— Аларик! — Тихо позвала она.
— Что случилось?
— Скажи, а я все еще человек?
Такого вопроса де Морральен, прямо скажем, не ожидал. Соответственно, и ответа не подготовил. Да, биологически она пока была человеком, но после ночи с инкубом... Ответ на ум пришел неожиданно.
— Смотри.
Из кармана извлечена шкатулка. Маленькая, меньше ладони, шкатулка в форме сердца. Щелчком пальца откинута крышка, и внутри, на белоснежной шелковой подкладке, алеет геометрически правильная капля. Капля крови.
— Это твоя кровь. — Просто говорит Наместник. — Если хочешь, возьми ее.
— В каком смысле?
— В самом простом. Я еще никому не предлагал спасения. Ты — первая. Если хочешь, забери свою душу.
— И что тогда будет? — Она осторожно трогает пальцем и рассмотривает шкатулку на его ладони. Ей уже рассказали вчера, кто такой ее "рыцарь-сон", но почему-то перспектива отдать ему душу не пугает. Он ведь не сделал ей еще ничего плохого, даже наоборот — спас! Так зачем же его бояться?
— Тогда я верну тебя домой, в Эс-Дагар. Ты останешься свободной, будешь вести прежнюю жизнь, выйдешь замуж за того, кого полюбишь...
— И помру в конце концов от скуки, — заканчивает Флоретт. — Нет уж, спасибо!
— Оставшись со мной, ты сильно рискуешь. — Предупредил Наместник. — Я ведь веду войну.
— С Эссалоном?
— С ним, родимым.
— И с Ангелами?
— Куда же без них...
— Значит, я вступаю в твою армию. — Флоретт пожала плечами. — Все лучше, чем прозябать на земле.
— Чем лучше-то? — Искренне удивился Наместник.
— Смыслом, мой рыцарь... — Слегка покровительственно ответила она, и тут же испугалась — а ну как рассердится? Но смело докончила фразу: — Может быть, именно этого я и ждала всю жизнь. Для этого была рождена. Так что... — Двумя пальчиками она закрывает шкатулку с кровяной каплей на дне, и, осмелев, зажимает ее в руку де Морральена. Тот смотрит удивленно.
— Тогда я хочу сделать тебе небольшой подарок. — Услышала Флоретт. — Я даю тебе Бесконечный Выбор.
— Как это? — Настала ее очередь изумляться. Но де Морральен положил руку ей на живот, и в тот же миг исчезли боль и слабость в теле. И ощущение открытой раны в паху тоже пропало, словно мерещилось ей.
— Что ты со мной сделал?
— Я вернул тебе твою девственность. — С легкой улыбкой ответил ее рыцарь. — И наделил способностью восстанавливать ее после каждого соития.
— Ой!.. — У дочери барона от услышанного слегка закружилась голова. — А разве так бывает?!
— Для Тьмы нет ничего невозможного. — Услышала она в ответ. — Отныне это твой дар, мой Цветок Ночи.
— Спасибо! — Ошарашенно выдала девушка, не найдя, что еще сказать. Наместник почему-то дернулся, отодвинулся на пару дюймов и вообще встал с кровати:
— Ты на полных правах принята в мою свиту! — И закончил менее патетически: — Сейчас я пришлю сюда Френсис, она поможет тебе одеться. Я жду тебя к завтраку, моя... Веррдевственница!
И смылся, паразит такой, оставив ее в разборках с кучей собственных мыслей и нескромным костюмчиком.
Картина девятая:
"Последний парад наступает..."
Младший Ангел умирал.
Ведь Ангелы тоже смертны, хотя и не совсем так, как люди.
Он умирал не как живое существо, личность или дух. Он был обречен как Ангел. Потерять свою истинную суть — что может быть страшнее для бессмертного? Рана, нанесенная черным оружием, не разрастается вширь, как рана от обычного магического клинка. Не загнивает, не отказывается срастаться, ничего подобного, милостивые господа! Эта рана заживает, как обычная, если, конечно, тому есть подходящие условия.
