Все заткнулись. Без очереди влез я:
— Так вот, вернемся к Нике...
— Постой, — окрикнул меня Вини. — Ты еще не сказал, кто такая Гарри, если Фа...
— Виверна, — пробасил в его сторону Улька и отвел глаза.
Светлый натурально воздухом подавился. Тогда изумленно выдохнул кто-то из темных:
— Но ты, если не ошибаюсь, рыцарь...
— Мы теперь в паре работаем, — замявшись, проинформировал Улька, — Очень успешно. И на уроках и на... — сделал паузу и все же признался во всем до самого конца. — И на гневотерапии.
— Минуточку, — встрял Бобси, — это получается, что вы в этом своем зале...
— Тренируемся без ограничений, — ответил за Ульку Том, и под его рукой пламя Фаля медленно угасло, а потом исчезло совсем. Он снова стал выглядеть, как человек, — Так что, — осклабившись, объявил Рутберг, — если будет желание, можете прийти посмотреть или, если не испугаетесь, сразиться. Пара на пару, — и с хитрым прищуром глянул на всех присутствующих.
Эльфы заулыбались. Похоже, такой расклад им понравился. Но вот беда, о мерцающих они пока были ни сном, ни духом. Пора исправить сие двусмысленное положение, решил я и только собрался сделать это, как услышал требовательный возглас Алого:
— Кто такая Ника?
— Я, — объявила мерцающая, шагнула в центр круга и сдернула с себя мерцание. Выглядел этот процесс почти так же завораживающе, как у Ира, только, как я понял, Иригран делал это как-то иначе, тоньше, что ли. А Ника просто сдернула маску. Мерцание прокатилось волной по всему её телу, и вот перед нами стоит уже совсем другая девушка. С желтыми кошачьими глазами и приятной улыбкой молоденькой хищницы.
Первым охнул Вини, судя по всему, наш сын полка был лучше других знаком с мерцающими.
— Мерцающая? — воскликнул он с полувопросительной интонацией.
— Не может быть! — выдохнул кто-то из светлых.
Но тут к Нике со спины подошел Ир. Положил руку на плечо девушки и спокойно так сказал:
— Может, — и мерцнул в себя самого.
В общем, после этого, у меня сложилось впечатление, что на футбольном поле взорвали гранату с парализующим газом. Колокольчики тоже изумленно застыли, разглядывая их живописную пару. Почему? Да если я правильно понял из вчерашних объяснений Ира, он, будучи у них в общежитии, успел сказать о девушке-мерцающей, которая была одной из тех, кто напал на наш университет.
— Ты... ты тоже... — пролепетал Вини, первым отошедший от увиденного.
Ир насмешливо выгнул брови.
— Тебя это смущает, Шелковый?
— Но ты же, уже столько лет...
— О да, — прищурившись, словно кот, снявший пробу с еще теплых сливок, отозвался мерцающий. — Но ты удивишься, если я скажу, что не так уж и стар, как ты подумал. Хоть и помню тебя.
— То есть... ты не просто похож... то есть ты...
— Нет. Я тогда был еще слишком юным, чтобы быть с ними. Но помню тебя через деда. У нас в семьях очень тонкие ментальные связи.
— Постойте, — влез Бобси. — Вы хотите нас убедить, что наш Ирирган Шутвик на самом деле внук Пестрого?
— Да, — ответил ему Мурка.
— Тогда что значит эта фраза, что ты был слишком юн, чтобы быть вместе с дедом? Да ты в ту пору должен был быть совсем сопляком.
— А с кем... — начала Ника, но Ир неожиданно зажал ей рот рукой.
А вот это уже заинтересовало меня, я не постеснялся подобраться поближе к мерцающим, встать слева от Ира и заинтересованно уточнить:
— Почему у меня такое чувство, что тут какая-то не очень лестная для ушастиков тайна?
Ир закатил глаза к небу, отнял руку от лица послушно замолчавшей Ники и долго-долго смотрел на меня, пока даже Барсик не заволновался.
