В дальнейшем, а точнее на протяжении всего пути к шахтам, он дико благодарил и того, кто делал этот тайник, и контрабандистов, использовавших его, и даже имперцев, которые так вовремя его включили в обоз. Так долго выдерживать свой собственный вес, не имея возможности размять свои руки, было слишком даже для Эрирриса. Когда они таки добрались в шахты, ему казалось, что его руки горят изнутри пламенем самой крови земли. Чтобы не свалиться и не выдать себя ему приходилось напрягать всю силу воли, что у него была. Но когда они всё-таки достигли своей цели, а все стражники разошлись, предстояла ещё более сложная проблема — разогнуть свои руки и при этом не грохнуться наземь. Но всё же это у него получилось. Когда он немного отошёл и восстановил свои силы, то осмотрелся и обнаружил двух следящих за обозом стражей, разговаривающих у башни. Пользуясь тем, что они были слишком поглощены своей беседой, он смог незаметно проскользнуть в небольшой овражек, и по нему добраться до безопасного места.
Сейчас Эриррис, вспоминая это, находил свои действия достаточно глупыми. Если бы он ещё тогда начал продвигаться к архивам, то он бы не потерял столько ценного времени. А сейчас придётся действовать по старинке — выжидать, пока подвернётся удачный момент, а потом пройти мимо стражников, один из которых находился у башни, а второй — методично нарезал круги вокруг обозов. Расстроился, что ли?
— Тэнгар, тебе не кажется, что ты слишком усердствуешь, а? — раздался голос Гера.
— Я, между прочим, выполняю кое чей приказ, — хмуро ответил легионер.
— Ой, да ладно тебе. Подумаешь, обиделся... Лучше подойди сюда и угости старого вояку этим твоим "успокоительным", хе-хе...
— Старого? Тебе от силы тридцать!
— Ну и что? — наигранно возмутился Гер. — Я что, не могу себе немного солидности прибавить, а? Старший — значит опытный и знающий, а я тебя старше на целых пять лет, если чинуши из Эбенгарда ничего там не напутали в своих бумажках. Так вот, опытный и знающий говорит тащить тебе свою задницу сюда и делиться припрятанными харчами!
— Ладно-ладно, старожил скампов... — сквозь зубы ответил Тэнгар, направляясь к лейтенанту и вручая ему пластинку из своего пакета.
— Э, а почему так мало-то?
— Много нельзя, или потом ломка начнётся, — коротко ответил легионер.
— Ты сам между прочим, две штуки ел, если мне не изменяли мои глаза!
— У меня уже привыкание началось, с одной эффекта нет.
— А, ну тогда ладно... — Гер подозрительно посмотрел на тонкий прямоугольник волокнистого растения. — А можешь ещё, будь уж любезен, сказать, что это за креш такой?
— Сам ты креш... Постой, ты не знаешь, что это?! За каким же даэдротом ты говорил, что это наркотик?
— Я тебе ещё ничего не говорил, между прочим, — всё строилось на лично твоих домыслах, юноша, — имперец с весьма образованным видом ткнул пальцем в небо, важно приосанившись.
— Кончай уже строить из себя умника! Клянусь Стендаром, ты меня уже достал! — взорвался Тэнгар.
— Экий ты обидчивый... Ладно, может быть, глоточек бренди тебя развеселит?
— Какого!? Спиртное носить с собой запрещено!
— А транквилизаторы носить с собой ещё более запрещено, — передразнил его имперец. — Я, между прочим, уже как месяц ничего привлекательнее маленькой рюмочки флина в таверне не видел. Ты ведь согласен, что никто от небольшой недостачи не обеднеет, а?
— Только не говори, что собираешься самовольно стянуть...
— Фи, какой ты неинтересный, — скривил губы Гер. — Подумаешь — возьму пару бутылок, их тут всё равно много, — беспечно заявил он, подходя к ближайшей повозке и по-хозяйски запуская руку туда руку. — Так-с, что здесь у нас?..
— Заканчивай уже разыгрывать эту комедию. Если нас поймают...
— Я не ослышался, ты сказал "нас"? Ах, мне всегда говорили, что я даже пепельного упыря смогу убедить быть добрым и ласковым, а я не верил... Однако, какой я, всё же, удачливый — с первого раза нашёл, хе-хе. Эй, так и будешь стоять и глазеть на меня, или все же поможешь немного?
