Это эльфы, чистокровные эльфы, — сжалилась над ней Фиалка и в то же время своим ответом напрочь ''оттоптала'' ей мозги.
Эльфы!? — выкатила глаза Иль. — Эти бугаи!? Ты смеешься надо мной?! —
Эльфы-эльфы, — утвердительно качнула головой Фиалка. — Когда снимут шлемы сама увидишь. —
Но такие здоровенные?! Как такое может быть?! Откуда?! —
А вот не знаю, — сверкнула клыками Фиалка, — и ни кто не знает, откуда они взялись. Известно только, что много таких эльфов сражается в рядах клана Красного Дракона и больше нигде. Я лично думаю, это какой-то отдельный вид эльфийской расы вроде снежных, лесных или дроу, и водятся они в Великом лесу в самой глубине. Драконы сумели стать их друзьями, сумели привлечь их воинов в клан. —
Почему тогда о них раньше никто не знал — если бы нашлись такие здоровущие эльфы, то о них хотя бы гуляли слухи? — засомневалась в версии подруги Иль.
Великий лес не меньше Большой степи, — напомнила известный факт Фиалка, — там не то что расу, а сто разных рас можно спрятать так, что никто не найдет. Но я не настаиваю на своей правоте — просто предполагаю. Кстати, у Драконов много и совершенно обычных эльфов, не только среди членов клана, но и во вспомогательных клановых войсках. Есть и воины нашей расы, их не так много как эльфов, но и не скажешь что мало. —
И как к ним относятся? — жадно уставилась на нее Иль.
Хорошо к ним относятся, так же как к остальным расам — не только у Драконов, но во всех других подобных кланах не принято деления по расам — пока ты состоишь в клане, ты член клана и ВСЕ, не орк, эльф, человек, гонзо, гном, а член клана. —
Я слышал, они привели в степь много людей со щитами, копьями, арбалетами и конных всадников в броне, — поделился один из внимательно прислушивавшихся орков.
Ничуть не удивлена, — глянула в сторону головы колонны Фиалка, — Драконы могут себе многое позволить. Я так думаю, они знали куда идут и перед походом хорошо тряхнули мошной, клич наемникам в Узле так точно кинули. — Фиалка скривилась: — Жаль я слишком поздно узнала, для чего они собирают наемников, упустила... —
Разговор окончательно свалился в сторону армии клана: Фиалку засыпали морем вопросов о том, как Драконы предпочитают действовать в бою, любят ли сходиться в мечи или по-эльфийски прячутся за дождь из стрел, высоко ли стоят орки в клане, как сражаться против тех, кто оседлал могучих грифонов, есть ли у Драконов слабые места, при каких условиях лучше не стоит давать им бой и много, много, много подобных вопросов. Фиалка старалась ответить на все, ну насколько могла.
Увлекательный разговор опять прервали и опять на самом интересном месте: посольство остановилось — дорогу ему преградил неизвестно откуда взявшийся сотенный отряд. Как ни обидно, но нужно признать: орки, степные жители, пропустили появление отряда, а вот Драконы среагировали как надо — посольство отгородила стена доспешных здоровяков-эльфов с луками в руках и стрелами на тетивах (вторая цепочка прикрыла посольство с другой стороны, цепочки почти смыкались краями, образуя круг). Неизвестные не стали атаковать, но так смотрели, что рука Илирны невольно тянулась к кинжалу и такое чувствовала не только она одна — смотрели так, как смотрят ночные твари на уже загнанную добычу, причем не важно кто смотрел, верховые или боевые звери, у них у всех был одинаковый голодный, жаждущий взгляд. Представитель клана и лидер отряда съехались и о чем-то долго говорили на повышенных тонах: очень крупный полуорк в мехах и коже что-то доказывал, яростно махая руками и указывая на орков посольства, отдельно махнул рукой в Сторону Илирны и Фиалки, Муллкорх более спокойно ему отвечал. Разъехались они явно недовольные друг другом: Муллкорх с каменным лицом вернулся к посольству, а лидер разномастного отряда, громко ругаясь на неизвестном оркам языке, повернул своего странно белого коня с неестественно красными глазами. Несколько секунд среди непонятных бойцов стоял вой и крик и всем казалось, что они вот-вот нападут — орки напряглись, напряглись и верховые бойцы Драконов, пешие эльфы полунатянули луки. Но нет, шумный, агрессивный отряд не решился напасть, объехал посольство и помчался в степь.