Опасность прямой схватки с Воинами Зла заключалась как раз в том, что их оружие несло в себе частичку их загубленной души, их извращенной веры, их жизненной цели — отравлять Миры вокруг себя. Их оружие было частью их самих, как и оружие Воинов Света. Но сам дух Зла таил в себе страшный яд, противоядия от которого не было.
Зондер-команда угрюмо столпилась вокруг тяжело дышашего Младшего. Он пришел в сознание, даже регенерировал рану, но подобные меры уже давно не помогали.
Ангелы молчали. Говорить было не о чем. Счет в сражении открылся далеко не в их пользу. Для порядка и очистки совести они попробовали использовать стандартные лечебные заклинания, но даже у Ара они не принесли результата. Потому что, грубо говоря, и лечить-то было нечего.
Физически, магически, энергетически... И Бог весть, как еще, молодой зондер был в полном порядке. Даже структурные модификации энергооболочки не наносили ему вреда, они не угрожали его жизни напрямую. Просто вследствие их жертва навсегда изменялась психологически.
Выживавший после ранения черным оружием Светлый навсегда превращался в Темного.
Даже новые воплощения не могли вывести эту заразу.
Если позволить Младшему трансформироваться, даже душа его будет потеряна для Света навсегда.
Архангел первым не выдержал затянувшегося гробового молчания. Был безмолвен, как каменный крест, даже сам раненый, он ведь тоже все понимал. В руке Ара зажегся огненный меч, срубивший немало темных голов... Сейчас к его ногам скатится еще одна.
Вранье. Весь смысл в том, что ему придется убить Ангела до того, как тот превратится в...
Выверенный столетиями взмах.
— Прощай, мой брат.
Самый старый Ангел-ветеран забормотал что-то, похожее на молитву.
Но оказалось, что он не молился. Он читал стихи.
Человеческие стихи — они ни за что бы не пришли на ум Ару.
— ...Погибли те, кому не повезло, но смерть друзей врагу мы не прощали...
— Это правильно! — Нагло одобрили откуда-то сзади. — Прощение хорошо в меру, господа. А мера всему разная.
— Убить его. — Не оборачиваясь, скомандовал Ар. "Всякая сволочь еще смеет нарушать торжественность момента! Да простит Вышестоящий..."
— Не торопитесь, господа! — Испуганно вскрикнули сзади. — Я могу помочь вам поквитаться с убийцей вашего товарища.
Ар вскинул руку, отменяя свой приказ. Обернулся, смерив взглядом новое действующее лицо. Хотя почему же новое? Ему успели доложить про прошлое явление сего моложавого господина.
Сейчас, стало быть, он решил вновь попытать счастья.
— Откуда ты здесь взялся? — В настоящий момент зондер-команда в самом что ни на есть прямом смысле восседала на несущемся с запада на восток облаке, как на твердой поверхности, и искренне полагала себя почти недосягаемой.
Почти.
— Какая разница? Я и там, и тут, и здесь, вот... Господа, дайте же, наконец, договорить о деле! — Незваный гость откровенно нервничал, и Ар его прекрасно понимал.
— Говори. Но учти, что мы оставляем за собой право поступить с тобой... — Ар усмехнулся. — Сообразно твоему предложению. Ну что же? Мы тебя слушаем.
Демон потупился, пошаркал ножкой, а затем скромно предложил:
— Я могу открыть одному из вас дорогу в Замок Наместника Тьмы.
— Твои условия?
— Мне нужна его голова. Всего лишь навсего. Так что считайте, что я окажу вам услугу бесплатно... — Демон беспардонно оскалился.
Ар быстрым речитативом проговорил несколько слов. Голова и тело Младшего рассыпались золотистым прахом, который взвился ввысь и быстро растворился среди облаков.
— Как ты меня достал, Падший... — Совсем по-человечески покачал головой ветеран. — Совсем совесть потерял — нас, Ангелов, подписываешь словно каких-то наемников для устранения конкурента.
На него в оторопении уставились и Архангел, и демон. Оставшиеся двое зондеров, похоже, просто ничего не поняли.
Ар, подумав, хмыкнул.
— Только одному?
Инсургент, как-то странно косившийся на ветерана, развел руками:
— На большее моих сил не хватит. Его Замок очень хорошо защищен. Я могу открыть свою дверь и пропустить туда лишь одного из вас. Только одного — как только защита Замка поймет, что на территории Светлый Маг, она автоматически закроет все лазейки и превратит Замок в герметично-автономную систему, крайне негативно настроенную к чужакам...
