У Ванессы появилось новое, пионерное направление работы. Да, она оказалась телепатом. Нестандартным, не таким, каким обычно представляли обладателя столь странного дара литераторы, сценаристы, драматурги, поэты. И теперь подружку Джессики рвут на части. Она всем нужна, потому что в отсутствие Явика только она оказалась способна хотя бы немного приблизиться к уровню понимания, свойственному протеанину.
Ванесса читает не только мысли, но и чувства, эмоции, а также настроение, причём читает настолько полно и чётко, что заставляет профильных исследователей и учёных менять свои воззрения за минуты. Конечно же, как Джессика понимала, Ванесса может не только читать, но и влиять на всё перечисленное — быстро и эффективно, но, к счастью, пока у неё не было необходимости часто переходить от пассивного считывания к активному воздействию.
Открыв в себе такой дар, Ванесса вынуждена была сильно откорректировать своё участие в программе работы 'четвёрки', но... так всегда бывает. Сложно Ванессе пришлось, а кому сейчас из разумных органиков легко? Ей очень сложно ещё и потому, что до сих пор в телепатию и телепатов не очень-то и верили. А когда припёрло... пришлось поверить, ибо аналогов было — хотя бы в художественной литературе — слишком много, чтобы это счесть невозможной в принципе вещью.
'Четвёрка' прочла в Экстранете о протеанах всё, до чего смогла дотянуться. Пришлось действовать очень быстро, напрячься, чтобы успеть отработать огромное количество файлов, до этого лежавших без движения — счётчики посещаемости стояли на твёрдых 'нолях' почти везде. Не считать же достижением скупые единички, двойки, тройки. И тогда... Тогда и пришло решение помочь протеанину. Многое пришлось обдумать, осмыслить, понять. Какое там детство, какая там детскость... Всё это оказалось настолько эфемерным... Любой текст, какой бы он ни был, представлялся Ванессе, Джессике, Луису, Мигелю слишком бледным после почувствованного и понятого в ходе непосредственного общения с живым представителем Старшей Расы.
Ванесса как-то в одном из личных сообщений написала Джессике, что, урывая десятки минут у времени сна, пишет воспоминания об общении с Явиком. О том, что она, телепат, сумела понять на недоступном для очень многих других разумных органиков уровне взаимодействия. Явик, как отметила Ванесса, менялся сам и менял других. Он делал всё, чтобы нынешние разумные органики не просто выстояли под ударами Жнецов — первым и последующими, но и победили этих 'креветок', сколько бы их ни было.
Если протеанин отдавал всего себя подготовке к битве со старым своим врагом, то он, безусловно, нуждался в помощи и в поддержке. Он доверял силе и мудрости нынешних разумных органиков — без различия расы, возраста, пола, социального положения, не стремился насильно вытащить их из океана сладкой неги ничегонеделания. Если он остался один, то... Надо сделать всё, чтобы наследие его расы не погибло. Наверное, мама была права, когда в одном из личных сообщений прислала Джессике адрес одного из имперских сайтов. Точнее — не сайтов — страницы на сайте и не просто страницы, а части страницы. Только одна фраза: 'Я достиг столь многого потому, что стоял на плечах гигантов'. Перечитав эту фразу раз десять, Джессика поняла: протеане достигли столь многого только потому, что учитывали и использовали опыт своих предшественников. И Явик хотел, чтобы протеанское наследие было изучено хоть в небольшой мере теми расами, которые сменили протеан на просторах галактики. Наверное, надежды на Старые Расы у него было очень немного. Потому он очень рассчитывал на землян. Видел в них потенциал, понимал и трезво оценивал уровень их возможностей и способностей.
Нет, он ни на чём ни настаивал. Более того — не желал взваливать столь огромную нагрузку именно на детей землян. Но взрослые... у них полно дел, они уже сформировались, у них нет нужной гибкости мышления, нет острой восприимчивости. Значит... принимать ответственность за протеанское наследие и его использование надлежало детям землян. Больше некому. Потому что если Явик выжил, он будет жить долго. Должен жить долго и знать, что наследие его расы не лежит мёртвым грузом, оно стало не только фундаментом окончательной победы над Жнецами, но и основой благоденствия более чем десятка выживших в Противостоянии рас разумных органиков. Дети должны уже сейчас формировать, обустраивать и защищать тот мир, в котором им будет удобно, комфортно и безопасно жить, взрослеть, растить своих детей и внуков.
Далеко не сразу 'четвёрка' привыкла рассуждать так, совершенно по-взрослому. Ни Джессика, ни Ванесса, ни Мигель, ни Луис не торопились с решениями, кардинально менявшими их образ жизни. Да, спорили, да, сомневались, да, медлили. Но эта неспешность позволила избежать стольких проблем... Ведь вчетвером нечего было и думать о том, чтобы справиться с таким валом задач — мелких, средних, крупных. Надо было привлечь на свою сторону других детей, дать им дело, достойное их понимания и внимания. А для этого надо было самим понять и принять очень многое и очень, очень глубоко и полно.
