Мэри отмыла дом до блеска. Купила себе новое платье, посетила салон красоты. Наготовила сумасшедшее количество всевозможных блюд, словно гостей ожидалось не двое, а две дюжины. Она старалась по-своему. Очень хотела понравиться Джейн и Максу, воссоединить чуть было окончательно не распавшуюся после переезда Джо семью. Джек собирался нарядиться в костюм, но... подумав, выбрал менее формальную одежду, не желая ставить зятя в неудобное положение.
Он не ошибся. Открыв дверь, он первым делом зацепился взглядом за дикую стрижку: коротко выбритые с одной стороны волосы и значительно отросшие с другой. Белые кончики черных прядей ниспадали на лоб, скрывали проколотое в пяти местах ухо. Простая белая футболка с коротким рукавом, черные браслеты на запястьях и надписи на руках, которые теперь были окрашены в терракотово-синие цвета группы. Джек знал, что на плече была татуировка RP, а на спине фраза "либо с тобой, либо никак". Далее джинсы и красные кеды.
Разумеется, у Макса были мысли одеться солиднее, выровнять длину волос, вытащить серьги и прикрыть татуировки, но Джейн сказала, что это будет обман. Хватит строить из себя тех, кем они не являются. Пора ее родителям принять и ее, и ее Макса целиком, со всеми странностями и особенностями.
Джейн была в изысканном зеленом платье и эффектных босоножках.
— Ну что ж это мы стоим на пороге! Проходите, мои хорошие! — подбежала Мэри и, как только Макс с Джейн вошли, кинулась обнимать дочку. Джек последовал ее примеру, затем пожал руку рокеру. Мэри же очень тепло обняла будущего зятя.
— Пойдемте к столу, у меня уже все готово! — радостно воскликнула она, торопясь скорее увести гостей подальше от входной двери, как будто опасаясь, что Джек может сказать что-то обидное, и дети уедут.
— Я думаю, — мягко возразил Макс, — что нам с мистером Петерсоном следует сначала поговорить, а потом уже обед и прочее.
— Хм, хорошо, — согласился Джек, все еще обнимая дочку. — Пройдем в кабинет?
— Да, конечно.
С последнего посещения Макса любимая комната отца Джейн не изменилась. Все тот же огромный, идеально чистый отполированный стол, полки с десятками книг, которых рокер никогда не то, что не читал, даже не знал об их существовании. Бросил взгляд на фортепьяно, на котором он впервые играл и пел при Джеке. Нахлынули воспоминания. Сколько всего случилось с тех пор? Как сильно все изменилось. Тем не менее, в тот первый раз и наполовину не было так страшно и волнительно, как сегодня. Джек присел за стол, предложив Максу место напротив. Достал из шкафчика коньяк и два бокала.
— Э, нет, спасибо, — улыбнулся рокер, — я в завязке.
— Это очень хороший коньяк, — уверил Джек.
— Верю, но я совсем не пью уже полгода. Мы с Джейн решили воздержаться от алкоголя.
— Н-да? Похвально... Ну, тогда ты не против, если выпью я?
Макс кивнул, рассматривая украшенные картинами стены, стопку нот на столе, ежедневник... Взгляд задержался на семейной фотографии. Рокер невольно улыбнулся: на фото Джейн было лет двенадцать, Джо, соответственно, семнадцать. Видимо, был какой-то праздник. Джейн улыбается во весь рот, демонстрируя два ряда белых зубов, ее волосы крепко стянуты в аккуратную прическу, руки в карманах широкого джинсового сарафана. На заднем плане — дом, украшенный шариками. Джек и Мэри обнимают дочь, а Джо стоит чуть в стороне, видимо, в том возрасте парню было не солидно обниматься с родителями. Совершенно счастливые лица. В жизни этой веселой забавной девочки Макс появился меньше, чем через десять лет.