Фиалка тронула коня вперед и поскакала к Муллкорху и старшему послу, Илирна тенью последовала за ней, доспешные эльфы пока не снимали настороженных стрел с тетивы.
Что это было? — жестко спросила Фиалка, резко осаживая своего коня перед варгом представителя Драконов. Конь едва не заехал огромному волку копытом по морде, варг не громко зарычал, скорее не угрожая, но предупреждая коня и его наездницу о недопустимости такого поведения.
Ничего особенного, — представитель клана потрепал по шее своего зубастого скакуна. — Наемники: увидели орков, захотели прикончить, я объяснил им, что вы под защитой клана, они ушли — все. —
Фиалка кивнула, как будто все поняла. Ну она поняла, а вот Раг-нур-Хаг и Илирна не совсем.
Но мы не воюем с вами, — хмуро и с осуждением в голосе обратился к эльфу главный посол.
А мы с вами воюем, — улыбнулся ему Муллкорх и напомнил: — Пока не заключен мир или хотя бы временное перемирие, мы воюем. Как только такое перемирие будет заключено, мы сразу отзовем отряды из степи и с реки, ну а пока они в своем праве — делают именно то, для чего мы их позвали. —
Посол с неохотой, но все же признал безупречную логику представителя клана — инцидент был исчерпан. Да и был ли тот инцидент? Посольству не угрожали, не оскорбляли, на него не напали, а страшные взгляды к делу не пришьешь. К тому же оркам не хотелось конфликтовать с теми, с кем они желали договориться, тем более из-за того, что могло бы, но не случилось, по сути из-за ничего.
Кто эти воины? — немедленно спросила у подруги Илирна после того, как посольство продолжило путь, а они вернулись на свое место в колонне.
Наемные бойцы из Узла, — поморщилась та, тема явна была ей неприятна. — Последние года 3-4 таких стало много, причем не только в Узле, но по всему миру — как-то внезапно высыпались как горох из прохудившегося мешка. — Она на секунду запнулась, нахмурилась, словно пытаясь поймать ускользавшую мысль, потом мотнула головой и продолжила рассказывать: — Маги, охотники, воины, варвары, кого среди них только нет — предлагают свои мечи всем, кто может заплатить, сами очищают проклятые места, логовища нежити, охотятся на демонов или бандитов, сопровождают караваны, выполняют задания стражи и городских властей. От них много пользы, но еще больше проблем — сегодня такой наемник может сопровождать купеческий караван, а завтра легко превратиться в разбойника, который грабит тот же самый караван. Не скажу что все, но среди них много мерзавцев, подонков, тех, кто не держит данное слово, при этом они часто умудряются быть хорошими бойцами и потому их трудно призвать к порядку. Многие из них стремятся поступить в разные Гильдии и тем самым несут нам страшную головную боль. —
Почему вы их тогда принимаете, если от них так много проблем? — удивилась Иль.
