В это время было йейльски не до них, но все же не посмел бросить ситуацию на самотек, плюнуть на все и зашвырнуть их к ялу на кудыкину гору.
Олисанна видела полыхающее внутри своего спутника раздражение, с новой силой распалившееся при первом же взгляде на пресловутого Арье. Весь ее успокаивающий настрой в миг с него слетел. Желание выругаться она подавила в зародыше — ей тоже не удалось сохранить трезвую голову, оттого встреча, мягко говоря, не клеилась, да и мысленный шепот соратников давал обратный эффект.
То и дело на очередную реплику жертвенного ягненка, посмевшего скалить зубы и точить коготки, всплывали отрывки из дебатов с корректирующими поправками круга юфтофту(*). Но ни там, ни там не верили в возможность прямого нецепочечного портального перехода между разделенными половинам континента, открыто смеясь. Уж они-то знали, чего им стоила организация подземной разветвленной сети переходов, эксплуатирующих самые тонкие места Призрачного Барьера и по широкой дуге огибающих плато с Зиушрацем.
Гильдейская Коллегия приняла решение устранить представителя Раженя, избрав способ с учетом комплексных исследований во время памятного банкета, давших уйму материала для размышлений. Обнаруженное отличалось математически точной изящностью и красотой, действовало просто и весьма эффективно, послужило толчком сразу для нескольких исследовательских проектов. Элегантное как топор. И ни грана Тени! Не беда, что на приеме засветили теневые техники, выбранное сейчас является наиболее секретным, сложным, мощным и действенным из соответствующего арсенала для устранения единичных целей, имеет несколько уровней понимания и воздействия, адаптационный механизм и защиту от развеивания и перегрузок, вследствие чего часть структуры хранится в артефактах, а для активации требуется несколько экспертов теневой лестницы минимум третьей ступени посвящения. Тем более с помощью собственноручно модифицированного малого теневого дестроера(*) буквально на днях была вскрыта защита всех продаваемых в Ламбаде амулетов, кроме часов, в которых слишком тесна взаимосвязь элементов.
Олисанна всегда неплохо ладила с подростками, Арье именно им ей и представлялся — делает, что хочет, без учета окружения. Если бы не червячок подозрений на сокрытую группу и преднамеренный эпатаж, она бы одела другую свою маску, да только события слишком быстро развиваются, всего не успеть, как не жаль, не предусмотреть и не просчитать варианты.
Директору Школы безумно понравилась летняя инсталляция. Маленькая слабость к прекрасному тщательно скрывалась, что не мешало ежедневно уделять время просмотру мнемокристаллов, в том числе и с записями настенных демонстраций. Впрочем, легкое противоречие подчеркивало важность прочего.
Ее круг юфтофту приготовился рискнуть и пойти ва-банк. Столетия стагнации — все курируемые ею исследования шли по пятам предков, восстанавливая утраченные знания — осознавались, как и волна новых веяний, с большим трудом. Балансирование на гребне волны где-то рядышком с оседлыванием. Игра стоила свеч.
В очередной раз планы спущены коту под хвост! И все из-за импульсивности Амса! Олисанне едва удалось сдержать негодование внутри — чревато. Все еще глава армейского пролета Гильдии числился сильнейшим в Грузде. Недаром он в свое время ушел в исследования и довел до совершенства практику использования личной живительной энергии в качестве катализатора мощи инфэо, расплатившись молодостью своего тела. Бесхитростные приемы вкупе с обширностью знаний... Она одна могла противостоять ему в магическом поединке, притом ограниченное время.
Спущенное инфэо подтвердило: Арье всего-навсего ширма, мертвая, однако отнюдь не факт, что неповторимая. Олисанна хотела метать гром и молнии — теневой поединок проигран, а ментальный болванчик(*), впервые на памяти, взломан! Она даже посмела прилюдно повысить голос на любовника, чтобы попытаться хоть что-то исправить и наконец-таки выложить заготовки, уладить дело в выгодном для себя ключе.
