— Глаза!
Я думал, что даю им две-три секунды. Но вышло раньше. Брык получился легче, чем прежде — и выброшенная в одну точку мана вдруг расколола пространство.
Брык вспыхнул за моими веками. Слепящее бело-голубое сияние пронизывала кожу, как я ни зажимал глаза, мешая созерцать...
Да, я все еще мог созерцать. Брык не выжал из меня всю ману, как прежде.
Я оставался посреди бурого марева — с призрачно-лазурными лепестками ыбрук, и ее щупальца, раскинувшиеся во все стороны...
Вся она вдруг судорожно дернулась, как вода в бочке, по которой ударили.
Лепестки с ее краю потемнели, стали темно-сизыми. Они скукоживались — уже едва различимые в буром мареве вокруг. А вслед за крайними темнели те, что были в следующем слое, ближе к сердцевине...
По лицу вдруг прошла тугая волна воздуха.
Все, что я созерцал перед собой — вдруг рванулось вверх, сложившись в три тонких длинных бутона.
Воздух колыхнулся обратно, назад к ыбрук — только ее уже не было. Еще более резким ударом — я едва успел заметить движение — бутоны втянуло под землю.
Брык за веками все светился, но теперь будто прыгал.
Сзади, как бушующее море, ревели и выли демоны. Воздух наполнялся сладкий запахом опаленной серы.
Я приоткрыл глаза.
Брык еще догорал. От толчков воздуха, когда сжималась ыбрук, его утянуло вверх — к тому месту, где она была. И бешено кружило, словно на невидимой юле. Ослепительная точка носилась в воздушном круговороте, то вдруг чуть опускаясь и почти замирая, то снова выше, быстро-быстро мельтеша крошеными кружками, почти слившись в светящийся обруч...
Под тускнеющим брыком по воздуху плыли прозрачно-белесые пленки, студенистые комки.
Закрываясь рукой от догорающего света, я бросился туда.
Сверху упали горящие стрелы.
Одежда Гляныша...
Она оседала на землю.
Всюду вокруг были полупрозрачные комочки, куски, нити молочного цвета... Среди них кружились длинные черные космы Гляныша. Их разметало всюду вокруг.
Самого Гляныша не было.
Брык затух. Темнота придвинулась, сжав пространство до освещенных пятачков вокруг зажигалок.
Вопли демонов затихали.
Я вдруг сообразил, что без арбалета. И пулю, что была у меня в пальцах, я давно потерял.
Эйк стоял на четвереньках, стеклянными глазами глядя туда, где кружились струпья с ыбрук. И волосы Гляныша...
Джок, одной рукой схватив Эйка за пояс сзади, озирался, сморщившись и яростно мигая — ослепленный.
Виконт пятился, не сводя глаз с демонов позади.
Они уже почти не выли.
Четыре обожженные туши рохурлуров оживали. За ними катались по земле обугленные выползни, не меньше дюжины...
А из-за них, между ними, по обгоревшими телами — шли новые. То ли успели припасть к земле, и обожгло только их спины. То ли брык был слишком далеко, чтобы всерьез их опалить. Они казались совершенно целыми.
И еще дальше, за этими тенями, растворяясь в рыжевато светящемся тумане — две громадные тени, еще рохурлуры...
Обожженная туша прямо перед нами вдруг поднялась на четвереньки. Я не узнал бы обожженную морду, но одного уха не было.
Виконт подхватил с земли колчан Гляныша. Джок швырнул Эйка в мою сторону и был уже у упавших с ыбрук зажигалок. Воткнув одну в землю, как факел, он окунул в ее пламя конец новой стрелы — уже лежащей на тетиве.
Сизый оскалился, обнажив тонкие рыбьи зубы. Даже в смутных отсветах они казались ослепительно-белыми в обугленной пасти.
Загребая лапой землю, помогая себе подниматься, он двинулся на нас.
За ним нагоняли целые.
Поднимались обожженные...
Виконт и Джок пятились, посылая одну стрелу за другой. В зубах у виконта была зажата горящая зажигалка.
Эйк, вцепившись в арбалет и в сумку, крутил головой, глядя вокруг обезумевшими глазами.
