Внутренне убранство помещения, где он оказался спустя мгновение — предположительно тронного зала, учитывая подобие трона у дальней стены того, было... Наверное, самым правильным словом для описания того было "пустынным." Или, может быть, стерильным. Не было ни пыли, ни единой помарки в светло-сером, отливающим сталью внутреннем убранстве замка — и не было ничего иного. Просто безжизненный, серый коридор, серая комната, трон, к которому не вела ни красная ковровая дорожка, ни ряды цветастых флагов, ни картины, ничего. Только серое, абсолютно безжизненное пространство, глядя на которые любой человек мог только повести плечами — настолько неуютным оно было в своей безжизненной пустой чистоте.
Впрочем, что-то в этом зале все же было. Или, если быть точнее, то "кто-то". Сидящая на столь же холодном и безжизненном троне фигура определенно носила сходство с Артурией — однако в отличии от Артурии, словно бы замершей на пороге взрослости, едва выйдя за пределы юной нескладности — лицо закованной в стальные латы, оставив только голову и лицо не прикрытыми теми, принадлежало настоящей женщине. С золотыми волосами, спускающимися свободным водопадом по ее плечам, и небольшой золотой короной, венчающей ее голову — лицо, на котором холодные голубые глаза продолжали смотреть на мир с безразличием и отстраненностью, словно бы бездушный робот, не соотносящий себя с действиями этих странных существ из плоти и крови, копошащихся вокруг. Покрывающий ее плечи белый плащ, распластавшийся по ее трону из белого камня окончательно обрамлял ее фигуру.
Богиня — а никем иным замершая на своем троне, сохраняя спокойную, но напряженную позу с выпрямленной спиной, глядя на приближающейся к ней врагов, девушка быть не могла — была безоружна, однако это не говорило ни о чем. Она была безоружна лишь в этот момент — а в следующий, как и любой Слуга, она могла призвать к себе свое оружие и вступить в бой. Однако в данный момент та еще не начала сражения — и потому, проделав путь до Богини, Аинз замер. Он прекрасно понимал ожидаемый и необходимый ему порядок действий, однако начинать сражения сразу же — особенно сейчас, когда это не несло в себе тактического преимущества, ему казалось странным. Богиня, словно бы почуяв эти слова, открыл рот первой, собрав свой взгляд на Аинзе, прежде чем произнести медленно,— Значит, ты и есть тот, кто решил уничтожить Камелот.
-Полагаю так,— Аинз ответил спокойно, бросив взгляд на Медб, подготавливаясь к сражению, что следовало за своеобразным "приветствием."
-Печально,— Артурия, Богиня Камелота, произнесла с бесчувственной констатацией факта машины,— Значит, мой план потерпел крах... Человечество действительно обречено.
-Однако моя гибель с осознанием того, что я пыталась сохранить человечество до самого конца станет моим последним ободрением в этой жизни,— Артурия — или, точнее, Артория, Богиня Камелота, перенесла взгляд на Аинза и лишь протянула руку, в которой спустя мгновение появилось копье — огромное турнирное копье, подобное рогу, скручивающемуся в единое копье, прикрывающее ее руку, серо-стального цвета — и указала тем на Медб следующей, прежде чем произнести спокойно,— Что же, время для разговоров прошло.
Аинз, моргнувший от слов Богини, впрочем, с ней определенно был не согласен.
* * *
-Стоп! — в момент, когда копье Артории сверкнуло в ее руках — Аинз сделал шаг вперед — заинтересованный в ее словах и замечании,— Секунду, что конкретно ты хотела сказать про спасение человечества и твой план?
Аинз долго подготавливался к этому моменту — оттачивал лучшие из своих оправданий, вспоминал самые подходящие отговорки и представлял себе этот момент — и вот, этот момент наступил.
Аинз действительно допустил ошибку и нарушил чей-то продуманный план по разрешению Сингулярности!
Сделав шаг к Артурии Аинз взглянул на ту серьезно, внутренне пытаясь быстро сложить из ранее обдуманных фраз и действий продуманный план действий. Как вернуть план Артурии по разрешению Сингулярности на круги своя? Как оправдаться перед ней — перед подчиненными — перед Халдеей? Стоило ли ему прекратить сражения прямо сейчас... Или все это было ложью, и на самом деле Артурия просто пыталась запутать его в данный момент? В конце концов, хотя Аинз и ожидал момент, когда его действия наконец-то приведут к нарушению настоящего плана по разрешению Сингулярности — не то, чтобы он мог легко довериться "последнему боссу" Сингулярности и его словам относительно разрешения этой Сингулярности. "Присоединись ко мне и мы будем править миром" было стандартным вариантом выполнения квеста — и крайне часто неправильным.
Медб, до того приготовившаяся к сражению — насколько это было для нее возможно — то есть, откинувшись на спинку трона, возникшего под ее формой, стоило той откинуться в воздухе, словно бы восседая на трон что уже стоял до того, перевела взгляд на Аинза — но в данный момент Аинз сам был благодарен тому, что он обладал подобной нерушимой репутацией гения, командира босса и всех иных вещей — поскольку та не подняла даже бровь в недоумении. Если Аинз что-то сделал, то значит для этого была причина.