— Иной принцип.
— Вы шаг за шагом дискредитируете наши институты власти, разрушаете экономику, пускаете в массы крамольные идеи и мысли, стравливаете с соседями. Предлагаем вам взойти на престол, стать родоначальником новой династии, а мы поможем объединить Моцкаф и следом Угэреж, разрушим барьеры...
— Груздь — стратегическая точка. Впрочем, если ко дню весеннего равноденствия вы все еще будете по-прежнему настаивать на уходе с территории Груздя, весь комплекс "Сейф" будет перемещен, на Моцкафе есть желающие с нами сотрудничать. И у вас времени будет вполне достаточно для поиска решений сопутствующих проблем.
— Набздел и в кусты!?
— У портала должен быть наш контролирующий, в штате "Ламбада" наш аудитор с полным доступом к бухгалтерии.
— Врата — внутреннее дело Дома. Со вторым — к Костажу. Выбирайте место телепортации.
— Мы не закончили, — чеканя. — Закроем на все глаза, если предоставите заклятья системы мер, хотя бы для измерения времени, массы и расстояния.
— Они в ведении Дома. Вы из потенциальных партнеров по разработке и продвижению техномагии исключены. С осени в продаже появятся материальные эталоны метра и килограмма, ассортимент пополнят мерные емкости литрового деления с различными секундомерами, весами, линейками, рулетками и прочим.
— Вы не найдете лучшей базы и такого количества магов не привлечете.
— Кадры решают все, но ваша благонадежность под сомнением. Обаче, с открытия прямого перехода мои эмиссарские полномочия утрачены. Дождитесь арота.
— Без гарантий уничтожения всех мнемокристаллов Вы останетесь нашими врагами.
— Здесь все возможно, а мира вы сами не захотели. Выбирайте.
— Вы пожалеете!..
— Уже.
Глава 34. Алик Конлапир
Алик понимал всю критичность семейного положения, подслащенную радостью за двоюродную сестру. Он принимал деятельное участие в восстановление внешнего периметра из того, что удалось собрать, и в дежурствах вместе с отцом, вынужденным устроится за серебро в одну из лавок смешанного района.
Дядьку вскорости после инцидента с ограблением разжаловали, и он ушел, по знакомству устроившись охранником в одном из казино Праланта. Проиграл не в деньгах, а во времени, проводимом с семьей.
Несмотря на старания Амуста и других членов семьи, особняк был разграблен почти полностью. Вынесены картины и книги, столовое серебро и тряпки. Денег на восстановление систем защиты не было совсем, а в долг больше не давали. Управа грозилась выселением из-за несоответствия внешнего вида фасада установленным нормам, и не предпринимала ничего для поимки грабителей. Сад был оборван, еды перестало хватать.
Алик успел немногочисленные личные вещи перенести в казарму, где теперь появлялся только для тренировок и трапез. Там у него была своя каморка как у сержанта, чей десяток спал в соседнем справа помещении, а слева в не меньшем размещались трое магов — двое второй и один третьей ступени, с которыми он нашел общий язык еще до проявления способностей. Свои, сестры, отца и матери. Комендант вошел в его положение, а лейтенант держал его на хорошем счету.
Детали произошедшего утром первого орита явились для него шоком. Внук уважал деда, гордился, ставил себе в пример. Волевой, образованный, порядочный. Как и Вовтаб, Алик отрицательно относился к рабству. Он превозносил женщин и ненавидел мужеложство, пресекая его у себя в отделении. Молодой человек не раз в бане ловил на себе похотливые взгляды, как простых рядовых, так и командиров. Но если первые побаивались кулаков, гауптвахты и нарядов, то из-за второго он до сих пор оставался сержантом, а не старшиной.
