— За базаром следи! — в Офигелевой блатной тональности прокомментировала свои действия колдунья и сразу же перешла на нормальный человеческий язык. — Не порть людям аппетит своей околотуалетной болтовней! И радуйся, что только разок по макушке схлопотал. А по идее, следовало бы добавить еще одну оплеуху за сам факт воровства, да и еще приласкать вдогонку за то, что говорить, как все люди, до сих пор не научился...
— Ну так я — эльф, а не человек, — пробубнил Офигель, потирая затылок. Правда, по глазам было видно, что он совсем не расстроен, так легко отделавшись. — Говорю, как умею.
— Что же мне с ним такого сделать, чтобы он хоть иногда руки в карманы прятал, когда они у него зачешутся? — девушка предобморочно закатила глаза, обращаясь скорее к небесам, чем к спутникам, которые с видимым удовольствием следили за ходом спектакля в ожидании, покуда каша дойдет до кондиции. — Вот угораздило же такой довесок на базаре прикупить.
— Да не расстраивайся ты настолько уж сильно, Мэри, — весело откликнулся Анкл. — Если хочешь, давай я его заколдую. Помнишь, мы каменных горгулий на мосту оживили? Ну, так в моем рюкзачке найдется и чем живого человека в статую надолго превратить. Подмешаем ему незаметно в чай хитрого порошочка, пара глотков — и грузи в телегу окаменевший истукан. Соскучимся — расколдуем обратно.
— Я, между прочим, еще среди вас тусуюсь, никуда не ушел и всё прекрасно слышу, Анкл. Так что незаметно меня остатуить у вас не прокатит.
— Разве? — якобы озадаченно нахмурился волшебник. — Может, хочешь поспорить? Впрочем, как ты, окаменевший, расплачиваться за проигрыш рассчитываешь? Но с другой стороны, раз всё слышал, то у тебя есть повод задуматься о своем поведении, чтобы не нарваться на неприятности. А порошок в чай — не единственная хитрость в моем арсенале.
— Может просто прогнать его? — с хитрой улыбкой предложила Айка, словно в смущении наматывая рыжий локон на палец. — Раз он не хочет даже попытаться исправиться, то пусть идет своей дорогой, а мы поедем дальше без него. Каждый волен жить, как ему нравится.
— Да запросто! — Мерида искоса глянула на Офигеля, у которого челюсть малость приотвисла книзу. — Ты права, Айка. Пущай живет, как хочет. И где хочет... Вот только долго у него жить в свое удовольствие не получится, ошейник не в виде украшения на шею повесили. Судья-гоблин сказал, чуть что не так пойдет, не захочет Офигель по-честному свой долг передо мной отработать — моментально в росте уменьшится. Ровно на бестолковую голову. А без нее трудновато ему станет воровать всё, что ни попадя.
— Не думала, не гадала, что мои спутники настолько жестокими окажутся. А как насчет того, чтоб милосердие проявить? — с грустью в голосе вздохнула Натока, скорбно поджав губы и с укоризной покачивая головой. Поникший было эльф встрепенулся, почувствовав обнадеживающую поддержку, да только чуточку поспешил с растягиванием губ в довольной улыбке. — Мне ведь не лень попросить Безымянного, быстро и безболезненно прибрать заблудшую душу Офигеля туда, откуда для таких обормотов нет возврата. Один искренний и непродолжительный разговор с Богом, и наш непробиваемый длинноухий навечно сложит шаловливые ручки на груди крест-накрест, попросту не проснувшись утром. Тихо и мирно. Ему никаких мучений, да и нам в дальнейшей дороге спокойнее...
— Эй, эй! Вы тут все сразу сбрендили одновременно или я чего-то не догоняю? — на полном серьезе возмутился Офигель, растерянно переводя взгляд с одного спутника на другого. — Не хочу я помирать, ни мирно, ни шумно. И голова мне еще пригодится на плечах. Да и не будь у меня сейчас ошейника, всё равно не ушел бы никуда. Мне нравится с вами! Вы — прикольные, ...когда мораль не читаете.
