P.P.P.P.S. Да, я самоуверенный, наглый тип, но... Смотри выше...
И последнее. Не вздумай учиться целоваться, ты и так талантливая."
Эту записку, первую, но далеко не единственную, Лиза Самойлова перечитывала не раз, пытаясь понять и смутно догадываясь, в чем дело, опровергая свои догадки и беспокоясь за своего исчезнувшего парня.
Глава 32
Два года кажутся космически огромным сроком, если ждешь чего-то очень сильно. Но даже такая уйма времени когда-нибудь проходит. Острота ожидания притупляется, события входят в свою колею, и мирно идут своим чередом.
Джун, как и обещал, исправно присылал письма раз в месяц. Двадцать пятое Лиза получила на днях. И как раз обдумывала ответ. У них за это время сложилась маленькая традиция. Он писал ей какую-нибудь сказку, то грустную, то веселую, то романтичную, то страшную, а она в ответ рисовала портреты героев или несколько сценок к его истории. Эта забава немного отвлекала ее от забот.
Ей предстоял последний год в институте, а затем... Девушке одновременно хотелось многого — и учить живописи малышей в доме детского творчества, и помогать брату и невестке с оформлением эскизов, и рисовать семейные портреты, спрос на которые в ее исполнении за два года сначала сформировался, а потом необыкновенно вырос. А началось все с портрета Леля и Купавы...
А еще ее беспокоил один нахал, который вчера попытался с ней познакомиться у института, куда девушка пришла узнать расписание предпоследнего семестра. Возмутившись его поведением, Лиза сбежала, юркнув в удачно подвернувшийся троллейбус, благо остановка была в шаге от здания альма матер. Не настолько сильно она изменилась, в конце концов, чтобы на нее так реагировать при встрече. И главное, она так и не узнала расписание. Можно было бы позвонить Инне или другим девчонкам с курса, с которыми Лиза сблизилась за это время, но девушке было интересно: не предпримет ли наглец что-нибудь еще.
"Ну вот, так и есть", — подумала художница, поднимаясь по мраморным ступенькам на свой родной факультет и замечая, как у расписания стоит вчерашний симпатичный нахал и томно поглядывает на Инну, которая заливисто смеется, немного переигрывая, и строит нахалу глазки. "Вопрос в том, кого спасать из этих двоих и стоит ли? Рома только что меня спрашивал, почему я не с Инной, если она тоже сегодня собиралась узнавать расписание... Значит, скоро и этот наш павлин будет тут как тут. Эх... кого-то все же надо выручать..."
Инне просто феноменально повезло сегодня. Выглядит она превосходно. Раздражающе похорошевшей Лизки нет поблизости. Она хоть и утверждает, что у нее есть парень, но что-то не спешит его предъявлять. Рома... на пленере... ему полезно. И она очень кстати встречает потрясающего парня. Прямо у деканата, еще пахнувшего свеженьким ремонтом. Пусть этот красавчик-спортсмен будет новеньким, ну, пожалуйста! Надо же с кем-то заигрывать, чтобы Рома ревновал и был в тонусе!
— Слушай, а ты не наш новый натурщик, а? — сделал девушка первый ход, очаровательно улыбнувшись.
— Скорее уж старый, — взглянул на нее спокойно высокий, с первого взгляда видно, что сильный, парень-брюнет из-под темных очков.
— Ну... раньше я тебя точно не видела.
— Готов поспорить, года два назад ты бы на меня и не взглянула. В этом смысле.
— Да ладно! — Инне показалось, что дело идет на лад. Разминочное заигрывание можно считать начатым. — Ты что пластическую операцию делал? Не похоже!
— Пластическую не делал. Это факт, — улыбнулся парень и замолчал, смотря ожидающе на лестницу.
— Может, тебе помочь? Ты кого-то ждешь или не знаешь, куда идти? — попыталась Инна вернуть внимание собеседника. Нет, до чего все-таки классная у него фигура. Надо будет с Ромочкой на пару в фитнес-клуб записаться. А то что-то он от мольберта стал на спину жаловаться.
Лизе надоело смотреть, как ее подруга пристает к ее навязчивому и недогадливому поклоннику.
— Инна, — серьезно и спокойно произнесла она, похлопав подругу по плечу. — Тебя Рома искал.
— Рома? А кто это? — притворилась удивленной брюнетка. Лизу уже ее штучки не удивляли. Но парень, с которым заигрывала Инна, тоже еле сдерживал смех. Шутник какой выискался!
— Инна! — со значением проговорила Лиза.
— Ну что тебе? не видишь, что я разговариваю с человеком? — недовольно буркнула Инна, одновременно пытаясь ослепительно улыбнуться все еще незнакомому для нее красавцу.
— Вижу. Поэтому тебя и отвлекаю.
— Чего? — Похоже, приятельнице было странно, что Лиза решила ей перечить. Ну так раньше причин ей возражать особых не было.