Да, Явик влиял на 'четвёрку'. Неявно, мягко, незаметно. И в то же время — эффективно. Он не бросал детей землян на 'амбразуру' гигантской задачи. Он стремился к тому, чтобы разумные органики поняли и приняли необходимость объединения усилий.
Балансировать между детским и взрослым уровнями понимания и восприятия оказалось... мягко говоря, непросто. Ладно там Мигель, Луис и Джессика. Но Ванесса... Её психике досталось по полной программе. Никакой особой подготовки, никакой особой постепенности в нарастании нагрузки на восприятие и на понимание. Может быть действительно дети — это уже маленькие взрослые? Со своим, очень специфическим взглядом на окружающую действительность? Может быть.
Наверное, Явик что-то такое в Ванессе разбудил. Если протеане повлияли на человечество во времена его младенчества, то... Теперь пришла пора постепенно собирать урожай. Вот и дополнительное основание верить в победу над Жнецами. Человечество окрепнет, разовьётся за месяцы Противостояния и сможет внести уникальный вклад в уничтожение Жнецов.
Благодаря переданной Явиком карте... 'четвёрка' смогла более-менее оптимально построить свою работу и работу своих сторонников и сподвижников, число которых с каждым часом множилось. Ребёнок всегда поймёт другого ребёнка лучше, чем это сможет сделать взрослый.
Джессика вспомнила, как сошла с пассбуса и впервые увидела протеанскую башню по-новому. Не так, совсем не так, как видела её раньше, до встречи и общения с Явиком, до принятия трудного и тяжёлого решения о помощи протеанину. Тогда, стоя на обочине дороги, она смотрела на башню, в которой несколько раз уже бывала раньше. Но теперь понимала, что впервые пройдёт всю высоченную конструкцию снизу доверху и обратно. Углубится в самые потаённые уголки её обширных подземных уровней. С этой башни начнётся её личный путь к пониманию, глубокому и полному разумению протеан.
Сейчас эта башня уже освоена иденцами. В ней живут и работают ополченцы и гражданские, там полно аппаратуры — связь, управление, обеспечение. В подземных уровнях обустроены госпитали, убежища, жилые помещения и производственные цеха. Все артефакты башни учтены и собраны, описаны, зафиксировано с максимальной точностью и полнотой их исходное положение. Башня уже начала служить иденцам. Начинают служить и другие башни. Наверное, когда 'Нормандия' приблизится к Цитадели и встанет на внешний рейд, Джессика сумеет обследовать хотя бы ещё одну-две башни. Благо теперь ей не нужно возвращаться в родительский дом — лёгкой просторной и прочной палатки-шатра вполне хватит, чтобы отдохнуть несколько условно-ночных часов и снова вернуться к работе.
Многое изменилось с того момента, как уставшая и утомлённая Джессика вышла из портала входа первой башни, подняла взгляд к небу и негромко сказала: 'Первая высота — взята'.
Несколько десятков минут — и к башне прибыла первая колонна пассбусов и грузовозов. Информация о найденных артефактах ушла под глубокой шифровкой в планетный Интернет, была получена, изучена и систематизирована многими иденцами. И реакция последовала незамедлительно. Точная, чёткая, просчитанная.
Джессика до сих пор помнила, как оказалась на самой вершине башни и впервые, пожалуй, увидела Иден с такой высоты. Огромный купол неба, облака, река, озеро, крутые берега. Зелень полей, лесов, лугов. Серое сияние скальных выступов и обрывов. Белые 'кубики' археологических балков и разноцветные домики посёлков. Чёрные шпили протеанских башен, расположенные гораздо ближе к родному посёлку. Наверное, надо было решиться начать исследование протеанских башен не с них, а с достаточно удалённой от границы посёлка башни.
Теперь местные жители — хоть взрослые, хоть дети, поймут, что и поселковые башни должны быть исследованы и изучены предельно полно, точно и чётко, а затем — стать обиталищами для разумных органиков, объединённых одной целью — победить Жнецов.
Несколько минут, как помнила Джессика, она ходила по 'смотровой' площадке на вершине башни и не могла заставить себя вернуться к лестнице, уходившей круто вниз, к самым верхним этажам и уровням. Тогда Джессика с особой силой поняла, что такое качество строительства и проектирования. Да, башня старая, но она оказалась по земным меркам невероятно прочной и долговечной.
Благодаря неявной подготовке, осуществлённой Явиком, Джессика справилась с осмотром огромной башни достаточно быстро. Да, были следы присутствия иденцев и не всегда приятные — мусор, следы костров, исписанные и изрисованные стены. Вероятнее всего, когда сюда, на эти уровни и этажи придут другие иденцы, такие следы исчезнут. Главное — что не пострадают протеанские артефакты...
Явик сделал больше, чем могла бы ожидать Джессика в самых смелых своих мечтаниях. Артефакты, которые она находила на уровнях высоченной башни, не стремились укрыться и спрятаться, но они и не 'прыгали' прямо в руки. Осторожно поднимая их со ступеней, с полок, с уступов, Джессика раз за разом ощущала такой мощный вал ранее незнакомых чувств и эмоций, что не всегда была уверена в том, что выдержит их, добравшись до вершины башни. Выдержала. И поняла, что за эти десятки минут снова резко и глубоко повзрослела.