— Ну, раз голова тебе еще нужна, так хоть иногда начинай думать ею, а не только пищу в неё заталкивай, — не менее серьезно отрубила Натока, снимая крышку с котла. — Кстати, о еде. Каша, наверняка, уже готова. Ложки к бою!.. Анкл, не туда тянешься, котелок чуть левее стоит. Еще немного в сторону повернись. Ага, здесь. Можешь зачерпывать. Только, смотри, не обожгись, варево еще горячее. Может тебя с ложечки покормить? Мне совсем не трудно.
— Ната, я всего-навсего слепой, а не маленький и глупый, — в который уже раз дэр отверг предложенную помощь Странницы. — Чего-чего, а ложку мимо рта не пронесу, коли из котла зачерпнуть сумею. Если мне потребуется в чем-то помощь, коли сам не в состоянии буду сделать, я скажу, не волнуйся.
— Как знаешь, было бы предложено, — женщина пожала плечами, беря ломоть хлеба и зачерпывая ложкой наваристую перловку с кусочками мелко порубленной зайчатины. Украденный лук со стрелами пригодился, а длинноухий умел не только воровать, но и охотиться у него тоже получалось неплохо. Не сказать, что он мог белке в глаз со ста шагов стрелой попасть, разве что по чистой случайности. Ну, да никто от Офигеля такой меткости и не требовал, не забывая говорить ему слова благодарности за любую добычу. Пусть чувствует свою полезность, когда не ворует. А шкурки всё одно выбрасывали, не собираясь продавать.
...Странно, удивительно, небывало дело, но следующие два поселения спутники миновали, а эльф в них ничего не свистнул. А если и стырил, то так где-то хитро спрятал в телеге, что на глаза не попадалось. Впрочем, в это трудно поверить: их скромное транспортное средство не оборудовано настолько уж хитроумными тайниками. Самое потайное место у каждого находилось в ворохе сена под собственной задницей, и то только до того момента, пока сидишь на месте без движения.
На третий день пути после того ужина, где-то после полудня, когда солнце застыло желто-белёсым бельмом на небосводе, телега выкатила из-под сени деревьев уже ставшего надоедать дремучего леса. Перед путниками открылась просторная обширная лощина, раскинувшаяся продолговатой плешью с неровными очертаниями на макушке чащи. Простиралась долина далеко, вновь исчезая в дикой поросли деревьев лишь у самой кромки горизонта. Её полого сбегающие вниз склоны кучерявились свежей зеленью травы, перемежаемой белизной желтоглазых ромашек, сбившихся в стайки то тут, то там. Чуть реже виднелись посреди зеленого моря островки фиолетово-синих колокольчиков — слез неба, выплаканных им еще по весне на плодородную почву. И совсем уж нечастой россыпью алели на поле кроваво-красные капельки маков, словно некоему великану здесь нос расквасили в потасовке, и он ушел, побитый и обиженный на весь белый свет, забрызгав лощину на прощание.
Вдалеке, в центре долины под яркими лучами солнца отсвечивало бликами на водной глади большое озеро, из которого, извиваясь жирной анакондой, лениво выползала речушка. А на противоположном от путников берегу водоёма прижался вплотную к воде, точно пылкий ухажер к возлюбленной, небольшой аккуратный городок, застроенный по большей части двухэтажными домами. Примечательно то, что строения мало чем отличались друг от друга, словно новостройки в магловских городах, насколько конечно издалека путники могли рассмотреть. У этих местных штамповок, судя по всему, было в традиции нахлобучивать второй бревенчатый этаж поверх нижнего, сделанного из каменных валунов.
— Вот тебе, Анкл, и первый по-настоящему "цивилизованный" городок, как и просил, — с ехидным неодобрением в голосе прокомментировала Натока, придав бодрости Зарянке вожжами по бокам. — Называется он Запретня-на-Глухе. В нем, возможно, есть кто-то из магов, представляющих ваш Метаф в этих краях. Наверняка должен быть, я почти уверена! Сейчас доставлю вас с ветерком до городских ворот, и топайте на поиски волшебничка. А мы с лошадкой снаружи обождем. Потом расскажете о результатах встречи.