— Парня моего не трогай — вот чего! — рассмеялась девушка, уничтожая угрожающий смысл своих слов.
— А! — расцвел собеседник Инны. — Моя прелестная фея решила мне ответить взаимностью? А вчера была такая суровая, неприступная...
— А с тобой, красавец, мы дома поговорим, — грозно пообещала девушка, упирая руки в боки. Нет, ну надо же такое выдумать!
— Лиз... так это твой... ну я же не знала... думала... — Инна действительно расстроилась, узнав, что опять покусилась на мужчину, который нравился ее однокурснице.
— Эх... нам с тобой, подруга, лучше не думать. А Рома тебя и правда обыскался. Только что с ним по телефону разговаривала.
После этих слов Инна встрепенулась, отошла в сторону и принялась судорожно вызывать своего парня. Как это он посмел искать ее у Лизки? Зачем это он вообще ей звонил? Краем уха брюнетка продолжала интересоваться разговором.
— А теперь я тебя слушаю, Евгений, — сурово, но в меру заявила блондинка.
— Ох... — что-то всерьез испугало ее высоченного собеседника. Он даже отшатнулся, но тут же рассмеялся. — Вижу, ты пообщалась с дедом... Так, стоп... а ты как догадалась насчет меня?
— Мне обидеться? — маленькие кулачки тыкали ему в бок. В отличие от него его девушка за эти два года не выросла.
— Щекотно же! — шутя и осторожно отмахивался Ли Джун.
— Мало тебе еще. Как я тебя могла не узнать-то?
— Да ведь ты меня не видела с тех пор, как я уехал. А потом сразу моя командировка, правительственное задание... и общались мы только письменно...
— Командировка? Задание? Ты кто? Штирлиц? Или мушкетер? Сразу трое. Я твое последнее письмо, между прочим, уже прочитала. Сказал бы сразу, что в армию пошел! Я, конечно, что-то в этом роде и предполагала, но...
— Ну Лиза, ну мы ведь два года не виделись, надо ли зацикливаться на таких мелочах? — умоляюще сложил руки Джун.
— Сам виноват, — продолжала его распекать девушка. Эх, приятно, что ни говори. — Я ведь предлагала приехать... Не думаю, что для участников военного ансамбля самодеятельности все так строго...
— Ну знаешь, самодеятельность — это... — Молодой мужчина осекся. Когда он в последнем письме признался, что эти два года провел в армии, где нес службу в соответствии со своими способностями, он никак не мог предположить, что Лиза решит, будто он все время проиграл в солдатском театре или пропел в хоре. Ведь у него была масса и других талантов, в том числе изображать того, кем он не являлся. Впрочем, для спокойствия своей любимой даже лучше не опровергать ее заблуждения.
— И все-таки, почему я не могла бы тебя узнать?
— Волосы, одежда. Потом я вырос, возмужал, — гордо перечислял Джун.
— Вырос ты сантиметров на пять, я так думаю, твое самомнение, может, и на километр. Ну и что? — очаровательно пожала плечами Цыпленок. — Ты же меня узнал? А ведь не художник, как я, и глаз у тебя не такой наметанный.
Тут Джун поспорил бы. Но решил отложить препирательства на потом.
— А что ты? Ты как и раньше — мой любимый Цыпленок.
— Да... — покачала головой Лиза, — а я еще не верила Норе и Ли Соль, когда они говорили, что мужчины не замечают деталей. Уж ты бы мог — сам ведь был очаровательной эльфийской принцессой.
Очаровательный и эльфийский еще ладно, но не девушка. Джун оглядел свою п-настоящему очаровательную Лизу. Конечно, она изменилась за два года: волосы отрастила, краситься научилась, одета очень элегантно. Видимо, его давняя, еще во время памятного отдыха сделанная, просьба к Ивану заставит ьЛизу уделять себе больше внимания была выполнена. Держится более уверенно. Но в остальном — это все та же светлая и нежная девчонка, в которую он влюбился без памяти солнечным летом два года и один месяц назад.
— Ну как? Нравлюсь? — улыбнулась его маленькая художница.
— Спрашиваешь!
Позади раздалось робкое покашливание, а затем обладательница летней простуды робко поинтересовалась:
— Лиз, а все-таки кто это?
Да уж, брюнетке было любопытно до неприличия, с каким же это потрясающим парнем обнимается ее прелестная подруга.
— А ты говоришь, у художников глаз острый. Вот твоя гусыня Куликова меня не узнает. А ведь... Ой... ну зачем же на ногу наступать, да шпилькой еще, Цыпленок. Лучше бы ты стиль в обуви не меняла! — наигранно поджимая ногу, посетовал Джун.
Что происходит вообще? Куда она попала? Что еще за гости из прошлого?
— Цыпленок? — почти по слогам повторила Инна, не веря своим ушам. — Так ты не парень? Ты змея корейская Ли Джун? А как же...
