— Я могу стереть тебе память, эльфийка, — высокомерно выплюнула Мила. — А вот вернуть тебя в твоё время... Нет, здесь я бессильна. Но я с удовольствием выкинула бы тебя куда-нибудь в восемнадцатый век. — На красивом лице промелькнула хищная улыбка. — Чтоб неповадно было чужих женихов отбирать.
Вдруг ее прервали. От прозвучавшего голоса я вздрогнула, обернулась и... онемела.
— Ну, здравствуй, моя дорогая Лиза-сан. Я думал, ты придёшь раньше, — с той самой знакомой мне улыбкой произнёс мастер Тецуо.
На миг я тормознула — ведь его убили! И только потом до меня дошло, я вспомнила, что попала в прошлое, за несколько лет до знакомства с ним.
Не значит ли это, что японец знал обо мне намного раньше, нежели только месяц или два?
Лёгкий кивок, ехидный блеск глаз — всё это дало мне понять, что я права.
— Мастер... — слабо выдохнула я. — Вы... пришли.
— Я всегда прихожу на помощь страждущим, Лиза-сан. Ты же мое любимое детище.
А-а-а, держите меня семеро!
Я сейчас растекусь сопливой лужицей от таких слов!
— Мы обязаны это сделать, — вдруг тихо проговорила Мила, прикрыв глаза. — Говорите быстрее, Рю-Тецуо, и я проведу ритуал.
Японец-мудрец неодобрительно покачал головой. Та-ак, я что-то не поняла! Что за фигня творится?..
В ожидании ответа перевела взгляд на наставника.
— Я понимаю, Лиза-сан, что ты хочешь знать, как можно больше, — он горестно вздохнул, — но сделать я ничегошеньки не могу. Афина ясно выразилась.
Афина? И здесь она? Да за какие прегрешения меня так "жалуют"? Почему богиня справедливой войны и ремесел меня так не любит?
Новость настолько ошарашила меня, что на некоторое время я выпала из реальности и прослушала много чего интересного (наверняка). Но меня вернули, причем не особо вежливо. Толкнув вашу покорную слугу в плечо, Мила задиристо взвизгнула:
— Слышь, Илзи! Память, стертую, хочешь?
— Что-о? — в свою очередь закричала я. — Не... не надо! Мне одного раза хватило.
А Алконост лишь рассмеялась. Вот теперь пойди да пойми ее, славянку.
Рита Рей.
— Но Вам же интересно, сеньорита Рей. Я бы на Вашем месте не отказывался. — Немного покачиваясь, Жинн ехал напротив меня в карете. Черные-черные глаза прожигали насквозь, они будто буравили в моей голове дырку, чтобы беспрепятственно прочесть все мысли.
— Хм, я бы на Вашем месте даже не предлагала, — фыркнула.
Он хотел помочь мне разобраться с Винаром, представляете? Да я когда узнала, аж дар речи потеряла!
А все началось с того, что вышеназванный, перед отъездом вытащив меня в коридор, зажал бедную вейлу в углу и попытался доказать, какой он... хороший, пусть будет так. Я же в свою очередь попыталась отбиться. Получилось, конечно, не очень... Но что поделать.
И как назло (а кому — как счастье), из-за поворота вывернул тот самый шаман, насвистывающий веселую песенку и совершенно не желавший спасать неугомонную девицу, то есть меня. По крайней мере, я так думала.
На деле же всё оказалось с точностью да наоборот.
Вот теперь меня уламывали на "продолжение банкета" — кое-кто разошелся и захотел раскрасить бедному парню мор... физиономию получше.
Но вопреки моему воображению, шаман не стал настаивать. В нём просто проснулся жгучий-жгучий интерес:
— Расскажите что-нибудь из Вашей жизни, — попросил он внезапно.
Любопытно-любопытно... С какого такого перепугу я еще рассказывать что-то должна? Фи!
— Я Вам не доверяю, — честно призналась.
— Уж поверьте, смеяться не буду.
Я вновь фыркнула. Как меня все достало... А ведь поездка только началась...
А с другой стороны, чего мне бояться? Хуже, чем сейчас, быть уже не может. Как говорили наши попаданцы: попытка — не пытка.