Впервые рокер подумал о том, как сильно родители любят Джейн. Иначе взглянул на их неприязнь, а, возможно, даже ненависть к нему. Раньше сложившаяся ситуация казалось забавной игрой: плохой уличный мальчик и домашняя чистенькая папина дочка. Отношение Петерсонов к нему, как к негодяю, лишь забавляло, провоцируя противостояние. Ему было наплевать на их чувства, он даже не пытался понять Джека. А вот сегодня, кажется, понял. Вновь посмотрел на фотографию. К нему относились и продолжают относиться как к подонку, ломающему жизнь их маленькой любимой девочке, ангелочку с фотографии. Макс попытался поставить себя на место Джека и понял, что хочет себя прибить. Это открытие смелости не прибавило. Голос привычки настойчиво возвращал к мыслям о коньяке и сигаре, которую только что прикурил Джек. Макс нервно сглотнул, опустил глаза, снова поднял. Сказать или убежать?
— Мы давно хотели наладить с вами отношения, а теперь появился повод, — сразу перешел к делу. — Я хочу попросить у вас руки вашей дочери.
Карандаш, который вертел между пальцами Джек, чтобы поддерживать видимость спокойствия и занять руки, треснул.
— С каких пор вас двоих интересует мое мнение? — сдержанно проговорил он.
— На самом деле, очень интересует. Мы хотим сделать все правильно. То есть... Джейн непременно хочет венчаться, мне, если честно, все равно. Она хочет, чтобы вы дали согласие.
— Хм...
— Прежде, чем вы ответите, я бы хотел рассказать о себе, — потер затылок, — я знаю, что моя жизнь, мое прошлое, уже давно ни для кого не секрет и... черт, в Википедии можно прочитать намного больше, чем я кому бы то ни было рассказывал, но... Я бы хотел объяснить вам все сам. — Смотрел в глаза, говорил спокойно: — Я наркоман. Как говорил один мой знакомый из прошлого: бывших наркоманов не бывает. Возможно, он прав, но я собираюсь доказать, что являюсь исключением из этого правила. Если бы четыре года назад меня спросили, сколько времени я в завязке, я бы мог ответить с точностью до часа. Сейчас я могу примерно прикинуть сколько лет назад курил или нюхал дурь, не точнее. Думаю, вы знаете, что моя карьера идет в гору, и я уверяю, что смогу обеспечить вашей дочери достойную жизнь. Она никогда ни в чем не будет нуждаться. Вся наша недвижимость, счета в банке, автомобили... все до последнего цента оформлено на ее имя. И... мне кажется... нет, не так, я уверен, что знаю, как сделать ее счастливой.
В ожидании ответа не сводил глаз с Джека, который налил себе еще крепкого напитка, осушил бокал.
— То есть вы планируете создать семью? Дом, дети и все такое?
— Да. Джейн обещала, что у нас будет настоящая семья. Насчет дома пока не знаю, нам приходится очень много ездить. Может, через пару лет. Ну...— улыбнулся, — а насчет детей... мы уже начали над этим работать.
— Даже так?
Макс кивнул.
— Мне не нравится, что Джейн пришлось бросить учебу, — Джек, видимо, тоже решил быть откровенным.
— Да, совмещать учебу в колледже с моим сумасшедшим графиком невозможно, но... ей не обязательно будет работать когда-либо. То есть, она, конечно, сможет заниматься тем, чем захочет. Но пока, — усмехнулся, — ее волнуют только дорогие тряпки, я и французская культура. Через три недели мы улетаем в Японию. Оттуда стартует полугодовой мировой тур, который закончится в Париже, где я уже присмотрел студию. Я собираюсь запустить еще один проект, материала накопилось достаточно много, осталось найти подходящих музыкантов. Поживем несколько лет во Франции, думаю, Джейн найдет, чем себя там занять.
— Через три недели улетаете?! А потом будете жить в Париже?!
— Если понравится, то в Париже, если нет, то поищем другой город. Думаю, было бы здорово, если бы вы с миссис Петерсон приехали к нам на несколько месяцев.
Джек молчал, обдумывая услышанную информацию, хмурился. Прошло не менее пяти минут, прежде чем он, наконец, произнес:
— Тогда, — хмыкнул, — тогда называй нас Джек и Мэри. И... — развел руками, — как можно организовать свадьбу за три недели?!