И это несмотря на четыре успешных охоты в ремптуском лесу и прибарьерной Эжзасза, на две диверсионные миссии его десятка в Ванеске и Диоле, на успешную оборону мелкого городка Толмох с недостроенными оборонительными укреплениями, когда их роту втянули в кровавую сечу. Из его десятка тогда никто не пострадал, не считать же его собственную легкую рану в икру и слабую контузию мага третьей ступени, вскоре успешно излеченную.
Однако подлость во имя благополучия семьи Алик не воспринял, больно переживая правду, особенно когда стал замечать воодушевленное состояние старшей двоюродной сестры, воспрявшей из серости.
Алик знал женскую ласку. У него была девушка, с которой он расстался незадолго до выяснения своих способностей к магии. Пережить помогли тренировки, даже в увольнительные сержант упорно развивал обеерукость, добившись впечатляющих результатов ко дню летнего Солнцеворота, семнадцатого по счету, в дребезг разбившего последние идеалистические мечты.
Отец и сын в орит сильнее сблизились, обсуждая пути выхода из сложившейся ситуации. Гордому юноше пришлось согласиться с тем, что придется выступать в роли просителя, пройти через унижение достоинства определенной степени. Он поддержал отца в том, чтобы он и мать перебрались в другое жилье, много скромнее, чтобы наскрести взнос и отдать Самтолу в подмастерья. Все его близкие будут работать. А если не выгорит с этрас Арье, то Алику предстоит ночевать в казарме, больше не пользуясь привилегией ночевки в родном доме — так снимаемое жилье выйдет дешевле, а после получения звания младшего унтер-офицера, командующего взводом из пяти отделений.
Трезво размышляя, они оба не отрицали существующего долга и обязанностей по его выплате, но не держались за родовое гнездо, уже не держались, чего нельзя было сказать о старших родственниках. Отец и сын всей душой любили яблони и груши сада, все его деревья, под сенью которых выросли. Однако существование особняка в их собственности препятствовало развитию, тянуло последние жилы, не давало превратиться в банкротов и наконец-то избавиться от непосильной ноши долгов предков, особенно в свете новых колоссальных трат и потерь.
На семейном совете было принято единогласное решение, и женщины отправились на работы, а уже вполне большие дети остались под присмотром слуг, Мирпуда и Ольгиты. Вовтаб дал добро на въезд в особняк родственников Илонти и тестя с тещей Малиона. Но когда-то уязвленная гордость сыграла злую шутку — никто уже не согласился переселяться к Конлапирам, во всех реестрах лишенных сословной приставки "де".
Алик до глубины души поразился иллюминацией в ночь на летний Солнцеворот. И он был среди тех, кто следил за порядком на площади Согласия в сам праздничный день. Неверующий, постольку поскольку посещающий часовенки божеств войны, плодородия и любви, принося положенные дары, игнорируя остальных из сонма, он, как и многие другие, за месяц раза три посетил храм Араса, теперь всегда забитый до отказа. Не сказать, чтоб проповеди его трогали, но что-то в них было такое, или в самом месте, умиротворяющее.
На четвертое число Алик посетил обе Крибы(!!!), как окрестили их в казармах супротив непонятного и длинного "Ламбада". Любопытство пересилило все остальное не только в нем, юноша поддался соблазну потрогать адамантитовые стены, на которых не оставалось жирных отпечатков и вообще никаких следов, даже грязь и влага не приставали к ним, опадая к подножию.
Он уже мог чувствовать магию, пока еще просто определять наличие достаточно сильных чар или заклятий в непосредственной близости, но никогда не ощущал себя будто с головой погруженным в озеро энергий. Диковинные "часы" и книжицы с нервущимися страницами, привлекательная упаковка, яркие картинки с объяснениями, волшебные сказочные создания, феи.