Тэнгар, не шелохнувшись, бросил на Гера убийственный взгляд, явственно давая понять, что он думает о нём и его затее, на что имперец, беззаботно рассмеявшись, абсолютно не обратил внимания, продолжив копаться в повозке. Через минуту, беспечно насвистывая какую-то песенку, он вернулся к Тэнгару с парой бутылок из толстого коричневого стекла без каких-либо этикеток. Впрочем, не нужно быть гением, чтобы догадаться об их содержимом — одном из самых ходовых товаров экспорта Киродиила — его знаменитом бренди.
— Ну что, мой нерадивый друг, отведаешь ли ты сего божественного нектара вместе со мной, или так и будешь топтаться на месте, жадно кидая завистливые взгляды на великого меня?
— Не дождёшься, скампов...
— Кончай уже дуться, а? Твоё бурчание вгоняет в депрессию, флегматик ты проклятущий. Вот, держи, господин рядовой — начальство приказывает много пить! — жизнерадостно воскликнул Гер, всучив Тэнгару небольшую, на не более трёхсот граммов, склянку с бренди. Подозрительно покосившись на неё, он спросил:
— Разве солдатам киродиилку должны привозить не в больших таких бутылях литров по десять каждая? Ну, в целях экономии и всё такое... Может быть, я конечно и неправ, я только краем уха слышал...
— Правильно слышал! — улыбаясь во весь рот, сказал Гер. — А ещё он у нас разбавленный и замешан на какой-то гадости. Никто же не будет вот так просто ставить на постоянное довольствие дорогим бренди солдат, пусть даже и на столь важном объекте, ага? Так что сейчас мы, хе-хе, немного "обкрадываем" наш глубоко почитаемый и всеми уважаемый командный состав. Нет-нет, ничего не говори! Иначе я не смогу в полной мере смаковать этот чудесный напиток, и у меня будет плохое настроение. А уж поверь мне, когда я в плохом настроение, я становлюсь о-о-очень противным.
— Ещё противнее, чем обычно? Ну ты и зверь, — впервые улыбнулся имперец, вынимая пробку и прикладываясь к горлышку. — Эх, словно жидкий огонь!
— Что я слышу, Тэнгар начал шутить? Неужто завтра я узнаю, что Анноэль внезапно оплатит все свои карточные долги, а Артус наконец съест свою мантию, как он и обещал в тот фредас?
— Какой-какой фредас?
— Ты не слышал легенды о том фредасе? Он был давным-давно, когда мир был юн... Примерно четыре месяца назад, если быть точным. То были светлые времена — командный состав братался с рядовыми, лучники наконечниками от стрел выцарапывали на хлаальских нагрудниках всякую похабщину, колдуны готовили напичканные магией коктейли, а наша лейтенантская братия, потырив у них парализующие кольца, украшала нашу колонию новыми статуями в виде шахтеров, обмазанных скаттлом. Весёлые то были времена... Но всё вмиг исчезло, когда пришёл он... Когда пришёл конец алкоголя. Лучники потом несколько недель сидели взаперти в своих башнях, боясь разъярённых хлааловцев, начальство, узнав, сколько раз они были жестоко биты, чуть не разрешило массовые расстрелы, а маги начали требовать со всех денег за свои услуги и злостно уклоняться от уплаты своих игорных долгов, за что тоже были не один раз биты. Я уже молчу про рудокопов, которые тогда едва не подняли бунт. Пришлось их несколько недель подержать взаперти в шахтах, чтобы успокоились. Теперь ты понимаешь, что может значить конец трёхнедельного запаса выпивки в один день? Почерпни же мудрости из этой истории, отрок!
— Мда... Многое я пропустил.
— Хе-хе, не печалься, друг мой, — благодаря этой поставке есть все шансы повторить тот знаменательный фредас. Может быть, я смогу выбить из нашего дражайшего Анноэля всё его припрятанное золотишко? Эх, давай же за это и выпьем!
— Выпьем за что? Уж извините, я кое-что пропустил... — внезапно раздался вкрадчивый голос.
Голос исходил от закутанного в красную мантию с наглухо закрытым шлемом человечка. По-другому его назвать было нельзя, так как слишком уж он неестественно выглядел — высокий, щуплый и с большим стальным шлемом на голове, отчего она была похожа на надутый шар. Но, тем не менее, появление этого неказистого существа вмиг рассеяло атмосферу веселья, заменив её унынием. Тэнгар резко побледнел и судорожно сжал кулаки, отчего бутылка с бренди в его руке подозрительно затрещала, а Гер изменился в лице, вмиг утратив всю свою жизнерадостность, и как-то грустно прошептал:
— А вот, мой юный друг, идёт одна из главных причин скороспелого конца знаменательного фредаса...