— Я не знаю своих родителей, — закинув ногу на ногу, заговорила я спустя некоторое время. Естественно, я врала: — Опекуны говорили мне, что мама привезла меня к ним уже полугодовалой и бросила. Якобы она заплатила за это двумя серебряными кольцами. Я спрашивала у них, откуда такие недешевые вещи взяла мать, но они отвечали всегда одинаково — мол, украла, воровка мелкая, на самой-то ничего не было, с чего бы там взяться таким печаткам! К слову, кольца они мне так и не отдали. — "Ага, не отдали. Их и не было никогда-то", — мысленно добавила я, хихикнув. — До восьми лет я работала у них. Мыла, стирала, убирала. Следила за домашним хозяйством. За всю работу мне выдавали корку хлеба, не всегда свежую, и стакан ледяной воды. Три года подряд я болела оспой, меня никто не лечил. Сейчас я знаю, что всю болезнь стоически помогала мне выдерживать внутренняя и еще скрытая магия, но тогда это было ужасно. Меня били, ругали, оставляли без одежды на морозе. Я терпела.
Потом меня забрали мои найденные старшие сестры, вылечили, накормили, немного обучили разным наукам. В двенадцать я пришла в Академию Магии Сорена и больше никогда не показывала нос из нее. — Что самое интересное, так это числа. Я ни разу не сказала реальных чисел — ни тебе лет, ни тебе дат. — Этого достаточно?
Я говорила, закрыв глаза, чтобы Жинн не смог прочитать в них страх — страх, который испытывают лжецы. Я старалась ни одним мускулом на лице не выдать ложь, но под конец рассказа я все-таки рискнула взглянуть на него. Хотелось посмотреть, насколько шаман проникся. Но меня ждало разочарование.
Его не было.
— Эй, Вы где? — спросила я, зажигая на ладонях две огненных сферы. Свет озарил карету, заплясал зайчиками на плюшевой обивке. — Ау!
Я даже встала и выглянула в окошко — мало ли, может он давно на дороге валяется?
В ту же секунду карета резко остановилась, и я, дернувшись, упала в чьи-то объятия.
— Тихо! — зашипел шаман, придерживая меня одной рукой за талию. — Здесь кто-то есть.
Ха! Конечно! Кто-то есть! В карете, что ли? Ну вы даете, сеньор.
Слева лес, справа степь. Получается, этот кто-то может напасть либо сзади, либо со стороны леса, либо слева, либо с воздуха. Огромная территория. Но с другой стороны — карета-то остановилась, значит, неспроста это все, ох, неспроста.
Я почувствовала, как начинают дрожать коленки. Шаман безостановочно шептал и выводил свободной рукой незнакомые мне знаки и руны, похожие больше на магию Духов природы, нежели на шаманизм. Неожиданно закралось подозрение, что Жинн не совсем Жинн.
Я отвлеклась на полсекунды, не больше. Но это была та самая ошибка, после которых волосы встают дыбом, и нечем дышать. Я и понять-то толком ничего не успела, как дверца попросту отлетела в сторону, а мою щиколотку захлестнуло лассо — редкая в наше время магическая цепочка. Такие не разрубишь железкой, не порвешь, их можно растереть сгустками чистой первоначальной магии. В Империи Стихий и Алмодрае их давным-давно запретили — как только на трон эльфов села небезызвестная Илзиэль Аррен Эллонд, а ее сестра-стихийница Кларисса приняла пост Первого Министра-Советника Империи.
Меня выдернули на воздух, и я, упав прямо в грязь, покатилась вниз по склону, цепляясь за ветки. Жинн, который видел все происходящее, швырнул в лассо Дезинтеграцией.
— Не смейте! — заорала я, ощущая незаметно подкравшийся страх. — Это магическая цепочка! Вашей магией не уничтожить! Я справлюсь сама!
Да, справлюсь... Если меня ничем не убьют, обязательно справлюсь...
Я схватила петлю, уже успевшую затянуться на ноге и порвать в нескольких местах сапог. Поспешно стала растирать звенья, шепча про себя слова ослабляющего магический фон заклинания, но ничего не выходило. Кто-то блокировал смешанную магию намеренно, зная, что я вейла, и для подпитки мне нужны нити всех магий.
