдой, — легко пожала плечами Тейлор, полностью развернувшись к Софии. — Пока вы не пересекли определённую грань. Издеваясь надо мной, унижая меня, не признавая во мне человека. Вы шаг за шагом убивали меня, пока в конце концов не убили окончательно.
Тейлор внезапно резко оказалась рядом с ней, как будто бы просто телепортировалась, и на не успевшую среагировать Софию обрушился еще один ленивый удар, который тем не менее был аномально быстр. Хесс успела его кое-как заблокировать, но сила удара была такова, что её буквально протащило по коридору. В конце она не удержала равновесия и позорно свалилась на зaдницу, ошеломленно тряся головой и не сводя взгляда с Эбер. Та же, будто ничего и не произошло только что, будто бы и не отшвырнула без особого труда тренированную и подготовленную девушку, задумчиво провела пальцами по раскрытому шкафчику. По тому самому, в котором, и сама немалое время просидела.
— Здесь это произошло. Здесь я умерла и родилась вновь, — наконец сказала Эбер спустя долгую минуту молчания, — страшно вспоминать, что я испытала в этом плену. Но знаешь, ваша последняя выходка меня сильно изменила. Я поняла, что не стоит к такому отребью как вы относиться по-людски. Не-е-ет, я много думала, вспоминала, размышляла, соотносила, старалась отрешиться от происходящего. И знаешь, что поняла?
Вопрос явно не требовал ответа, так как вновь приподнявшуюся и раскрывшую было рот Софию ожидал мощный удар ладонью в грудь, вновь отправивший её на пол. Призрачная форма не помогала абсолютно, рядом с этой бестией её силы буквально отрубило, как будто их никогда и не было. И подобный факт просто выбивал всю почву из-под ног, ведь София уже давно привыкла к своей силе, как к чему-то постоянному и незыблемому.