— Ни слова больше. Так-с, и что же мы тут имеем? Расхищение общественного имущества, пренебрежение приказом командования, распитие алкоголя в неположенном месте, вандализм... —
— Э, а вандализм здесь откуда?! — возмутился Гер.
— Казённый сургуч сломали, и даже не признаются... Думаю, пойдет как отягчающее. Ну что ж ты так? Совсем субординацию не поддерживаешь, ещё и молодежь подбиваешь на подобные действия.
— Чей бы силтстрайдер мычал, — огрызнулся в ответ легионер на мага. Тэнгар продолжал стоять, не меняя выражения лица.
— Но-но, без этих тонких намёков. Значит так, я сейчас пойду к Большому Парню за отрядом, после чего вернусь, и мы вас тихонько повяжем. Это, знаешь ли, трибунал. Так что сидите здесь тихонечко и, может быть, вам ещё повезёт с приговором.
— До чего ж злопамятный... И не смей красть мою фразу, что у тебя такая работа!
— Было бы зачем. Значит, порешим на том, что вы будете тихонечко здесь дожидаться казни?
— Иди к Шигорату!
— Ну-ну, второй вариант не настолько привлекателен... Какого?! — маг резко повернулся в сторону канцелярского блока. Всё здесь выглядело пустынным, не было даже, как бы странно это не звучало, ни одного из немногих патрулей, которые осматривали эту часть колонии. Совершенно никого. Но он явственно почувствовал магию. — Значит так, экзекуция откладывается, — волшебник сделал несколько пассов руками, и в следующее мгновение перед двумя легионерами восстал огненный атронах, который угрожающе на них засипел. — Но вы никуда не уйдёте. Шаг влево, шаг вправо, и вы узнаете, какими горячими могут быть раскалённые докрасна доспехи.
— Эй... Ты чего? — напряжённым голосом спросил лейтенант.
Вместо ответа маг побежал в сторону канцелярий. На ходу он творил какое-то заклятие, то и дело перебрасывая ослепительно-белые огни между пальцами, тщательно осматривая каждый метр земли, выискивая что-то, видимое лишь ему. То и дело он сворачивал в узкие переулки между зданиями, лавируя между ними. Единственными наблюдателями этой безумной гонки могли быть разве что лучники с ближайшей башни, но, судя по тому, что они позволили себе такую халатность со стороны солдат, сами они наверняка спали или резались в карты — одно из нехитрых солдатских развлечений.
Но, наконец, маг зашёл в тупик. Оказавшись совершенно один, зажатый между двумя двухэтажными зданиями с покосившимися стенами и каменной оградой, волшебник остановился. В молчании, с закрытым стальным шлемом лицом, он медленно поворачивал голову из стороны в сторону, словно пытаясь что-то отыскать. Раньше он ясно чувствовал магию Иллюзий и окутанного ею человека, находившегося здесь. Но сейчас вокруг была лишь пустота. Как будто растворился...
— Эй! Я знаю, что ты где-то здесь, воришка. Клянусь Талосом, ты неплох, раз смог пробраться на территорию, но тут твоя удача закончится! — громко сказал колдун, продолжая ощупывать пространство вокруг себя. — Я боевой маг Имперского Легиона, мастер Колдовства и Мистицизма — ты просто не сможешь от меня скрыться. Рано или поздно я тебя найду, и тогда...
— Тогда — что? — раздался ироничный голос.
Легионер слишком поздно догадался, откуда доносился голос. Подняв голову вверх, он увидел только блики солнца на лезвиях двух остро отточенных вакидзаси с серебряной огранкой.
Прикончив надоедливого колдуна, Эриррис шумно вздохнул. Хоть этот солдат и дал ему шанс пробраться ближе к архивам, но своей ненужной внимательностью он привлёк к нему, Эриррису, внимание. А это ставило под серьезную угрозу успех всего его плана вообще, ведь если здесь поднимут тревогу, то пробраться к шахтам будет невозможно без боя, а на победу в схватке сразу с несколькими хорошо обученными легионерами не стоило даже и надеяться. И что же теперь делать? Те двое наверняка побегут докладывать своему командиру о случившемся, едва поймут, что здесь что-то неладно. Что же делать?
— Хорошо. Первым делом нужно узнать, где находятся архивы...