Если бы не принимали, было бы хуже: мы даем им шанс встать на истинный путь, пытаемся сделать из них тех, кем они должны быть — воинов, а не безжалостных разбойников. С большей частью получается, ну а меньшую вышибаем обратно в ту мерзость, из которой они пришли. Насколько я знаю, у Гильдии Магов такие же проблемы. Часть самых безнадежных оттягивают на себя теневые гильдии, неразборчивая Гильдия Наемников гребет всех, даже тех, кого уже успели выгнать из других Гильдий. По большому счету именно мы, Гильдии, держим их в узде, не даем превратить города и селения в поле боя, но вне нашего контроля многие из них превращаются в диких, кровожадных зверей, которым не важно кого убивать, лишь бы убивать. Те, кто более вменяем, со временем объединяются в кланы, как например Драконы, и становятся не просто головной болью, но настоящей силой, с которой приходится считаться. Я удивлена, что ты ничего не слышала о множестве таких бойцов. Хотя да, вы Зеленые Ветры почти в самом центре степи — те, кто живет на окраинах, не задавали бы вопроса, кто это такие. —
Ты знаешь, а я кое-что слышала и как раз от тех, кто приезжал с окраин, — напрягла память Иль. — Купцы говорили, что живущие на границе степи племена вынуждены откочевывать глубже в степь, потому что на них постоянно нападают мелкие, но сильные отряды бойцов разных рас, вырезают и женщин, и детей, а затем уходят с добычей. Когда племена в отместку идут в набег туда, куда они ушли, местные жители говорят, что они не причем. Это твои наемники? —
Скорей всего, но сомневаюсь в непричастности местных — наемники те еще убийцы, но чтобы они пошли в степь, им нужен интерес — награда за головы и возможность сбывать добычу. —
Некоторое время девушки молчали: Фиалка думала о вечно кипевшей войне на границе степи и оседлых земель и недавно появившихся массах бойцов, что стали ковшом масла в огонь этой войны; Иль обдумывала услышанное от подруги и сопоставляла с другими дошедшими до нее и ее племени сведениями о войне Вишен и Драконов.
Расскажи про живых мертвецов, — первой нарушила молчание Иль. — Неужели за пределами степи обычное дело использовать живых мертвецов в битвах? —
Нет, не обычное, но бывает — чаще всего их используют те, кто не может позволить себе хоть каких-то нормальных живых бойцов, но при этом неплохо владеет магией Смерти. Не слишком верный путь — нежить всегда опасна в первую очередь для своих создателей, и чем она сильней, тем для них опасней. К тому же чаще всего нежить тупа и слишком кровожадна по сравнению с живыми бойцами. —
Зачем же тогда они Драконам? — удивилась Иль. — Ведь они богаты — могут позволить себе много эльфийских лучников, пехотинцев, конных латников. И почему, если нежить опасна для своих создателей, Драконы не боятся потерять над ней власть, я слышала, они привели в степь десятки тысяч немертвых тварей и постоянно творили еще из павших Вишен? —
Для массы наверное, — не очень уверенно предположила Фиалка. — Если подумать, то даже с наемниками их было очень мало против такого большого союза как Вишни — благодаря нежити превосходство Вишен оказалось не столь большим, а еще Драконы могли пополнять потери за счет поднятых врагов. Касаемо контроля, то тут Драконам не нужно волноваться — у них в клане много некромантов, сильных некромантов, а среди них есть одна ОЧЕНЬ сильная и стремящаяся стать еще сильней — благодаря ей клан Драконов может быть спокоен насчет бунта немертвых — его никогда не случится. Наша Гильдия и Гильдия Магов очень внимательно следят за этой некроманткой — если она умудриться стать тем, кем хочет стать, то всех нас, весь мир ждут интересные времена, нынешняя война Драконов покажется детской игрой. —
И кем же она стремится стать? — с замиранием сердца спросила Иль и против воли охнула, услышав ответ.
Дланью Смерти. —
Ее нужно остановить! — первую реакцию Илирны можно было понять — прошли многие тысячелетия как мир знал прошлую Длань Белой Госпожи, но память о ней была свежа, сохраняясь в преданиях всех без исключения рас.
Никто не будет специально этим заниматься, — Фиалка иронично посмотрела на наивную подругу и пояснила: — Некроманта такой силы крайне тяжело победить, особенно если его защищает подобный Драконам клан. Но главная причина даже не в этом — Дланью Смерти невероятно трудно стать: нужно сперва собрать разбросанные по всему миру атрибуты Длани Смерти, потом найти путь в Мир Мертвых, затем достичь центра не предназначенного для живых мира, попасть в Замок Жнеца Душ (одно из имен Термеза), предстать перед хозяином замка и доказать ему, что ты достоин стать Дланью Смерти — за всю историю мира десятки тысяч великих магов Смерти пытались стать ее Дланью, а тех, кто достиг цели, можно пересчитать по пальцам одной руки и еще останется место. В конце-концов никому не охота лезть в дела Владыки Мертвых, становиться между ним и его Дланью. —
Понятно, — кивнула Иль, но не удержалась от критики Драконов: — Все равно я считаю, не правильно заставлять мертвых нападать на живых — это неуважение к богам, к духам, к павшим противникам! Хуже только демонов призвать! —
Ну насколько я знаю, демонов призвали как раз таки Вишни, когда почувствовали, что им не победить, а загоняли их туда, откуда они пришли, как раз Драконы, — напомнила Фиалка, она не заступалась за клан, но и не собиралась закрывать глаза на то, что произошло, и не давала закрыть глаза подруге.