Вот уж странные вещи. Это какие же она препараты пила, чтобы так преобразиться? Бедная Лизка, все-таки попалась в сети...
— Лиз, мне надо доказывать твоей подруге, что я парень? Или достаточно того, что ты в курсе? — напевно спросила... или все-таки спросил... непонятно кто Ли Джун.
— Я тебе подоказываю! — Лиза, кажется, опять примерилась шпилькой к здоровенной ноге своего парня или кто это вообще. Инна была рада, что научила подругу этому нехитрому приему.
Через полчаса, когда эта ненормальная, хотя и абсолютно нормальная парочка кое-что объяснила ошарашенной брюнетке, та, приговаривая "Ну и дела", побежала скорее к своему парню — рассказать потрясающую новость.
— Эх... а ведь я должен нашему рыжему журналисту парочку сенсаций, — пригорюнился Джун, присев на подоконник от избытка чувств.
— Что ж, это легко исправить, — хмыкнула Лиза. — Знаешь, кто выпускает "Студенческий листок"? Можем, навестить его, если хочешь.
На следующий день Лапиков проснулся знаменитым. В масштабах Татринска для начала. Более странного материала ему публиковать еще не доводилось. А главное, все события были абсолютно достоверны, и он сам был очевидцем некоторых. А для настоящего журналиста очень важно знать, что то, о чем он пишет, это, как ни странно, чистая правда.
Эпилог
Десять лет спустя
— Папа, я не хочу к прадедушке Пете. Он опять будет меня на рыбалку брать. Рано будить. Воспитывать.
— А к дедушке Аркадию и дяде Косте хочешь? Целый день смотреть сериалы и лопать торты, до которых не добралась тетя Жизель и твои младшие двоюродные братишки? Или ты хочешь на Луну, к тете Соль? — солидный, хотя и молодой директор крупной корейской компании, уверенно лидирующей в развлекательном секторе экономики, приподнялся из-за своего стола в кабинете, встречая появление вслед за решительной девчушкой лет восьми ее очаровательной матери.
— Женя, ты чему учишь ребенка? Какие сериалы, какие торты? А о Луне Аннушке рано думать! Марш руки мыть, все четверо.
— Мама, цып-цып! — потянули за мамину юбку крошечные пальчики девчушки в ярко-желтом костюмчике.
— О Боже, я же просила, Джун, не называй меня так при детях. Вот и малыши думают, что маму у них зовут...
— Мама, цып-цып, — с другой стороны за ту же юбку потянулись такие же крошечные пальчики маленького солдатика — мальчика в костюмчике хаки.
— Кстати, Цып... хм... Елизавета Аркадьевна, — заботливо усаживая на удобное канапе свою цветущую супругу, вновь обещающую ему счастье отцовства, спросил Ли Джун, — помнишь пожилую японскую пару, которую мы с тобой встречали в Крыму?
— Да... жаль, что я тогда не могла с ними пообщаться. Видно было, что хорошие люди. А ты, наверняка, заморочил их какой-нибудь выдумкой.
— А ты знаешь, что они наши фанаты?
— Это как?
— А вот так. Он режиссер, она сценаристка. Как-то увидели интервью с нами в одном из международных журналов и вспомнили давнюю встречу. Мне бы такую память в их возрасте! Они, оказывается, долго собирали материал, а потом сняли фильм о том, как мы познакомились, правда с вымышленными именами.
— И основное действие, конечно, происходит в Америке... — вздохнула Лиза, придерживая взбирающихся на сидение рядом с ней малышей. Оля, названная так в честь матери Лизы, и Мугёль были очень, очень шустрыми детьми, почти такими, наверное, как и их отец в детстве. То же можно было сказать и о старшей дочери, которая чудом избежала участи быть названой, как и отец, в честь месяца, в котором родилась. Лиза тогда сказала, что две "Джун" на одну семью — это перебор, а английский язык хорош сам по себе, но имена она согласна давать детям или русские, или корейские. Вот если муж у нее вдруг будет англичанин... На этой реплике спор был закончен. Молодой отец и думать не хотел о всяких гипотетических англичанах.
— Ну, не без того. Это же японцы... они все еще надеются вернуть себе угодья для охоты на лис... Я уже попенял Чжихван-хёну. Как такое можно было пропустить?
— Да ладно тебе, они ведь хорошие люди и не могли ничего плохого там наснимать. Ну и пусть действие в Америке. Мы-то знаем, как было на самом деле.
— Кстати, Цып... ох... Лиза, а куда делся наш реактивный ангел Анька?
— Что-то мне тревожно. Могла и на Луну собраться...
— Мама, цып-цып!
Тихая, мирная жизнь. Никто бы и не подумал, что известная художница портретистка, фея супружеского счастья, как ее называли в прессе, госпожа Самойлова-Ли живет такой обыкновенной, обыденной, для кого-то даже скучной жизнью. Но в конце концов, кто, как ни счастливый человек, может ото всей души пожелать счастья другим так, чтобы оно сбылось?