— Что так? Почему бы нам всем вместе...
— Ну уж нет, увольте от такого счастья! — возмутилась Странница, не дав дэру договорить. — Побывала я тут лет пятнадцать назад. Сомневаюсь, что за прошедшие годы здесь произошли изменения к лучшему. А мне и одного раза за глаза хватило, дабы впоследствии семь верст крюком не казались, когда приходилось обходить сей городишко стороной. Почему? Да сами скоро узнаете...
Перед мостом через речку Глух, вытекающую из одноименного озера, телега с путниками остановилась. Дорога тут разветвлялась: слева она петляла вдоль берега реки, теряясь за горизонтом; справа огибала озеро, впоследствии исчезая в лесу; а та, что упиралась в мост — вела в поселение. И если бы Натока сама не затормозила, натянув поводья, им всё равно городские стражники, преградившие скрещенными алебардами путь, не дали бы въехать на переправу. Из маленькой каменной будки, примыкавшей к мосту, шустро выскочил щуплый плюгавенький человечек в строгом темном одеянии, скорее всего какой-то мелкий чиновник. Путники еще и рта раскрыть не успели, что бы поздороваться для приличия, как от деловито затараторил, неспешно обходя повозку и пристально разглядывая её придирчивым взглядом:
— Пока не устраните замечания, въезд в город для вас закрыт! Регистрационный номер на телеге отсутствует, а это запрещено нашими правилами дорожного движения. Но за умеренную плату можем прямо на месте оформить разрешение на его выдачу, достаточно будет лишь бумаг, подтверждающих ваше право на владение этим транспортным средством. А вот к лошади претензий больше. Где у нее летняя обувь? Без мягких накопытников не пропущу! Нечего портить нам мостовые. Мешка под хвостом для сбора отходов жизнедеятельности тоже не наблюдаю. Гадить животным на ходу в Запретне-на-Глухе строго запрещается! Кто за вас убирать будет? Или прикажете нам в навозе утонуть? Опознавательная ленточка с именем хозяина в гриву не вплетена, зубы лошади не чищены, да и сама телега вся в пыли. Колеса необходимо смазать, чтоб и скрипнуть не вздумали. Покой наших жителей превыше всего. Габаритные светильники отсутствуют как спереди, так и сзади, а без них передвигаться по городу не положено даже днем. Кстати, возница, покажите-ка мне ваш документ, подтверждающий, что вы умеете управлять повозкой. Если он не соответствует стандартам нашей республики, то придется пройти краткие курсы обучения, и после сдачи экзамена...
— Вообще-то я не собираюсь въезжать в ваш милый городок, — язвительно выдохнула Натока, оборвав словоохотливого чиновника, пока он еще не успел затребовать у нее и метрику о рождении, подтверждающую, что права выписаны на то же самое имя, а не на кого-то другого. А там, глядишь, и подробная собственноручно написанная автобиография, начинающаяся едва ли не с основателя рода понадобится, дабы удостоверить подлинность свидетельства о рождении. А то вдруг оно тоже чужое? — Я сейчас высажу пассажиров и отъеду в сторонку. Возле вон того дуба, например, их возвращения ведь можно ожидать, не заморачиваясь вашими многочисленными претензиями?
Странница ткнула указательным пальцем в направлении дерева, одиноко пригорюнившегося на берегу невдалеке от реки, рослого, кряжистого, но с какими-то поникшими к земле ветвями, точно и его за долгую жизнь уже успели достать всевозможными трудновыполнимыми правилами, указывающими, как правильно следует расти. Коротышка разочарованно глянул в указанном направлении, печально вздохнул и глухо проворчал:
— На сегодняшний день запрета на ожидание именно там нет. Только предупреждаю сразу: нельзя разводить огонь на расстоянии 15 шагов от дерева, чтобы не устроить лесной пожар. А если всё же костер понадобится, то место надлежит оборудовать по всем правилам, с предварительным снятием верхнего слоя грунта, который впоследствии...