— Мастер... Мастер, они везде!
Если смотреть назад.
— К Нзабару их... — Я подхватил арбалет. — Сюда!
Эйк меня не слышал. Он пятился, глядя на демонов, накатывающих как прилив.
— Эйк! — крикнул я. Потом рявкнул со всей яростью, что душила меня: — Эйк!!!
Он наконец оглянулся.
— Сюда!
Мана вышла. Я больше не созерцал ни аур демонов, ни жгут. Но я помнил, куда он вел.
Я развернулся вправо вдоль рва.
Ыбрук спряталась, но сама по себе она тупая тварь. А вот оплетун, который направил нас на нее... Уводил с пути к себе. Защищался.
— Виконт!
Вупустив одну зажигалку и доставая вторую, он оглянулся. Я вытянул руку, указывая.
— Туда.
Но прежде чем сделать хоть шаг, я закусил губу, чтобы боль и вкус крови наполнили рот. Если я хочу до него добраться, то лучше видеть то, что на самом деле, а не то, о чем мне мечтается...
— Бример, их слишком много! — крикнул Джок. — Бример! Окати их еще!
— Руками мели... — процедил я.
Руками, а не языком.
— Сюда, — велел я. — Сюда. Живее!
Я стиснул кристалл, вытягивая ману. Снова погружаясь в бурое марево...
Изумрудное зарево отсюда было еще ярче. Оно прямо за валом. Совсем близко...
119
Сколько до него отсюда? Сто шагов? Меньше?
Я задыхался. Серная вонь душила...
И все плыло.
Перед глазами, и что я созерцал, и куда ступал, почти не видя... Все путалось. Мысли спотыкались...
Опять в мою голову лезет оплетун?
Или это из-за того, что слишком много кристаллов пропустил через себя? И два брыка за одну ночь... Я вдруг понял, что едва созерцаю.
Эйк был уже возле меня, карабкался на вал, освещая путь горящей стрелой...
— Стой!
Я схватил его за плечо.
Почудилось? Или...
Я замер, изо всех сил сжимая веки... Я должен созерцать. Должен! Ну же! Ну!!!
Все-таки я еще мог.
И мне не показалось.
Сверкающий голубой жгут снова был в небе. Вылетел откуда-то из-за рва, высоко вверх — и упал концом прямо сюда. Вошел в вершину вала перед нами...
Миг — и над землей снова показался его конец. Только теперь уже расплетенный. Четыре изумрудных гохла скрючились как пальцы, сжавшие что-то. Какой-то призрачный комок... Будто туго скомкали огромный шатер из прозрачного шелка, и этот шелк блестит и серебристо переливается — от потоков силы, что струится в нем... Много-много слоев шелка — а среди этих гладких слоев...
— Назад!
Это была ыбрук. Ыбрук, которая не сама проросла в наш мир — а ее сгребли, рахха знает в каких глубинах, и швырнули сюда...
Жгут исчез.
Ыбрук на вершине вала разваливалась, как разжатый шелковый комок — и вдруг крутанулась юлой. Призрачные лепестки метнуло в стороны, расправляя на всю длину. Огромный серебристый бутон раскрылся, накрыв землю на добрый десяток шагов вокруг...
Вцепившись в Эйка, я тащил его прочь.
Щупальца ыбрук, спутанные и перекрученные, вытягивались из сердцевины бутона вверх. Пока они еще опутывали узлами друг друга, но...
Мне в спину влетел чей-то локоть.
— Нет! — заорал Джок мне в затылок. — Здесь...
От серной вони спирало дыхание. Она накатывала сзади — вместе с ревом рохурлуров и визгом выползней.
А на валу над нами, над сердцевиной полностью раскрывшегося серебристого бутона... Щупальца задрались далеко вверх, полностью выпрямившись — высоченная мачта до самых небес...
Я швырнул Эйка вдоль — прочь, прочь отсюда! — и бросился следом.
— Джок! Виконт! Сю...
Как зигзаг молнии передо мной вспыхнул голубой жгут. Миг назад его тут не было — а теперь он протянулся от неба к земле. И его расщепленный конец снова вошел в гребень вала. И тут же вышел. Между гохлами был кочан голубоватого шелка...