Выйдя из переулка, он огляделся, сверив всё с картой, которую он получил от информатора. Оказывается, убегая, он совершил почти что полный круг, и до здания с архивами было рукой подать. Немного подумав, он потащил за собой тело мага. Словам двух легионеров могут и не поверить, а если его здесь найдут, тогда шума точно не избежать.
К счастью, никто ему по дороге не встретился. Видимо, на сей раз Сангвин решил выбрать объектом своих шуточек кого-то другого, оставив Эрирриса наедине со своей собственной судьбой. Подтянув тело к большому двухэтажному зданию, имперец, приготовив свои вакидзаси, ворвался внутрь, воспользовавшись Даром, чтобы не терять время. Никого. Устроив беглый обыск на наличие двуногих ходящих и убедившись, что таковых нет, он затащил волшебника внутрь и принялся за поиск необходимых ему бумаг. Их здесь оказалось на удивление немного, по большей части, списки охранного и рабочего состава вместе с рабочими и денежные траты. Но найти необходимый документ всё равно было непросто — здесь находилось не так уж и мало каторжан, к тому же дело осложнял тот факт, что они записывались, как рабы, только в идентификационном номере их отличала лишняя цифра один. Однако, долго искать ему не пришлось. Среди прочих списков он обнаружил документ на некую отдельную личность, которая, по приказу командующего фортом Лунной Бабочки, была поставлена под "пристальное наблюдение". Догадаться, кто это, было несложно, к тому же это подтверждало имя самого Амшегара внутри. Судя по записям, его определили в Новую Шахту, в третий по счёту отсек. Снова посмотрев карту, он заметил, что она находится весьма и весьма далеко от него, а значит, и добираться туда будет опаснее. Тут его взгляд упал на распростёртое тело имперского колдуна, в просторной красной мантии и наглухо закрытом стальном шлеме... Идея напрашивалась сама собой. Скривившись, он начал стягивать заляпанный кровью шлем с головы мертвеца.
Глава LXXIX: От смерти к смерти...
Какое прекрасное голубое небо, какие прекрасные безжизненные скалы, какие прекрасные полуразвалившиеся лачуги рабов, какие прекрасные матерящиеся солдаты вышли из-за угла, какие мерзкие и отвратительные скальные наездники упали в рабский район, подстреленные лучниками... — меланхолично проносились мысли в голове.
Алиар, сняв шлем, вытер со лба выступивший пот, смешанный с пылью. Пожалуй, если бы перед ним предстал выбор — какую страну следовало бы навсегда стереть с лица земли, Морроувинд одержал бы сокрушительный перевес в этом списке. Вварденфелл, за то короткое время, что он провёл здесь, он мог считать не иначе, как тюрьмой — пепельная пустыня, населённая жуткими тварями и кровожадными дикарями, из которой даже опытные разведчики не всегда возвращаются, занимала подавляющую площадь всего острова, словно разросшаяся язва. А тех нескольких полосок равнин, часть из которых была не менее опасней Пустошей из-за контролирующих её мстительных магов и целой пропасти эшлендеров, для которых прибить несколько чужеземцев — едва ли не святое дело, цепи холмов, горсти скалистых островков и болот, кишащих бандитами и всевозможными тварями, никак нельзя было поставить в противовес всему этому. Только одного этого хватило, чтобы навсегда возненавидеть этих треклятых данмеров, считающих себя центрами Вселенной, с их надменностью и глупой самовольностью. И при всём том, в довершение — ярые работорговцы. Если бы не ценные залежи эбонита, Империя уже давным-давно бросила бы этот островок, предоставив эти напыщенным мерам самим разбираться с их "дьяволом" и тому подобным бредом. Эбонит... ради этого необычайно ценного материала император пойдет на всё, не считаясь ни с какими потерями, готовый сгноить в этой проклятой земле собственные легионы. Алиар уже слышал, что в пустоши, богатой на залежи знаменитой руды, существуют уже не одна шахта по её добыче. А ещё он слышал, что некоторые из них, по прибытии туда проверяющих или обозных, находят полностью опустевшими, без единого следа пребывания там людей — ни легионеров, ни рабочих. Словно они просто взяли и ушли, оставив запасы пищи и добытую руду. Дрожь пробирает при мыслях о силе, что могла прийти за ними, которая без единой капли крови могла забрать больше десятка отборных солдат Легиона. А ведь однажды и его самого, Алиара, могут послать в одну из таких шахт, выдернув из гарнизона Кальдеранской Горнодобывающей Колонии. А знакомиться с этим самым "нечто" на своей собственной шкуре ой как не хотелось...
