— Ладно, пошли искупаемся еще раз. Никогда не плавала в светящемся море. Давай наперегонки — кто последний нырнет, тот и желание исполняет.
Ленка только начинала вставать, а Макс уже перемахнул за борт и побежал к морю. Ленка особо не спешила, она сбросила по дороге халат и дальше пошла шагом. Когда Макс вынырнул, Ленка все еще стояла на берегу.
— Ага! Закричал Макс. По-моему, ты мухлевала. Своих желаний нет, моими хочешь попользоваться.
— Нет, Макс, я просто хочу помочь тебе сделать выбор.
Ленка размахнулась и швырнула что-то блестящее далеко в море. Это что-то пролетело над Максом и плюхнулось в воду метрах в десяти от него.
— Что это было? — весело спросил Макс.
— Это и есть твое желание, узнать, что это было? — Ленка зашла в воду и поплыла к Максу.
— Конечно нет. Что я хочу, ты и так знаешь. — улыбнулся Макс, когда Ленка встала на ноги в паре метров от него.
— А вот сейчас и посмотрим, что ты хочешь. Макс, это был твой грэйв. Ну, загадывай желание.
Макс резко обернулся. Ровную гладь моря нарушали только еле заметные волны, поднятые Ленкой. Макс повернулся обратно к Ленке, улыбка медленно сошла с его лица.
— Ну, Макс, где твое желание? Ты же сам установил правило, что через пять минут неиспользование желание сгорает. Сколько там времени осталось?
— Ленка! Ты понимаешь, что наделала? Теперь мы здесь навсегда застряли. Ты больше никогда не увидишь своих родителей.
— А ты Зиночку. Я же сказала, что помогу тебе сделать выбор.
— А родители будут по тебе скучать.
— Не будут. Ты же сам сказал, что пока ты здесь, там время стоит. Я, конечно, сама очень буду по ним скучать, но я выбрала тебя.
— Ленка... Мы, конечно можем прожить с тобой здесь целую вечность, но как же наши дети?
— А что дети?
— Мы ведь здесь за защитным куполом. Управления у меня теперь нет, то есть не только к нам никто войти не сможет, мы сами не сможем выйти наружу. Подумай, как нам быть, когда дети вырастут. Как им быть?
— Ну, значит придется предохраняться.
— А чем мы вообще заниматься будем? Со скуки ведь помрем.
— Придумаем что-нибудь. Ты будешь строить мне настоящий парусник, а я тебе помогать. Потом сделаешь мне колесный пароход, потом...
Ленка, а откуда мы железо возьмем?
— Из синтезатора. Наделаем ложечек, вилочек и переплавим. Главное — сделать первый гвоздь, потом его просто скопируем.
— Ладно. — улыбнулся Макс. — Пять минут еще не прошло, так что слушай мое желание.
— Давно прошло!
— Откуда ты знаешь? Часов у нас больше нет, так что считай, что время здесь остановилось и эти пять минут не закончатся никогда. Всё, никаких разговоров, я несу тебя в дом.
Эпилог
— Макс, ну я больше не могу. Ты меня обманул.
— В чем, мой маленький котенок?
— Ты говорил, что ты обыкновенный человек, а ты робот. Открой мне тайну, где у тебя кнопка выключения. И вообще, почему на твоем планшете только четыре фильма?
— Ну я же не планировал здесь застрять, к тому же без грэйва. Даже эти четыре я просто забыл удалить, когда посмотрел. А чего ты мою документалку не смотришь? Ты же так смеялась, когда смотрела.
— А ты снова меня подкалывать будешь?
— Не буду. Все равно здесь второго парня для нормальной девушки неоткуда взять. Знал бы, что застрянем, хоть бы своего клона сделал, а так приходится одному за двоих отдуваться.
— Макс, ну дай отдохнуть. Иди еще поныряй, может сегодня найдешь своего грэйва.
— Бесполезно. Я там без ласт не могу донырнуть. Если бы его хотя бы видно было, а так он где-то в водорослях лежит. Давай лучше вторую документалку посмотрим, пару суток убьем.
— Нет уж. Ты тогда еще больше приставать начнешь.
— Так больше не кому приставать. И ты сама виновата, что тогда на пляже решила Зинку переплюнуть. И ведь получилось у тебя, она тогда прямо обалдела. Ну и я заодно.