— Так что там с Северным Затмением? — спросил светлый командор. И его тут же поддержал Мурка.
— Как оно выглядело с вашей точки зрения?
Разумеется, в этот момент эльфы, любопытство которых так искусно, хоть и не намеренно, подогрели, все готовы были внимать Иру, все внимание было обращено на него. Но мерцающий все еще медлил. Пришлось его подтолкнуть.
— Да ладно тебе, — сказал я. — Сказав 'а', говори и 'б'.
— С нашей стороны ситуация было очень похожа с темными. Вы, — он посмотрел на Вини, — не поняли, что со стороны темных с вами сражаются женщины, и вместе с ними так и не осознали, что с нашей вам противостоят... — он замолчал, явно все еще сомневаясь, в том, стоит говорить или нет, и тут меня осенило.
Я сам чуть на траву не сел, когда до меня дошло.
— Дети... — пробормотал я и, возможно, мою реплику оставили бы без внимания, такой дикой, наверное, она в тот момент показалась, если бы Ника и Ир синхронно не кивнули.
— Вы серьезно? — выдохнул Барсик и Бандита с рук спустил. Тот, похоже, даже обрадовался такому положению дел и тут же помчался к Маркизе, сидящей рядом с Филькой.
Ир вздохнул и начал рассказывать, как положено:
— Мой дед не воин, он воспитатель в академии маготворческих наук. У нас мерцание — это своего рода творчество. Кто-то творит художественные произведение искусства, кто-то сочиняет песни и баллады, кто-то проявляет свой творческий потенциал, изобретая новые маготехнологии, мы же в первую очередь творим свои мерцания. Каждое из них, если оно по-настоящему качественное и многоуровневое — это настоящее искусство. Собственно, именно за тем, чтобы дети набрались опыта и присмотрели себе пару-тройку мерцаний среди представителей иных рас, дед и вывел их из Чащи Лис.
— Хочешь сказать, — голос Вини прозвучал надтреснуто и почти зло. — Он устроил самосуд и убил нашего предводителя руками детей?
— И нашу Владычицу тоже, — подозрительно ровным голосом напомнила Иля.
Ир снова вздохнул, скосил на меня глаза и не позволил высказаться Нике, когда заметил, что та уже открыла рот, причем довольно экспрессивно. Да, сдержанности этой девочке еще только предстоит научиться. Теперь понимаю, что из себя представляют эти их пограничные состояния, в которые они впадают, как только слишком резко меняют мерцание.
— Никто никого не убивал. Детки играли.
— Что?! — вдруг повысил голос Мурка, причем прозвучало это столь грозно, что Ир без дополнительных понуканий быстро-быстро принялся объяснять:
— Они их не убили. Они их спрятали, а сами притворились ими и разыграли смерть, тем самым сдав экзамен. Дед и не надеялся, что все так удачно и назидательно обернется. Ведь слава о том поколении его учеников до сих пор гремит по всему миру.
— Что значит, гремит? — спросил Барсик.
— А что случилось с настоящей леди Имре-Хачь? — одновременно со светлым командором уточнила Иля.
Ир помолчал, потом решил ответить на их вопросы в порядке очереди.
— Среди приближенных твоего брата два выпускника того года выпуска, — сказал он Барсику и тот поменялся в лице.
— Ты хочешь сказать...
— Да. В Чаще Лис постоянно живут лишь старики и дети, ну и, конечно, воспитатели и сиделки. Большинство половозрелых особей нашего народа успешно живет и здравствует среди вас. Уже давно. И мы, как и ифриты, как и виверны, достаточно эволюционировали, чтобы научиться сдерживать свою нездоровую ярость в пограничном состоянии.
— Так что там с командующим Надменным и той темной? — Вини тихо напомнил о вопросе Или.
— Они живут в Чаще Лис.
— Как живут? — изумленно охнула Инга, судя по всему, судьба одной из Владычиц Темного Королевства была ей далеко не безразлично.
Ир пожал плечами, а потом, неожиданно для всех, улыбнулся.
— Как говорит Андрей, свечку, конечно, никто не держал, но на данный момент у них уже трое детей.