Артефакты... Многие из них 'говорили' с ней. Так, как она не могла раньше и представить себе. Многое рассказывали, многое поясняли. Наверное, всё же Явик в каждого из 'четвёрки' вложил частичку самого себя и потому, ощущая эту частичку в девочке-землянке, артефакты не молчали, не становились закрытыми и недоступными ни пониманию, ни восприятию, ни ощущениям. Да, вероятнее всего, они раскрылись бы ещё больше, окажись в руках протеанина, но и для девочки-землянки они раскрылись очень полно. Это... радовало. Заставляло Джессику в очередной раз, ещё более глубоко поверить в то, что она занята нужным и важным делом, которое поможет выстоять и победить в войне с загалактическим врагом.
Путь вниз, к подножию башни был несложен, но Джессика не спешила. Впереди было обследование огромных подземных уровней.
Явик помог Джессике — на обратном пути ко входу в подземные уровни она убедилась, что артефакты лежат на прежних местах и нет среди них ранее не отмеченных, не опознанных, не описанных.
Мягкий дневной свет струился сквозь стены башни. Удивительное сочетание прочности, монументальности и проницаемости. Когда Джессика поднималась по каменным лестницам, стены постепенно светлели, пропускали всё больше света. Нет, это был не искусственный свет, хотя... Чем выше поднималась девочка по ступеням, тем больше уровней заливалось ровным, мягким, нерезким светом.
Джессика, обходя залы, комнаты, коридоры каждого этажа и уровня очень хотела верить, что протеанская башня — и эта, и все другие, расположенные не только на Идене, во многом подобна хорошо знакомому людям 'умному дому', приветливому для друзей и неприступному для врагов.
Удивительным было то, что едва спустившись на первый подземный уровень и, отойдя от лестничного портала, Джессика ощутила, как и здесь стены стали светлеть. Может быть, их свет был искусственным, а может, стены были созданы с использованием эффекта световода и каким-то образом принимали свет с поверхности планеты? Может быть.
Артефакты в подземной части встречались реже, но зато они были не в пример более ценными и сложными. Уровень взаимодействия снова пришлось повышать: находки радовали, озадачивали, заставляли задуматься, многое вспомнить. Да, механически, а может быть — автоматически надо было занести самую общую информацию о найденном артефакте в базу данных инструментрона, заснять артефакт на его обычном месте с разных точек, дистанционно, бесконтактно измерить. Но уже тогда, в первые секунды Джессика чувствовала, как артефакт контактирует с той самой частичкой Явика, а потом, убедившись в чём-то важном, устанавливает мощную и прочную связь с её носительницей.
Явик многое пояснил 'четвёрке' о том, как будет осуществляться контроль и защита артефактов, но о таком он говорил вскользь и нечётко. Наверное, верил Ванессе, Джессике, Мигелю и Луису, понимал, что будет лучше и важнее им самим это почувствовать, а потом... потом — понять. По-своему, так как надлежит понять это детям, строящим вокруг себя свой мир, свою среду обитания.
Два с половиной, может быть и три часа Джессика потратила на обследование подземных уровней башни. Когда она вышла из портала входа и подняла взгляд к небу, она почувствовала, что повзрослела внутренне лет на двадцать-тридцать. Похоже, сто пятьдесят лет для неё теперь — не предел. И в этом — тоже заслуга Явика, защитившего членов 'четвёрки' от перегрузок и многих проблем слишком надёжно и одновременно — давшего 'четвёрке' возможность действовать свободно и ответственно.
Теперь исследованных лично Джессикой башен было больше трёх и в списках стояли несколько десятков других. Объёмы предстоящей работы впечатляли, но одновременно дарили такую острую и полную уверенность в своих силах и возможностях, что Джессика не испытывала страха или боязни перед огромностью задачи. Она делала свою часть работы, делала её хорошо, имела возможность прерваться, отдохнуть, подкрепиться, выполнить задания школьной программы.
Работу в первой башне Джессика запомнила в мельчайших деталях. Башня подарила ей уверенность в том, что Явик не лишил её, девочку, детства. Он подарил Джессике уникальное детство. Знать, понимать, чувствовать, разбираться во многом таком, о чём большинство ровесников и ровесниц и понятия-то никакого не имеют — разве это не прекрасный старт напряжённой, полнокровной, полноценной жизни? Неважно — детской, подростковой или взрослой. Главное — человеческой жизни.
Усталость и утомление были... приятны. Теперь Джессика хорошо понимала папу и маму, иногда говоривших о том, что после хорошей работы любая усталость и утомление — уместны. Главное, что работа была выполнена так, как должно.
Папа удивил и обрадовал Джессику. Когда к башне пришла первая колонна грузовозов и пассбусов, следом прибыл и военный грузопассажирский мобиль. Джессика, продолжавшая сидеть у входного портала, не обратила на появление новой машины особого внимания — ну приехала и приехала, обычное дело. Мимо — в портал и из портала уже сновали гравитележки, ходили туда-сюда люди — сплошь гражданские.