— Это не я, это все Юлька, — улыбнулась Ленка.
— Вот жалко, что грэйв запись вел только с одной панорамной камеры. Сейчас бы приблизил и узнал, о чем вы там у воды с Юлькой совещались. И в палатке тоже. Может это именно твоя идея насчет трусиков была.
— Жалко, конечно. Я бы с удовольствием посмотрела, как Зинка отреагировала. А еще с большим, как отреагировал ты.
— Да я больше на Зинку тогда смотрел.
— Врешь ведь.
— Почти нет.
Ленка вздохнула.
— А хочешь, я тебе про Зинку кое-что расскажу?
— Что?
— Она говорит, что беременная. От тебя. Ты рад?
Макс сел на кровати и растерянно посмотрел на Ленку.
— И ты столько времени молчала? Рад ли я? Не знаю. Наверное, рад. — Макс вскочил и заходил по комнате. — Конечно же рад.
Макс схватил Ленку с кровати, поднял на руки и закружил ее по комнате.
— Я очень рад! Ленка, мне же пятьдесят семь, у ровесников давно внуки, а у меня даже детей нет! Ленка, ну чего ты так погрустнела, не бойся, все будет хорошо!
Внезапно Макс остановился и выпустил Ленку.
— Стоп. Не может она...
Макс посмотрел на свое пустое запястье и тихо выругался. Подтвердить его догадку было некому. Пришлось самому перебирать в памяти все его встречи с Зинкой. Нет, даже если бы он сам забыл о таблетках, грэйв должен был ему подсказать, задача по Зинке была поставлена четко и без толкований.
— Лен? Ты меня сейчас обманула? Да? Пошутила?
Ленка, в глазах которой появились слезы, коротко кивнула.
— И с Юлькой тоже?
Ленка отрицательно замотала головой.
— Лен, ну как тебе только в голову пришло так шутить?
— Я просто хотела посмотреть, действительно ли ты Зинку любишь.
— Ну и посмотрела?
— Посмотрела. Любишь. Не любил бы, не обрадовался бы так.
Макс молчал, размышляя, стоит ли дальше дуться на Ленку.
— Макс?
— Что?
— Твой грэйв лежит в песке у носа парусника. Я тогда его в карман халата положила, а в море бросила ложечку от мороженного. Потом, на следующий день, халат подобрала, а грэйва песком присыпала. И еще. Я больше не буду ревновать тебя к Зинке.
— Совсем? — улыбнулся Макс.
— Ну может только самую капельку, если ты будешь уделять ей больше внимания, чем мне. Если хочешь, мы даже можем попробовать жить здесь втроем. А может, даже вчетвером.
— А кто четвертый? Если это мужчина, то я не согласен.
— Посмотрим, — улыбнулась Ленка. — Макс, у меня задержка. Возможно, я сама беременная. Ну не знаю я точно, и еще не скоро узнаю — это же надо в свою поликлинику обращаться.
— Подожди, а таблетки, которые я тебе дал? Ты же сама сказала, что надо предохраняться.
— Да не пила я их. Забыла. С тобой даже как зовут, забудешь.
— Вот я лопух, ты же знала, что мы тут не навечно. Ленка, я тебя люблю, — Макс сделал паузу, — но ты круто попала. Придется тебе в медкапсуле полежать минут пятнадцать в одиночестве и темноте. А может, и подольше, если какая-нибудь болячка найдется. Нет, лечение потом, сейчас только обследование.
Макс потащил отчаянно трусящую Ленку в медблок, уложил в капсулу, голосом выбрал и запустил программу, помахал Ленке рукой и закрыл крышку. Дождавшись, когда на дисплее появилась отметка о том, что пациентка введена в состояние сна, приложил палец к панели и открыл потайную нишу.
— Мне лечение тоже не помешает, — сказал сам себе Макс, ощущая знакомое покалывание. — Вот же Ленка учудила. Еще бы чуть-чуть и дышать забыл бы. То ли от радости, то ли от испуга. Интересно, какое у меня лицо было? Надеюсь, что радостное и очень глупое.
Макс отдал еще несколько команд и пошел на пляж. Песок у носа парусника ничем не отличался от песка на остальном пляже — ни холмика, ни ямки, ничего приметного.