Артурия, впрочем, не была столь же благосклонна — хотя та не атаковала Аинза мгновенно, когда он оказался перед ней практически беззащитным — ну, по крайней мере, в ее глазах, поскольку Аинз не позволил себе расслабиться на поле боя на самом деле — та также и не опустила возникшее в ее руках копье, подобное огромному скрученному в спираль рогу, лишь указав тем на Аинза в более чем недружелюбном жесте — что заставило Медб издать подобие рыка — слабо подходящего ее чертам и высокому голосу — а самого Аинза приготовиться к атаке.
-Я не вижу смысла говорить с тобой,— голос Артурии был холоден — но не так, как был холоден голос... Артурии? Аинз сделал пометку в дальнейшем подобрать другое различие между двумя, временно решив называть Артурия из Халдеи "черной", а Артурию перед ним "Богиней". В любом случае, голос Богини был холоден, но не пронизан холодным, почти высокомерным пренебрежением, а скорее был пуст — отстранен, будто бы говоривший просто повторял заученные фразы, возможно даже не понимая смысла произнесенных слов — или не зная языка, на котором он говорил,— Сражайся. Выживание человечества... Достойная цель для того, чтобы встретить смерть в бою пытаясь исполнить ее.
На эти слова Аинз мог только нахмуриться. Нет, конечно же, он не испытывал проблем с тем, чтобы сразиться с Артурией — но, признаться честно, он в первый раз столкнулся с кем-то в Сингулярности кто пытался разрешить эту Сингулярность своими силами — и кому он мешал своими действиями. К тому же Аинз не был так уже уверен в том, как именно он разрешал Сингулярности — обычно он просто побеждал противников, забирал Грааль и... На этом все оно как-то само заканчивалось. Для планов относительно зачистки рейдов этого было обычно достаточно — хотя разработчики Иггдрасиля и любили добавить одно или другое дополнительно действие, требующееся для прохождения — доставка предмета, разговор активирующий ключевой флаг или что-нибудь подобное... Для разрешения Сингулярности? Не факт.
Но и просто развернуться и отдать приказ Слугам остановиться, неожиданно пойти на попятную Аинз не мог — из-за того, что он не был единственным участником в сражении, из-за того, что он не мог так просто и не имея на то причины заявить перед своими подчиненными о неожиданном резком развороте или прекращении действия плана... И потому, что он до сих пор не был уверен в том, что Артурия напротив него была действительно его союзником.
Легкого разговора с Богиней у Аинза, впрочем, не выходило. Копье, направленное на Аинза, не пошло в сторону и даже когда Аинз не атаковал первым — Богиня не атаковала сама, однако никаким образом не показывала и того, что она была расслаблена. Скорее она просто выжидала подходящего момента, опасаясь, что в случае атаки против Аинза она окажется в ловушке.
Совершенно правильный подход в сражении с любым игроком в Иггдрасиле — и особенно с Аинзом, однако в текущих создавшихся условиях... Крайне непродуктивный.
Аинз в свою очередь остановился — ему было понятно, что согласно предыдущим Сингулярностям ему просто нужно было убить Богиню... Но если она все же не врала? Если у нее все же был собственный план, что он нарушил своими действиями?
Молчаливое противостояние двух сторон затягивалось, мгновение за мгновение, прежде чем Богиня все же открыла рот,— Вот, значит, как... Гибель человечества недостаточно для тебя — ты желаешь увидеть мой вид в момент, когда последняя кроха надежды будет уничтожена... Когда все мои приготовления окажутся бесполезны... Впрочем, я не ожидала иного.
"Если бы я еще знал, о чем ты и Хассан говорите, то все было бы куда проще..." — Аинз почти закатил глаза раздраженно, прежде чем взглянуть на ту внимательно, замерши между двумя решениями — атаковать и все же задать вопрос — и пусть Медб будет свидетельницей его неуверенности в ответе.
Несколько секунд в воздухе стояло напряженное молчание, прежде чем Богиня все же приняла первое решение вместо Аинза. К счастью или нет — та избрала путь не длительного монолога с разъяснением о своих планах и тайнах Сингулярности, а атаку, направленную на Аинза — мгновенно оказавшись рядом с ним с копьем, занесенным для удара — со скоростью значительной даже для Аинза, привычного к скоростям Иггдрасиля — и нанесла удар.
К счастью активировавшаяся магия защитила фигуру Аинза — а возникшее за спиной изумрудной отражение существа, словно бы выточенного из переливающегося всеми оттенками кристалла, нанесло удар, сверкнув словно бы созданным в едином ансамбле со всем его телом клинком в атаке.
Впрочем, конечно же, разобраться с Богиней так просто было невозможно — та даже не обернулась в сторону атакующего, легко взмахнув рукой, словно бы отгоняя от себя назойливую муху. Порожденная движения руки волна, впрочем, не была похожа на подобную от движения руки — ударившая словно бы взрывная волна врезалась в столь артистично созданную скульптуру иллюзорного воина Медб, раскалывая ту мгновенно на сотни тысяч мельчайший осколков, размалывая того в песок — тут же истаявший еще до того, как звук разбитого стекла мог бы быть услышан присутствующими.