— Нет! Эйк, нет! Назад!
Серебристая ыбрук позади вздрогнула — и ее вытянутые в небеса щупальца разделились. Будто натянутые вдоль мачты канаты подрезали на вершине — и щупальца рушились вниз во все стороны, накрывая все вокруг ыбрук...
Я подхватил с земли горящую стрелу и швырнул верх.
Два щупальца, расслабленно валившиеся прямо на нас, вдруг напряглись и изогнулись — перехватив стрелу.
Оплетя стрелу под паклей, они вздернули ее далеко вверх, прочь от нежных лепестков. Осталось лишь светящееся пятно высоко тумане.
Сбоку, извиваясь, на их место скользило соседнее щупальце. Его конец шел прямо...
— Джок, огнем!
Он уставился на меня — пламя стрелы на его тетиве отразилось в огромных, почти безумных глаза...
Он же не может созерцать...
— Вверх! — заорал я. — Вве-е-ерх!!!
Он вскинул лук над собой — и стрелу выдернуло из его пальцев. Зажигалка скользнула вверх, оплетенная щупальцем.
Возле Джока уже было соседнее. Изогнувшись дугой, охватывало его со спины...
Джок охнул. Его вздернуло вверх. Я прыгнул и вцепился ему в ноги — его сапоги были уже выше моей груди!
Его плащ выскальзывал из моих рук. Джока неудержимо тащило вверх. Я наконец надежно ухватил его, повис на его ногах... но оно тащило. Поднимало его вместе со мной. На миг мои ноги оторвало от земли — но так не удержало. Нас опустило обратно к земле.
Теперь оно тащило нас не вверх, а волокло вдоль склона — назад, в призрачные лепестки, трепетавшие как на ветру. Жадная волна гуляла по ыбрук.
— Ма-астер!
Эйк вцепился в мой пояс и махал пылающей зажигалкой — во все стороны, кроме той, куда нужно... Я вырвал у Эйка стрелу и мазнул по щупальцу над плечом Джока.
Мы рухнули вниз и скатились по склону.
Пережженное щупальце подскочило вверх на дюжину локтей и дрожало, раскачиваясь над нами. Соседние, колыхаясь, стекались в нашу сторону, как змеи в воде...
— Назад! Назад! Назад! — орал я.
Я уже едва различал и щупальца, и сам бутон ыбрук. А еще где-то — теперь за нашими спинами — должна быть вторая, та голубоватая ыбрук!
Но мана уже ушла из меня. А может, это я больше не мог созерцать...
— Куда?! — проорал Джок почти с ненавистью.
Он стрелял, выхватывая у Эйка подожженные зажигалки. Его собственный пустой колчан остался позади — уже под лапами обугленного Сизого и двух розовых выползней, совершенно целехоньких.
Сбоку выскочили еще трое, за ними колыхалась огромная тень Трехрукого...
Виконт всадил туда стрелу и уже выдернул из колчана новую, запалил о ту, что стискивал в зубах.
— Не к пролому! Нельзя к про...
Крикнул я это? Или лишь хотел?
Вдруг оказалось, что я не вижу виконта. Я почему-то был теперь спиной к тому месту — и как-то не так стоял... колени уперлись в жирную землю. Словно несколько мгновений я что-то делал — но что? Выпало без следа...
Виконт что-то кричал — а у меня перед глазами прыгала пятнами чернота.
И земля, вдруг оказавшись надо мной — валилась мне прямо в лицо...
— Ма-астер!
Кто-то вцепился мне в плечо.
Я снова был на ногах. Едва удерживался — мир вокруг меня шатался и плыл. Все рассыпалось на непонятные куски и обрывки...
— Ма-а-астер!!!
Эйк... Тащит меня куда-то...
Куда они идут? Только не к пролому!
Если что-то пойдет не так, мы должны были отходить в замок через проломом. Прямо через ров, в котором обломки стены лежат как брод. Но если за этим валом, в гуще изумрудного сияния, сидит оплетун... Значит, и Седой, и Ринге, и Пард, все трое они... И мы. Мы тоже, если будем идти к замку напрямик, к западной стене, прямо к пролому — весь путь туда мы будем слишком близко к нему. Еще ближе, чем были Седой, Ринге и Пард, когда он их...