Профессионал работает, что говорить?..
— Магия блокирована, — выдохнула я и расстроенно упала спиной на траву.
И превращаться не дело. Еще Жинн, подлец, пропал. Испугался, наверное.
Вдруг кто-то подхватил меня подмышки и резво поставил на ноги. От испуга я закричала, но тот же человек закрыл мне рот ладонью:
— Да помолчи ты! — Приказываешь? Мне? Ну, все!
Я от души укусила его за палец. Мужчина взвыл.
— Чертовка! Кусаешься? Ну, погоди, — зашипел, проводя раненым пальцем по цепи, и та тут же распалась. Хм, интересно, откуда такие возможности?
— А теперь валим! — скомандовал он и отпустил меня, рванув к лошадям.
Я ждать не стала, запрыгнула на спину одной из пегих лошадок. Обернувшись, чтобы позвать кучера, я онемела — из груди давнего знакомого торчала стрела. Мама дорогая... Значит, кто-то все-таки тут был...
Илзиэль Аррен Эллонд.
Рю-Тецуо мне лгал. Да-да, именно так. Лгал — паршиво, бездумно и явно поспешно. Если бы я знала заранее, зачем японец так выворачивается, то, возможно, простила бы наставника. Но его намеренное оттягивание времени, нежелание говорить мне правду и насмешки Алконоста заставляли меня с каждой минутой все больше уверяться в мысли — тот мастер Тецуо, которого я знала, совершенно не похож на того, кого вижу я сейчас. Как будто с меня сняли розовые очки и позволили взглянуть на мир не только под другим углом, но и в черно-белых тонах. Знаете, мир совершенно не цветной, и... я зла на него.
Сейчас, глядя в черные глаза наставника — бывшего ли, настоящего — уже неважно, я задумывалась только об одном: как? Как можно было водить меня за нос на протяжении двух лет? При этом ни словом, ни жестом не выдав себя. Меня не интересовало, зачем он так поступил. Какой смысл в этом знании? Назад ничего не повернуть. Он ставил из себя великого мага, посвященного в тайны Ковена Ведьм, а на деле оказался вшивой дрянью — да простят меня Мгла и Кхашен за такое высказывание. И мне жутко стыдно, что и здесь я промахнулась.
Рю-Тецуо, как всегда прекрасно слышавший мои мысли даже сквозь блоки и щиты, спал с лица. Желтоватая кожа посерела, как выцвела, а из глаз пропал блеск. А Вы, дорогой наставник, надеялись на теплый прием и радушие в ответ? Неужели Вы считали, что я прощу Вас?
— Я знал, на что шел, когда обманывал тебя все эти годы, — грустно вздохнул он, и мое ведьминское сердечко в отчаянии забилось. Пришлось резко одернуть себя. — Но как пойти против Ткущей-Нити?
Как пойти против Афины? Ха, ха и еще раз ха! Все прекрасно знают, что своего отца она боится до дрожи в коленках — вот и скатертью Вам дорога! Съябедничали бы пару раз, и все.
— Ты не понимаешь...
— Так объясните! — вспылила я. — Объясните и научите! Ради чего я столько раз рисковала жизнью, своей и чужой? Ради какой цели богов? Ради чего я вообще живу?
Последние слова я прокричала на все здание. В стены тут же забарабанили, но меня совершенно не коробили ни слова живущих рядом с Милой магов, ни их откровенные ненависть и злоба, прокатывавшиеся волнами по подъезду.
Хватит. С меня хватит. Слишком долго я ждала этого момента.
Глава третья. Тайны.
Весь мир на ладони — ты счастлив в нем, и только немного завидуешь тем
другим, у которых вершина еще впереди.
Владимир Высоцкий.
Илзиэль Аррен Эллонд.
— Ну? Чего ждем? — нетерпеливо потопала ногой я. — Или опять "не в этот раз"?
Мила, до сих пор молчавшая, громко хмыкнула. Я перевела ожидающий взгляд на нее и выгнула бровь:
— Да-а? Неужели любовь всей жизни ден Асмира мне все расскажет?