— Э-э-э... нет, нет, нет! Ничего организовывать не надо. Никто не должен знать, что мы женимся, — быстро ответил Макс, припоминая грандиозное событие прошлой осени — свадьбу Джеймса. — Вы не представляете, что тогда начнется! Мы подумали, что вы сможете договориться со священником. Проведем тихую церемонию. Из гостей только вы и мы. С друзьями отметим позже.
— Как же так, как же так? — Джек заметался по кабинету. — Ну, хотя бы можно организовать семейный ужин? Собрать родственников, показать вас им... Думаю, Джейн будет счастлива увидеть родных и близких после столь долгой разлуки. К тому же, вы потом уезжаете.
— Конечно, давайте устроим ужин. Как хотите. Я уже имел удовольствие познакомиться с вашей большой семьей, правда, это было очень давно, и я мало кого запомнил.
— Отлично. Тогда я завтра же займусь приготовлениями, переговорю с отцом Томасом.
— Как я понял, вы даете добро? — широко улыбнулся Макс, видя, что тесть в мыслях уже заказывает цветы для церемонии.
* * *
Венчание прошло очень тихо, в маленькой церквушке. На Джейн было обыкновенное белое хлопковое платье ниже колен, на Максе костюм без галстука. Из гостей только Мэри с Джеком и Джо с Марком.
Поженились влюбленные на закате, после чего вместе с немногочисленными гостями посетили концерт детей в церковно-приходской школе, организацией которого занимался Джек. Детское пение, поражающее своей чистотой и искренностью, очень тронуло Макса. Заметив ностальгию в глазах зятя, Джек посетовал, что, хотя заниматься рок-музыкой с материальной точки зрения более выгодно, Макс получал бы намного больше удовольствия, связав свою жизнь с хоровым пением, на что тот лишь улыбнулся. Закончили вечер за прекрасным ужином в "Йога-баре", том самом ресторанчике, куда впервые пригласил Макс Джейн.
Во время церемонии Джек с Мэри старались не замечать, что их сын держал Марка за руку. Вот уже несколько лет Джо общался с родителями так, словно ничего не изменилось. Казалось, что с таким трудом отмененный армейский закон "не спрашивай-не отвечай" вновь возродился в не столь либеральной, как большинство американцев, семье Петерсон. Джек прекрасно относился к Марку, но... был пока не готов обсуждать ориентацию сына. Душой он принял, но сказать вслух по-прежнему было невыносимо сложно. Пока это устраивало всех.
За неделю до отъезда в тур состоялся тот самый ужин, о котором мечтал Джек. Приглашение получили около пятидесяти человек — приехало семьдесят. Гостям было страшно любопытно посмотреть на "живую" рок-звезду, потрогать его и убедиться, что он настоящий. Макс казался польщенным, он терпеливо отвечал на одни и те же вопросы, выдерживал любопытные взгляды, бесконечные рукопожатия. Даже мистер Шеллер с женой приехали, правда, в этот раз они и не смогли придумать ничего лучше томных взглядов умудренных жизненным опытом людей и разговоров о том, что счастье не вечно, и то ли еще будет! Сколько таких историй повидал мистер Шеллер! А Джейн знала ответ точно: только одну. Ее историю.
Со стороны Макса были Ноль и Стив, которые держались по разные стороны комнаты, всячески избегая друг друга. Хотя, Нолю этим вечером было явно не до препирательств с совладельцем бизнеса, — все его внимание занимала Мила. Девушка очень старалась произвести впечатление на успешного механика, который в сервисе разговаривал с ней исключительно деловым тоном и ни разу не пригласил на свидание.
Услышав звонок, Джейн направилась открывать дверь припозднившимся родственникам.
— Макс! Маааааааааакс! — позвала она.
— Да, малыш, уже иду! — он отложил гитару, на которой его заставили поиграть, правда, он и не особо сопротивлялся.
— Добрый день, — вежливо поздоровался с пришедшими гостями.