— Довольно! — Прервал Ар разглагольствующего злого духа. — А во дворец Эссалона, например, в Заоблачном Городе ты сможешь нас провести?
— Советую хорошо подумать над ответом, — добавил ветеран.
— Заоблачный город... — Демон заложил руки за спину и прошелся вперед-назад, размышляя. Кажется, всерьез — он не торопился отвечать.
Длинные фалды вишневого бархатного камзола развевались при его шагах. Четыре тяжелых взгляда отслеживали их колебания, как четыре винтовочных дула следят за гуляющим во внутреннем дворе тюрьмы арестантом.
— Предположим, что смогу. — Хорошенько что-то обдумав, сообщил Падший Ангел. — Туда попасть даже несколько проще... Господа, я предлагаю вам бартер, как уже предлагал ранее. Вы мне — голову этого выскочки, Наместника Тьмы, я вам — на блюдечке с золотой каемочкой вашего дезертира-однополчанина. Давайте меняться, монсеньоры! — Он склонил голову к плечу. — Жизнь за жизнь, человека за человека? Отдайте мне этого — я отдам вам того, другого!
Ангелы переглянулись. Еще сутки назад они и раздумывать бы не стали над подобным предложением, но смерть одного из них изменила расклад и ставки. Они не собирались мстить за Младшего — месть противна идеям Света. Но если предлагают сменять голову его убийцы на достижение их цели, то... Почему бы и нет?
— Мы согласны, Падший. — С достоинством произнес Ар. — Открывай Дорогу.
— А кто же из вас пойдет?
— Что за глупый вопрос? — Изумился Архангел. — Разумеется, пойду я. Чего же ты ждешь? Может быть, тебе нужны какие-то условия или гарантии?
— Поскольку честное слово с вас все равно не возьмешь... — Ехидно оскалился мятежный дух. — А условие будет одно: ночь. Мне нужна ночь для построения Перехода.
— Значит, ждем до ночи. — Ар безразлично пожал плечами. Встретил взгляд ветерана, своего верного заместителя, как бы невзначай повел плечами...
И на их, так сказать, делового партнера вдруг опустилась из воздуха золотая клетка, состоящая из световых лучей. Просто соткалась вокруг демона, и все. Тот не успел от нее увернуться.
— Извини, Падший. — Не особенно и скорбным тоном сказали ему. — Но до ночи ты посидишь пока здесь, для твоей же собственной безопасности. Мы не можем себе позволить потерять невзначай такого ценного помощника.
— Опять!.. — В бессильной ярости прошептал вечный предатель.
Господин Нариа.
— Как — исчез?!!
На начальника подвалов, то бишь КПЗ, было страшно смотреть.
— Как он исчез?! Как он мог исчезнуть, я вас спрашиваю?!
— Беззвучно... — Едва слышно выдавил старший сирэ. — Изнутри запертой камеры... Утром принесли баланду — а там уже никого...
Лицо офицера было белее некрашеного льна. Он стоял, не смея потупить взор, перед самой "белокурой бестией", и молча готовился принять смерть от ее руки. Господин Нариа был в страшной ярости.
— Кто его охранял?
Главный вертухай Управления ждал этого вопроса. Он назвал две фамилии, мимоходом подумав — не спихнуть ли всю вину на непосредственных виноватых? Увы, ситуация не баловала такой роскошной возможностью. Равно как и господин Нариа — любителей уходить от ответственности. Охо-хонюшки...
— Прикажете позвать охранников?
— Бессмысленно. — Процедил Министр полиции. — Вы и так уже допросили их.
— Так точно.
— Расскажите мне, что они видели.
— Ровным счетом ничего, господин Министр. Даже докладывать нечего. Вот их рапорта, — старший сирэ аккуратно передал бумаги. Господин Нариа принял их, бегло прочитал по диагонали и бросил на стол.
— А что слышали?
— Тоже ничего. Хотя... Один из них говорил, что слышал какой-то голос. Вроде бы мужской. Но не "постояльца".