Ни за что не догадался бы, что Ленка здесь спрячет, — подумал Макс, опустился на колени и погрузил руки в песок. После недолгих поисков пальцы коснулись полированного металла. Макс отряхнул песок и несколько минут смотрел на стрелки. Секунда, вторая, третья, один оборот, второй... Как медленно тянется время. Пора возвращаться к Ленке. Или пусть поспит, пока я в себя приду? Нет, чего ждать, надо обнять ее побыстрее. Макс встал, разбежался и зашвырнул ненужный механизм в море. Получилось гораздо дальше, чем у Ленки с ложечкой.
— И чтоб никто не догадался, и чтоб никто не догадался, и чтоб никто не догадался, что это деньги не мои — пропел Макс слова популярной в Ленкином мире пародии. — Все, пора.
* * *
Проснувшись, Ленка обнаружила себя не в капсуле, а в спальне. Рядом лежал Макс, театрально изображавший похрапывание. Время от времени он приоткрывал веки, и тут же зажмуривался, при этом похрапывание переходило в похрюкивание. Ленка улыбнулась и почесала Макса за ухом.
— Ну как тебе, понравилось в капсуле валяться? Больше не страшно?
— Все равно страшно. Да и не поняла я ничего. Легла и сразу уснула.
— Вот и хорошо, что страшно. У каждой Синей Бороды должна быть своя запретная комната.
Ленка, я вот тебя не спросил, и когда ты уже уснула, я кое-что сделал без твоего разрешения.
— Что? — испугалась Ленка.
— Пломбы из зубов вытащил и зарастил все дырочки.
— А. Ну это можно.
— А еще я одну родинку свел. Ну ту, за которую я пару раз задел и тебе больно было. Ты не бойся, удалять родинки совсем не опасно. И никакого шрама не осталось.
Ленка потрогала свой бок и изогнулась, чтобы посмотреть.
— Макс, ну почему ты меня не спросил?
— Ну, извини. В следующий раз я верну ее на место.
— Если бы ты меня спросил, я бы тебе сказала, чтобы ты их все свел, — улыбнулась Ленка. — Макс, ты главное то мне наконец скажешь? Что там обследование показало?
— Не скажу. Это врачебная тайна. Я же клятву давал Ганнибалу с этим, как его, Гиппопотамом.
— А ты знаешь, как бегемот кусается? Сейчас покажу.
— Ладно, не кусайся. Когда у тебя "дела" должны были начаться?
— Пять дней назад.
— А цикл у тебя сколько дней?
— Двадцать восемь.
— Ага. Ну что ж, поздравляю, товарищ Илюшина, у Вас пятая неделя беременности.
— Это как? Мы же здесь только пятнадцатый день.
— Нда... Издержки вашей школьной программы. Ленка, современные тебе гинекологи отсчитывают срок беременности не от зачатия, а от первого дня цикла. Реальный срок — 14 суток с небольшим. Мы с тобой, похоже, с первого раза залетели. И да, у нас двойня будет, — Макс обнял Ленку и прижал к себе.
— Макс, это мне что, в конце мая рожать? А как же экзамены?
— Ленка, если бы только экзамены. Понимаешь, в чем дело... две недели ты уже здесь отгуляла, значит, рожать уже в середине мая. Проведем здесь еще две недели — рожать в конце апреля. Ну, то есть, можешь выбирать — хоть в начале марта рожай, хоть 11 сентября. Проблема в другом. В вашей студенческой поликлинике на медкомиссии гинеколог был?
— Да.
— Ну вот. Что у него в карточке записано?
— У нее.
— Ну, у нее. Странно будет, если по бумагам дети будет семимесячными, а на самом деле полностью выношенными. Ну ладно, карточки я исправлю, но окружающие что? Как только заметят растущий животик, кто-нибудь из них тут же вычислит, когда ребенок должен родиться.
В общем, надо сваливать отсюда побыстрее и больше здесь не появляться, пока не родишь. Да, ты же ведь еще и с родителями живешь, опять вопросы — откуда дети без мужа. Нет, Ленка, надо тебе срочно куда-нибудь подальше от Риги перебираться.
— А институт?