— Я думаю, костер нам не потребуется, — начиная потихоньку закипать и без огня, сквозь зубы выдавила Натока, произнося слова едва ли не по слогам.
— Рыбу в реке вам ловить тоже запрещено, потому что у вас нет лицензии...
— Я не фанатка ухи, — в глазах женщины сверкнули недобрые огоньки.
— И...
— Купаться и загорать тоже не собираюсь! — даже не начав слушать, глухо прорычала Натока, разворачиваясь к спутникам. — Живо выгружайтесь из телеги, пока у меня еще осталась хоть одна крошечная капелька терпения. Иначе я за себя не ручаюсь, и кто-то впоследствии может горько пожалеть о невоздержанности моих чувств.
— Стоп, стоп, стоп! — чинуша перевел взгляд на пассажиров, моментально выпучив глаза, и даже выставил вперед ладони, словно защищаясь. — Осужденным эльфам с ошейниками на горле в городе делать нечего. Неважно, что ты совершил преступление в другой стране. И меня нисколько не интересует: какое, где и как давно.
— Да я и не собирался набивать мозоли на пятках, — пожевывая соломинку, Офигель и вправду даже не предпринял попытки пошевелиться, удобно приткнувшись в уголке телеги и растянув губы в презрительной ухмылке. — Наверняка, и пощипать-то некого. Все монетки из карманов жителей давным-давно в казну в виде штрафов перекочевали?
— И прекрасно. Мы тоже от твоего отсутствия на улицах Запретни-на-Глухе рыдать не начнем. А вот остальные можете выбираться из телеги. Обещаю, что надолго вас не задержу. Краткая проверка, инструктаж, и добро пожаловать...
Обещанная краткость Мериду весьма впечатлила, растянувшись на целых полтора часа. А рыженькая так и вовсе вся извертелась от смертной скуки, пока слушала наставления. Дэр Анкл с удовольствием плюнул бы прямо в харю обманувшему их чиновнику, но тот во время инструктажа не стоял на месте, расхаживая перед путниками, важно заложив руки за спину, гордо задрав подбородок и выпятив чахлую грудь. И точно прицелиться на постоянно перемещающийся звук слепому чародею никак не удавалось. А как он ни таращился вперед, ничего кроме мутного туманного колыхания не видел. Вот и пришлось поневоле смириться. Попусту тратить слюну, промазав, дэру не хотелось, и так в горле пересохло. Да и в город попасть нужно обязательно, что после плевка вряд ли станет возможным. Но кто бы только знал, каких трудов чародею стоило обуздать свое желание! Хотя надо отдать должное, единственную полезную и умную фразу щуплик всё же смог из себя выдавить под конец длиннющего занудного монолога:
— На этом у меня всё. Вопросы имеются?
— Только один, — облегченно выдохнул Анкл. — Объясните толково моим спутницам, как нам найти в вашем городе волшебника, представляющего здесь интересы Метафа, чтобы нам не плутать и не отвлекать прохожих от их забот нашими вопросами. К тому же, как я понял, такое поведение не приветствуется в Запретне-на-Глухе?
— Вы правы, не приветствуется, хотя официально пока и не запрещено. А мага найти просто. Его дом, как и положено, находится в Посольском квартале. Как войдете в город, на первом перекрестке повернете...
Да кто бы сомневался, что представитель другой страны живет и работает именно в Посольском квартале! И даже не удивило, что такой здесь имеется. Разве ж могли зяпретняне расселить пришлых абы как и где придется, когда у них едва ли не вся жизнь согласно необхватного вороха инструкций и уложений упорядочена? А ежели еще немножко потренируются, так добьются, чтобы граждане этой республики рождались и умирали в строго отведенное время и только в определенные дни, а иначе ни-ни! Не сметь, под страхом штрафа или тюрьмы!