Алик с трудом вынырнул из детства и сразу ухнул в бездну, наткнувшись при выходе на портрет дядьки, командовавшим ударными силами Сопсижской башни при бесславном нападении. Скрежетнув зубами и сжав кулаки, злясь на все и вся, молодой человек размашистым шагом полетел в казарму, где умотал в поединках всех своих рядовых.
Первым в их роте "Мечтой" стал хвастаться второй старшина, Керпл, на год младше Алика, из богатой семьи. Следом у всех пяти лейтенантов их батальона появились такие, приобретенные на собственные средства. Тренировки и учебные бои на полигонах за Фтацем и в Ремпту стали живее и динамичнее. К концу месяца все офицеры были при "часах", даже у большинства из низшего командного звена, как и он обучающегося на офицеров. Новые словечки, "секунда", "минута", "час", "метр", стремительно врывались в обиход.
Организованные высшим командованием маневры запомнились Алику только бесконечными разговорами об этрас Арье. Перемалывали косточки и многим офицерам, обсуждали Блямбусскую бойню, по кустам шептались о ражской половине Угэрежа. Окрики и наказания оказывались малоэффективны.
Из расположения их части Груздь хорошо просматривался, и никто не следил за дисциплиной в ночь на первый доран урота. Все глоры высыпали на плац, с открытыми ртами следя за эльфийским летающим кораблем, раз пять пролетавшим в непосредственной близости, подставляя разные бока, красуясь изяществом и утонченностью линий.
Вытворяемые им немыслимые выкрутасы заставляли сжиматься сердце от восторга и страха. Детали последовавшего императорского танца, как потом донесла молва, солдатам не были видны — слишком далеко. Но вот финальная часть, коронация Криб, вызвала те же чувства, что и ночь Звезд с рассветом Крон-Ра, разогрев варево эмоций до немыслимых температур.
Рабы-эльфы, бывшие среди непосредственных свидетелей происходящего, подтвердили, что был Чародей, что имел признаки верховного правителя всех трех эльфийских народностей, что знакомые им древние легенды умалчивают о ком-то подобном. Маги охали и ахали проявленной мощи. Простые рядовые из нового набора, юные и не опытные, открыто завидовали пассажирам "Небесного Странника", упуская факт соседства с силами, по словам баронессы фтац`Прылду-Угрвэнд породившими "глобальную небесную иллюминацию", а в простонародье — Крон-Ра.
Капитан опомнился после завершения формирования корон над Крибами, зуботычинами и ором разогнал всех, заставив и обновленный новыми рекрутами десяток Алика вместе с еще четырьмя из его роты, и так вусмерть уставшими за день, едва ли не до полуночи преодолевать полосы препятствий, лично следя. Он, казалось, был одновременно на всех площадках, отборным матом вышибая всякие мысли. Лейтенанты с остальными подчиненными в полном обмундировании быстрым бегом нарезали круги вокруг учебного комплекса второго гимназистского батальона. Алику было не до того, чтобы думать о том, куда девались все маги.
Следующую неделю Алик безвылазно провел на территории гимназии: озверевшие унтер-офицеры как с цепи сорвались, загоняя бойцов до седьмого пота, совмещая теоретические занятия по истории со строевыми построениями и маршировками, заставляя еще и отвечать на вопросы по прошлым занятиям с неминуемыми физическими наказаниями гибким прутом. В итоге после всех пертурбаций под командованием Алика собрались все самые слабые в роте, лейтенант лишь сочувствовал на вечерних занятиях по военной тактике и стратегии.
Груздь полнился слухами и различными домыслами, а цепкий ум молодого человека, даже в подпитии, когда он с тремя друзьями-сослуживцами отдыхал в одном из кабаков, хорошо их просеивал, отделяя зерна от плевел. Как раз еще не угасли последние сплетни о клинках за миллион платинов с чарами Фламэшен и Гласэнеш, еще не запечатленных первой кровью, об украденных секретах эжзасзских городов, да так, что и комар носа не подточит, об убранстве торговых залов "Ламбады", о картине за миллиард.