— Не верю, — после непродолжительного гробового молчания, первым подал голос Вини.
Ир хмыкнул.
— Тогда давайте дождемся Гарри и спросим её, вру я или нет. Она же виверна, их народ видит энергетические составляющие сущности, и ложь они чуют за версту.
— Никого мы ждать не будем, — решительно сказал на это Мурка и посмотрел в мою сторону. — Что дальше?
— Вы с Барсиком мне оба нужны. Будем тебе уши крутить, а остальные, наверное свободны.
Про уши Мурка проигнорировал, про остальных уточнил:
— Наверное?
— Ну, окончание матча у нас каким-то скомканным получилось, может, кто обсудить что хочет? Что, ребята сами не найдут чем себя занять, пока мы с вами общаться будем?
— Найдем, не сомневайся! — вдруг весело сказал Филька, потрепав Маркизу по голове между ушей.
— Только мерцающих нам оставь, — прогудел Улька, буравя Нику подозрительным взглядом.
— А в чем дело? — на всякий случай рискнул уточнить я.
И тогда сдал всех Машка. Как всегда. Ну просто какой-то неугомонный темный!
— В том, что ты как-то забыл остальных просветить, что эта леди, — он кивнул на Нику, которая уже начала плавно перетекать обратно в Иру, — одна из тех, кто напал на нас две недели назад.
Ну вот, я же говорил — бомба. Лица коммандос, обращенные ко мне, надо было видеть. Сразу стало бы понятно, отчего я так струхнул, хоть виду и не подал.
— А что вам не нравится? Как я уже говорил Мурке с Барсиком, тем, что Ника теперь будет тут учиться, мы убиваем сразу несколько зайцев. Во-первых, леди будет под присмотром, во-вторых, посмотрит, как можно жить в мире и согласии и без их террорских методов, и, в-третьих, она вполне естественным путем заменяет Ира.
— Что значит, заменяет? — спросил светлокосый Вини.
Ему ответил Том:
— Если ты еще не понял, Ир был Ирой, пока она, — он указал на Нику, — на горизонте не нарисовалась.
— Правда? — тут же вопросил кто-то у Ира.
— Правда, — подтвердил тот.
— Ладно, — вмешался Мурка, — так что ты там собрался делать с моими ушами?
— Пойдем, покажу, — тут же оживился я, осознав, что все, можно выдохнуть, и, самое главное, мы, кажется, все прояснили.
Так что я с чистой совестью забрал с собой командоров с Ингой и ушел в сторону грибковых сидушек. Ир, как только они с Никой снова мерцнули, тут же снял свое маскировочное поле. Так что коммандос и колокольчики разбрелись по полигону кто куда. У некоторых совсем скоро должно было начаться дежурство, а кому-то было просто жизненно необходимо переварить все случившееся и определиться для себя, хорошо оно или плохо. К слову сказать, те коммандос, которые не могли присутствовать на матче по случаю исполнения своих прямых обязанностей, смотрели его с помощью особых поисковых заклинаний, как то, что применил когда-то Кар, чтобы показать нам, что творится в захваченном супостатами Большом Зале. То есть, когда прямо в воздухе образовывается словно голографическое окно в другое место, например, к нам сюда на поле. Такое применение магии Гарри и Фа пропускали, все остальное непременно бы сочли за нарушение правил. Как мне сказал потом Ир, таких поисковых заклинаний во время матча вокруг поля вилось пруд пруди. Всем коммандос было интересно, чем закончится их противостояние. И, как потом оказалось, исходом игры и идеей матча-реванша они все без исключения остались довольны. Даже странно. Хотя, если вспомнить, сколько усилий было приложено в эти пять дней, чтобы примирить бравых парней друг с другом, ничего удивительного, что все так сложилось.
Устроились мы на двух грибах. Командоры лицом к нам с Ингой, а мы вдвоем лицом к полю, парни, соответственно, спиной, как еще совсем недавно сидел Ир. Я окинул всех собравшихся пристальным взглядом и объявил.