Тем временем посольство достигло великой реки, но прежде оркам пришлось проехаться по месту, где ранее располагался лагерь уничтоженной орды, и полю ужасной ночной битвы. Невероятно тягостная картина: вся степь на сколько хватало глаз завалена полуобглоданными-полусгнившими конскими тушами, среди которых шустрит собравшееся казалось со всей степи зверье, а еще запах — миазмы такого количества тухлого мяса заставляли даже опытных воинов выворачивать желудки прямо из седла. К счастью сопровождавший их представитель клана ко всему прочему оказался еще и магом — несколько произнесенных эльфом слов, вспышка зеленого света и жуткий запах сменился запахом свежескошенной травы. Прежде чем эльф оградил орков посольства от этакого ''аромата'', общей судьбы не избежала и дочь вождя Зеленых Ветров, а вот ее повидавшая мир подруга хоть и посерела, но удержала харч внутри себя. Призрак чудовищной боли сгустился над этим местом, и даже те, кто был далек от любой волшебы, ощутили множество неупокоенных и по прежнему страдающих душ, а также тени тех, кто приходит на поля таких вот страшных битв и пирует на смертях, страданиях и боли, а то и обретает материальную форму, рождаясь из пропитанной кровью и вспаханной воинским железом земли — никому не стоит бродить здесь по ночам, да и днем тут лучше не ходить, особенно одному.
Однако больше всего орков поразили не ощущения присутствия неупокоенных душ и тварей с той стороны, не мириады конских туш и при этом полное отсутствие тел их седоков и любого имущества, а отрубленные ноги у очень многих коней, именно отрубленные, а не отгрызенные зверьем. Орки долго не могли понять, зачем творить такое надругательство, ведь отрубали не мясную часть ноги, а голени, затем одновременная догадка мелькнула сразу в нескольких головах: у всех не изуродованных коней не имелось подков на копытах. Похоже жадные победители не побрезговали ничем, собрав с поля битвы все, вплоть до подков, вырванных из губ лошадей удил, снятых седел, ну и конечно любого оружия и элементов доспехов. Такую дотошность при сборе добычи орки могли понять и принять, а вот зачем победителям понадобились тела погибших воинов, они не хотели даже думать, гоня такие мысли от себя и все равно в глубине души зная ответ. Зачем тебе тело мертвого врага, если ты не собираешься его съесть или, воздав почести, похоронить, или надругаться над ним, превратив в символ своей победы? Ни в первом, ни во втором, ни в третьем Драконы не были замечены, зато они активно использовали живых мертвецов...
Во время тяжелого путешествия сами собой умолкли все разговоры, на лица орков опустилась печать скорби и тщательно подавляемых внутри себя чувств. Чувств! Яростных чувств, что призывали, толкали, молили напасть на сопровождавших их пришельцев и заставить их заплатить за то, что здесь произошло! Орки посольства смирили себя, но ненавистные взгляды как стрелы терзали чужаков все время до переправы. Особенно взгляды стали сильны, когда путь посольства у самой переправы зазмеился между небрежно наваленных десятиметровых валов из конских туш и отрубленных орочьих голов, рук, ног, кусков тел, но опять ни единого целого трупа, ни кусочка железа, ни одного элемента конской сбруи. Вот и переправа: перепаханная бурая земля на берегу словно стонет на тысячи неслышимых ушами, но ощущаемых сердцем голосов — многие тысячи орков приняли здесь страшную смерть, и их посмертная боль еще долго будет витать над этими местами.