— Ма-астер! — орал мне в лицо Эйк.
Он дергал меня, рвал дальше вперед.
Прыгал свет от огненной стрелы — Джок крутил ею перед собой, как факелом, выхватывая из темноты тени в тумане...
— Ма-а-астер!
Истошный крик Эйка, снова и снова...
Его лицо появлялось передо мной и пропадало, и он все дергал меня, тащил за Джоком.
— Быстрее, мастер! Они везде!
Прыгающей свет и тени демонов, выступающие из тумана — тут, там, повсюду... Скачка через ночной лес, стволы деревьев выпрыгивают на тебя из темноты...
— Живее, Бример, Нзабар тебя дери!
Это уже Джок. Они с виконтом шли впереди.
Куда они нас?.. Если бы мы шли к броду, мы бы уже... Оплетун уже развернул их? Они уже идут куда-то, куда он их...
Далеко сбоку мелькнули обглоданные ребра и таз клячи — на ней еще копошились несколько тварей. Но теперь приподнялись, замерли, тоже глядя на нас. Провожая взглядами — а потом оборачиваясь всем телом, сползая с туши, чтобы...
Ужас был как колючие осколки, набившие все мои мускулы. Кляча была слева от нас! С той же стороны, как когда мы проходили мимо нее раньше, когда шли от моста к валу! Если бы сейчас мы шли к мосту, назад к замку, кляча должна быть...
А за скелетом клячи, и вседу впереди, куда вели виконт и Джок — там была полная тьма, там не было ни одной зажигалки, которыми все было успыапно, когда мы...
Из мутной темноты перед нами выскочило древко.
Алебарда! Та, с которой я шел, когда мы выходили!
Только я оставил ее с горящим лезвием. Теперь вверх торчала кованая пята. Лезвие ушло глубоко в землю, вокруг чернели клочки затоптанной пакли.
И вторая так же...
Мы обошли клячу с другой стороны? О, Торун-защитник! Значит, виконт увел нас дальше ото рва, мы сделали крюк — но зато и их тут было меньше!
— Мост! — заорал виконт в темноту. — Опускайте мост!
Он шел уже дальше — и тут же отскочил обратно.
Пятился Джок.
— Н-ношра...
Все накрыло тухлой серной вонью.
Там, где должен был начинаться каменный выступ в ров — из темноты выступали маленькие тельца.
Наама... Теперь их тут было больше, чем когда мы выходили...
Сзади завопило с восторженным исступлением:
— Мьё-о-о!
— Клы-ы-ыса!
— Сьё-о-о!
Эйк, вцепившись мне под руку, теперь глядел назад, водя головой — отыскивая хоть какой-то путь. И его лицо отекало, как восковое.
— Они везде...
Сзади догоняли мелкие выползни, шедшие за нами следом. Слева, вдоль рва, надвигались тени рохурлуров и выползней покрупнее... Впереди, на каменном уступе... И справа от уступа, дальше вдоль рва — там тоже шатались тени...
— Мастер! Мастер!
Эйк, вцепившись, теребил меня, а у меня не было сил, даже чтобы рявкнуть на него.
Закрыв глаза, я стискивал в кулаках по кристаллу.
— Глаза...
Кажется, мои губы шевельнулись почти беззвучно?
— Глаза!!!
Я тянул из правого кристалла, но...
Он же должен быть полный!
Только он не вытягивался.
— Бри-имер! — вопль Джока.
Раскололся?
А я этого даже не почувствовал...
— Ма-астер!!!
— Глаза...
Я потянул левой рукой, из другого кристалла...
Но и он не дал ни капли маны. Дело было не в кристалле.
Тогда я дернул изо всех сил, что еще остались во мне — и это было, как будто я попытался рывком поднять валун пудов на десять, и уже почти оторвал его от земли... только что-то во мне надорвалось раньше.
Пошатнувшись, я упал на колено.
Серная вонь топила...
Рев рохурлуров, и восторженный визг выползней... Они замкнули кольцо.
Взвыл рожок. Виконт, нависая надо мной, трубил, другой рукой задрав над собой алебарду, снова пылающую.