— Не язви, девочка! — взвизгнула она, наставив на меня указательный палец. — Я предупредила тебя.
— Ах, ты меня предупредила. Теперь твои предсказания так называются. Угу-угу, я уже поверила.
Меня злила вся ситуация. Меня бесило поведение наставника. Меня раздражали реплики Алконоста. И в тоже время я гневалась на саму себя — на влипнувшую в очередные неприятности ведьму Русского и Японского Ковенов. Ну как так можно?..
Тецуо недовольно покачал головой, не одобряя моего поведения. А потом вдруг присел на стол и решился рассказать. Все.
— Ты должна была умереть после обретения копья-посоха, — произнес он.
Я подавилась воздухом.
Э... Вот так сходу заявить! Это надо уметь.
— Что? — прохрипела, откашлявшись.
Алконост закатила глаза и, подняв руки кверху, будто сдаваясь, сказала:
— Объясняй ей сам, Тецуо. Пусть наконец узнает, или я сдам вас всех с потрохами.
— Пр-р-релестно, Мила, что еще? — Японец устало потер лицо ладонями. — Я не удивлен, что ты отказываешься помогать. Ты делала и делаешь это на протяжении всей своей жизни. Не удивительно, что Росс бросил тебя.
— Тецуо, не отвлекайтесь, — елейным голоском попросила я. — Ибо я вся сплошное внимание. — И тут же задумчиво произнесла: — Все-таки есть что-то в бессмертном шедевре "Королева бензоколонки". Только у меня все с точностью да наоборот, если сравнивать с Людой Добрыйвечер.
Наставник еще раз нерешительно взглянул на меня, а затем...
Я не люблю, когда меня обманывают. О, я уже говорила об этом? Что ж, повторюсь еще раз.
Как извечная идеалистка, мечтательница и фантазерка, я всегда мечтала о спокойной жизни и о любящих и любимых людях рядом. Некоторое время назад фантазии начали сбываться — все-таки, если сравнивать случившееся за последнее время с тем, что было раньше, я действительно отдыхала и наслаждалась. Но, как оказалось, не все то золото, что блестит.
Я не была Демиургом. Ни-ког-да. Я-а... должна была погибнуть после испытания с копьем валькирии Брунгильды. И тот день был расписан по минутам аж за три года до моего рождения, в тот день, когда на свет появились мои тотемные сущности. Ха, ирония судьбы. Вся кутерьма была разведена из-за восстания Маб. Ее не было в первоначальном плане. Она мешалась так сильно, что было решено — меня отправят на Перекресток Миров не во время учебы у Рю-Тецуо, а аж спустя четыре с половиной года. Правда, и здесь богам подпортили игру. Дельвиг смазал всю партию, потерял партитуру и заставил скрипки визжать от испуга.
Большую роль в рокировке сыграл, как это ни странно, Росс. Его "мраморивание" было незапланированным, Афина просто ради интереса сначала сплела наши нити судьбы, а потом разрезала одну из них. Мойры попеременно хватались за головы — что творит эта логичная женщина? Что движет ею? Но ни богиня справедливой войны, ни ее отец, Верховный Бог грома и молний, ни кто-либо еще не мог ответить на этот вопрос. Лишь упросили вернуть все, как было.
Решение Мглы-Тиалас, моей родной бабули, приняли все без исключения — и низшие существа, и высшие, и стоящие отдельным особняком фейри. Так что, на тот момент я одна не знала правды, все остальные умело играли свои партии. Но, если честно, меня не особо коробил сей факт. Куда обидней было то, что мне вешали лапшу на уши. Говорили, что я стала Демиургом, потеряв крылья. Приобрела такие Силы, что и Тройке не снилось. А в результате?! Что я получила в результате?!
Головную боль, да и только...
В общем, Алконост была права, мне действительно осталось чуть-чуть.
Рита Рей.
Я успела разглядеть этого некто. Иссиня-черные волосы до середины лопаток, зеленые, как молодая трава, глаза. Выше меня, широкоплеч — этакий идеальный альфонс, ловелас и-и-и... кто там еще?.. Ну да это неважно. Важно другое — кто это?!