— Наверное, бросить придется.
— Ты что, меня мама убьет.
— А иначе она убьет меня. Жениться я не могу, значит буду в ее глазах каким-то подлецом выглядеть. Трудно будет встречаться с тобой при таком отношении твоих родителей ко мне. А что если тебе перевестись в какой-нибудь другой институт, в Новосибирск или, еще лучше во Владивосток? Ты за расстояния не бойся, это для других они расстояния, а для тебя один шаг, одна секунда. Можешь в моем Белогорске жить, дружить там с моими сестрами, а на лекции будешь во Владивосток бегать.
— Ну и зачем мне комсоргом быть, если я все равно переведусь? Тем более, что меня скоро тошнить начнет.
— Не начнет. Я уже проконсультировался.
— С кем?
— С грэйвом. — Макс указал Ленке на свое запястье. — Ты что думаешь, что те, кто могут перемещаться в пространстве и времени, не справились с каким-то там токсикозом?
— Макс, а может... может, если такие сложности... может потом детей заведем? А сейчас положишь меня в свою медицинскую машину?
— Ленка, считай, я этого не слышал. Надо было таблетки пить, которые я дал, а сейчас уже всё, я отцом себя стал ощущать. Да не бойся, прорвемся. Все равно когда-нибудь придется рассказать твоим родителям правду обо мне. Или дети проболтаются или внуки. Так что одевайся и возвращаемся в твое время, будем там сидеть, пока плана нет. Твой Дом колхозника с его антисанитарией сегодня отпадает, выбирай — или ко мне домой или к тебе. Ну в смысле ты к родителям, а я...
— К Зинке?
— Ага. Одиннадцатый час, а тут звонок в дверь и вваливается незнакомый малолетка.
— Почему малолетка?
— А так она меня иногда дразнила, когда по документам я был самую малость моложе ее. А теперь я на целых три года моложе. Представляю себе диалог — "Ты к кому, мальчик?". Шикарная ситуация. Если бы хотя бы она жила одна, а так... Нет, Лен, как-нибудь в другой раз. Заново познакомлюсь, заново подружусь, и уже потом объяснюсь.
— Ну так сделайся постарше. Сколько для этого времени надо?
— Да не в этом дело. Уйду сюда, там время стоит. Там секунда прошла, а я уже другой. Просто трудно вживаться в новый возраст. Новое лицо, новые документы, новая биография. Сам себя в зеркале не узнаёшь, шарахаешься. Гормоны по-другому бурлят. Да и тебе мое новое лицо может не понравиться.
— Эх ты, герой-любовник, — довольно потянулась Ленка и села на кровати. — Не видать тебе твоей Зиночки как своих ушей. Будет к нам в гости приходить и про своего пропавшего Эдика тебе рассказывать, пока замуж за кого-нибудь не выскочит. Она же теперь одна осталась, без плохо на нее влияющих гулящих подруг. Все, Макс, поехали. Мне еще девчонок надо предупредить, что я на воскресенье домой отправилась. И сумочку надо забрать, там и ключи от дома и деньги. Где моя одежда?
Ленкины туфельки и колготки остались в 77-м, и Макс, чтобы не ходить туда и назад, просто включил ей программу-каталог. Увидев, что примерку можно производить прямо на ее голографическое изображение, Ленка пришла в полный восторг. В целях значительной экономии времени Макс на пару минут был изгнан из спальни и принялся обдумывать планы на ближайшие часы.
— Хочет заехать однокурсниц предупредить? А что, если они на хвост упадут, домой в Ригу смотаться? Нет, "рафик" для этой поездки слишком большой, слишком многоместный. Мне-то не жалко, вот только не будут ли Ленкины попутчицы слегка шокированы тем, что до Риги мы доберемся всего за пару секунд? Да и по рижским дворам на этом бусике рулить не хочется. Мотоцикл? Нет, давно не ездил, кроме того, в городе ночью он как красная тряпка и для гаишников, и для любой дворовой компании. Жигуленок? Сзади три места остается. Хотя... два мешка картошки их полностью аннулируют. И багажник надо чем-нибудь забить, чтобы мешки с заднего сидения в него засунуть было нельзя. А дальше что, так и ехать по городу с мешками? Так, придется сменить машину по дороге.