— А теперь о грустном. Скажи-ка мне, Мурка, почему я узнаю, что у тебя есть взрослая дочь только тогда, когда выясняется, что у нее есть проблемы, которыми она предпочла поделиться со мной, но постеснялась прийти с ними к тебе?
— Проблемы? — Мурзяс мгновенно нахмурился и внимательно посмотрел на Ингу.
— Он преувеличивает, — тут же сказала она.
— О, нет, как раз приуменьшаю. Вот сейчас объясню Барсику, в чем ваша, темных, основная проблема, и тогда уж пусть он тебе мозги вправляет, что так жить нельзя.
Барсик сидел напротив меня весь собранный и сосредоточенный. Да, он явно был морально не готов к появлению такой вот Муркиной дочки.
Помолчав немного и собравшись с мыслями, я начал вещать под хмурыми взглядами обоих темных.
— Вы живете, словно в вакууме. Каждый в своем. Муж-жена — одна сатана, говорят у нас, у вас все совсем не так. Ваши жены, мудрые правительницы, сильные, волевые женщины, в семейной жизни не более чем пустышки. И ладно бы, если у них была какая-нибудь великая цель, к которой они так скрупулезно шли по головам своих мужей и трупам своих чувств, но нет. Все просто и банально, вот что обидно. Они боятся любить, потому что это означало бы подпустить мужчину слишком близко, поделиться властью, не той, которой они властвуют над другими илитири, нет, а властью над собственными чувствами. И это проблема, как бы вы не пытались убеждать друг друга, что это не так. Я не прав? — выдохнув, спросил я, обращаясь в первую очередь к Мурке.
Тот вдруг отвел глаза и честно признал:
— Так, — помолчал и добавил. — Мы с матерью Ингианисы очень долго шли к тем отношениям, которые у нас сейчас.
— И все равно Инга считает, что они не совершенны.
— Совершенства не так-то просто достичь.
— О да, особенно, если даже не пытаться, — мы с темным командором пересеклись взглядами.
— Так в чем конкретно их проблема? — неожиданно решился уточнить молчавший все это время Барсик.
— Женщины илитири превращают постель в поле боя и не перестают даже там всеми доступными способами унижать мужчин.
Глаза светлого изумленно распахнулись, и он перевел взгляд на Ингу. Девушка вздохнула и сказала, обращаясь к нему:
— Ты должен меня понять, разве это не ты столько раз пытался убить отца на поединке? О ваших смертельных битвах по университету ходят легенды, значит, и в спальне, когда вы теперь... — договорить она не смогла, Тарэль неожиданно вскинул руку и перебил её, решительно и убежденно сказав:
— Поединки — да, но спальня — это только наше личное дело. И никого, подчеркиваю, никого не должно касаться, какой я с ним в спальне. Даже... — он запнулся, говорить было нелегко. Могу его понять. И все же светлый командор продолжил, — если я в чем-то вынужден уступать, — он скосил глаза на Мурку и добавил, — или, напротив, Мурзяс в чем-то уступает мне...
— А... — Инга осеклась, глянула на отца, и осторожно спросила. — Он уступает?
— Да, — помедлив, тихо подтвердил Барсик.
— То есть, ты думаешь, что и мой мужчина мог бы научиться в чем-то мне уступать? Я имею в виду, по собственной воле.
Ответил ей я, просто Барсик, как я понял, не сразу осознал суть вопроса.
— Если ты, в свою очередь, не во многом, но хотя бы по каким-то личным вопросам научишься уступать ему.
— Согласен с Андреем, — тут же поддержал меня Мурка, — это всегда обоюдный процесс. Просто у нас с твоей матерью он затянулся. И все закончилось так, как закончилось.
— А как закончилось? — вдруг спросил Барсик и вскинул на темного глаза.
Тот вздохнул и искренне ответил:
— Я тебе потом расскажу, обещаю.
Светлый командор рассеянно кивнул и снова посмотрел на Ингу.
— Так что у тебя случилось? — голос темного командора прозвучал непривычно мягко. Он обращался к дочери.