Пожилые мужчина и женщина нерешительно замерли на пороге, рассматривая парня, тот отвечал им тем же. Высокие и худощавые. Внешний вид супружеской пары несомненно говорил о принадлежности к богатым кругам. Идеально-прямая осанка женщины вызывала уважение, ее ухоженные седые волосы были пострижены чуть выше плеч, аккуратный макияж подчеркивал правильные черты лица. Мужчина тоже старался держаться прямо, хотя опирался на трость. Одет был в темно-серый костюм, запястье украшали большие часы. Мужчина с женщиной держались друг за друга, словно боясь упасть, их руки дрожали.
Они не сводили глаз с Макса, жадно впитывая в себя каждую его черту, каждую деталь внешнего вида. Женщина покачнулась, словно ей стало дурно, но мужчина очень заботливо поддержал свою жену. Его карие, не по возрасту яркие, глаза наполнились слезами.
Макс перевел выжидающий взгляд на Джейн, не понимая, почему его не знакомят с новыми родственниками. Несомненно, он впервые в жизни видит этих людей, даже с его плохой памятью было невозможно забыть эту, безусловно, интересную пару. Джейн прижала руки к груди и молчала. Макс начинал нервничать, снова посмотрел на гостей.
— Почему вы плачете, что случилось? — спросил он, хотя сердце уже набирало обороты, рискуя вырваться из грудной клетки. Догадка практически болезненно пульсировала в голове. Макс побледнел, еще мгновение тишины, и он закричит.
— Как же ты похож на Полу! — проговорила женщина, даже не пытаясь вытирать катящиеся по щекам слезы, — ты ее копия, Господи... — она потянула к Максу руки.
Захотелось бежать, без оглядки, его спонтанное подозрение подтверждалось. Эмоции захлестнули, Макс сделал шаг назад, но Джейн, стоящая рядом, легко подтолкнула его вперед.
— Иди к ним, — прошептала она, сжимая его плечо. Пару секунд колебаний и ... он пошел, как обычно слепо следуя ее советам.
Старики вцепились во внука, как в самого главного, самого дорогого для них человека. Не было слов. Не было сил что-либо говорить. Дрожащие руки трепетно гладили плечи и спину Макса, а он просто не мог поверить, что это происходит. Его непоколебимая болезненная уверенность, что неизвестные родственники от него откажутся, дала трещину, с каждой новой секундой рассыпаясь в пыль. Макс не мог не видеть неописуемых эмоций, светящихся в глазах стариков. Он стал им подарком, чудом, о котором они не смели даже мечтать.
Джейн стояла в стороне, наблюдая за тем, как он улыбается, и была безгранично счастлива за него. На поиски семьи Макса ушло много времени, но никаких сомнений, результат того стоил.
Джейн наслаждалась моментом, ей было хорошо и спокойно. Она давно научилась ценить кусочки счастья, которые дарила ей жизнь с Максом. Девушка ясно понимала, что очень скоро им придется вернуться к своей привычной жизни, включающей постоянные переезды и стрессы, творческие взлеты и кризисы, разницу между которыми на себе она практически не чувствовала: и первые, и последние неизменно сопровождались истериками и скандалами. Макс будет нервничать, замыкаться в себе... как в прошлый раз, когда они месяц не общались во время записи последних песен с альбома. Спали в одной постели, иногда вместе обедали, но не больше. Она его раздражала, он даже не смотрел в ее сторону. Сказать по правде, в тот раз Джейн действительно испугалась — так долго он ее еще не игнорировал. Но, в один прекрасный момент — это случилось ранним утром, когда Макс вернулся, как она надеялась, из студии, — он залез под одеяло, обнял ее и прошептал, как ни в чем не бывало: "Малыш, просыпайся. Я соскучился". Эта ситуация обязательно повторится, несомненно, будет еще хуже... но несколько лет назад Джейн четко определила цель свой жизни — сделать счастливым этого мужчину. Она прекрасно знала, на что идет, выбирая в спутники безбашенного и непредсказуемого музыканта, рок-звезду, но в то же время осознавала, что никогда не изменит своего решения, всегда будет рядом с ним.
