'— Пожалуйста, не дай Глэнтону и всем тем, кто верил в меня, увидеть своего принца таким. Я не хочу умереть перед ними грязным, страшным, уродливым, таким... смертным. Умоляю, прошу, Повелитель...'
Аарон руками Дени поднял кровоточащие обрубки. Лея вскрикнула, узрев в облике своего сына звериные черты. Полдон рухнул на колени:
— Даркус, это и вправду Даркус, самый великий, самый могучий. Повелитель, мой, мой Повелитель!
Ксандр подошел к 'Дениэлю', и тот отдал ему культи. Лекари Супримо ахнули, когда куски плоти стали соединяться. Мягкое свечение охватило Павлиэля, и первозданный облик начал возвращаться к нему. Глаза Глэнтона зажглись любопытством. Он присел на корточки рядом с бывшим сообщником.
— Глэ-э-эн, — выдохнул Павлиэль.
Дени схватился за горло, столько дружеского участия было в голосе эльфа, столько смирения.
Красноволосый перехватил сросшиеся обрубки у Ксандриэля и прижал к кровоточащим плечам императорского племянника. Тот захрипел, мышцы и сухожилия его стягивались на глазах. И Глэнтон с интересом следил за тем, как исцеляется Павлиэль.
— Поразительно, какая регенерация!
Павлиэль хотел что-то сказать, но Глэнтон не обратил на это внимание, ему был интересен сам процесс, но уж совсем не подопытный.
Дени сжал кулаки, и Аро не выдержал:
'Скажи своему пособнику, что он был бы лучшим правителем!'
Голос, раздавшийся у Глэнтона в голову, сотряс его до самого основания. Но красноволосый знал, с кем он имеет дело, знал, что Дени не позволит своей Силе выйти из-под контроля, не позволит причинить кому-либо вред, поэтому ответил так нагло: '— А иначе что?'
Мутно-красные глаза уставились на Повелителя, не зная, Кто в этот момент управляет телом маленького принца.
Никто и сообразить ничего не смог, как Глэнтон, привстав на цыпочки, взвыл и стал ногтями карябать виски. Звук, как когтями по стеклу, только многократно увеличенный разрывал его голову. Из ушей красновласого потекла кровь, но Дракон даже не дрогнул.
'— Стой, Повелитель, прошу тебя. Не могу больше, я все, все сделаю, только останови это!' — мысленно орал Глэнтон.
В тот же миг боль прекратилась, как будто ничего и не было. Глэнтон рухнул на землю, ошалело глядя в глаза мальчика и не узнавая их. Жесткий, даже свирепый взгляд, принадлежащий кому угодно, но уж точно не светлому эльфу.
'— Я жду', — стальные нотки резали нервы.
'— Да, да, Повелитель', — Глэнтон вновь повернулся к Павлиэлю и пополз к нему, не в силах встать на ноги.
— Павлиэль, друг мой, ты слышишь?
— Глэнтон? — Павлиэль с трудом разлепил слипшиеся ресницы.
— Да, мой друг и... господин, это я.
Дени поморщился, развернулся и вместе с Аро пошел назад. Больше ему делать здесь было нечего.
— Я знал, я чувствовал, что мои подданные не оставят меня. Друг, мы свергнем Ставруса, мы дадим отпор демонам и вернем былую славу всех иллитири!..
Дени не хотел видеть восторг в безумных глазах Павлиэля, насмешки на лицах собравшихся и приторную и такую лживую улыбку Супримо.
— Ну что ты, как бы я мог, мой господин и правитель? — усмешку красноволосого не распознал только глупец, жаждущий власти. — Ты ведь рожден, чтобы спасти нас и править.
Когда огонь стал пожирать тело Павлиэля, Дени уже подходил к стоящим у края площади мойам. Стремительный прыжок — и Повелитель ухватился за боковые наросты по бокам малахитовой 'черепахи'.
— Добро пожаловать и да будет легким Ваш путь, — Сентриэль широко улыбнулся принцу и пронзительно засвистел.
Выпуклые наросты отъехали в сторону, явив Дениэлю мягкие лавки и резной столик внутри животного. Эльфенок поднялся по ребристым 'ступеням' и нырнул внутрь. Но за мгновение до того, как опустить дверь, он не удержался и все-таки бросил взгляд на каменные плиты.
Тело молоденького русоволосого эльфа было охвачено черным пламенем. Глэнтон все еще что-то говорил своему бывшему другу, а тот просто смотрел и улыбался ему. И Дени подумал, что именно в этот момент Павлиэль действительно был по-эльфийски прекрасен.
Запрыгнувший за своим Повелителем Ксандр не дал увидеть, как обратилось пеплом тело Павлиэля, и скрыл от толпы лицо самого Дени. Прижав голову принца к груди, Ксандр стремительным жестом закрыл дверь, крикнув:
— Сентриэль, быстро!
Солнце поднималось все выше, толпа на площади ожила, заволновалась и загудела о воскресшем Правителе. Глэнтон встал с колен, сморщился и отряхнул запачканную в крови тунику.
Лея положила свою руку на вытянутую — императора, приготовившись вместе с мужем произнести речь о покойном.
— Нападение на Владыку — это не обычное преступление, это — настоящее святотатство. И так будет с любым, кто посмеет поднять руку... — громкий голос Суона эль Дурроу разнесся по площади.
И весь розоволосый клан одобрительно начал скандировать:
— Закон справедлив!
И остальные присоединялись к ним:
— Славься, Владыка!
— Туэ Сент Эрро!
— Эрро, Эра!
Крики толпы смешались с утробным гудением королевских мойй, покидающих площадь. Животные двинулись на запад вслед за высоким солнцем, унося с собой маленького Повелителя, перед глазами которого все еще сияла улыбка казненного эльфа.
— Ксан, а когда половинки не стало, Даркус смог кому-нибудь так улыбаться?
Ксандр молчал, но так крепко прижал к себе мальчика, что тому стало трудно дышать. Но теперь-то Дени знал, что Даркус мог обходиться без сна и без воздуха, если дело касалось дуэно. Значит, и он сможет. Все сможет.