— Явственный?
— Нет. Отголосок. — Старший сирэ мысленно поблагодарил Судьбу — гроза, кажется, начала стихать. Его грозный начальник заинтересовался подробностями дела, это значило, что он начал сам просчитывать ситуацию. Судя по уверенности, с какой тот стал задавать вопросы, какое-то представление о загадочном явлении он имел. Хотя и...
Нет, ничего нельзя было сказать по главному лицу верховного полицейского страны. Видимая ярость сменилась каменной неподвижностью мимики.
— Следы побега?
Старший сирэ был вынужден признаться:
— Не обнаружены.
— А его вещи? Что у него было изъято из личных вещей?
Старший сирэ кашлянул и извлек из кожаной папки запечатанный сургучом конверт и лист расписки.
— Ваша личная печать? — Господин Нариа спрашивал не подтверждения очевидному, а объяснения этого очевидного. Ибо личная печать начальника дознавательно-изоляционного отдела стоила достаточно весомо. Не дожидаясь ответа, он сломал печать и вытряхнул себе на ладонь содержимое конверта. Прочел в табельной росписи:
— "Камень типа кристалл темно-красного цвета, весом в две с четвертью ювелирных унции. По заключению экспертного отдела (список лиц прилагается), предположительно рубин. Судя по широкому сколу, обломок более крупного камня".
Поднес к глазам "предположительно рубин", попытался посмотреть сквозь него на офицера. М-да.
— Вы знаете, старший сирэ, я впервые вижу рубин такого насыщенно-черного цвета. Занятное явление. Но меня больше интересует другое — почему не доложили о нем сразу же? Заключенный ведь имел при себе чрезвычайно ценную вещь! Почему бумага со свежими сгибами, старший сирэ? Почему чернила еще пахнут?
И быстро перебросил камень не ожидавшему этого офицеру. Тот машинально поймал его, и в пальцах вертухая он снова заблестел благородной темной вишней.
— Что за?..
Господин Нариая скучающе полуотвернулся.
— Вы пытались обмануть меня, старший сирэ, но обманули лишь сами себя. Охранники в доле?
— Нет! Нет, поверьте! — Вороватый главный надсмотрщик упал на колени. Метаморфозы драгоценного камня мгновенно и полностью выбили его из колеи. — Они не в доле! И никто не в доле! Камень брал, каюсь, но хотел просто так присвоить! Нас не подкупали, ни этой дрянью, ни чем еще! Камень хотел украсть, признаюсь, готов нести наказание. Но взяток — не брал!
Господин Нариа выглянул в окошечко и поманил пальцем дежурный наряд. Пока они бегом поднимались по лестнице, сказал стоящему на коленях бывшему офицеру:
— В то, что взяткой рубин не брал — верю. А знаешь, почему?
— Почему не брал?.. — Робко пробормотал вор.
— Потому что не предлагали. — Сказал господин Нариа, и самолично содрал серебряные шевроны и пуговицы с расхитителя колдовского имущества.
Уже занеся перо над бумагой, он вдруг остановился.
Грыб дьер кресс.
Что он напишет, собственно?
Что выведет собственным каллиграфическим почерком, чтоб не прибегать к услугам посредника-писца, на документе, который должен лечь на королевский стол? Как объяснит Ее Величеству, кто пропал из закрытой камеры без окон и с одной тщательно охраняемой дверью? При условии, о котором нельзя забыть, ибо... Ибо он сам на нем настоял, воспользовавшись случаем — вульгарно придравшись к отсутствию у присланных из дворца людей необходимых документов о досрочном освобождении? Захотелось, видите ли, удовлетворить собственное любопытство, размотать клубочек до конца, чтоб досконально убедиться, чтоб закрыть по всем статьям и списать в архив очередную благополучно разгаданную загадку! Оставил задержанного всего на один допрос, узнал все, что хотел, после чего... После чего этот проклятый задержанный испарился в абсолютно неизвестном направлении! Оставив после себя лишь намек, как кисточку с мрешева хвоста в известной сказке, почти настоящий рубин, в пальцах самого господина Нариа превращающийся в кусок бесполезного черного шлака, как намек на место, где его теперь следует искать! Проклятье...