Впрочем Медб также не обратила на подобное внимания — двое, трое, затем пять, десять — и в мгновение ока весь тронный зал оказался заполнен переливающимися копиями и иллюзиями, каждый словно бы небольшое произведение искусства — любимый Медб изумрудный цвет кристаллов уступил место всем переливающимся цветам радуги, словно бы каждый из воином был создан из собственного вида самоцветов — от белесо-прозрачного алмаза и до цветов настолько странных и ярких, что, казалось, тем не было места в мире людей вовсе.
Следующее движение копья Богини, подготовившейся для нового удара против Аинза мгновенно породил взвившиеся вверх потоки воздуха — грохот и свист режущего ветра, возникший даже не как последствие удара, а лишь в качестве стороннего эффекта замаха самой Богини, впрочем, также легко врезался в расположенную вокруг нее небольшую армию — звон стекла практически поглотил грохот удара воздуха, в момент, когда десятки окружающих ее рыцарей превратились в мелкую растертую пыль под давлением ветра — а сама Богиня устремила копье в сторону Аинза.
Впрочем, сам Аинз все это время не стоял бездельно — ударившие из-под земли цепи, словно бы сделанные из костей, сплетенных в единые канаты, врезались в ноги и руки Богини, опутывая те без всякой нежности к цели — если бы на месте Богини оказался обычный человек то, даже несмотря на то, что это заклятие было одним из множества заклятий Аинза, направленных на ограничение подвижности, нежели на нанесение урона — тот погиб бы весьма жутким образом — его конечности, обвитые костяными цепями превратились бы в кровавую пыль и месиво, ударившее во все стороны под напором цепей как из сжатого пакетика с кетчупом.
Впрочем, это было бы справедливо для обычного человека — и Богиня не была ни обычной, ни даже человеком — а потому сжавшиеся на ее теле цепи смогли остановить ее — на секунду — но не более того. Спустя прошедшую секунду Богиня, в чье тело врезался клинок возникшего очередного иллюзорного — но оттого не менее опасного — воина, дернулась в сторону — и цепи, не сдавшиеся так просто под напором атаки, потянулись за ней, вырываясь из пола словно бы из плоти, скрежеща и ударяя во все стороны каменной крошкой и пылью.
Впрочем секунды заминки для Аинза оказалось более чем достаточно — отступив на приличную дистанцию тот взглянул на Богиню задумчиво.
Наверное идеальнее всего было бы не убивать ее в данный момент, а попытаться обездвижить и вызнать у нее относительно ее планов по разрешению Сингулярности... Но вместе с тем подставляться сейчас под удары просто ради этого было бы слишком глупо. Она могла врать, в конце концов, да и к тому же сейчас для Аинза было несколько поздно для того, чтобы просто пожать плечами, отозвать Слуг и сказать "ну а теперь к переговорам."
С другой стороны — и просто убивать ее Аинз не хотел — если не для разрешения текущей ситуации — то как минимум для того, чтобы иметь информацию на будущее.
Поэтому, телепортировавшись в сторону от Богини, заставив ее остановиться, прежде чем переключить свои атаки на куда менее верткую цель — Медб — Аинз кивнул.
Конечно же он попытается остановить атаки Богини, в идеале для того, чтобы устроить с ней диалог. Если же у него это не выйдет и ему придется расправиться с той — для того, чтобы помочь кому-то из Слуг или просто потому, что сражение с ней начнется затягивать — он ее прикончит.
Кивнув сам себе незаметно, Аинз принял решение — прежде чем вновь сконцентрировать свои силы на Богине.
Он постарается обезвредить ее... Но не слишком. Если Богине суждено умереть — ну, это не было великой потерей, на которую Аинз не могу пойти.
* * *
Сиятельное сверкание клинка Гавейна могло заставить иных пасть ниц перед великолепием и мощью клинка Солнца. Поднимающийся до небес столп пламени, осколок мощи магии, доказательство величия рыцаря Камелота — клинок, названный "братом" Экскалибура в руках "непобедимого рыцаря Гавейна."
Для большинства обычных — насколько это слово было применимо вовсе — магов было достаточно просто услышать о подобном, в крайнем случае — допустить один взгляд на сияющий осколок Солнца в руках рыцаря Камелота чтобы мгновенно сдаться — покаяться во всех своих грехах и признать поражение. Даже те, кто решил бы сохранять свое высокомерие перед лицом неминуемой гибели — будь то маги, Слуги или кто иной — встретили бы клинок с высоко поднятой головой, но вместе с тем не сомневаясь и относительно печального исхода столкновения с мощью клинка Гавейна.
Впрочем, Озимандия Великий не был ни первым, ни вторым — взгляд на сияющий Солнцем клинок Гавейна тот даже не удосужился скривить свое лицо в презрительном отвращении к Гавейну и его силам — рыцарь Солнца для него изначально не имел права на этот титул — а значит не имел права и на то, чтобы портить настроение Озимандии — и тем более искажать его прекрасное лицо гримасой отвращения.
